Спасти Ссср ч2

В 1972 году Шеварднадзе стал первым секретарем ЦК КП Грузии и правил страной в течение 13 лет, продолжая прежнюю политику. В ходе борьбы с коррупцией в 1972 — 1974 гг. было арестовано 25 тысяч человек, в том числе 9,5 тысяч коммунистов и 7 тысяч комсомольцев. Но любой протест против советского строя по-прежнему грозил крупными неприятностями. Приписки, взяточничество, круговая порука расцвели еще пышнее...

...

Процессы демократизации, декларированные Горбачевым, означали отказ от активной борьбы с национальными движениями в союзных республиках. И мало-помалу ожила и развернулась деятельность грузинских диссидентов, возглавляемых знаменитой шестеркой "революционеров". Это были Мераб Костава, Звиад Гамсахурдия, Ираклий Церетели, Георгий Чантурия, Зураб Чавчавадзе и Нодар Натадзе. Двое первых уже давно считались лидерами грузинского национального движения; еще в 1974 году Костава и Гамсахурдия создали в Грузии группу правозащитников, в 1976 году — Хельсинкскую группу Грузии, выпускавшую нелегальные журналы "Золотое руно" и "Сакартвелос моамбе". В них отстаивались не столько демократические свободы, сколько "права грузин на национальное самосознание, культуру, церковь".

Спартак Жидков

Бросок малой империи

То же самое время

01 июня 1985 года

Тбилиси, Грузинская ССР

Наша нация всегда умела рожать сыновей на свою и на чужую службу.

В двадцатом веке мы дали миру Сталина: хоть и сукин сын, подлец и

убийца, но это была фигура. Орджоникидзе построил всю тяжелую

промышленность Советского Союза, Берия просто был убийцей,

которому не было равных в мире. И вот, пожалуйста,

четвертый человек — Шеварднадзе...

Чабуа Амирэджиби

Впервые за всю жизнь Мераб Мамардашвили поймал себя на мысли, что презирает свой народ. Мысль это была необычная и не сказать что радостная...

Мераб Мамардашвили представлял давнюю ветвь грузинской социал-демократии — меньшевизм*. И следовал другой давней традиции грузинского меньшевизма — его увлеченностью Европой. Это кстати была родовая черта грузинского меньшевизма и грузинской социал-демократии — увлеченность Европой и стремление синхронизировать историческое время Грузии и Европы. Русская социал-демократия, несмотря на то, что все ее лидеры, включая и Ленина, годами жили в Европе — оставалась вещью в себе.

Он выбрал в качестве направления своих научных и философских изысканий довоенную Европу, Вену начала 20 века — и помимо культуры изучал — так уж выходило — и политику и общество. Постепенно он пришел к выводу, что будущее народов в Европе, в перенятии и принятии европейской культуры, но...

Работая здесь, принимая участие в оперативных совещаниях, мотаясь по городу с оперативными группами МВД, пытаясь говорить с задержанными, с депутатами которые пытались их освобождать — он вдруг понял: грузины не только не европейцы, но в русских намного больше европейского, чем в них самих. В то время как русские пытались обеспечить порядок — грузины беспардонно врали, мешали и пытались спасти своих вне зависимости от того кто и в чем был виновен.

Это было крайне неприятно, потому, что все грузины рождались с чувством собственного достоинства и национального превосходства над русскими. А сейчас он понял, что это русские превосходят их и без русских тут была бы маленькая восточная сатрапия...

Такая, как все.

Вымотанный, разочарованный он вернулся в гостиницу, не помня, чем поужинал и поднялся к себе в номер. Мучало — как же так. Как же так? Но одной из его черт была интеллектуальная смелость, это он придумал — поставить себя под вопрос. И он поставил под вопрос собственный народ и ответ его не радовал.

Сегодня он увидел нечто еще более отвратительное. В одном из отделений милиции началась драка между задержанными. Он находился там случайно, но выразил желание поговорить с задержанным, ему его вывели. Он спросил — я могу понять, зачем ты дрался на улице, но зачем ты начал драку здесь? Парень, сплевывая кровь с разбитых губ, ответил: эти — они не грузины вообще, один осетин и один вообще русский. Пусть не лезут в наши дела.

Значит, так вот. А он-то думал что свобода, честь и достоинство — это общее дело.

Принимая предложение Горбачева, супруга его однокурсницы Раисы — он искренне хотел найти способ, как совместить грузинское и российское общество по новому, не оскорбляя и не ущемляя никого, и так чтобы можно было двигаться по пути прогресса, социального, прежде всего. Но теперь он видел, что грузинскому обществу противопоказана та роль, которую отводят ему грузинские интеллигенты. Оно незрелое. Ему надо годами, возможно десятилетиями — учиться.

И любое проявление национальной спеси — тут только навредит.

Невеселые мысли прервал стук в дверь, он пошел, открыл.

— Мераб!

Это был Георгий Данелия...

...я ни в коем случае не хочу, чтобы создалось впечатление, что я пытаюсь выглядеть жертвой Советской власти. Напротив. Я благодарен этой власти за то, что она дала мне возможность заниматься любимым делом. Правда, я не снял всё, что хотел. Но снял только то, что хотел!

Георгий Данелия

Георгий Данелия на самом деле был жертвой, но жертвой не советской власти, а грузинского национализма, хоть сам он этого и не понимал.

Как и все грузины, которым принадлежность к единой великой стране дала путевку в жизнь — он жил на русском языке. Он говорил на русском, писал на русском, думал на русском, на русском он учился своему ремеслу, постигал в русском переводе Шекспира и смотрел фильмы Феллини. Но он любил и свой народ, свою Грузию, свой Тбилиси. И эта искренняя любовь, как и всякая любовь, оказалась слепа. Он перестал понимать, что значит для Грузии Россия. Нет, не в том смысле, что цинично проповедовал Шеварднадзе — для нас солнце всходит на севере, не в этом. Русский язык был нужен для всякой интеллектуальной жизни Грузии. Грузинский ученый писал на русском статьи и читал статьи других. Режиссер на русском знакомился со всем великим, что было сделано до него, и общался с коллегами. Все интеллектуальное общение и обогащение было на русском, отними у людей русский язык — и что останется?

Как написать на грузинском научную статью, если там нет и половины нужных терминов? Как снять на грузинском фильм, сколько людей его посмотрят и поймут? Как поставить оперу на грузинском, если оперы на итальянском**?

Что вообще можно сделать на грузинском, чтобы это было великим, а не фольклором?

Ничего...

Но грузины, образованные люди, люди не то что с высшим — а с учеными степенями, защищавшиеся в Москве, в Ленинграде, поездившие, повидавшие — этого не видели, потому что не хотели видеть. Со слезами умиления — они смотрели на своих соотечественников, спустившихся с гор, севших на иглу, прожигающих жизнь в кабаках, и думали — вот он, народ. Народ который наш и только наш, земля которая наша и только наша. Думали совместить без проблем малое и великое.

Что ж, история жестоко наказала их за заблуждения. За все время после 1991 года — грузинскому кино удалось лишь раз выйти на международную сцену — с фильмом о молодом мафиози — наркомане и одном дне его похождений по Тбилиси. На Западе привыкли к таким историям из Колумбии — а вот про Тбилиси еще не слыхали.

Свежо. Ново.

Понимал ли это Данелия? Может и понимал... может и нет, ибо если бы понимал... цинизм зашкаливает. Но когда в Грузии пролилась кровь, он как и многие другие видные грузины — не раздумывая прыгнул в первый же самолет.

Любовь не рассуждает.

— Ну, как ты...

— Как видишь

— Правду говорят, что ты сейчас на ЦК работаешь?

— Правду...

Данелия никак на это не отреагировал, он резал колбасу

— А ты тут? По делам или?

— Примчался. Видишь, что делается...

Говорили они по-русски. Русский язык в Грузии был обиходным, о всех серьезных вещах говорили по-русски

— И что в ЦК думают?

— Я не в самом ЦК работаю. Институт социально-политических исследований.

— О...

— Раиса Сергеевна там...

— Кто возглавляет?

— Юра Левада.

— Слышал. А ты что в гостинице?

— Где мне еще?

— Тебя в десятке семей в гости примут.

— Нет. Работать не дадут.

— И это тоже

Данелия справился с бутербродами — типичным блюдом командированного

— Это правда, что Горбачев против нас? — спросил он

— Почему?

— Говорят, он нацменов ненавидит. На Ставрополье нахлебался

— С чего ты взял?

— Около него одни армяне. Наших нет, если тебя не считать.

— Никогда не думал.

— Так подумай.

Данелия сел на кровать с бутербродом.

— Мы сейчас обращение в Верховный совет готовим. Грузинская интеллигенция.

...

— Я думал тебя просить подписать. Но ты нам по-другому будешь полезен

— Стой, ты о чем?

— Русские убили больше двух десятков грузинских мальчишек на улицах...

— Погоди, ты откуда это взял?

— Надо поднимать шум, ты понимаешь? И по линии партии и по линии Хельсинской группы. Но к тебе... ты разговаривал с Гиви?

— С кем?

— Гиви Гумбаридзе.

— Да...

— Поговори с ним еще.

— Зачем

— Надо выйти на самого Горбачева. Надо чтобы Гумбаридзе сделали первым...

...

— Он за нас.

Мамардашвили снял очки... без них он выглядел глупо и жалко, но это был жест защиты.

— Погоди...

— Ты чего?

— Какой Гумбаридзе? Ты о чем?

...

— Ты зачем пришел?

Данелия сел на кровать.

— А ты кого предлагаешь тогда? Гумбаридзе по крайней мере наши интересы будет отстаивать, он сам на встрече об этом сказал.

— Гиорги! Погибли люди на улицах, ты, что говоришь то?

— Погоди. Погоди, не кипятись. Ну да, погибли, жалко, но ты понимаешь, в чем тут дело, почему это произошло?

— Понимаю. А ты — понимаешь?

Два человека, два грузинских интеллигента смотрели друг на друга и понимали. Что каждый понимает — свое. И у каждого — свое.

— Мальчики вышли на улицу из-за беспардонного вмешательства Москвы в наши дела.

Мамардашвили задохнулся от возмущения

— Вмешательства Москвы в наши дела? В какие дела — ты видишь, что тут происходит? Здесь же... наркомания! Девочке двадцать лет, а она выглядит как сорокалетняя старуха! В какие дела не надо было вмешиваться? В эти?

Мамардашвили был потрясен увиденным сегодня. У него было удостоверение сотрудника института, относящегося к ЦК КПСС и мандат сотрудника оперативного штаба. С ними и с тбилисскими милиционерами он помотался по улицам, по притонам, по вытрезвителям, пытаясь понять, что творится. Будучи человеком смелым, он не боялся взглянуть в глаза ужасу... и взглянул. Увиденное потрясло его... он никогда не видел такой Тбилиси и таких тбилисцев. Когда он уезжал — про такое и подумать нельзя было.

Ну да, все пили вино. Кто-то и на работе не сдерживался. Вино у многих было свое, с деревни родственники присылали. Никакой стол не обходился без вина. Но про наркотики тогда и знать никто не знал.

Если припомнить... были какие-то морфинисты. Говорят, офицеры с войны, боли у них были. Им сочувствовали. И — всё.

Посмотрев в глаза этой девочке, ставшей старухой из-за своего пагубного пристрастия, он не увидел в них главного, что должно быть. Что отличает человека от животного. Мысли. Это было самое настоящее измученное животное.

Капитан, с которым он ездил, сказал — наркоман ради наркотика продаст сестру, убьет отца и мать

* * *

. Такое уже было.

— Сами все решим — не уверенно сказал Данелия

— Сами? А почему до сих пор не решили?

Данелия встал

— Ладно, я все понял.

— Нет уж, погоди!

Мамардашвили встал у него на пути

— Как ты это собираешься решать? Снова — поставить своих, и все — шито-крыто? Может, наоборот, надо эту помойку перетряхнуть сверху донизу!?

...

— Гиорги, ты не хуже меня знаешь — грузины к власти видимо, не способны. У нас или получается так что кругом сват — брат — кунак. И никакого порядка нет, никакой власти для людей нет, а есть кумовщина. Или — получается такое как Сталин.

— Ты не любишь Грузию — сказал Данелия — и никогда не любил. Ты не умеешь любить. Для тебя твои теории дороже народа, его жизни. Твоя правда дороже тебе чем грузины. Но правда не может быть выше народа.

Мамардашвили отступил

— Уходи.

...

— Уходи, и не приходи больше.

Данелия шагнул к двери, открыл ее. Замер на пороге, будто бы хотел что-то сказать. Но так ничего и не сказав, прикрыл дверь.

* Если уж на то пошло и самого Михаила Сергеевича можно причислить к меньшевикам. Несмотря на сталинские преследования — меньшевизм как философия все же сохранились, в том числе и в ЦК КПСС

** В начале 1992 года в Тбилиси сорвут премьеру оперы Аида. Грузинский геббельс Гурам Петриашвили поднялся на сцену и заорал — нам здесь не нужны эти ваши русские оперы! Он потом под угрозой уголовного дела уехал на Украину и присоединился к бандеровцам. Выпустил сборник грузинских сказок...

* * *

Наркотизация в Грузии началась с криминала. Зависимым стало быть модно. Что интересно, в русском криминале наркоманов было мало, русские воры в законе постановили, что наркоман вором быть не может, так как теряет честь. Наркоман — он и мать продаст и в ж... даст. Все понимали, что в любой шайке наркоман самое уязвимое звено, при поимке он за укол наркотика сдаст всех подельников...

06 июня 1985 года

СССР, Москва

Продолжение

— ...И почему же ты стал ненавидеть народ?

Мера молчал

— Нельзя обобщать Мераб. Народ не может быть виновен весь, полностью.

— Может.

Мамардашвили посмотрел на меня

— Для тебя ведь не секрет, Михаил Сергеевич, что меня нельзя назвать верящим коммунистом.

— Не секрет

— Я до этой поездки обвинял коммунистов в том, что вы изменили Грузию и ее народ. Но теперь я вижу вашу вину в другом — что вы, несмотря на все ваши слова так и не смогли ничего изменить.

— Ты не увидел построенного?

— Да что там построенное... разве в этом дело? Знаешь, Михаил Сергеевич, даже маленький народ, такой как грузинский — может быть великим. Такие примеры в истории есть... Венеция это всего лишь город, но сколько она дала миру!