— О боги! Ну, сколько можно?
— Столько сколько потребуется. — спокойно, но с нотками твердости в голосе ответил молодой мужчина в строгом стального цвета костюме.
— Ох! — мисс Дэвис тяжело вздохнула, и привычным движением рук помассировала виски. — Хорошо, хорошо как скажете! — раздраженно бросила она. — Не так давно к нам перевелся новый ученик. Томас Патиссон. Почти сразу же у него возник конфликт с мистером Флэшем Томпсоном. Ну, знаете обычные мальчишеские брачные игры. Возраст у них как раз тот, вот и страдают, и мы возле них тоже... страдаем. Флэш — звезда нашей футбольной команды. Мальчик хороший, спортивный. Но имеет некоторые проблемы с учебой, ну и дисциплиной тоже, чего уж там. Томас же с точки зрения грубой силы явственно уступает Томпсону. Но, тем не менее, насколько мне известно, во всех стычках победителем выходил именно Томас. По школе прошелся слух о том, что Томас мутант. Бред конечно, но очень многие верят. Я имела несколько бесед с мистером Томпсоном, с которых узнала, что слухи эти распускает именно он. Банальная зависть.
Та драка, что так вас интересует, как я уже не раз вам рассказывала, произошла вне территории школы. Подробностей я увы не знаю. В принципе это все что я могу рассказать.
— Хорошо мисс Дэвис, думаю достаточно. — устало произнесла молчавшая до этого рыжеволосая женщина.
Мужчина в строгом костюме неодобрительно посмотрел на свою коллегу, но промолчал. Коротко попрощавшись парочка вышла из кабинета заместителя директора. Нигде больше не останавливаясь, они прошлись по коридору и вскоре оказались на улице. Рыжеволосая женщина с облегчением вдохнула свежий воздух, и зарылась в небольшой сумочке.
— Детка ты неважно выглядишь! — лучезарно улыбнувшись, заметил ее коллега.
Мужчина разительно преобразился, покинув кабинет зам. директора. Там он был строгим полицейским, а сейчас стал ну просто таким себе мачо! Неотразимым самцом, что пытается произвести впечатление на неприступную самочку. Подобное происходило с самого первого дня знакомства этой парочки. Потому молодая женщина, девушка еще, по сути, не так остро реагировала на подобные пассажи, успела притерпеться самую чуточку.
— Чудный комплимент Джо, я польщена. — раздражение и иронию этой фразы можно было смело намазывать на хлеб вместо масла.
Наконец девушка достала из сумочки пачку тонких сигарет. Вытянула одну. Чертыхнулась, потянулась искать зажигалку.
— Будет тебе бурчать, детка! — мужчина поджег свою "горелку". — И вообще, ты не находишь что курить на территории школы как то не прилично?
— Плевать...
Шэрон Картер, а именно так звали девушку, злилась и не видела причин скрывать это от коллеги.
— Ну чего ты так бесишься?
— А как мне не бесится? Как ты сам можешь быть таким спокойным? Мы прошли такую подготовку, такой жестокий контроль, столько сил было потрачено... и что в итоге? Работать на побегушках, жрать пончики? Что!?
— Брось Шэр. Не все же сразу? Нас ведь только утвердили, как агенты мы имеем наиболее низкую степень доступа. Не удивительно, что пока нам поручают самые элементарные задачи. Главное набраться терпения, у нас еще все впереди! Точно тебе говорю детка.
Оптимистично закончил Джо, на что агент Картер только недовольно фыркнула. Уже не первый раз поднималась между ними эта тема, потому аргументы мужчины она успела хорошо запомнить. Что впрочем, не мешало ей категорически не принимать эти самые аргументы.
— Это все слова! — зло буркнула девушка, отправив окурок в недолгий полет. — Разъезжать по школам, бессмысленно разыскивая гипотетических мутантов, реагировать на слово "мутант" словно на красную тряпку... Не этого я ожидала от службы в ТАКОЙ структуре!
Во время короткого разговора агенты успели пройти школьный двор, выйти за территорию учебного заведения, и дойти до служебного автомобиля. Джонатан не удержался и сам прикурил сигаретку. Шэрон тихо бурча проклятия в адрес начальства, забралась в салон. Достав планшетный компьютер, она со злым выражением лица начала что-то искать.
— Куда теперь? — спросил мужчина, выпустив первый дым.
— Меня спрашиваешь? — так уж сложилось, что лидерство в двойке Джо безоговорочно уступил даме, что ту в глубине души очень даже радовало. — Так чтобы я знала... Паренек этот, Патиссон, в отключке, закрытая черепно-мозговая... Кто его знает, когда очнется, ехать опять в больницу — смысла не вижу. Да и незачем это как по мне. Не мутант он. Уверена.
— Угу, как то единоборство что он изучает, называется? Вылетело из головы, а звучит то угрожающе!
— Да не пофиг? — презрительно фыркнула Шэр. — Против отрезка трубы оно ему не помогло!
— Ты права, детка. — покладисто согласился напарник и снова ослепительно и неотразимо улыбнулся, и не дожидаясь привычной реакции со стороны девушки продолжил, возведя указательный палец в небо. — Тут головой уметь думать нужно!
— Ладно, — откинула планшет рыжая, — отчет я набросала, и отправила. Хорош на сегодня, отвези меня домой. Приму ванну и завалюсь спать... Ух, же-ш! Какая паскуда звонит? Если это очередное бредовое задание... Хм...
— Что там? — поинтересовался Джо, садясь за руль.
— Номер скрыт... — пораженно выпалила Шэр. Только один человек мог звонить на служебный телефон, со скрытого номера. — Алло...
* * *
Нью-Йоркский Государственный Университет. Аудитория N?. Обед.
Лекционная аудитория постепенно и неуклонно наполнялась. Студенты, у которых через десять минут должна была начаться лекция уже почти все собрались. Их было, по сути, не много и занимали будущие светочи едва ли не жалкую треть из мест. Почти все студенты собрались около центрального ряда. Затаив дыхание они старательно вслушивались в речь сидящего во втором ряду русоволосого парня. Тот вещал довольно тихо, словно рассказывал анекдот соседу и не волновался, тем услышит ли его остальная аудитория.
Несомненно, данная картина была чуть бы не на грани фантастики. Студент — существо шумное, бескультурное, и дурно пахнущее. И вести себя тихо не может априори! Несомненно, умудренный преподаватель, может обратить внимание слушателей на предмет своей лекции, да хоть теми же забавными случаями из собственной практики. Но русоволосый парень не тянул на умудренного человека, как не крути пока еще слишком молодой. Впрочем он сейчас вообще о таких материях не раздумывал. Он действительно объяснял, один интересный момент своему соседу, и так увлекся, что совсем не обращал внимания на собравшуюся вокруг толпу.
Тем временем аудитория наполнялась народом. Кто только не заходил сюда! Студенты с других потоков, несколько преподавателей кому посчастливилось иметь окна в расписании. Некоторые вообще не имели никакого отношения к данному учебному заведению. Например, больше всего бросались в глаза пары людей с большими сумками, из которых доставались камеры, штативы, и микрофоны.
На новоприбывших шикали студенты, и те в недоумении пожимая плечами, старались вести себя тише. За минуту до начала лекции аудитория наполнилась под самую завязку, так что было в буквальном смысле не протолкнутся. Университетская охрана глядела на весь этот беспорядок, старательно хмурясь, и напуская на морду лица строгое выражение. Недавно парни получили существенный втык, лишились премиальных. И потому бдели старательно и на показ. Некоторых репортеров, тех, что умудрились проскользнуть сюда без пропуска, они демонстративно и не церемонясь особо, выпроводили восвояси.
Вот прошла последняя минута и относительную тишину заполненного помещения нарушил звонок к началу занятия... Но ничего не произошло. Не распахнулась дверь. И в аудиторию стремительным шагом не вошел солидного вида преподаватель. Не кинул пренебрежительно дорогой кожаной сумкой на стол. Не улыбнулся широкой преисполненной осознанием собственного величия улыбкой. И не начал монотонно и нудно с листочка надиктовывать лекцию которую вот уже лет десять как не в состоянии запомнить. Через десяток минут один из репортеров не выдержал, протолкавшись к центру, он выделил взглядом презентабельно выглядевшего мужчину, явно какого-то преподавателя, и тихонько привлек его внимание.
— Простите уважаемый. Вы случаем не подскажете, когда придёт преподаватель и начнет лекцию?
Мужчина посмотрел на журналиста взглядом человека, которого оторвали от интересной и затягивающей книги.
— Так... собственно уже... — рассеяно пробормотал солидного вида мужчина и утратив интерес к собеседнику повернул голову.
* * *
Одиннадцатая
Нью-Йоркский Государственный Университет. 11:45.
Моя первая лекция прошла... интересно. Стоило только зайти в аудиторию, как меня окружили знакомые и не очень студенты. Так получилось, что они все уже прекрасно были осведомлены о том, что им буду преподавать я. Собственно слово за слово, и я уже объяснял горстке любопытных парней и девушек некоторые особенности из темы предстоящей лекции. Чего уж там, немного увлекся, и не заметил, как прозвенел звонок. Собственно если бы не Фелиция, то я бы так ничего и не понял. Подруга пошла со мной как всегда чисто ради поржать. Но быстро вырубилась под мое монотонное разъяснение. И хорошо, что проснулась кошка через пятнадцать минут после начала лекции. Она то и растолкала меня, доверительно сообщив о начале пары. Сконфуженно поднявшись на возвышение, я встал за кафедру и извинился за задержку перед аудиторией. На что ректор с легкой улыбкой заверил, что вступление было захватывающим, но слишком тихим не всем было хорошо слышно. Почесав затылок, я состроил выражение лица заядлого игрока в покер и заверил, что непременно исправлюсь. Дабы немного прийти в себя, решил зайти с козырей.
Дело в том, что по дороге в университет мы, подобрав Гвен, заехали в больницу, где отлёживался Коннорс. Проведать, завести фруктов-овощей, подбодрить и все такое. В процессе родилась одна интересная идейка, которую недолго думая мы и решили воплотить. Разглядывая набежавших журналистов, я понял насколько — мы таки удачно все придумали! Ведь очевидно, что акул пера заинтересовала не моя скромная персона. Эти водные жители здесь из-за профа. Надеются, что хоть здесь смогут узнать что-то новое и сенсационное. Ведь в больницу их не пускают. Разочаровывать моих не состоявшихся коллег я желанием не горел, и поспешил утолить их профессиональный голод.
Чуточку поколдовал с аппаратурой, которую по моей просьбе уже успели настроить, я вывел на лекционный экран видео дозвон. Все с немалым интересом и большой долей интереса уставились на него. Через минутку "трубку сняли", и на мониторе появилось бледное, изнеможённое лицо профа. Качество видео было так себе, но что вы хотели? За то короткое время, что у нас было, не удалось сообразить более качественной связи.
Проф толкнул речь. Ох! Какая-то была речь! Ух, какая! Кровь в жилах закипала, дыхание перехватывало, горло сдавливал страшной силы спазм, на глаза наворачивались слезы, и душа трепетала в никчемном жалком человеческом теле... Ну, наверное как-то так. Я не особо слушал. Больше просто старался прийти в себя и собраться. Если свести долгую речь Коннорса к нескольким коротким тезисам, то получалось нечто такое:
— Он в норме;
— Он здоров;
— Он на курорте... на морях... жарится под горячим испанским небом;
— Вся полнота власти в Его вотчине в полной и безграничной власти некого Питера Паркера, до тех пор, пока монарх в отъезде;
— И последнее... Он скоро вернется... так что трепещите смертные!
Наведенные тезисы я формировал на ходу, и больше шутки ради. В любом случае они помогли мне приобрести нужное перед продолжением лекции пофигистическое настроение. Так что как только монитор с изображением веселого профа стал матово темным, я недрогнувшим голосом продолжал свою речь. Аудитория разделилась на две неровные части. Студенты и преподаватели радовались, что их кумир/коллега жив здоров. А крохотная часть журналистов, и левых здесь и сейчас персонажей, начала роптать. Понятное дело та малость информации, что им выдал Курт, была... мала. Уж простите за тавтологию. Но охрана не дремала и оперативно выставила нарушителей спокойствия за дверь. Только самые хитрые остались в надежде на новые сюрпризы и сенсации. Все это я отмечал краем сознания, не особо приглядываясь, я снова увлекся рассказом.
Ну, вот как-то так и прошла моя первая лекция. Немного попахивало театром абсурда, но я принял это как должное. Частично я уже смирился с тем, что вся моя дальнейшая жизнь будет, так или иначе, походить на этот театр. Где-то там, очень глубоко...
* * *
Мы всей дружной компанией сидели в ресторане. Мы — это я и все мои блондинки. Б-р-р-р... Чувствую что у меня скоро будет аллергия на всех особей женского рода со светлыми волосами. Остается надеяться, что три штуки это максимум. И так в женской компании постоянно торчать это только с первого взгляда круто. На самом деле сие есть напряжно, и тяжко. Пойти найти Мердока и напиться? Не-а. Боюсь Мэтт немножко не тот человек, с которым можно вот так посидеть в дружной компании. Он весь такой готичный и суровый что представить его с бутылкой спиртного, лично я не могу. Но это ладно, пока терпит. Душу можно будет и чуть попозже порадовать. Сейчас я немного занят.
— Да хватит вам уже ворковать! — не выдержала Фелиция, и обвиняющее выставила в нашу сторону палец. — Будто бы сто лет не виделись!
Проигнорировав некультурную девушку, я еще крепче обнял Гвен. Петра с интересом следила за нами, неспешно поглощая сок сквозь трубочку.
— А нечего завидовать! — Гвен все же ввязалась в изначально бесперспективную перепалку. — Я может, соскучилась по своему парню.
— Ну, так кто тебе доктор? — глаза кошки загорелись азартом. — Слушайте! А давайте отпразднуем новое амплуа Питера?
— Нет-нет-нет... — сразу же запротестовал я.
— Отличная идея! — воскликнула Гвен.
— Агась! — Петра сейчас дивным образом походила на одного синенького кота из хвостатой гильдии.
— Ну-у-у Пи-и-и-тер! — завели они все вместе дурным голосом. Даже мелкая внесла свою лепту. У-у-у, предательница! А еще сестра!
— Хорошо, хорошо... Сегодня вечером у меня дома. Скромненько посидим и в семейном кругу отметим. Если вы так согласны, конечно?
— А может...
— Нет!
— Ну, Пи-и-и-т!
— Нет, я сказал! Хотите шляться — я вас не держу. Лично я никуда не пойду. И ты мелкая тоже! Так что даже не начинай!
— Бука!
— Злобный старший брат!
— Собственник!
Мы все с удивлением посмотрели на Фелицию. Смысл обвинения до нас не дошёл. Та только сконфуженно пожала плечами.
* * *
Нью-Йорк. Один из бесконечных множеств небоскребов.
Старик, устало ослабил галстук. Он бы его снял полностью, но уже настолько свыкся с тем, что всегда нужно иметь вид с иголочки, что сейчас не мог пересилить самого себя. Этот вид был одной из его отличительных черт. Не такой, конечно известной как седые волосы. Но поседел он еще, когда был юнцом, а не от старости как сейчас многие считают. Он не жалел, наоборот — гордился, прозвище пришлось тогдашнему пареньку по душе. Да и сейчас отторжения не вызывало. Старик всегда чтил стиль, и уже давно не позволял никому видеть себя небрежно одетым. Потому просто ослабил, и все. Баста!
