— Женщина, ты хочешь, чтобы окружающие выполняли за тебя всю твою работу? — А, ну да. Ты же так давно и упорно метишь в кресло Хокаге. Но все как-то не срабатывает! А тут девчонка приперлась на все готовое, еще и джинчурики подмяла... Так еще дольше бы клювом щелкал, дятел.
— Нет, я очень люблю работать. Причем работать лично. Не зря же я ирьенин. — Тяжко вздыхаю. Вот так. И ведь даже не вру, а только оставляю легкую недосказанность, которая в корне меняет всю суть фразы.
— Ты просишь слишком многого. — О как! А сам-то? Склоняю голову набок.
— Хирузен столько не просил? — Сорвется — не сорвется, ударит — не ударит. Сдержался, но глазом сверкнул яростно. Ладно, не буду тебя сегодня дожимать. А то еще ненароком инфаркт прихватит... Кое-кто потом сильно огорчится.
— Хирузен вообще никогда ничего не просил. — Да ладно! Не верю. Врешь, опять врешь. И этим собираешь на свою голову горящие уголья. Хотя — куда уж больше?
— Но мне вы помочь можете? — Я уже не улыбаюсь. Либо да, либо нет. Решай.
— Нет. — Сам выбрал. Доберусь и вскрою как моллюска. Ждать я умею. Неспешно найду все твои слабости, все изъяны, проскользну незаметно. Это то, что я есть.
— Жаль, — улыбаюсь. Так радушно, что у тебя, поди, зубы свело.
— Ты будешь посылать еженедельные отчеты о проделанной работе... — Ого! Да ты с дуба рухнул, дед. Невежливо перебиваю:
— Нет.
— Нет? — Все та же каменная безэмоциональная рожа.
— Нет. — Данзо проходит по мне оценивающим взглядом, разворачивается и выходит. Попутного ветра в горбатую спину. Зря я, что ли, тут столько распиналась? Жалко только, что уболтать эту скотину до смерти не получится. Эх, мечты-мечты!
М-да, натянутые отношения у нас. Были, есть и будут. Какое-то время. Пока свой стульчик не освободит тому, кто со мной договориться сможет. А уж я сделаю все, чтобы это время пришло поскорее.
Мы поговорили обо всем, понимая, что схлестнуться придется. Рано или поздно. С нахрапу убить этого товарища не выйдет. По крайней мере, мне одной будет это сделать очень сложно, попутно можно и пол-Конохи разрушить. Не вариант. Данзо прекрасно видит, что я явно что-то скрываю. Поэтому и свалил обратно в конуру активно пакостить и дожидаться, а не оступлюсь ли где? А мне действительно пора искать чистильщика. Шинигами, дай сил и разумения!
Ну что, подведем итоги битвы титанов? Начнем с того, что здоровья в ответ не пожелала, а просьба о барьере прозвучала примерно как в Бутово ночью избитое: "Сигаретки не найдется?" Затем я проявила наглость, заварив чай как попало, и фраза: "Кроме вас все равно никто не увидит" — толстенный намек на его Корень и предложение о сотрудничестве прямым текстом. 'Я знаю, что ты знаешь' — вообще без комментариев... Ну, и песочница и деревянные сюрикены. Еще ниже кланы ткнуть невозможно, почти. Закинула камень в огород Хирузена. Даже нет, не так: много булыжников в огородик Сарутоби. В фоне явно прозвучало невысказанное "ср@ть мне на старейшин, а с тобой как-то договоримся неофициально".
Наверное, что-то получилось. А вот к чему это "что-то" отнести, я пока не знаю. Теперь остается только ждать следующего раунда... Мда. Так, а где там Генма потерялся?
Глава 29
— Ширануи! — От моего бешеного рявка дрогнули стекла. Из шуншина вывалилось оглушенное тело, потрясло головой и преданно на меня уставилось:
— Цунаде-сама?
— Продезинфицировать! — Брезгливо показываю пальцем на чашку, кресло, стол и поднос.
— Хай! — Помощник в легком шоке.
— Дела еще остались?
— Нет, — быстро исправляется. — На сегодня — нет.
— Хорошо. Распорядишься, и пошли... Поговорить надо. — Пора приводить план в действие. А то мой верный рыцарь скоро будет выглядеть как Хаяте. То есть на последнем издыхании.
— Слушаюсь, — исчезает. Откидываюсь на спинку, массируя виски. Данзо, чтоб ты сдох!
Через две минуты ровно мы вдвоем с Генмой уже бодро топали в сторону госпиталя. Парень отобрал у меня пакет со жратвой и теперь пер его лично. Какой обходительный товарищ. Он пока не догадывается, а куда собственно мы собрались? Все просто. Дорога наша лежит на принудительный осмотр и физиотерапевтические процедуры. О которых Ширануи еще не подозревает. Гы.
По дороге зашли в круглосуточный магазин. Сделав морду кирпичом, взяла еще пару пакетов молока. И не смотри на меня так, молоко — это святое! Добрели до госпиталя, открыла ключами калитку, помахала ночным дежурным и стала подниматься в ординаторскую — уже за ключами от лабораторий и процедурных. В темноте чуть не запнулась о какой-то диван, еще днем его тут не было. Выругалась, обратно в коридор меня почти моментально вытащил бдящий Генма. А с дивана поднималось какое-то чудище с горящими глазами...
— А-а-а! Зомби! — А оказалось, что это дежурный ирьенин после миссии отсыпается. Ками-ками. Встрепанную шевелюру я в темноте чуть не перепутала с иглами какого-то дикобраза и едва не засветила кулаком промеж глаз... А от меня такой подарочек фатален. М-да. Вовремя ты, Ширануи, вовремя. А то перед ученицей было бы неудобно не только за сворованное молоко.
Выслушав сбивчивый поток извинений, забрала ключи и пошла с помощником в аналитическое отделение — делать анализы, разбираться с результатами и подбирать ему терапию. Как только я включила общий свет в главной лаборатории, Генма стал как-то тихо и бочком-бочком пятиться в сторону выхода...
— Э, нет! Не уйдешь!
С дикими глазами Ширануи развернулся и рванул по стенам к выходу. Не знаю, что он там себе напридумывал, но такой увлекательной охоты у меня уже давно не было. Причем мы умудрились ограничиться всего одной комнатой. Большой, правда. И даже ничего не разбили — чудом, не иначе. Хорошо, что я ухитрилась дверь закрыть на ключ. Думала, чтобы не беспокоили, а вот оно как вышло. Поймав парня за щиколотку, притянула в захват, нажала на парочку парализующих точек. Тот как-то сразу угомонился и обмяк. Только глазами посверкивал.
— Слушай, я не знаю, чего ты там себе нафантазировал, но я просто хотела тебя отблагодарить... — Ой, кажется, он меня опять как-то НЕ ТАК понял.
— Генма, озвучиваю один раз, повторять не буду. Это — Главная аналитическая лаборатория Конохи. — Так, что-то он опять задергался. Ткнуть, что ли, еще раз в шею? Ладно, пусть живет. Все равно сейчас сам угомонится. — Я проведу всесторонний анализ, загружу данные, и станет ясна полная картина твоего физического состояния. Это быстро и эффективно. Но мне понадобится маленькая пробирка с твоей кровью... Нет, две пробирки, пара волосков и слюна. Ну, и снимок всего скелета в полный рост. И взвеситься. И еще маленький кусочек кожи. Крохотный... Ширануи, ну что ты как дитя не разумное? — Все еще дергается, вот зараза! — Я же всего лишь проведу нужные анализы, чтобы потом составить полную картину твоего состояния и подобрать ПРАВИЛЬНЫЕ добавки...
— Какие еще добавки? — О, уже заговорил. Талант!
— Витамины, стимуляторы, успокоительное, стабилизаторы чакры... Да много чего. Просто я тебя немножко проинспектирую, чтобы понять — что именно организму нужно и при этом не навредит.
— И все? — севшим голосом уточнил помощник.
— И все, — киваю. — Ты как в больнице-то лечился до сегодня?
— А я туда не попадал. — ГЕНИАЛЬНО! Я даже в шоке замерла ненадолго, отказываясь верить, что за всю жизнь Генма ни разу не лежал в госпитале. Хотя тут другое. Видимо, когда Ширануи приходил в себя на койке среди медиков, то сразу улепетывал подальше. Все они, шиноби, такие... Нежные...
— Ясно все с тобой. Удирать больше не будешь?
— Нет.
— Точно?
— Да.
— Ну, смотри, — с сомнением еще раз окидываю его взглядом и возвращаю телу подвижность. Мрачно смотрит на меня, разминает кисть. Давлю на корню желание извиниться. И захихикать — тоже.
— Иди сюда, снимай жилет. Ботинки. Вставай на весы...
Через минут восемь возни с этим паникером, тридцать семь минут анализа в центрифугах и прочих редкостях, я держала в руках свиток с нескончаемым потоком данных. Ну, длиной метров на семь свиточек... С расшифровкой его ДНК, перечислением всех прошлых повреждений организма, полным химическим анализом крови. Красота!
— Ну вот, а ты переживал. — Насупившийся помощник сидит на кушетке, зябко подтянув босые ступни повыше: пол тут холодный, выложенный плиткой. И обеззараживателем пованивает.
Сажусь за стол, зажигаю светильник. Надо прочитать эту сагу хотя бы по диагонали, потом думать буду. Через минут пятнадцать я уже ерзаю: так хочется начать составлять новые смеси и опробовать их! Однако, судя по напряженному сопению джонина, нам уже давно пора домой, к любимой подушке. Жаль, очень жаль. Но придется согласиться.
— Ну что, пошли? Одевайся. — Скатывая этот рулончик обратно, даю команду на выход.
Спрыгивает и идет обуваться. Эх, молодежь... На третьей развилке мы расстаемся. Мне торжественно возвращают пакет с едой, что все это время протаскали туда-сюда. Благодарю и разворачиваюсь до хаты. Вот, почти забыла!
— Генма! — оборачиваюсь и кричу вслед джонину.
— Да?
— Можешь завтра подольше поспать и приходить к десяти. Утра, конечно. Я вплотную займусь стройкой комплекса — знаешь, где участок расположен? — Кивает. — Вот и славно. Все вопросы в письменном виде отправляешь через курьеров. К вечеру появлюсь во дворце.
— Я понял. Спасибо. — И душераздирающе зевает. Тут же тушуется, но от моего смешка это не спасает.
— Спокойной ночи!
— И вам.
Помахав на прощание ручкой, ухожу в шуншине. Хм. А почему мы пешком-то шли? Вот голова дырявая...
В полночь, когда я, насвистывая что-то веселое, в трусах и майке возилась на кухне, притопала измученная Шизуне. Пришлось сжалиться над ближним (точнее, ближней) и разделить наготовленный ужин. Пока ели, Като раз надцать вздыхала. Чего это она? Когда печальные вздохи мне надоели окончательно, поинтересовалась, что же ее так расстроило?
— Сенсей! — И снова горестный вздох. — Конохские шиноби совсем себя не берегут! Они так глупо растрачивают ресурсы собственного организма!
Конечно, пришлось покивать с умным видом. Хотя я все еще не понимала — с чего бы? Тоже мне — новость! Да это каждая собака знает! Но бывшая помощница дозрела довольно быстро.
— Цунаде-сама, как вы и просили, я сделала полное обследование тех шестерых Анбу. Результаты ужасны: физическое истощение у троих, большое количество застарелых травм у двоих, а у последнего — Райдо-сана — также следы ртутных отравлений. Это кроме многочисленных переломов ребер, разрывов связок и на ногах, и на руках, и еще двух сотрясений мозга, причем тяжелых! Если не знать, что их последняя миссия была на действующие вулканы в Камне (я специально поинтересовалась, воспользовавшись правом лечащего врача, хоть это и закрытая информация), то можно подумать, что за ними велась планомерная охота, как за нукенинами! — О-о-о, девочка, знала бы ты, как ты сейчас права, пусть и случайно! — Или что против них ополчились все боги, отобрав удачу! Но это же ненормально, и такого просто не может быть! Я возмутилась, а Райдо-сан только посмеялся! — и Шизуне обиженно надулась. Но долго молчать не могла, хотелось поделиться.
— Еще нашлись следы от непонятных инъекций: на одной из миссий воевали с чужими жуководами. И их всех покусали. Цунаде-сама, а разве есть еще где-то кланы, как Абураме?
— Шизуне, что ты такое говоришь? Конечно, есть! — Чайник бодро засвистел, оповестив о полной боевой готовности. Снимаю, заливаю смесь кипятком.
— Но я думала, что они все давно вымерли? — Как динозавры, что ли? Щазз! Метеорита не было подходящего размера. Что ж, пора проводить ликбез.
— Послушай, очень многие насекомые могут считаться самыми живучими из живых существ. Само собой потому, что быстрее других приспосабливаются к любым изменениям окружающей среды. Это аксиома! — На стол ставлю тарелку с вялеными сливами.
— Да, но... Ведь они не жили в Конохе? Когда-то я читала, что братский для Абураме клан со скандалом отделился и ушел на вольные хлеба еще до того, как был основан Лист. — Сливы начинают потихоньку исчезать. Вот вам и аукнулась программа Академии. Наши выпускники самые настоящие неучи. Они доподлинно знают только кланы Конохи. Придется завтра зайти в Академию. Поговорить с преподавателями о жизни дальнейшей.
— И что с того? — Что-то я пока не очень понимаю ее логику.
— Ну, как? Они же не могли выжить сами по себе? — М-да? С какого перепугу?
— Почему? Шизуне, если ты не заметила, мы говорим о шиноби, имеющих симбионтов на-се-ко-мых.
— Но, Цунаде-сама, как мог кто-то выжить в те времена, если не имел поддержки союзников? Они же не присоединились к Конохе? — Тьфу, блин. Заладила: "Коноха, Коноха!" Патриотка на мою голову! Доморощенная... Ладно, зайдем с другой стороны.
— А что, кроме Листа, по-твоему, другие деревни — это не деревни, а так, рядом примазались? — Разливаю чай по чашкам. Блюдо со сливами почти опустело. Сдается мне, что девочка сегодня голодала.
— Эмм... Нет, конечно! Что вы, я так не думаю! — А голос-то какой фальшивый! Нет, не быть тебе актрисой, однозначно. Но и мозги вместе с логикой работают почему-то уж очень выборочно.
Весьма печально.
— Будем считать, что я твою позицию поняла. — Но вовсе не значит, что с подобным бредом когда-либо соглашусь.
— Хай, сенсей, — вяло поковырявшись в остатках слив на тарелке, девушка неопределенно мотает головой. — А что тогда с этими Анбу делать? Я одному попыталась местную анестезию вколоть, хотела биопсию мышц потом провести, так у него гипервентиляция легких началась!
Рука-лицо. Ксо, Шизуне, ты меня уже второй раз за вечер разочаровываешь...
— Пришлось быстро вводить нейтрализатор на полторы дозы и для подстраховки на две — стандартный антидот... Но анализ крови ничего такого не показывал! А, если начать создавать новое противоядие, да еще и конкретно подогнанное под каждого, это займет не меньше трех недель!
Вообще-то и за две можно справиться. Если совсем не спать: в некоторых случаях такую роскошь как собственный сон лечащий врач может себе позволить разве что ценой жизни пациента. Но ты пока с таким не сталкивалась. Да и не случалось ничего особого за последние несколько таких мирных лет.
— Физраствор поставила? — Отхлебываю чай. Вдыхаю вьющийся пар — хо-ро-шо!
— Кому? — Хлопает глазами как сова, разбуженная посреди дня. М-да. Ей давно пора баиньки.
— Той несостоявшейся жертве ирьенина, у которой реакция пошла, — терпеливо объясняю. Слив почти совсем не осталось. Пришлось вновь доставать пакет и высыпать партию на тарелку. Ибо я тоже хочу поучаствовать.
— Эм... Да, немного, — виновато опускает плечи. Тьфу, ну и геморрой!
— Сколько? Назови конкретный объем!
— Триста пятьдесят миллилитров. — Так. Ну, тут все понятно. Стучу ногтями по столу.
— Все правильно, молодец. Давно ввела? — Очередной глоток с фруктом вприкуску...
— На ночь поставила... На минимум. — Ага. Это хорошо... Думаю. Като почти засыпает над практически снова пустым блюдом. Клюет носом и щурится — ну точно, сова днем! Наконец я вроде сообразила, что делать дальше.
