Ландскнехт. Часть шестая

Коридор от лестницы к причалу — привел нас в обширный холл, уже не такой утилитарный. Стены крашены 'веселенькой' бежевой краской, пол — керамическая плитка. Несколько дверей по периметру. Сразу же остановились, насторожено — одна приоткрыта. Аккуратно подойдя, все время поглядывая на габбер — притворили, завернули кремальерой. Подумав чуть, Костыль ловко заблокировал рукоятку стволом. С одной стороны явно глупо, с другой стороны нервы ни к чорту. Больно уж все это сооружение не от мира сего. Ну-с, начнем изучение...

Две двери оказались аварийными выходами. Обе оборудованы аж двумя траверзами, зигзагами с амбразурами и бронешлюзом, примерно как в арсенале. И обе после второго траверза заканчивались завалом. Судя по всему — подорвали, и похоже — изнутри. Рассмотреть толком не вышло — освещения в этих участках не имелось, а с карасинкой долго ползать не хотелось. И так видно — что наглухо.

Еще одна дверь через три шлюза привела нас на уровень вниз. Опаньки, походу вот и энергоцентр. Распредщиты, а вон в углу — явно дизель-генераторы! Подошел, посмотрел. Электрик я не настоящий, но по виду — все работает, а то что выключено — не иначе как резервное. Но дизеля, разумеется, молчат. Не от них энергия. Первым делом полез смотреть огромные цистерны — с топливом. Волобуев, вот вам меч, как говорится. Ну, сколько бы там лет ни прошло — хотя, сдается мне, и те триста что считает Арно многовато, но все же солярка расслоилась, высохла и загустела. Из сливных кранов емкостей вытекло несколько капель, сопля какой-то жижи сгустком — и все. В горловины было видно слой жидкости, но, походу, совсем небольшой, а под ним какая-то густая масса. Похоже, облом нам, а не топливо... Хотя, если как-то исхитриться эту жидкую фракцию собрать... с другой стороны, пес ея знает, что там. Я в химии не силен, а засрать форсунки какими-то смолами и прочим — совсем неинтересно. Да и еще неизвестно — горит ли нормально этот отстой. Посмотрел пульты управления дизелями — да, есть и электростарт. От скуки повернул ключ — и вдруг взвыл электромотор, раскручивая маховик. Тут же отпустил ключ, маховик моментально затормозился, а дизель несколько раз чихнул цилиндрами.

— Это ты чегой-то? — озадаченно, и малость испугано, вопросил Костыль

— Погоди, — отвечаю, — А ну как заработает...

Не заработало. Я то понадеялся — мало ли, там где-то под коркой гавна солярочного есть годное паливо — тогда, заглушив мотор, оторвем как-то трубки, сольем хоть что-то. Много ли нам надо? Тут вся наша заправка лодки выйдет на час работы мотору, а то и меньше. Но, хрен там. Один дизель крутился долго, даже давление масла показал в итоге какое-то. Ну, масло, если оно хорошее, в герметичном движке могло и не заговниться. Хотя, откуда тут хорошее? Веретенка поди какая-то. Однако ж вот. Но мотор так и не завелся. Второй дизель, после нескольких минут мучений, вдруг застучал оглушительно, даже зуммер какой-то зажужжал — видимо, сообщая о готовности и необходимости переключить сеть. Но, так же моментально мотор заглох, как обрезало, и более на попытки реанимации не поддавался. Впрочем, Костыль все одно был в восторге, засыпав вопросами, как оно работает. Достав ром и крабов, разложив прямо на пульте дизелей, неспешно рассказал, что знал, тряся башкой — по ушам дизель даль крепко, как тут они без наушников работали? Впрочем, наверное, наушники вон в той выгородке, там типа подсобки что-то. Допили, обследовали подсобку, и... Ура! Есть. Малюсенькая, пятилитровая всего, квадратная канистра, с вполне себе какой-то керосино-соляровой смесью. И не просто так — кроме всякого инструмента слесарного и электромонтажного — там в углу стоял и малюсенький мотоагрегат. Дизелек с генератором. Видимо, чинили его тут. Одноцилиндровый моторчик размером с табуретку. Повертел его, пока дед шарил по полкам в поисках еще чего-то полезного. Походу, двухтактник, бесклапанный, простой, как три копейки. И масло внутри какое-то есть. А бак — пустой... А что, если попробовать?

— Вот, Костыль — вот оно такое же, только меньше, но другое. Хошь чуть карасину отольем, да попробуем?

— А сможешь?

— А хули? Если оно исправное, конечно. Глядишь, если оно заведется то я его... Короче, я знаю, кому его продать. Дорого. Впрочем, если и не заведется — тоже берем. Спрячем в машинном, там у нас такой технический прогресс изображен, что никто и не поймет.

Все же имперская техника впечатляет. Делали на века. С третьей попытки мотор чихнул, и, если б мы не обзавелись заранее наушниками — оглушил бы нас насовсем грохотом пальбы. Глушителя-то нет. Снят, ввиду ремонта, и неизвестно, где пребывает. Проработал моторчик минуты полторы, , засветив найденную тут же, и присоединенную к выводам генрика лампу. После чего, опасаясь угореть, я дырчик вырубил, перекрыв топливо и воздух. Но восторгу чихающего Костыля, все это время удерживавшего вибрировавший мотор, прижимая его к полу, не было предела. Глаза у него горят, на лице блуждает дурацкая улыбка.

— Эвона оно как!... — только и повторяет — Ота оно как, оказываццо-то, солдатик!.

— То-то же, лейтенант Кронг. И это— только начало! Верь мне, мы тут еще много интересного найдем и поломаем! А моторчик этот, считай, уже продали. Идем, глянем, что там дальше!

А дальше за неожиданно толстенной дверью тамбур, и за еще одной — небольшая комнатенка. В дальней стене темные какие-то иллюминаторы. А у входа — висят несколько натуральных скафандров. На водолазные похожи. И на двери в следующее помещение — незнакомый знак. Вроде тот же значок радиации, только в эдакой тупозубой шестеренке вписан.

— Ну, вот, Костыль — говорю ему. — Вот мы и пришли к самому сердцу. Это, походу, и есть реактор. То, что дает энергию. Как видишь — руду эту зловредную — можно и на дело пускать.

— Как же это? — недоуменно бормочет Костыль, на габбер глядя. А на габбере ничего — а вон они еще такие же на стене висят, а вон на столе — знакомые мне счетчики дозы. Почти такие же, разве что эти чуть потоньше. Что характерно — почти все чистые. — И на много ли его мощи хватает?

— А демон его знает.... Вообще, может и небольшой городок обеспечить. А может и здоровенный корабль. Огромный. Иногда и подводный. Который вот те штуки, что в арсенале лежат — каааак жахнет. И нет какого-то городка...

— И как только люди такое выдумывали? Вот, кабы таких людей где сыскать, да свидеть, вот бы их...

— ...Вилами в сарай загнать, и сжечь. — отвечаю ему — Пойдем, глянем в теи окошки аккуратно, и дальше не полезем. Во-первых, как оно там устроено — я и сам не знаю. Во-вторых — там вполне можно рудного яда нахвататься. В-третьих — оно столько лет как-то работает — вот и не надо трогать. Хрен их поймет, эти штуки, да только, они, если и не рвануть, то сжечь и отравить тут все — точно могут. Особливо, ежели дурными руками из жопы вместо головы туда полезть. Как мы хорошо умеем. А нам оно не надо, так думаю.

После такого объяснения Костыль совсем уж опасливо подходил к оконцам. Но в окошки мы глянули с интересом. Стекла толстенные, серо-темные — видимо, как и положено, со свинцом. Ну, внутре, за дверьми с еще одним шлюзом — довольно обширный зал. А в нем почти ничего и нету. В середине здоровенная круглая блямба. Над ней какие-то лебедки и цепи И несколько габберов на стойках вокруг. Отсюда видно, как они изредка дают вспышки. Огляделся, присмотрелся — ага, под люминаторами есть пульты. Одинаковые. В общем-то, и не пульты, а просто по одной кнопке. Здоровенной, грибом, как на станках стоп ставят. Ну, примерно дело понятное.

— Вишь, какое дело — поясняю я Костылю — Вон в теи одежи механиков облачают, и идут оне, через шлюз, прямо тудой, в самое пекло. Лебедками там, закрыв все двери — эту кругляку поднимают. Я так мыслю — она там как пробка здоровенная. Аршина на три, а то и на пять в глыбь. Из свинца и брони. А подняв — вон ту лесенку, поди, ладят, и лезут вниз. Чего уж там внизу — мне неведомо. Только, ежели фонари, что там вокруг стоят, ярко загорятся, то...

— То?..

— То, те двое, что, как мы тут, на вахте стоят, кто первый успеет — кнопку нажмет, и...

— И — что? — испуганно озирается Костыль.

— И грохнется с этих цепей пробка обратно. Запечатает все там, вместе с теми, кто налажал. А сюда яд не успеет дойти... Много — не успеет. То есть, возможно, те, кто тут на вахте стоять будут — и не умрут. Или не очень сразу. Что, не пойдем дальше?

— Ну его к демонам! — аж попятился дед — Вот я сразу понял, что верно ты говоришь: вот сколько лет работало — и еще проработает денек, али два, уж точно! Не сломалось — не чини!

— Пойдем. Пора нам познакомиться, все же, со здешними хозяевами. Так я думаю, отчего-то.

— Это вот ты зачем такое сказал, солдатик? Нешто думаешь, тут кто живой есть?

— Ну откуда... А вот неживые, думаю, должны обнаружиться.

— Это с чего бы так?

— Слишком все... Чисто как-то. Ухожено. Смазано все. Не знаю даже, как объяснить... Пойдем, посмотрим уж!

Из центрального помещения отворили ту самую дверь, что была приоткрыта. Небольшой коридор, развилка. Дверь направо, налево — лесенка и наверху еще дверь. Идем пока на этом же уровне... Строение тут не этажами с перекрытиями, а словно пещера — разными уровнями. Может, пещера и была изначально, даже — скорее всего. Отвернули дверь, зашли — а там темно. Я, чисто из прикола, попросил Костыля возжечь свет. Что он и сотворил, прямо-таки преисполнившись гордости, от причастности к маленькому техногенному чуду. Тааак...

— Ох ты ж, матерь Божья... Накаркал...

— Не бзди, дед. Они уже не против. Не укусят.

— Я в сказки не верю, солдатик. Живых надо бояться. Я об другое, тебе не понять...

Не особенно-то и обширное помещение. И не абы какое. Так и просится назвать — кают-кампания. Наверное, на военно-воздушно-морской базе, пусть и подземной, так и должно быть? Или это правильнее называть — адмиральский салон? В общем — красиво, добротно, дорого. Без пошлого излишества, в уже узнаваемом мной позднеимепрском стиле. Дубовые резные панели, камень, сукно. Здоровенный длинный стол со скругленными углами, массивные стуло вокруг. На столе остатки... не то, чтоб трапезы. Скорее — легкого винопития. Но — не огрызки какие, просто — неприбрано пустое. Словно для натюрморта оставлено... Триста лет назад. На одной из стен пустая рама, на другой— картина. Ясное дело, морская тематика, но... Какая-то древняя лодья, какие-то викигни-нудисты, с мечами и булавами, и в одних рогатых шлемах. И не обремененные ничем из защитного, да и прочего обмундирования русалки, али иные морские девы, суровых статей, с короткими копьями и ятаганами. Вроде как, и борьба идет на картине, нешуточная, но отчего-то кажется, что в итоге всё закончится еблей...

— Срамотаааа! — с восхищением заявил Костыль — Вот, умеют же люди такое рисовать!..

Под картиной — какой-то секретер, не очень логичный в интерьере, и два шикарных дивана. Один — уже занят. Как и не менее шикарное, огромное, как летающая тарелка, кресло в углу. На диване — мумия. В гражданском, не сказать даже, чтобы и старомодном. Костюм-троечка, недешевый. Ботиночки, кабы не пыль, сияли бы. Сам дяденька в очечках, с маленькими усиками, и стрижка была, видимо, модная. Поза спокойная, лапки на груди сложены. Даже высохшая физиономия никакого особого оскала, кромя как из-за мумификации, не имеет, и пасть распахнутая вполне естественно выглядит. Тихо ушел. А в кресле — женщина. В военно-морской форме, по нашивкам не очень понятно, но, по общему впечатлению — не сержант какой. Явно — офицер. Вот, не отделаться от впечатления — барышня явно была красивая. Возможно, сама форма по фигуре подогнанная, подсказывает. Лица не видно, голова откинута на плечо, полулежа, и все закрывают шикарные золотистые волосы. Поза тоже отнюдь не мучительная какая.

— Это, солдатик — отчего они так?

— А это, дорогой лейтенант Кронг, я так мыслю, вот что: — обойдя стол, показываю ему на небольшой курительный столик рядом с креслом. Там, кроме вполне логичной, шикарной каменной-полированной пепельницы — кстати с окурком сигары и докуренной тонкой коричневой сигаретой, и столь же логичной пачкой сигарет и зажигалки — лежат два раскрытых подсумка. Похоже — аптечки. И есть у меня подозрение, что это те самые индивидуальные 'противоатомные'. А в подсумках, кроме прочего — два шприц-тюбика. Мятые, использованные. Как там, в учебнике было? '...Следует усыпить маковой вытяжкой, и прервать страдания'. Вот это оно и есть.

— Думаешь, это они сами?

— Скорее всего. Выпили по последней, покурили, и... Так думаю, эта барышня сначала мужичка кольнула, а потом — сама.

— Вот же... И даже слов-то не подобрать... Чего ж они так? Вода есть, нешто еды не стало?

— Не похожи они на голодных, лейтенант Кронг. Пойдем-ка, вон в ту дверь, глянем, думаю, там и еда...

За небольшой дверкой в углу салона действительно таилась кухонька. Ну, как кухонька. Судя по всему, если господа старшие офицеры и принимали пищу тут, а не в некоей общей офицерской столовой, то все равно еду им доставляли с камбуза. А тут — кофе, закуски, ну и выпивка, конечно. Залежей банок тушенки или консервированной фасоли здесь не имелось. Две кладовки. Одна — с алкоголем Доверху. Однако. Вторая — с всякими вкусностями. Не то чтоб настоящая еда, но с голоду не сдохнуть на деликатесах можно долго. Шпроты, крабы и икра — все в консервах и отличного сохранна. Жестяные банки с каким-то печеньем, тостами и прочим.Ради интереса вскрыл одну — нет, не плесневелое даже, упаковка почти герметична. Запасы кофе в зернах, и чая в шелковых порционных пакетиках. Какие-то еще сладости в жестянках же. Нет, эти ребята точно не успели заголодать... Электроплита на Костыля произвела должное впечатление. Набрав чайник воды (проверив её еще раз, как и все остальное габбером), поставил греться. Завершил осмотр парой мусорных контейнеров — явно приспособленных, чтобы нижние чины их утаскивали куда-то на утилизацию, не оскверняя салон запахом или случайно выпавшим мусором. Один контейнер пуст, второй заполнен упаковками и какими-то угадывающимися остатками трапез, и что удивительно — посудой. Не одноразовой, а вполне обычная, дорогая, фарфоровая посуда, причем свалена безжалостно. Сверху припечатан еще один чайник... Несколько бутылей из-под вина. Но, как бы то ни было — если они тут и жили, то не очень долго.

— Двигаем дальше, пока понятно одно — не от голода они решили самоубиться...

Вышли в салон, тут мне пришла идея — аккуратно, словно побаиваясь разбудить, попробовал габбером проверить мумии. Нет, не выдает ничего. Ну, правда, оно бы и не должно. Каких-то внешних ран и язв у них не видно. С другой стороны.. Впрочем, с выводами торопиться не надо.

Пройдя из салона далее, оказались в коридорчике. Восемь дверей, по четыре на стену, напротив друг-друга. И еще одна в конце коридора. Двери уже тоже никакие не броневые-жалезные. Красивый массив, филеночки, лак и латунь. Табличек нет, тут все свои, и без табличек где кто знают? Ну, судя по столику с телефоном в углу за входом и стулу рядом — тут должен был дежурить офицер, который точно знал — где кто. На двери в торце коридора, впрочем, табличка имелась. Ромбик, бубны. Так и сейчас в гостиницах тут уборную обозначают. Ну-с, пошли по комнатам...