Верховная власть Федерации, Совет, выступал той скрепой, которая соединяла всех.
Разумеется, существовали и горизонтальные связи между материками, это всячески поощрялось и одобрялось, но все равно бОльшая часть глобальных вопросов решалась через Совет. При этом, на местах, материки делились на свои округа, районы, области, там существовала своя вертикаль, на каждом материке своя. Но Совет в роли регулятора и модератора, умело перераспределял, направлял и объединял усилия. В результате человечество получило возможность массировать силы по желанию в любой точке планеты, и это тоже принесло свои плоды, не всегда, впрочем, съедобные. Возгордившись, Совет начал Вторую Волну, так позорно проигранную, чтобы там и не думали историки на этот счет.
Соответственно, те три ветви власти, которые так любили Прежние, видоизменились, и продолжали меняться. Все это наслаивалось на не слишком высокую численность людей — всего то миллионов двести, разбросанных по всей планете, и на то, что во время Волн было не до усложненных процедур и массовой бюрократии.
Собственно, вопрос стоял так: откуда взять новых людей в Совет? В прошлой Волне эти места заняли единомышленники и соратники Льва, тогда они действовали командой. В этой реальности проблема верных людей и единомышленников стояла остро и продолжала стоять. Не было у Льва ни пяти, ни десяти лет нарабатывать команду, твари и псионики давили. С другой стороны, менять состав Совета надо было... исходя из длительной перспективы.
— Вот так вот, Асыл, — сказал Лев, отодвигая в сторону папки с делами. — Люди есть, и люди деятельные, но где гарантия, что они не обработаны нашими врагами? Вынужденно тяну время, и в то же время под этот кризис, можно было бы замечательно обновить Совет.
— Вообще, это противозаконно, — заметил Асыл.
— Как и половина того, что мы делаем. Никто не мешает и дальше манипулировать информацией
— Ведь вы действуете во имя высшего блага, — вздохнул капитан. — Вообще-то так нельзя. Другой под высшим благом поймет совсем другое и, вдохновляясь вашим примером, такого наворотит!
— Знаешь, как говорили Прежние? Если нельзя, но очень хочется — то можно! Ты же сам видишь, что эти товарищи наворотили
— Не сами, — перебил его Асыл. — Здесь все поработали.
— Неважно, — отрезал Лев. — Они стояли и стоят у власти, и нет никаких оправданий такому [цензура] Волны в целом. Можно сколько угодно твердить про Сверхмозга, но что, разве они не знали о нем, когда шли во власть? Разве они не знали, что высший долг — уничтожение тварей, и что для этого им даются такие привилегии и власть, и право вершить судьбы других людей? Они не справились — их нужно заменить!
— Есть утвержденные процедуры для таких случаев.
— Да, Асыл, но чтобы они сработали, вначале нужно, как минимум, уничтожить Сверхмозга, а если это произойдет, то к чему будут процедуры? Понимаешь, в глубине души никто или почти никто из них не верит, что я и вправду Римский Лев. Но они притворяются, что верят, потому что так легче, потому что теперь есть на кого свалить ответственность и потому, что им кажется, что за моей спиной они становятся вдвойне неуязвимы. Им почему-то кажется, что я буду сражаться за Совет до последней капли крови.
— Разве это не так?
— За человечество — да, за Совет — не за этот, точно. Даже за Совет из прошлой Волны не стал бы, хоть он наполовину состоял из моих знакомых и товарищей.
— Почему?
— Власть — лишь инструмент, а не цель, — спокойно ответил Лев. — Эти же, почти поголовно, воспринимают свое положение в Совете как вознаграждение, и застыли на месте. Да, они борются с тварями, но делают это... по инерции, по привычке, что ли. Те, кто входит в Совет — должны пылать, пылать борьбой и ненавистью к тварям. Каждую секунду, каждую мысль свою они должны направлять на дело уничтожения, и значит придумывать новые способы взаимодействия, новые способы производства, новое оружие, новые методики обучения, новые способы связи между континентами, чтобы еще вернее разить тварей, еще быстрее, экономичнее. Вот тогда кресло в Совете будет принадлежать такому Человеку — Человеку с большой буквы! — по праву.
— Ну, вы хватанули, товарищ генерал! Да нет на Земле таких людей! — воскликнул Асыл.
— Я понимаю, и как видишь, подавляю в себе желание взять пулемет и застрелить всех, — спокойно ответил Лев. Подумал и добавил. — И раньше подавлял. Но все равно это не снимает проблемы Совета и проблемы того, что там могут неверно понять мои действия.
— И что с того? — пожал плечами Асыл. — Объясните им.
— С того тут только то, что ситуация не располагает к объяснениям и разговорам. Все это лишь цветочки, и пока еще ресурса решений Совета хватает. Но когда начнутся ягодки, и дела пойдут быстрее, и сражения станут масштабнее, Совет будет тормозить всё. Просто самим фактом своего существования. В результате можем упустить момент, если такой подвернется.
— Что-то я запутался.
— И это неудивительно, — важно кивнул Лев. — У этой проблемы нет решения... пока что нет. Поэтому необходимо заняться вначале другими факторами, косвенно влияющими на Совет. А именно: решить пару проблем столицы, которыми ты мне все уши прожужжал.
Асыл улыбнулся уголками губ, делая вид, что понял шутку.
Следует заметить, что у генерала были все основания заняться Римом.
Ситуация на фронтах, усилиями Льва, наконец-то стабилизировалась. Линия Краммера остановила поток тварей, а руководство Льва не дало тварям преодолеть линию сходу. Сыграл свою роль и фактор логистики: как ни крути, а доставлять хотя бы новых тварей, но требовалось, и через Альпы делать это все было гораздо сложнее, нежели вольготно бегать по равнинам возле родного логова. Армия, шедшая с востока, была Львом остановлена и завернута к югу, на Балканы.
В результате, к текущему моменту, к осени 2399 года, сложилась следующая ситуация вокруг Рима.
Твари полностью захватили североафриканское побережье, но после разрушения цепи подземных убежищ в Сахаре, приток тварей к берегу резко упал. Прогноз давал от трех до шести месяцев, пока орды доберутся в обход пустыни или исправят подземные убежища, или накопают новых. Имевшиеся на текущий момент силы тварей на побережье были неспособны ни на какие акции, в связи с отсутствием возможности перебраться через море.
Тем не менее, твари прочно удерживали проливы Гибралтара и Суэца, при помощи биомин и концентрирования сил на суше. Попытки разминировать проливы и высадить десанты, не только встречали крепкий и организованный отпор, но еще и ставили под угрозу уничтожения и без того поредевшие силы Средиземного флота. Возможность внешней деблокады зависела от обстановки на других материках, и там она складывалась почти аналогичная Европе. Пат. Тупик. Силы тварей блокировали людей, и сковывали флот, без поддержки которого твари сразу получили бы неоспоримое преимущество.
Разумеется, и тут существовали входы и выходы, и возможности тактического маневрирования, и стратегического, проблема была только в глобальности задачи. Следовало не просто выдавать указания полкам и дивизиям на микроуровне, но и привязывать это к макроуровню всей Федерации, и просчитывать планы на пять лет вперед. Чтобы потом, даже получив избыток войск и отправив его на помощь Риму, не получить разгрома на местах. В связи с отсутствием военных гениев на других материках, ситуацию было не переломить, и оставалось только уповать, что хоть где-то, но получат люди перевес.
Лев вообще рассматривал ситуацию так, что твари постепенно подходят к пределу.
Заблокировав силы Федерации по всей планете и выдав резервы, для контрударов, остальные орды тварей Сверхмозг направил к Риму. Отсюда и кажущаяся избыточность атакующих тварей, внушающая страх. Но проблемы питания, снабжения, подкреплений никто не отменял, и Лев мог радостно потирать руки. Сведя к нулю опасность десанта тварей со стороны Африки, он дополнительно усилил острова в Средиземном море, просто переконфигурировав войска там, в формацию "Остров в осаде". Да, теперь островные войска не получилось бы использовать для подкреплений, но и опасности десанта туда можно было не бояться.
Линия Краммера пока держалась, и тут тоже Львом был предпринят ряд шагов, дабы исключить вероятность резкого прорыва и выхода тварей к Риму. Позиционная война вполне устраивала генерала, до определенного момента. С помощью дополнительной армии Лев рассчитывал усилить давление на тварей на Балканах, и тем самым исключить вероятность прорыва к Адриатике с последующим десантом. Это позволяло уменьшить там количество кораблей, и тем самым увеличить давление на побережье Ближнего Востока, тем самым, затрудняя снабжение Балканских орд тварей.
Затем Лев рассчитывал еще отбить Проливы, между Черным морем и Средиземным, при помощи десанта морской пехоты и пары дерзких ударов. Получалось, что тварям будет чем заняться, и к Риму они не полезут. Соответственно, самую главную проблему составляло направление вдоль Рейна, на Британские острова. Мало того, что твари успешно доедали там укрепрайон, так еще и по этой линии они осуществляли бесперебойное снабжение. Но одного массирования сил было недостаточно против линии Краммера, и можно было ожидать появления либо батальона Слуг, либо пары-тройки передающих Мозгов в Альпах.
В любом случае, это было дело не одного месяца, и в совокупности с проблемой побережья Африки, можно было уверенно заявлять следующее. Твари предпримут следующий решительный штурм весной 2400 года. Накопят сил, доедят остатки Сопротивления в тылах, и так далее, и так далее. У Льва образовалось время для решения проблемы внутренних врагов.
Поэтому генерал и приехал в Рим, собираясь лично провести операцию.
Попутно это позволяло ему, образно говоря, держать руку на пульсе Совета, чтобы те не выкинули какой-нибудь фортель, вроде запрещения операции. Понятно, что они доверяют Льву, но это доверие зиждется на страхе и, следовательно, крайне зыбко и ненадежно. Но, как уже говорилось, сейчас проблема была неразрешима, и Лев вернулся к идее провокации и зачистки Рима.
Замысел был прост и убивал двух тварей одним выстрелом. Позиционный тупик, в который зашли твари, не мог не подтолкнуть их повелителя, Сверхмозга, к активизации своих агентов в тылу людей. Тем более, что работы по зачистке и перепроверке на паразитов шли и днем, и ночью, и агентура Сверхмозга уменьшалась с каждым днем. Тем более, он захочет потратить агентов с хоть какой-то пользой, и тут Лев подставится во всей красе своей лысины.
Ведь как соблазнительно решить все проблемы одним выстрелом?
Ну, или двумя, в сущности, неважно, думал Лев, потирая руки. Войска готовы, директивы розданы, теперь еще нужно будет поработать с общественным мнением, пусть даже топорно, но зато со всей мощью государственной машины пропаганды. Самое смешное, продолжал размышлять генерал, что, даже понимая, что перед ними ловушка, враги все равно в нее сунутся. Ведь все будет по-настоящему, и шанс достать Льва у них будет, иначе какой смысл затевать провокацию?
— Думаю, обставим это дело так, что у меня отпуск, — говорил Лев. — Хожу туда-сюда по Риму, прогуливаюсь, в парки захожу, смотрю на жизнь простого народа.
— Не чересчур? — уточнил Асыл.
— Сойдет для сельской местности, как говорили Прежние, — махнул рукой генерал. — Вот если не сработает, тогда можно будет начать удивляться, и переводить противостояние на виток выше.
— Выше чего?
— Выше по мозгам.
— Не боитесь вражеских снайперов?
— Не слишком, — Лев подумал и добавил. — Чутье у меня развито не хуже, чем у остальных, взгляд в спину почувствую. В конце концов, тварей же ощущал, чем местные стрелки лучше?
— Тем, что они будут дальше?
— Резонно, — кивнул Лев. — Значит тогда нужно вначале провести эксперимент.
— Какой?
— Видишь ли, Асыл, я собираюсь ограничиться минимальной охраной, допустим три-четыре человека из наших, в смысле с форпоста 99. Это дополнительно спровоцирует врагов, но это же не даст перекрыть и проверить все точки, с которых будет возможен выстрел снайпера. При этом маршрут прогулок, согласись, должен быть постоянным, иначе враги могут и не понять намека. Раз охрана не может проверить все точки, значит, либо маршрут должен быть таким, чтобы обеспечивать максимальную скрытность против снайперов, либо необходимо убедиться, что я ощущаю взгляд в спину через оптический прицел.
— Как-то сложно все, — подытожил Асыл.
— Почему же, пока не началось, все очень просто, — возразил Лев. — Пока еще никто не знает замысла, только мы двое, все еще можно изменить, переделать, переиграть, так чтобы шансы были максимальны.
— Поэтому вы лично подставляетесь?
— Конечно. Разве ты не видишь, что продолжается ситуация из прошлого? Моя скромная персона заедает врагов настолько, что они забывают об осторожности и лезут вперед, совершая ошибки? На этом мы их всех и поймаем, двух тварей одним выстрелом... ну а что касается лично моего риска. Странное дело, последнее время чувствую себя намного лучше, работоспособность поднялась, и реакция улучшилась.
Асыл помолчал, потом осторожно уточнил.
— Работа тех... из пещеры?
— Думаю, да, и это пугает. Сам знаешь, инопланетяне существуют, и пусть нам доставались одни трупы, но они были. Кто знает, на что они способны? Что вложили нам в головы и тела?
— Проверка?
— Прошел. Полную. То ли разрешающей способности и опыта не хватает нашим медикам, то ли фокус тут в другом, но ничего не нашли, диагностировали "полностью здоров" и долго жали руку, уверяя, что зачитывались историями о моих подвигах в детстве.
Асыл еще помолчал, припоминая, но тут ему организм никаких подсказок не дал. Он всегда был здоров, быстр, силен, умен, иначе работать в паре с Львом было просто невозможно. Поэтому особых изменений в своем состоянии Асыл не заметил, он и раньше был способен трудиться на износ месяцами. Поэтому капитан ничего не ощутил, но все же уточнил на всякий случай.
— А что наша доблестная капитан Зайцева?
— Пощупала лоб, сказала, что все в порядке, судьба прежняя, и вообще не стоит волноваться. Вот только все равно это не показатель, Екатерина всегда с телами работала, но разницы не ощутила, говорит, мол, ваше это тело, товарищ генерал, как и раньше.
— И что?
— А то, что эти изменения есть! Есть! — стукнул по столу Лев. — И раз никто их не видит, не ощущает, значит, дело еще глубже, и меня это пугает. Уровень технологий несопоставим, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Асыл. — Вас пугает, что нас могут завоевать в любой момент?
— Немного. С таким уровнем — это только вопрос желания. Немного успокаивает то, что до сих пор не завоевали, значит, что-то мешает или не хотят, или не могут. И значит, время на решение собственных проблем у нас есть, а там посмотрим.
— Может, они не хотят разбираться с тварями?
— Вот тут ты неправ, — усмехнулся Лев. — Во-первых, если уж мы им на один зуб, то твари и подавно, у них все-таки очень плохо с господством в воздухе, не говоря уже о том, что эти инопланетные товарищи наверняка имеют биосканеры, которые видят всех тварей на планете.
