Неудивительно, что преподаватель расстроилась: со стороны казалось, что ученица сделала это специально. Достаточно иметь дурную репутацию, чтобы другие автоматически воспринимали зачинщиком или агрессором!
Опустив взгляд вниз, Хезер сжалась и постаралась дышать глубоко и медленно. Бессмысленно говорить что-либо: оправдываться, спорить, доказывать — здесь не было никого на ее стороне или хотя бы на нейтральной; она изначально являлась виновной в любом проступке — это аксиома.
Мэйзи Блер — главная подруга Изабель — вторая "звездочка" школы, а также хитрая умница — с не менее дружной и богатой семьей, с брендовыми вещами, милым, обещающим в будущем стать красивым, лицом, тихо засмеялась. Ей вторили Меган Картер и Бетани Чапман — две подпевалы Берч. Вероятно, свою задачу на сегодняшнее утро они выполнили успешно.
Эти две подружки были не так что бы близки к "топ один" и "топ два" школы, но все же допущены до их звездной компании. Хотя, на самом деле, помимо поддакивания, они больше требовались, чтобы оттенять красоту Изабель и Мэйзи. Картер — "Моль" между Поттерами — тихая и блеклая — с бледной кожей, светлыми, почти выцветшими волосами, острыми чертами лица и голубыми — едва ли не белесыми — глазами, худая, как щепка — с руками тростинками и ногами палочками. Казалось, юная леди недоедает, но на самом деле это было не так — Хезер часто заставала ту в столовой, активно поглощающую второй бургер или двойную порцию картофеля-фри — генетика, иначе не сказать! И Чапман — "Годзилла" как прозвал ее Гарри — самая высокая из всей компании, с темными кудрявыми волосами и грубыми чертами лица, кажется, в семейное древо затесались арабы, с карими глазами и густыми бровями. Ее резкие быстрые движения, так и говорили, что эта юная мисс активно увлекается регби и привыкла решать проблемы не словом, а делом — с качественного такого пинка или толчка — и это работало просто превосходно! Удивительно, что эти две девочки сдружились — они выглядели, как противоположности — нашли общий язык, и более того, что вошли в состав свиты Берч. Казалось бы, зачем это им, таким разным, но тесно дружным? Но факт — было и до сих пор есть.
Сделав глубокий вздох, миссис Шортер уже более спокойным тоном потребовала:
— Немедленно приведите все в порядок!
Хезер подняла взгляд и недобро посмотрела на учителя. Стоило заранее вспомнить, чем славилась эта чертова школа — той стороной несправедливости, когда незаслуженно обвиняли и даже не имели мимолетного желания разобраться в вопросе. Ничего не ответив, она повернулась и начала расставлять ракеты в линию.
— А свою поверните вниз! — строго добавила преподаватель.
Закрыв на мгновении глаза, Хезер послушалась. Интересно, а в магической будет точно такое же отношение? Или это только Литтл Уингинг проклят?..
— Не расстраивайтесь, миссис Шортер, я обязательно приложу все силы, чтобы вас порадовать, — раздался за спиной голос Берч.
"Хрень" как неласково называли ее брат и сестра, так и не подобрав более емкого определения.
— Да, да и я тоже! — подключалась Мэйзи.
"Вторая Хэ" — именно такую кличку получила Блер от Гарри, когда он о ней услышал. "Вторая" — это почти точная констатация всей жизни Мэйзи: дочь, в рейтинге класса, на соревнованиях и в кружках — всегда на шаг позади. Везде и всюду вторая — как суть Блер.
— И я! — не отстала от "звезд" Бетани.
— Эта Поттер та еще хулиганка! Не успела войти в класс, а уже начала пакостить, — добавила Изабель.
Замерев на мгновение, Хезер изо всех сил сжала кулаки, пытаясь унять дрожь в руках. Она же знала! Черт возьми, все знала! И как только позволила себе расслабиться?
— Ох, девочки, вы такие умницы! Ни капли в вас не сомневаюсь! Маленькие звездочки...
Заставив себя отрешиться от происходящего, Хезер, опустив голову вниз, поплелась на свое место.
— Хорошо, что ее брат уже выпустился, школа хоть вздохнет спокойно! — со злорадными интонациями произнесла Берч, когда одноклассница проходила мимо.
Упоминание Гарри настолько сильно разозлило Хезер, что она тут же в неконтролируемом порыве толкнула парту Изабель, заставив слететь все находящиеся на ней предметы. На мгновение удивившись, последняя быстро пришла в себя и прошептала:
— Ты попала, мусор. Готовься.
— Поттер! Опять вы! — порядочно разозлившись, воскликнула миссис Шортер. — Да что же это такое! Вы наказаны — все перемены проведете в классе! А теперь извинитесь перед мисс Берч.
До боли зажимая кулаки и буквально задыхаясь от злости, Хезер резко развернулась лицом к преподавателю. Конечно, в этом вопросе стоило признать, что наказание заслужено; хотя бы раз за все их количество. В этот момент миссис Шортер поднялась и дошла до доски рейтинга, прикрепив к ракете с именем и фотографией проштрафившейся ученицы красную ленту. Кажется, младшая Поттер смогла перепрыгнуть достижение старшего — еще до начала первого занятия словить не только порицание и понижение в рейтинге, а также и штраф. Гарри обычно достигал этой позиции либо во время первого урока, либо на последующей перемене. Позади Хезер послышался дружный и тихий смех компании из четырех таких разных, но с тем внутренне похожих, девочек.
— Извинения, Поттер, — потребовала учитель.
Чувствуя, как от напряжения, деревенеет челюсть, она повернулась к Изабель и выдавила:
— Извини.
Та откинулась назад и приподняла голову, так и напрашиваясь на хук справа — а потом слева и можно еще с ноги, а после добавить стулом! — который, конечно же, был, мягко говоря, непозволителен здесь и сейчас. Берч побила рекорд — обычно она с подружайками активировалась уже ближе к середине сентября, доводя Хезер именно до этого состояния бешенства. А тут прямо с порога — урок еще даже не начался!
— Не слышу, мусор.
— Что вы там бормочите, Поттер? Опять какие-то гадости?.. — с возмущением произнесла миссис Шортер. — Говорите громче, чтобы вас все слышали!
Закрыв на мгновение глаза, Хезер выплюнула:
— Извини, Берч.
Прикрытая от учителя фигурой стоящей одноклассницы, Изабель недобро ухмыльнулась и тихо прошептала:
— Не думай, что отделалась, чучело, еще сочтемся, — а потом уже громче добавила: — Миссис Шортер, посмотрите, какой я сделала гербарий!
— И мой! — тут же подхватила Мэйзи.
— Да, и я тоже!
Резко выдохнув, Хезер поспешила добраться до конца класса. Самое ужасное было как раз не то, что в отличие от других, она проведет все время в помещении — это даже лучше: не возникнет новых пакостей и штрафов от других учителей! — а то, что теперь некому рассказать о происходящем. Она осталась совсем одна. И любимейший оазис спокойствия — библиотека теперь являлась болезненным напоминанием, что жизнь совершила крутой поворот.
* * *
Несколько дней пролетели относительно спокойно и размеренно: мелкие пакости в школе — почти незначительные подставы, даже нестоящие внимания — молчаливое игнорирование в доме ебанутой семейки и тишина. Хезер теперь постоянно окружала тишина. Она даже смогла перебороть себя и зайти в библиотеку, вот только...
Поначалу еще получалось представить, что Гарри где-то задерживался или отошел в туалет, и тем самым отвлечься. Но вот потом, когда она, забывшись в книге, поворачивала голову, чтобы поделиться пришедшей в голову мыслью, то, открыв рот, тут же его закрывала — соседний стул был пустым. И резко, как обухом по голове, вспоминала — брат больше не находился рядом. Теперь настоящее — и будущее! — такое: пустое и холодное.
Это продолжалось и на улице — непостижимым образом Хезер забывалась и оборачивалась, чтобы сказать брату, чтобы он ускорился — очень нервировало, когда тот шел позади — но затыкала себя — сзади никого не было. Мир вокруг остался прежним: те же люди, локации, погода — особенно ледяной ветер! — но совершенно иным.
С отъездом Гарри резко обозначилось одиночество. Хезер и раньше чувствовала, что ее связь с братом сильная, но именно сейчас полностью осознала то, насколько глубокой она была. От ощущения оторванности, ничтожества и постоянного страха она стремилась забиться как можно в более темный угол. И это стоило понимать в буквальном смысле: что в школе, сидя на самом последнем ряду в углу, что в библиотеке, что дома — перемещаясь перебежками. А ужас заставлял постоянно искать Гарри — внезапно оборачиваться, недоуменно оглядываться. И от этого перехватывало дыхание, и вставал вопрос: а он вообще существовал? Он же не был частью ее воображения — его же видели другие люди?
В какой-то момент, не выдержав давления курящихся мыслей, Хезер даже подошла к Каменной роже с вопросом: "А вы помните Гарри?" — и, получив безэмоциональный кивок, немного успокоилась — по крайне мере, часть ее страхов была необоснованной.
Мир как будто разом утратил краски и стал тусклым — пустым, никчемным, неинтересным. Из него исчезло что-то важное, что-то нужное, всегда заставляющее стремиться вперед — что-то, без чего потерялось желание жить.
Радостное событие произошло в среду вечером. В течение всего дня Хезер пребывала в состоянии мандража, чуть не каждые десять минут посматривая в окно или разглядывая небо, когда находилась на улице. Она с нетерпением ждала письмо от брата — оно где-то не сегодня-завтра, с учетом всех обстоятельств и времени, должно было прибыть.
Громко хлопая крыльями, Фортуна показалась в проеме окна, как раз в тот момент, когда Хезер в очередной раз оторвала голову от книги, неспособная сосредоточиться на чтении. Тут же засмеявшись и вскочив с места, она кинулась к птице, спеша поскорее до нее добраться. Хезер специально не закрывала окно, впуская холодный воздух и рискуя простудиться, чтобы любимица имела свободный доступ, если Поттер вдруг отлучилась бы в ванную. Влетев в комнату, Фортуна выпустила из лап огромную коробку и опустилась на стол. Быстро погладив ее, не переставая при этом смеяться — и, кажется, плакать — Хезер дрожащими руками развязала веревку и достала письмо, прикрепленное сверху. Достаточно объемное — и когда брат только успел?..
Не глядя, она подвинула любимице совиное печенье, заранее подготовленное, и принялась непослушными пальцами вскрывать конверт. Чувствуя, как участилось сердцебиение, а голова и тело стали невероятно легкими — того и гляди занесет в сторону и она упадет.
"Все в порядке — у них есть туалет!"
Именно с этих слов начиналось письмо брата — не "Привет!" или "Дорогая сестренка", — а как будто их диалог, так и не был закончен. Словно он стоял рядом и продолжал говорить с ней напрямую — лукаво улыбаясь и выжидая момент, чтобы щелкнуть по носу. Прижав письмо к груди, Хезер рассмеялась. Черт возьми! Гарри был таким Гарри!
"Но нет электричества — эти неандертальцы используют факелы и свечи! Что за мир!..
И да, ты верно догадалась — зима будет адской! — из отопления только камин и балдахин над кроватью. Черт возьми! Сестренка, спасай — мне скоро будут нужны: свитера, шапка, шарф, шерстяные носки. Терпеть не выношу холод".
Оторвавшись от послания, Хезер снова рассмеялась. Невероятным образом именно в этот момент отпустило — весь мрак, страдание и одиночество отошли, и на душе стало светло и свободно! Как будто брат легонько дышал в затылок и беззвучно смеялся за спиной; точно он был здесь, рядом с сестрой!
"С едой все прекрасно — ты зря переживала, кухня здесь огонь!
К каникулам смогу нарастить мышцы (не вздумай отставать! Как нам тогда обманывать глупы взрослых?) и поправлюсь — стану человеком!
Уже вскрыла коробку?"
Цыкнув, Хезер посмотрела на большую посылку и улыбнулась шире. Конечно же, ничего она не вскрыла, как можно! Главное послание брата — все остальное потом.
"Знаю, знаю — не вскрыла.
Это на распробу — оценить десерты магического мира. Должна же ты заранее узнать будущий рацион! Здесь говорят, что они могут храниться до конца этого мира — но я не рекомендовал бы проверять — опять попадешь в какую-нибудь историю!
(К слову, осторожнее с лягушками — они двигаются!)
Ах да. У меня плохая новость: в Хогвартсе в обиходе тыквенный сок (и, кажется, тыква составляет две трети всей кухни — с содроганием жду Хэллоуин!), так что, сестренка, теперь ты знаешь об этом заранее.
Praemonitus praemunitus22."
— Опять шутишь, Ари, — Хезер снова закрыла глаза, прижимая письмо к груди.
Это становилось невыносимо — слишком тяжело; легкость постепенно исчезала, и на смену ей приходила медленно нарастающая головная боль и тоска. Невидимый брат позади словно таял — фрагмент за фрагментом разрушаясь.
"Остальное прочти завтра.
Omnia erit bene23, Хеззи — вот увидишь.
Amo te24!"
— И я тебя, Ари!
Она снова рассмеялась, только в этот раз более нятянуто. Все-таки Гарри был таким Гарри! Умным, просчитывающим поведение других людей, знающим обо всем на свете и понимающим особенно, когда не находилось слов, но и с тем бесконечно далеким. Недостижимым.
Хезер долго не могла написать ответное послание: сидела и смотрела на пустой лист, формируя в голове фразы, а потом тянулась за ручкой, но, донеся ее до бумаги, замирала — слова не шли. Периодами она вставала — ходила по комнате из стороны в сторону и иногда даже дергала за волосы. А потом садилась обратно, вроде бы, готовая, наконец, записать ответ, а в итоге все также продолжала гипнотизировать пустой лист, пытаясь выдавить хоть слово.
В конце концов, она сдалась и вывела короткое: "Со мной все хорошо. Amo te." — и, решительно свернув бумагу в трубочку, привязала к лапе терпеливой совы.
— Спасибо, Фортуна — ты лучшая! Отнеси письмо брату в Хогвартс.
В ответ птица мягко клюнула ее за пальцы, а потом, расправив крылья, вылетела в окно.
Быть может, такая сухая и короткая фраза не самый хороший ответ, но это именно тот максимум, который Хезер вообще могла выдавить. Потому что на самом деле у нее все было паршиво; потому что, помимо отсутствия Гарри, в школе начались проблемы, потому что... без брата жизнь потеряла смысл.
Глава 09. Школьные будни
Уже наступило воскресенье второй учебной недели — дни, хоть и мрачные тянулись, вроде бы, медленно, но в то же время пролетели неожиданно быстро. Казалось, Хезер вот только недавно пришла в школу и вспомнила, что значит "изгой", а уже как-то незаметно промелькнуло тринадцать дней. Может, этому способствовала ее сосредоточенность на письмах от брата, а также поставленная цель: добраться до следующего числа — момента прибытия нового послания? И именно благодаря последней, время проносилось достаточно стремительно. За эти прошедшие дни она перечитала письма уже, наверное, сотню раз и, вероятно, будет делать это бесконечно. Только в них можно было найти спокойствие, обрести уверенность и вспомнить, что этот мир не только сплошной мрак и скверна — в нем есть и светлая сторона.
"Эта школа удивительна!
Здесь сразу можно попрощаться с логикой и рациональностью — волшебство беспощадно бьет по мозгам и не оставляет пространства для маневра. И с первых шагов выпучить глаза и задыхаться: "Но... Но ведь!.. Это же противоречит!" — и никак иначе. В твоем вкусе, сестренка, уверен, ты оценишь!
