Перед пробуждением

— Все назад!!! — закричала Сорью, откатываясь от перевала.

Короткий свист окончился низким гулом, когда кольцо врезалось в камни и испарилось точно в том месте, где она только что лежала. Понимая, что враг промахнулся, Аска, тем не менее, почувствовала странную боль — будто глубоко в душе кто-то вскрикнул, кто-то очень знакомый и близкий. Она мотнула головой и обернулась к товарищам, которые намертво вцепились в стены каменной тропы, удерживая себя от падения вниз.

— Wir haben ein Problem... — задыхаясь, произнесла она. — Надо преодолеть распадок под обстрелом... Хрен эта Crud оттуда спустится...

— Дети, — вмешалась Мисато, — вариант преодоления уже разработан... Один из вас исполняет роль мишени, выдвинувшись из-за хребта и быстро смещаясь в сторону от направления к противнику...

— ...Пока остальные рванут к нему, — ядовито закончила Аска. — Это у вас МАГИ такие тактические гении?

— Да. Успешность — 35%, — ответила Мисато с неудовольствием в голосе.

— А есть еще способы? У этих "колец", кстати, непонятные поражающие факторы, — спросила Аска, вспомнив крик. — Я бы не хотела...

— Аска... — попытался вмешаться Синдзи, но Мисато на кого-то отвлеклась.

Рыжая вздрогнула, услышав голос дурачка, произносящего ее имя, и потому пропустила начало изложения нового тактического плана. С трудом подавляя непривычный приятный трепет, она все же вслушалась:

— ... это уже около пятидесяти процентов. Итак, две быстрые цели двигаются в противоположные стороны влево и вправо от курса атаки, а потом закладывают виражи и с флангов выходят к врагу. Острие атаки — наиболее успешной кандидатурой МАГИ считают Аску — идет в лоб, Каору из-за хребта обстреливает Вестника, мешая подавлять приближающиеся Евы. Когда Аска преодолеет распадок...

— Вы хотели сказать — "если преодолеет", — спокойно поправила немка, чувствуя, тем не менее, предательский страх.

— Аска! По скорости и маневренности никто тут не сравнится с тобой, а на чудеса, которые творил Синдзи, рассчитывать, как ты понимаешь, не стоит. Ты же уже уклонилась от его снаряда! Тебе достаточно сократить врагу угол обстрела, а потом подоспеют Рей и Синдзи, они тоже станут опасными целями...

— А когда мы снизим скорость, поднимаясь к Вестнику, угол обстрела ему будет пофиг! — заорала Сорью. — Там нет укрытий по пути наверх и мертвых зон!

Мисато замолчала, а потом спокойно сказала:

— Прости, Аска, но мы не можем уговорить его спуститься к вам пониже. Вариантов действительно больше нет, по крайней мере, более успешных. Послушайте, ко всему прочему вам нельзя позволять твари хотя бы задеть вас этими кольцами. Согласно нашим данным, попадание убивает мгновенно.

"А вот так ведь намного лучше, правда? — подумала рыжая. — Нет вариантов. Смертельная опасность. Так всегда проще..."

— Хорошо, Догма, принято, — сказала она вслух.

— Я иду влево, — доложил Синдзи, — так я смогу прикрываться клинком...

"... если это поможет", — мысленно закончила за него Сорью.

— Хорошо, — согласилась Рей. — Для меня направление безразлично...

— А у стрелка и выбора-то нет, — подытожил Каору.

Аска на секунду высунулась из-за хребта и, вернувшись, подтвердила, что противник позицию не сменил. Впереди нее друг за другом расположились Рей и Синдзи — ложные цели...

"Выдохни, Аска, давай..."

— Три...

Аска собрала себя в клубок, готовясь преодолеть хребет одним прыжком.

— Два...

Скрежетнул камень, когда фиолетовая и бело-голубая Евы в низком старте впились когтями в камень.

— Один...

Выдох!

— Пошли!!!

Бронированные спины впереди друг за другом взлетели в воздух и почти сразу исчезли из виду. Бросок — и навстречу рванулось тухлое небо Экстрасомнии, мгновением спустя сменившееся каменной тропой. Шипение выросших клинков, короткий взгляд на врага — и вперед.

Вспышка где-то справа. Вроде мимо.

Три шага — посмотреть вверх...

Три шага — вверх...

Три... Вверх...

Полыхнуло кольцо в руке Вестника.

"Только не влево, пожалуйста... Не влево! Не влево!! Вот она, я!!! Я опаснее этого идиота!!! Давай!!!"

Аска успела почувствовать неимоверное облегчение, увидев, что кольцо ушло прямо к ней, и одним кошачьим рывком прыгнула вправо... И уже с нового курса смогла оценить, что целью была вовсе не она.

Кольцо и сгусток энергии, идущие встречными курсами, буквально чудом разминулись высоко над первоначальной траекторией ее атаки.

Аска не могла, не имела права даже замедлить бег, чтобы оглянуться и понять, что именно пошло не так. Она обязана была воспользоваться промахом. Но страшный, рвущий душу стон ударил ей по ушам.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Сигналы трех наблюдателей исчезли один за другим, едва их перебросили в область предполагаемого поля зрения Вестника. И даже последние полученные кадры, которые можно было бы проанализировать, были повреждены: точное позиционирование враг закончить не дал. А когда видеорасшифровка и фильтрование шумов закончились, Дети уже сами обнаружили и смогли оценить атакующие возможности Вестника.

Но кроме утраченного для анализа тактики времени Мисато беспокоило то, как именно противник уничтожил контрольную группу. Такая скорость и смазанная картинка ПСГ и ментоскопии очень ей не нравились, поэтому, сосредоточившись на составлении плана атаки, она не забыла озадачить группу Сигеру анализом поражающих факторов Вестника.

Пакетный файл от проблемной группы пришел на ее терминал, и, как раз разъясняя Детям новую оперативную схему, Мисато вывела полученные данные на экран.

— Эээ... Директор? — обескураженная Кацураги выключила связь с погруженными в Сон. — Взгляните, пожалуйста. Информация по уничтоженной группе наблюдателей.

— Принял.

Сдав профессору сложнейшую кашу из данных, старший научный сотрудник облегченно переключилась на координирование действий своих непосредственных подопечных, но засевшая в уголке сознания тревога не давала покоя и без того взвинченной женщине. Что-то в этих полисомнографиях было не так, как-то неправильно погибли эти смертники.

Вздохнув, Мисато вслушалась в разговор Детей, обсуждавших нюансы атаки на Вестника. Пришло время начать финальный отсчет.

— Кацураги, подождите.

Мисато повернулась к Фуюцки:

— Директор?

— Вестник искажает своим оружием эмоциональную сферу жертвы, замыкая ее саму на себя. Учтите это в плане атаки. Защита Ев не воспримет это как угрозу.

— Но как?! В таком случае мы можем использовать только... Рей?

— Каору тоже.

— Что? Я понимаю, что он ее брат, но по всем тестам...

— Глубокая эмоциональная мимикрия, — раздраженно отмахнулся Фуюцки. — Не важно. Выполняйте. Тем не менее, пусть участвуют все, но эти двое займут те позиции, которые МАГИ оценят как наиболее рискованные.

Шокированная открытием Кацураги вывела на экран данные риск-анализа, обновляемые суперкомпьютером ежесекундно. Поверх каждого информационного поля горела предупреждающая надпись: "Внимание! Мало данных для релевантного вывода!"

"Тупая машина! И когда это у нас по Вестнику было достаточно данных?!"

— Прогноз на начало реализации плана: для стрелка Каору риск определен как средний, для атакующего — как высокий, для фланговых — ниже среднего, — отрапортовала Мисато. — Смею напомнить, что стрелка мы заменить просто не можем. Менять местами Рей и Аску?

— Нет. Аска быстрее сможет навязать ему ближний бой.

— Но тогда...

— Просто учтите, что Вестник не должен ни разу попасть этим своим кольцом. При малейшей угрозе поражения рвите связь и будите.

— Но ведь в ближнем бою он может...

Фуюцки еле слышно, но все же твердо стукнул сжатым морщинистым кулаком по столу:

— Хватит! Конечно, может! Это Вестник! Вы не на танк атаку планируете, об этой твари нам вообще почти ничего не известно!

Директор раздраженно ткнул пальцем в клавиатуру, и на всех экранах в уголке загорелся счетчик жертв.

— Хотите еще поспорить, Кацураги? Следите за этим "таймером"!

С трудом подавляя желание разрыдаться, Мисато отвернулась к мониторам и активировала связь с Детьми, которые переглядывались, обсуждая план. Дав короткий инструктаж, она объявила:

— Внимание! Приготовьтесь. Обратный отсчет!

Изображения на обзорных экранах изменились, когда Дети начали принимать стартовые позиции и меняться местами.

— Три... Два... Один... Пошли!!!

Рванули Синдзи и Рей, выбегая на открытое пространство. Оба синхронно развернулись в противоположные стороны и побежали, постепенно смещаясь ко дну распадка. Стартовала Аска, и на ее позицию сразу же сдвинулся Каору.

Вспышка.

Рей хладнокровно притормозила, пропуская перед собой кольцо, продолжившее свой полет навстречу каменной гряде.

Следующий снаряд показался в поле зрения Аски, несущейся прямо в лоб Вестнику. На обзорном экране Каору все исчезло в сиянии его собственного выстрела, запущенного по врагу. Аска резко ушла в сторону, но удар противника был нацелен не в нее.

Мисато увидела огромное витое кольцо в поле зрения Каору только непосредственно перед ударом, а в следующее мгновение одновременно с хрипящим стоном из динамиков этот экран погас.

— Нагиса!!!

Полисомнография седого парня сошла с ума, выдавая неимоверные прыжки, и хоть медицинские показатели лишь слегка изменились, Каору Нагиса определенно перестал быть участником атаки на Вестника. Мисато оглянулась, ища взглядом Фуюцки, и остолбенела: Директор сорвался на ноги и пустым взглядом смотрел в потухший экран воспитанника SEELE.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Я их всех обманул, тетя Стася.

Маленький мальчик стоял на коленях, положив седую вихрастую голову на колени сидящей молодой женщине в униформе. Улыбка застыла на ее губах, а на шее выступила крохотная капелька крови после укола. Неподалеку лежал пустой шприц.

— Да, обманул. Я не пошел на тесты. Вы же ждали меня, да? Вы всегда меня ждали! Пожалуйста, еще одну сказку, тетя Стася...

Мальчик взял холодную руку в свои маленькие ладони и положи себе на голову. В красных глазах закипали слезы, но мальчик просто моргал. Он не знал, что это. Он не знал, что сейчас откроется дверь, и войдут люди в форме, до того наблюдавшие за его действиями рядом с мертвой женщиной.

— Я... Я не могу туда!!! Мне там болит!!!

Закрывается капсула, знакомый мерзкий вкус затапливает все вокруг. Но едва он погружается в Сон, как капсульные шприцы впрыскивают в него яд.

— Тетя... Стася... Кто вы?

...

— Табрис, тебе знакомо имя Станиславы Рейнхардт?

— Да, доктор.

— Кто она?

— Уточните вопрос, пожалуйста.

— Ее звание и род деятельности?

— Майор. Военный медик, специализация — кризисная психология.

— Что ты чувствуешь к ней?

— Я не понимаю вопроса, доктор.

— Хорошо. Потому что майор Станислава Рейнхардт умерла от передозировки наркотиков. Самоубийство.

— Наверное, я должен ощущать скорбь, доктор?

— Правильно, Табрис. Будь так добр, покажи.

Опустить глаза. Отвести взгляд. Опустить уголки рта. Склонить голову, потянуть носом воздух. Вспомнить пособия и наблюдения. Сползти на стул, ощупывая его спинку...

— Очень хорошо, Каору Нагиса. Свободен, возвращайся в свою комнату и изучи новое расписание своих занятий.

— Да, доктор.

Открыть дверь, выйти в коридор. И навсегда запомнить разговор за спиной:

— Эмоциональное пробуждение подавлено.

— Возьмите за правило впредь проверять психологический портрет контактов Табриса.

— Да, герр доктор.

— И запомните, наконец, ему надо учиться изображать эмоции, а не ощущать их.

— Да...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

Все естество Нагисы закручивалось в стремительный водоворот, уводящий душу в последний смертельный штопор. Каору метался по воскресшему воспоминанию своего мертвого детства, вертевшимися вокруг единственного существа, которое поплатилось жизнью за идиотскую попытку выковать из оружия мальчишку.

Глава 12

Синдзи притормозил, взбив облако пыли и каменного крошева, и обернулся: у расщелины, из которой они выскочили, поднимался быстро тающий грибовидный клуб светящегося тумана.

— Синдзи-кун, ложись!!!

В ушах зазвенело от крика из Догмы, но ни слух, ни даже концентрация для выполнения приказа были не нужны: с различимым на пределе слышимости гудением кольцо прошло буквально над головой рухнувшей Евы. "По крайней мере, Каору не погиб... — подумал Синдзи, уверенный в правильности своего вывода, и прямо из лежачего положения выстрелил свое тело в пружинистый бег. — Однако..."

Фиолетовая Ева заложила крутой вираж и вышла на направление к Вестнику, а идущая в лоб Аска, петляя и совершая сумасшедшие кульбиты, уже почти преодолела крутой склон. Из-за скального выступа показалась Рей, уверенно использующая для ускорения на неудобной поверхности наименьшие выступы и углубления.

Синдзи поднял взгляд, воспользовавшись вынужденным снижением скорости, и увидел, что Вестник замер, хотя в его руке уже горело готовое к полету кольцо. Враг широко расставил свои "человеческие" руки, Экстрасомния тяжело ухнула, и вокруг него в воздухе повисло еще не меньше пары дюжин таких снарядов. Мир накрыло низким глухим свистом, и все они, каждый по своей траектории, одновременно ушли к Детям.

Причем эти траектории причудливо изменялись в ходе движения.

Реакция бронированного тела в который раз опередила замороженный ужасом разум человека: Ева броском уклонилась от первого снаряда, в прыжке пропустила под собой еще два, и уже в воздухе крутнулась, проходя между двумя кольцами, идущими почти встречными курсами. И тут прямо перед лицом Синдзи одно из колец лопнуло.

Парень почувствовал движение Сна, толкающее его к разлетающейся на осколки смерти, а одновременно с этим разум словно взорвался от жуткой головной боли.

...Золотая рука перебирает его видения, взвешивая на ладони, бережно оглаживая саму его сущность, подыскивает ключи к глубоким пещерам где-то на дне, под водами "я"...

Синдзи вздрогнул, выныривая из страшного видения, и успел увидеть, как перед глазами растворяется, втягиваясь в никуда, та самая рука.

"Это же... Эти кольца... Это части его сознания!"

Парень тяжело приземлился и понял, что тягучее видение чужака, тянущегося к его разуму, длилось меньше секунды. Он вновь набрал скорость, быстро нашел взглядом остальных и убедился, что обе девочки тоже успешно устояли против своих порций колец. Склон на его фланге имел крайне неприятный угол и совсем не располагал к скоростному подъему, поэтому Синдзи сразу принял решение выбрать маршрут, на котором проще уклоняться прыжками, пусть и в ущерб и без того снизившемуся темпу.

Вестник взорвался новым, еще более мощным шквалом, и на этот раз на фиолетовую Еву обрушилось сразу пятнадцать колец.