"Показушница", — подумал принц с ласковой насмешкой.
— Давай детали, высочество.
— Место — Седые горы, пограничье Ленимана и Цессига. Окрестности замка небезызвестного Князя Гор... а может быть, и сам замок.
— Это тот самый Князь Гор, — спокойно уточнила Ниррит, — который...
— Да, — кивнул Айселит. — Но хозяин сейчас, кажется, в отлучке.
Фырканье в ответ.
— Это что, попытка утешения? Какие отлучки, помилуй небеса?! Если я могу свободно перемещаться меж мирами, то уж член Круга на это способен точно.
— Можно подумать, тебе не терпится схлестнуться с одним из Бессмертных.
— Нет. Мне одного Тхараша хватило с преизбытком. А вот посмотреть с небольшого расстояния, на что похож замок одного из Круга... почему нет?
— Сперва сделай работу.
— Сделаю. Когда ты сообщишь, наконец, в чём она заключается.
— В доставке для изучения архива Товессы. Ты внутренними делами Цессига не интересовалась, а меж тем Товесса в тех местах была... м-м... ну да, пожалуй, примерно тем же, чем ты — у нас в Энгасти. Только на несколько иной лад.
— Это как?
— Да вот так, — на мгновение отойдя от серьёзности, Айселит прижмурился. И вновь стал бесстрастен. — Дама, архив которой тебе предстоит добыть, до своего недавнего и ужасно таинственного исчезновения была звездой княжеского двора, любовницей нескольких высокопоставленных персон, включая наследника престола, а также пользовалась известностью как искусная ведьма, заклинательница воздуха и воды. Вдобавок многие заинтересованные лица подозревали Товессу в шпионаже, хотя вопрос, в чью пользу она шпионила, остаётся открытым. Возможно, её "исчезли" по приказу кого-то из этих самых лиц. Например, того же Свинца, хауч Вэгъюна или шинью Зуни. В общем, твоё сходство с Товессой налицо. Разве что ты у нас шпионка самая настоящая, а не всего лишь подозреваемая, по части магии превосходишь её на две головы...
— ...и гораздо разборчивее в интимных связях, — закончила Ниррит с усмешкой. — В общем, я и она прямо как фрегат и телега!
— Что?
— Неужто не слышал? В Академии эта хохмочка сейчас очень популярна. Фрегат — та же телега. Только без колёс, с парусами и плавает. А так — ну просто один в один.
— Извини.
— Не извиняйся. Я ведь действительно маг, сотрудник тайной службы с руками в крови по локоть и любовница аж целого принца. Всё — кристальная правда, какие тут обиды...
Айселит помолчал.
— Тебе до сих пор не даёт покоя размолвка с Эйрас? — осторожно спросил он.
То была одна из тем, которые они старательно обходили стороной. Даже в моменты единства, даруемого тандемом, разделяя мысли друг друга, принц и его прекрасная телохранительница не выходили за пределы сиюминутного. И теперь Айселит не коснулся бы запретного, если бы мог разобраться в происходящем с ней менее рискованными методами.
Вопрос произвёл такое же действие, как бритвенно острый скальпель, коснувшийся созревшего нарыва.
— Размолвка! — передразнила Ниррит. — Вообще-то, если ты не в курсе, такое называется разрывом, Айсе. Толком ничего не объяснив, да с размаха — по сусалам, по сусалам! Маг-творец, гвоздь ей в темя! Образец для подражания! А ведь я по первому её слову готова была... да что угодно сделать. Хоть всю свою кровь на эликсиры выцедить, хоть папашку простить и троекратно облобызать, хоть небо с землёй поменять местами! Всё! Ближайшая подруга, учитель и божество в одном лице. И что в итоге? Сперва пожалела, подобрала, напоила с ложечки тёплым молочком, а как у слепого кутёнка глазки открылись и зубки прорезались — пинка! Гуляй, где вздумается! Но только смотри, где гуляешь: ведь я, Эйрас сур Тральгим, всё равно "сохраняю за собой ответственность за твои действия"!
Принцу, слушающему этот монолог, стало сперва страшно, а потом больно.
Страх был его собственным. Боль — чужой.
Три года носила Ниррит в душе этот нарыв. Три года ждала, что Эйрас передумает, вернётся, что-то объяснит, может быть, извинится... но нет.
Не вернулась. Не объяснила.
И тут Айселит понял две очень важные вещи.
Первая: он для Ниррит стал заменой утраченного. Друг, начальник, любовник. Самое близкое существо. Она не раз спасала ему жизнь. В ответ он посылал её в сущее пекло, в смердящую грязь политических болот и кровавую мерзость тайных акций. Но при этом он никогда не предавал её. Даже в мыслях не держал когда-нибудь пожертвовать ею.
(Таков уж был порядок, заведённый в Энгастийской тайной службе — причём задолго до Айселита. Состоящий в её рядах человек может и должен жертвовать собой ради дела и страны. Но никто не вправе решить за него, что ему пора сдохнуть во имя каких-то там интересов, исходя из неких высоких соображений.
Только сам. Или — сама. Только с открытыми глазами.
"У тебя будет всего один шанс из тысячи, ты это понимаешь?!" — "Понимаю. Я могу идти, мой господин?" — "Иди".
Причём как-то так выходило, что самопожертвование давало более стабильные результаты, чем использование "втёмную", практикуемое в той же Курьерской службе. Менталисты умеют подбирать людей? Да, конечно. Но дело заключалось не только в этом. Просто почему-то людям, готовым умереть, требовалось умирать на самом деле значительно реже, чем всяческим "клинкам", "живым бомбам" и прочим вынужденным смертникам...)
И ещё одно понял принц. Если раньше у Эйрас имелся шанс восстановить отношения с бывшей ученицей, конечно, не те, что были, но хотя бы какие-то остатки их, — то здесь и теперь, вот в эту самую секунду, последний шанс выдохся. Умер и сгнил.
Всё. Возврата в прошлое не будет.
Айселит, второй сын Мориайха Энгастийского, поднялся на ноги, сбросил свой халат и сделал широкий шаг к застывшей посреди спальни Ниррит. А потом ещё один шаг, и ещё один, и взялся за полы её халата совершенно недвусмысленным жестом.
— Ты...
В первый раз за всё время их любовной связи, за два с половиной года, принц поцеловал Ниррит в тёмно-розовые, а не бледно-зелёные губы. Чуть отодвинулся. Улыбнулся.
Атласно-чёрный халат с серебряными драконами с шорохом упал на ковёр.
Щупальца спрута, голова которого находится на острове Энгасти, простираются далеко. Казалось бы, какая забота островному королевству, процветающему благодаря своему торговому флоту, магической промышленности и знаменитой на весь мир Академии, до внутренних дел княжества Цессиг, отделённого от острова морем, просторами недружелюбного Ленимана и огромным горным хребтом? Ан ведь нет. В высокой политике, точь-в-точь так же, как в высокой магии, мелочей не бывает. И если двигающийся в сторону родной земли курьер Энгастийского посольства, везущий бумаги, принадлежавшие "придворной ведьме Цессига" Товессе, бесследно и таинственно исчезает вместе с целым сухопутным караваном, как несколько раньше исчезла сама Товесса...
Значит, это кому-нибудь нужно.
Вариант "засыпало в горах снежной лавиной" для параноидально настроенных игроков не слишком вероятен и уж точно не интересен. Особенно в свете напрашивающегося предположения, что лавину мог спустить на караван кем-то (отнюдь не обязательно разбойниками) нанятый маг.
И вывод из двух подряд исчезновений помянутые Айселитом "заинтересованные лица" могут сделать только один. Раз ситуация повернулась таким образом, значит, в руки Товессы и, весьма возможно, в её архив попал некий действительно важный секрет. То есть смертельно важный.
Какой? А вот это уже не существенно. Ловите фишку, господа шпионы, а не то секрет перехватят коллеги-конкуренты, более расторопные и пронырливые! Кто за мировым столом готов заранее смириться с проигрышем? Ах, нет таких?
Тогда — старт!
...немного необходимых подробностей о том, как организована курьерская служба в посольствах Энгасти, и о применяемых островитянами магических системах безопасности.
Вряд ли стоит лишний раз говорить о том, что дипломатическая переписка, как правило, шифруется и накрывается несколькими слоями магической защиты. Энгасти — не шаманский Хаазмин и с магической поддержкой проблем не имеет. Поэтому в каждом посольстве островитян с зашифрованных и опечатанных бумаг стираются тени мысли, которые неизбежно оставляет на бумаге пишущий. И которые хороший менталист, погрузившись в глубокий транс, может считать.
Однако помимо шифров существуют также условные коды.
Допустим, вы перехватили и даже успешно расшифровали такое вот сообщение: "Белая овечка упала на лампу. Расцветают то ли голубые, то ли синие лилии. Узкий мост и вишня". Ну, как, всё понятно? Однако теоретически можно начитать над этой белибердой одно из заковыристых заклинаний, относящихся к классу Проявления смысла. И — вот она, суть за кодом: "Мятеж поддержан западным соседом. Готовы к выступлению от пяти до шести полков. Положение угрожающее, нужна помощь". Поэтому на важную переписку ставится (как правило, при помощи специального артефакта, потому что магов соответствующей квалификации даже в Академии мало) защита от любых заклинаний указанного класса.
При всех этих ухищрениях нередко возникает нужда перевезти важные, но не закодированные и не зашифрованные документы так, чтобы ни одна любопытная зараза не смогла в них заглянуть. Для этого существуют переносные сейфы (которые, конечно, пригодятся и для кодированных шифровок). Несгораемые, водо— и воздухонепроницаемые, очень прочные, с целой системой магических щитов, "страховок" и барьеров. И непременно снабжённые сигнализацией.
Сейф, в который поместили архив Товессы, ехал себе спокойно через Седые горы и уже пересёк границу Цессига с Лениманом. Его зелёную отметку было отлично видно на большой карте Подобий в отделе слежения тайной службы Энгасти. А потом (примерно за два часа до рассвета, что лишний раз ставит под сомнение гипотезу случайной лавины: не встанут же опытные караванщики ночевать на опасном склоне!) зелёная отметка внезапно пожелтела. Это означало либо утрату курьером амулета-удостоверения, либо удаление курьера от вверенного его попечению сейфа на расстояние более пятнадцати шагов (события неприятные, ибо нарушают сразу несколько пунктов инструкции о мерах безопасности). Отметка могла пожелтеть и в случае смерти курьера. Беда в том, что почти сразу вслед за этим отметка...
Нет, даже не покраснела, что означало бы несанкционированное вскрытие.
Просто погасла.
В подозрительной близости от замка Князя Гор.
Сообщение об этом событии дежурный менталист отдела слежения не замедлил сбросить на "памятку" принца Айселита, а принц, проснувшись и прочитав сообщение, решил подключить к миссии своего лучшего человека. Во всяком случае, единственную из людей, способную провести поиск пропавшего в Седых горах архива по горячим следам, а не спустя дни и недели.
...много позже, когда интрига развернулась перед ней во всей омерзительной простоте, Ниррит неоднократно прокляла эту миссию. Но изменить что-либо уже не могла.
Заснеженный и затенённый склон. Разрежённый воздух. Ветер, несущий снежную крупу — как пучки ледяных иголок; холод такой, что слёзы замерзают на щеках. Высота заставляет дышать слишком часто и глубоко, обжигая горло острой морозной приправой к опасной жизни.
Что делают разумные люди, если им доводится угодить в такие места?
Закутываются в меха и плотную шерсть. Иногда даже не в два, а в три слоя и более. Вооружаются снегоступами, ибо высокогорный наст — штука коварная. Прикрывают нос и рот, спасаясь от кристалликов замёрзшей воды, а также отдельным слоем тёмной ткани — глаза, чтобы не подхватить снежную слепоту. Запасаются двумя большими флягами: в одной вода — подсолённая, чтобы не так быстро уходила с потом, в другой винный спирт — для растираний, для разведения костра, для прочих надобностей... настоящие знатоки науки выживания могут чуть ли не часами перечислять детали снаряжения, потребного в высокогорье, сопровождая перечисление комментариями и байками о пользе тех или иных предметов.
Фигура, возникшая на описанном выше склоне, самым наглым образом попирала рекомендации знатоков выживания. Ни снегоступов, ни тёплых унтов — одни только лёгкие кожаные сапожки. Тонкие лосины, не скрывающие того факта, что щеголяет в них красивая и сильная женщина. Ещё более тонкая шёлковая рубашка, на фоне идеальной снежной белизны кажущаяся чуть сероватой. Кожаный жилет с открыто торчащими рукоятями шести метательных ножей. Перекрестье перевязей и укреплённые на спине парные клинки, немного похожие на сабли, только более прямые и с полуторной, а не односторонней заточкой. Наконец, на голове — не меховая шапка, нет. Всего лишь легкомысленная лента, не дающая синевато-чёрным волосам лезть в глаза.
Одним словом, сумасшедшая... или ведьма. (Зачеркнуть "или"?)
— Ну-ну, — пробормотала Ниррит, поводя головой из стороны в сторону так, словно оглядывалась. Веки её при этом были плотно сомкнуты. — Хм... вот как?
Целительство оставалось для неё самым надёжным инструментом. Как пара хорошо разношенной обуви, как старый проверенный клинок, баланс которого руки помнят до самых малых мелочей. А маг-целитель, если поставит перед собой такую цель, с успехом может на большом расстоянии ощущать страх, боль и смерть живых существ. Не так хорошо и не на таком большом расстоянии, как урождённый некромант, но...
"Там! Да, именно там..."
Открыв глаза, Ниррит позволила злому высотному ветру подхватить себя, но тут же стиснула на горле мчащегося воздуха тонкие и цепкие пальцы своей воли. Левитировать "чисто", как Эйрас, за счёт прямого мысленного контроля над кривизной пространства, она так толком и не научилась. Слишком опасным казалось ей подобное применение Силы, слишком рискованным. А вот уменьшить свой вес до веса некрупной монеты и запрячь для полёта ветер ей было так же легко и просто, как другим — дышать в нужном ритме. Собственно, это был далеко не единственный способ перелететь с места на место, доступный для неё как мага. Сочетать уменьшение веса и передвижение, при котором её увлекали бы за собой её собственные клинки, было бы даже проще.
Но воздух (не только в горах) — самая чувствительная из стихий. И Ниррит взнуздала ветер не столько для передвижения, сколько для того, чтобы загодя почувствовать враждебную магию и возможные ловушки.
— Ого! Ловко, прах и стынь! Чувствуется высокий класс выпускницы Академии. Вот, дорогая моя. Учись на чужом примере.
— Да чему тут учиться? Что я, магии воздуха не знаю?
— Смотря с кем сравнивать. Рядом с вот этой цепной псицей островитян ты смотришься, увы, весьма и весьма бледно.
— Это почему же?
— Да-а... зря в своё время не послал я тебя в Академию. Ладно. Объясняю. Скольких граней силы одновременно касается наша... гостья?
— Неужели двух?
— А если подумать?
— Что, сразу трёх?
— Именно так. Обращение к воздуху ты увидела. Затем обращение к жизни... причём отметь, как ловко используется сочетание сил! Заставить ветер унести взрослого человека для мага воздуха — не проблема, но при этом тратится довольно много энергии, да и шуму получается изрядно. А эта летит, обращением к витальной энергии уменьшив вес, а заодно не давая себе замёрзнуть: аккуратненько, тихонько, экономно. Думаю, она может часами не касаться земли... да...
