Кэйтлин

Хват, так же не торопясь, откинул ногой пистолет, не отводя от меня своего взгляда.

— Теперь ты, киса,— он нагнулся и с шумом втянул запах моих волос,— а ничего так телочка, сладкая. Бросай все, что у тебя есть, детка, и тогда больно не будет, обещаю, просто поиграем, ну...может чуточку...

Я выбросила вперед свой арбалет, вытащила и выкинула пистолет, затем дротики. И когда почувствовала, что он расслабился, скользнула рукой в потайной карман, в котором в ножнах был спрятан нож. Меня переполняла жуткая ярость. Эта тварь держит меня тут, когда внизу умирают или уже умерли мои друзья, им нужна помощь — судя по запаху, они все изранены и каждая минута промедления может кому-то из них стоить жизни. Рефлексии, страха, жалости — ничего не было, было только желание убить этого ублюдка. Я, не замахиваясь, воткнула из-за всех сил нож в него, куда-то в область паха, рванула в сторону от его ножа, почувствовала резкую боль в шее, затем теплую струйку, потекшую вниз под комбинезон, развернулась и снова ударила, теперь уже в область сердца, затем еще раз, еще..

Чьи-то руки оттащили меня и сильно сжали. Голос Хвата раздавался в ушах, только я все никак не могла понять, что он говорит, потом в сознание пробились его слова и я перестала выдираться:

— Кэт, все, котенок. Он мертв. Все, остановись...

Перед нами лежала огромная, похожая на гориллу туша, с длинными, заросшими густыми волосами руками, мерзкой рожей, с полудебильным выражением на ней. Вонючая, отвратительная туша моего несостоявшегося убийцы.

Хват о чем-то договаривался с парнями, лежащими в яме, а меня выворачивало рядышком, за кирпичной кучей. Я никак не могла остановиться, внутри все скручивалось от жестких рвотных спазмов, в носу стоял отвратительный запах свежей крови, в голове шумело. Хват, осознав, что я так и не пришла в себя, заставил меня выпить какой-то жутко крепкой гадости, правда, всего пару глотков. Затем умыл меня из фляги, перевязал мне шею, которая до сих пор кровоточила и, встряхнув, попросил:

— Детка, осталось совсем чуть-чуть, но мне нужна твоя помощь. Я не смогу их достать один. Соберись, прошу тебя.

Я покивала головой. После выпивки ощущения затуманились, запахи перестали меня терзать, внутри разливалось тепло, мне стало намного лучше и я начала соображать. Вытащить ребят оттуда можно было только соорудив подъемник, глубина была больше шести метров. Кто из них в каком состоянии, не понятно, значит, придется что-то придумывать.

Из досок, каких-то найденных Хватом блоков и веревок мы соорудили нечто, напоминающее подъемник для строителей, и я полезла вниз. От вони кружилась голова, состояние вообще было ужасным. Про себя я горячо молилась всем Богам, что только бы все обошлось и все остались живы. И я больше никуда, хватит изображать Мату Хари, если я ею совершенно точно не являюсь.

Внизу был ад, наверное, он именно такой. Несколько человек, связанных по рукам и ногам, валялись друг на друге. Грязные, вонючие, залитые засохшей кровью, своей и чужой, распухшие, покрытые синяками лица, грязь...ужас...

Первым я вытащила Грина. Упираясь изо всех сил, втянула его на подъемник, предварительно проверив, что пульс есть, но очень слабый, крикнула Хвату, чтобы он тащил наверх. А я, схватив лежавшего рядом Грега, пыталась напоить его водой из фляжки. Затем вытащили Тома, потом кого-то из парней Дэна. Сам он наотрез отказался подниматься, пока все его ребята не очутятся наверху. И вот, наконец, и мы с Дэном поднимаемся вверх. Я уже перерезала все веревки на руках и ногах ребят. Но они столько времени были связаны, что вокруг стоит общий стон боли из-за затекших конечностей, нужно всех проверить — не дай Бог гангрена.

Возились мы долго, сначала поили всех водой, я обрабатывала раны и пыталась хоть чуточку отмыть их от крови. Хват растирал всем конечности, таскал мне воду и на костре готовил какой-то горячий супчик из пакетов:

— Кэт, мы их всех не утащим отсюда, а убираться нужно срочно. Кто его знает, кого сюда еще принесет и когда.

— Они заражены, Хват, понимаешь, три дня они будут болеть и еще несколько дней карантина нужно выдержать вдалеке от людей. Но они все ранены, им нужна медицинская помощь, некоторые совсем больны. Я не могу помочь так, чтобы это не угрожало их жизни, Грег особенно плох..

— Может, уйдем в джунгли, там отсидимся? — Хват выглядел спокойным, но я чувствовала, что он тоже волнуется.

А тем временем ребятам стало хуже, начала подниматься температура, Дэн был без сознания. Я уже была близка к панике, когда наконец сообразила, кто поможет.

Хорошо, что я далеко! Потому что, если послушать Моргана и то, что он обещал сделать со мной, когда мы встретимся, то проще было дождаться волков и сдаться им. Пусть бы отвезли к папочке, только бы не попасть в руки моего злого, как тысяча гремучих змей, начальника. Орал он так, что трубку пришлось держать поодаль от уха, выдавал такие обороты, что даже мое шоковое состояние не помешало мне обратить внимание на парочку, которых я раньше не слышала. Наконец, успокоившись, он начал конструктивный разговор:

— Так, ладно, засранка, я тебя потом увижу, поговорим..,— от избытка чувств, Морган срывался на какое-то змеиное шипение.— Докладывай, с кем ты, кто жив, что произошло, какая нужна помощь.

— Мистер Томас, хватит...Вы же сами догадывались, что я все равно пойду за мальчишками, я не могла не попытаться помочь. Мы с Хватом...

— Аааа!!!— снова заорал Морган,— я и с Фредом побеседую, авантюристы чертовы! Почему не сказали, я бы мог организовать тебе еще парочку спецов.

— Не перебивайте,— я уже злилась.— Все живы. Но многие в очень плохом состоянии, я не смогу тут на месте организовать нужную помощь. Скоро сюда могут нагрянуть оборотни с новой партией строителей. Нужно убираться отсюда как можно скорее, никто из ребят не в состоянии идти своими ногами, а мы всех не вытащим. И еще, самое главное, я распылила вирус, оборотни мертвы, но парни все заражены и, если мы не хотим пандемии, то нужен карантин, суток пять как минимум, а лучше пару недель. Нужен врач и оборудование. Но врач тоже заразится. Что делать?

Морган посопел в трубку и начал командовать:

— Готовьтесь к эвакуации, я пришлю парочку вертолетов, скинь мне координаты. С ними прилетит Маргарет, сделаешь ей и вертолетчикам прививки, но все они останутся с вами, лишние руки не помешают. Они знают, куда вас отвезти, там и посидите пару недель. Все необходимое будут доставлять по твоему звонку. И..Кэт, чертова девка, спасибо тебе..Но голову я тебе откручу, даже не сомневайся.

Он отключился, а я пошла радовать всех, кто еще был в сознании, что мы спасены.

Вертолеты прилетели на следующий день, как пилоты умудрились посадить их на крошечном пяточке среди огромных деревьев — загадка. Но спасибо им огромное, таскать носилки через непролазные джунгли — та еще задача, однако благодаря тому, что сели они почти рядом с лагерем, мы довольно быстро эвакуировали всех раненых. С Дэном я старалась не пересекаться. Им занимался Хват, а потом и Маргарет, хотя он, пока не потерял сознания, все пытался поговорить со мной. Я стараясь не обращать внимания на осуждающие взгляды Маргарет и вопросительные Хвата, обихаживала Грина и Грега, особенно Грега, он был самым тяжелым. Волки, как мне рассказал Грин, устроили на него небольшую охоту и его ноги и руки представляли собой разорванные куски мяса. Мы все время держали его на снотворном, а когда появилась Маргарет, мой первый вопрос был про него:

— Маргарет, что с ним будет? Он сможет ходить?

Она задумчиво разглядывала перевязанные наспех раны на ногах, затем, мрачнея, осмотрела его всего:

— Ничего не могу обещать Кэт, но я постараюсь. Ты же понимаешь... оперативником ему не быть уже точно, но он сможет стать аналитиком, например. Не переживай за него, главное, что он жив. Морган что-нибудь придумает. Мы своих не бросаем.

— Маргарет, карантин должен длиться пару недель, прививки, что я вам сделала, могут не сработать. Как ты сама знаешь, это все экспериментальные образцы, никто никаких опытов не проделывал. Как оно все будет проходить у раненых — я понятия не имею.

— Кэйтлин, не волнуйся, мы справимся, вместе справимся. — Она погладила меня по плечу.

И вот мы на какой-то заброшенной станции, в одном из каньонов, кажется на территории Нью— Мексико, где-то около Санта-Фе. Небольшой одноэтажный дом с несколькими комнатами, закрытый колодец, из которого насос качал воду в дом, ржавый гараж, вертолетная площадка, и бескрайняя пустыня вокруг. Все тут было настолько тоскливо и веяло такой безнадегой, что моей и так покореженной психике пришлось совсем туго.

Несколько дней мы, не разгибаясь, занимались обустройством дома и лечением раненых. Дэн пришел в себя, по поводу Грега у Маргарет были оптимистичные прогнозы, Хват с пилотами наладил подачу воды и подключил электричество, продукты нам забросил еще один вертолет, который не стал садиться, а просто сбросил контейнер вниз.

Жизнь налаживалась и только со мной становилось все хуже. Сначала я просто просыпалась ночью от кошмаров, которые преследовали меня, затем я с трудом могла заснуть, а потом и вовсе перестала спать. Воспоминания о том, как мой нож входил в податливое тело, как раз за разом я вонзала его в грудь несостоявшегося насильника, как он падал, заливая своей кровью землю, сны, как стреляла по людям, а они падали, умирали, а потом поднимались и шли ко мне, скаля свои искореженые рожи, не давали мне сомкнуть глаз...Все это привело к моему срыву и Маргарет решительно потребовала, чтобы я возвращалась на базу и легла в госпиталь. На что обычно молчаливый Хват решительно возразил:

— Кэт поедет со мной домой. Там ей окажут любую нужную ей помощь. И это не обсуждается, Маргарет,— заметив, что она открыла рот, собираясь спорить с ним, жестко пресек возражения.— Прошло полторы недели, все раненые более-менее стабильны. Никто из вас не заразился, а те, кто заболели, уже здоровы, все обошлось. Так что завтра мы уезжаем.

Хотя было видно, что Маргарет страшно недовольна, возражать она не стала, и я пошла собирать вещи, намереваясь потом зайти и попрощаться с ребятами. В комнате меня ждал Дэн.

Глава 14.

— Кэт, выслушай меня, пожалуйста,— он едва начал ходить и сейчас сидел на кровати, с трудом удерживая тело в вертикальном положении.— Пожалуйста, дай мне объяснить все, а потом сама решишь, что делать.

Я молчала. Не то чтобы мне было все равно. Сердце еще болело от его поступка, его недоверия. Но я настолько была измотана, настолько хотела и не могла спать, что все казалось слегка нереальным, и спорить с ним у меня банально не было никаких сил.

— Я дурак, Кэт. И то, что я полный идиот, понял только тогда, когда вернулся через пару дней, а тебя не было в бунгало. И на острове тебя уже тоже не было. Кэт, я вернулся, как только меня отпустили из полиции, где я дал показания и сдал всю банду, обезвредив ее перед этим. Вернулся и не нашел тебя. Я искал тебя по всему острову, пока не понял, что ты уехала...А когда узнал, что с тобой случилось — тогда я просто проклял себя за все. Я не собирался возвращаться к Лауре, я даже не поддался ее обаянию. Я играл, Кэт, играл, потому что увидел ее спутника, и по фотороботу (который есть и у нас), узнал босса одной из самых кровавых банд, которая промышляла похищениями и убийствами богатых людей. Сначала я подумал, что Лаура просто попала им на глаза, и собирался вытащить ее, скрутив этого козла и сдав его полиции. Но в какой-то момент заподозрил, что и она участвует в похищениях и в курсе всех планов руководителя. Тогда решил сыграть влюбленного идиота и попасть к ним в банду, чтобы обезвредить ее полностью. Не учел только одного — что ты мне не поверишь. Точнее, поверишь в тот спектакль, что я разыграл. Мне в голову не могло прийти, что я своим страхом и нежеланием делиться с тобой своей жизнью уже разрушил то доверие, которое между нами всегда было. Банду я сдал полиции, а вот тебя потерял...и себя тоже... И теперь думаю — а оно того стоило?..

Он сглотнул, помолчал и продолжил:

— Мне нужно было понять, что я своими руками все уничтожаю, понять и остановиться, подумать, поговорить с тобой. Но, как всегда, я был слеп и уверен, что у меня есть еще время и что ты всегда будешь мне верить. Прости меня, Кэт, прости...я сам не знаю, как мне теперь добиться твоего прощения. Когда я узнал, что по моей вине ты попала к отцу и что потом с тобой там сделали...я готов был ползти к тебе на коленях, убить своими руками эту гниду. Но Морган сказал мне, что ты не хочешь меня видеть, совсем, даже слышать про меня не желаешь. Это меня добило. Я подбирал команду, которая помогла бы мне истребить всю стаю твоего отца, но снова вмешался Томас. Он мне как старший брат, Кэти, он спасал меня много раз, я не смог пойти против него. А он категорически запретил любые действия против стаи Дэстэра, пока Лео не завершит свои эксперименты...А потом, когда Лео умер, Томас рассказал мне, о чем тот просил тебя.

Он поднялся, держась за стену, дошел до двери, оглянулся:

Я не знаю, как еще просить у тебя прощения, просто хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя, больше жизни люблю,— и вышел.

А я молча повалилась на кровать и закрыла лицо руками. Не было никаких эмоций, были лишь страшная усталость и нежелание вообще что-либо знать. Я выгорела.

Возвращение домой не выглядело триумфом. Пусть мы и выполнили то, за чем пошли, но мое состояние к тому времени, когда мы появились на пороге своего дома, оставляло желать лучшего. Я не спала к тому времени уже четыре дня и напоминала свежевыкопанного зомбика, хлопающего глазами и не реагирующего ни на что. Сказать, что Доли ругалась, это не сказать ничего. Даже у Хвата что-то дрогнуло в лице и он благоразумно сбежал под защиту Медведя, который тоже огреб по полной программе. Мне же до всех этих страстей было фиолетово, и когда Доли более внимательно разглядела выражение моего лица, то, плюнув на мужчин, с ужасом потащила меня на кровать.

Она вколола мне какое-то совсем убойное снотворное. И я провалилась в свои кошмары и не вылезала из них до утра, видимо, плакала и орала, потому что утром с изумлением обнаружила, что говорить я не могу, сорвала горло, а рядом со мной сидела вся моя троица и видок у них был...Насупленный Фред что-то едва слышно буркнул Хвату, они резко подхватились и уехали, а еще через пару часов передо мной сидел маленький старичок, напоминающий Санта-Клауса.

Нет, я знала, что казалось бы общее сообщество людей живет совершенно разной жизнью и делится на свои маленькие миры, которые только иногда пересекаются, а так у каждого из них своя жизнь и свои люди во всем, но чтобы так...

У Фреда обнаружились такие связи, что я поверить не могла. Ко мне приехал редкий специалист по выведению из шока людей, подвергшихся насилию или тех, кому самому пришлось совершить нечто ужасное.

И вот этот Санта, видимо, уже знакомый с моей 'историей болезни', ни о чем меня не спрашивая, понажимал какие-то точки на моем теле, осмотрел меня, а потом, прожигая тяжелым, совсем неподходящим для такого милого облика самого доброго дедушки в мире, взглядом, заставил меня рассказать всю мою жизнь.