Ритуал

-Да эти новейшие напитки и орка бы с ног свалили. Я хочу узнать его имя.

Стражник побледнел.

-Нет, ваше магичество, помилуйте. Мальчик не хотел ничего дурного. Извините, я понимаю, как оскорбили вашу помощницу, но разглашать имя я не имею права. — с каждым словом его голос становился все тише. У восьмидесятилетнего некроманта все-таки есть преимущество в том, что он восьмидесятилетний некромант.

-Ладно, так и быть. Я понимаю ваши трудности, но если этот мальчик попадется мне на глаза, виноват будет сам. — зловеще пообещал он. — Мы уходим.

И держа меня за плечо, Веофелий потащил меня на выход. В других камерах тоже кто-то сидел, но две по-соседству со мной почему-то были свободными. Ни шхэна не помню. Нам никто не мешал покинуть стены законности, даже держались подальше, и мы вышли на улицу. Судя по положению солнца, было уже около полудня. Это ж сколько я продрыхла.

-Вел, а попить нет? — он промолчал, я подняла голову и, увидев выражение его лица, почувствовала, как шевелятся волосы. Он был в диком бешенстве. Потом пришел в себя, даже скроил более дружелюбную гримасу.

-Попить нет. Сейчас найдем возницу, доедем до гостиницы, и там уже я тебе все объясню.

-Я ни шхэна не помню. — пробормотала я.

-Я это уже понял. — хмуро согласился он.

Как оказалось, Дерек решил помочь мне расслабится, заказав два крепких напитка. Во флирте я разбираюсь, как медведь, вылезший из берлоги, и возможно он пытался так за мной поухаживать. Что его и сгубило. После второго у меня окончательно пропала способность мыслить, дальше подробностей никто не знает, но началась драка, в которой больше доставалось посетителям, чем мне. В памяти мелькнула чья-то оскаленная рожа и мое кровожадное желание врезать, пасс силы и стул летит в человека, а я с садистским смешком потираю ладони и начинаю впаривать замершему соляным столпом бармену, что однажды я стану крутым магом и покорю этот мир.

Я использовала вихревые потоки, я дралась и вручную, но так как драку официально завязала не я, а кто-то из посетителей, то и ответственность не на мне, потому что я защищалась. Похоже, я кого-то обозвала спьяну, но драться первым начал тот, кого я обозвала. Кафешкой дело не закончилось. Я вышла на улицу, пытаясь вспомнить, что я тут делаю и где я вообще, когда появились стражники. С ними драка пошла поинтересней. Веоф сказал, что на месте драки там выбитые камни мостовой везде. Людям я не вредила, зато городу не поздоровилось. Раскидав половину стражей, я пьяно про них забыла и уже собиралась идти дальше, когда кто-то из них подло прокрался и огрел меня по голове. Очнулась я уже за решеткой. На этом мои приключения заканчивались. Но начинались страдания Веофелия.

Проснувшись уже утром и обнаружив, что я в гостиницу так и не вернулась, он за несколько часов отследил весь мой путь от выхода из номера и до тюрьмы, а там уже поднял скандал, что он, честный некромант, лишился своей помощницы, это его нервирует и как бы мертвяки не встали. Все более изысканно и высокомерно, но на стражей подействовало. Меня отпустили.

-Надеюсь, ты вынесла что-нибудь умное из этой истории?

Я накрыла голову подушкой. — Не пить странных коктейлей. И не пить странных коктейлей с незнакомцами. И не поворачиваться спиной к стражникам.

-Ты безнадежна. — пробормотал некромант.

Глава пятнадцатая.

Глаза у Ильдара были блеклыми, словно выгоревшими от солнца и времени, как у тех стариков, которые любят рассказывать о былых временах, сидя на крыльце дома и слепо щурясь на небо. Глаза у него были странными, и меня все время тянуло смотреть на него, будто он обзавелся каким-то выделяющим его из толпы уродством. Да и волосы... Веофелий прищелкивал пальцами перед его носом, проверял фокусировку взгляда, задавал какие-то ничего не значащие вопросы, а Ильдар следил за его пальцами так, будто в них была зажата золотая монета или бриллиант. Мне было не по себе от того, с каким приниженным уважением Иль обращался к простоватому нескладному Веофу, вслушивался в его слова и даже не смотрел на нас. Я пыталась вставить хоть словечко, а помнишь, как ты хотел меня сожрать, но Ильдар полностью меня игнорировал, будто перед ним стоял не сутулый потрепанный Веофелий, а разряженный в белоснежные мантии, сам спустившийся с неба мудрейший Гиар. Когда кого-то уважаешь, даже внешний облик перестает иметь значение. Слушался он моего нанимателя беспрекословно, возможно из-за того, что Веоф был старым, опытным некромантом, и Ильдар проникся, а может его впечатлило, что тот спас ему жизнь и вернул человеческий облик. Феолески прокомментировала это, некромант некроманта видит издалека и сейчас эта сладкая парочка займется обсуждением поднятия трупов, скрашивая этот чудесный солнечный день. Риалис примерно догадывалась, куда поехал эльф и теперь, собравшись вчетвером, мы должны были поехать следом. Ильдар отложил разговор с отцом на более лучшие времена, а Феолески сказала родственникам, что отправляется на магическую практику, благо Веофелий сумел им что-то наплести объясняющее.

-Два некроманта в одном экипаже? — хмыкнула Феолески. — Многовато темных. И чур ко мне с ритуальным ножом не лезть! Я следить буду!

Путешествовать в такой компании было непросто. С Веофом я чувствовала себя вполне уютно, он был неболтливым, но язвительным типом, иногда мог рассказать что-то интересное, если у него было подходящее настроение, ко мне относился со снисходительной благожелательностью, которая меня смешила, и всегда нелепо во что-нибудь влипал. Чего стоит тот случай, когда он прищемил край куртки дверью экипажа, а дверь из-за чего-то заклинило. Возможно развеялось что-то в магической составляющей самозакрывающихся дверей из-за близости темного мага, или амулет на нем какой был. В общем, Веофелий так минут двадцать простоял, пока возница с руганью пытался разжать створки. С некромантом мне путешествовать в общем нравилось, потому что он был из того типа людей, чье постоянное присутствие воспринимается скорее как отдых, чем как что-то напрягающее.

С Ильдаром самим по себе путешествовать тоже можно было. Обычно он молчал и это все равно, что ехать в одиночестве, он воспринимался, как тень или предмет обстановки. Но в обществе Веофа ему клинило мозги, он прямо жаждал, чтобы некромант поделился с ним темномагической мудростью. Еще бы такой халявный источник знаний рядом едет. Он постоянно выспрашивал что-то про поля, темные волны и сосредоточия силы, своим монотонным бубнежом беся меня до белого каления. И не только меня. Феолески готова была его прикончить, и я бы ей помогла в этом. Да и сам Веофелий вряд ли бы возражал. Мы постоянно спорили и друг на друга орали. Поездку трудно было назвать спокойной. С Веофелием Риалис не ладила с первой же встречи, называя его не иначе, как "этот хмырь". Она ненавидела хоть кому-то уступать, а некромант уступать просто не умел, особенно когда прут напролом. Уговорить его еще можно было, но ничто другое не срабатывало. Феолески, умеющая доводить даже профессоров, некроманта все же побаивалась, но иногда назло повышала голос и пыталась его подкалывать, тут же нарываясь на ответное язвительное замечание или, что чаще, проклятье молчания. После этого становилось чуть полегче. Хотя Феолески продолжала выражаться неприличными жестами. Веофелий Саторски с каждым днем путешествия все больше зверел и начинающие демонологи его откровенно бесили. Ильдар же на некроманта чуть ли не молился и такими темпами скоро должен был начать приносить ему кровавые жертвы. В общем, Алдана, из-за которого мы собрались такой милой компанией я с каждой секундой все больше ненавидела.

Добравшись до приречного города Весте, мы перебрались на паром и первое, что я сделала, как можно дальше отошла от своих попутчиков. И наконец-то с облегчением вздохнула. Я перестала жаждать чужой смерти.

Нет ни одного человека, который не мечтал бы побывать в эльфийских кущах. И плевать, что перворожденные относятся к нам, как к грязи, плевать, что ничего кроме презрения и надменного когда-же-эти-надоедливые-людишки-наконец-уберутся они там ничего не получат. Но царство эльфов, зачарованную страну, полную озер и рек, прекрасных рощ и ослепительно белоснежных дворцов, то и дело вырастающих из изумрудной травы как грибы, мечтал увидеть каждый. Это волшебная страна, где летают феи и танцуют на полянах маленькие гномики, где увидев радугу, можно найти горшок золота. Эльфы тщательно оберегают свои тайны и, хотя, по дипломатическому соглашению, обязаны пускать людей в свои земли, без сопровождающего там ничего увидеть невозможно. Все самое прекрасное скрыто от презренных людских глаз. К сожалению, шхэнов Алдан отправился не в Верра-нарэ и даже не в захудалый Эске-Талеон, один из пограничных городов эльфов, туда ему путь был заказан, но все же уехал куда-то в те места. Не все родственники от него отказались, хотя официально он имени лишился, и даже Аладани переводится как Потерянный. В общем, найти его будет сложновато. Что он позабыл в тех краях и чего хочет, было неизвестно. А какую работу выполнял для него демон, он не сказал даже Феолески. Озвереть эльф не озвереет, но ритуал изгнания над ним провести тоже нужно, а также навсегда отсечь энергетический канал, связывающий всех нас.

У борта парома плескалась светлая, прозрачная вода, и солнце бликами отражалось в ней. Где-то слева мелькала далекая темная полоска берега, и воды переменчивого коварного Вехкара сейчас спокойно несли нас к Теннари, откуда до эльфийского пограничья рукой подать. Я жмурилась на солнце, небо здесь было совсем близко, вдали почти сливалось с водой. Только что я сытно пообедала припасами из сумки щедрого и предусмотрительного Веофелия, над головой раздавались крики чаек, и я думала о том, что на самом деле совсем мало надо для счастья.

На борту парома было довольно шумно. Люди, в основном, ехали семьями, но были и высокомерные, поглядывающие на всех сверху вниз эльфы-одиночки. Их светлые золотистые волосы сверкали на солнце, и они, облитые светом, казались настолько нереально красивыми, что я даже не чувствовала к ним привычного отвращения. Вот если б так и стояли не шевелясь, пусть даже скорчив презрительную рожу, все равно красивы как древние статуи. Высокие, стройные, и внутри такие же холодные и мертвые. Двое матросов, наслаждаясь спокойным ходом парома, сидели, свесив ноги за борт, и удили рыбу. Я им завидовала. Хорошо бы работать корабельным магом. Всегда видеть эту бесконечную реку и никуда не торопиться.

-О чем думаешь, летунчик? — спросила меня Риалис. — У тебя такой довольный вид.

Прошло четыре дня, и Ильдар малость очухался, Феолески тоже, да и мои муки совести приглушились. В моей дорожной сумке уже было несколько копий местной газеты в Хорсте, которая писала о разбушевавшемся магистре некромантии, которого оскорбила стража города, и он, победив пятнадцать человек, обратил остальных в паническое бегство. Статься была скорее хвалебная мне и уничижающая стражей правосудия, которые совсем распустились, оскорбляют честных магов, а если маг может дать им отпор, то трусливо сбегают. Бежал ли кто, не помню, но не это важно... И хоть меня в статье называли парнем, но все-таки магистром, что мне льстило. Слухи все-таки страшная вещь. Статью я первое время перечитывала несколько раз в день, пока меня не застал за этим занятием Веофелий. Дальше была проповедь на тему, да, я сам виноват, что тебя отправил смотреть окрестности, но пьяными похождениями гордиться нечего! И если я опять влипну, вытаскивать он меня больше не собирался. Впрочем, газету я все равно сохранила. Дома на стенке повешу.

-Да так. — я лениво мотнула головой. Сейчас я обожала весь мир и даже чуточку больше.

-А я хотела спросить про этого некроманта, твоего знакомого. — понизила голос Феолески.

-Что спросить?

-Кто он вообще? Ему наверняка должна быть какая-то выгода во всем этом. Ты давно его знаешь?

Я мысленно прикинула. — Недели три.

-Во-от. Подозрительный тип. Он нас наверняка в чем-то обманывает, летунчик, но когда мы это поймем, будет уже слишком поздно. Я думаю, стоит сбежать от него и нанять изгонителя самим. Какого-нибудь мага-наемника, который не будет распускать язык. Этот твой Вел — не тот, за кого себя выдает.

-Да он ни за кого себя не выдает.

-Ты не поняла, летунчик. — еще тише зашептала Феолески. — Ильдар сказал, что он очень сильный маг, а живет в какой-то деревне. Может, у него проблемы с законом или решил как-то поживиться за наш счет, а потом будет нас шантажировать. С тебя-то спросить нечего, а вот с нас...

Я подумала о том, что не отказалась бы сейчас скинуть Риалис за борт. — Я ему верю. Знаешь, сколько раз он меня вытаскивал? Когда я... неважно. Ну сильный маг, подумаешь. Везде полно сильных магов, это что преступление?

-Ты удивительно тупа, летунчик. — раздраженно отозвалась Феолески. — Просто идиотски тупа. Твой Вел себя еще покажет. И тогда я скажу, что я же говорила. Но будет поздно. Он причинит нам неприятности. Ильдар, этот вурдалак шхэнов, уже с рук у него ест, ему доверять нельзя. Да и ты видела, как этот хмырь иногда пялится? У него же взгляд, гвозди забивать можно. Высоченный сутулый, наверняка примесь нечеловеческой крови. И взгляд... брр, иногда такое высокомерие проскальзывает. И злость. Когда он тогда меня за руку держал, я думала все, концы отдам, а он смотрел на меня равнодушно, без всякой жалости. А ты бы знала, какая это адская боль, летунчик. Мне сдохнуть хотелось. И его глаза. Сплошная пустота. Не то что-то с этим хмырем, помяни мое слово. Он не умеет чувствовать, мы для него просто подопытные кролики. Кидать его надо. Сами разберемся.

-А я ему верю. Вот увидишь...

-Ну и идиотка. — фыркнула она и ушла. Я с тоской посмотрела ей в спину. Маниакальная подозрительность, воздействие демона сказывается? У Феолески все равно едет крыша? Да и Ильдар с этой его услужливостью. У них же под черепушкой толпы тараканов бегают.

Веофелий обнаружился дремлющим на здоровых тюках с каким-то грузом, и я снова подумала, как паршиво он выглядит. Вел устал, дико устал, но и отдохнуть не мог, пока не закончится вся эта история. Я решила его не будить. Двигаться он себя заставлял только усилием воли, и как упоминал Ильдар, Веофелий принимал часть воздействия демона на себя, тормозя перестройку энергетических каналов, что тоже здорово выматывало. Я присела на сумки рядом, вытянув вперед ноги и расслабившись. А все-таки хорошо. Еще искупаться бы. Белыми точками в небе кружились чайки.

* * *

Когда умирает твоя жена, это всегда сказывается на отношении к тебе окружающих. Когда умирает жена, которую любил, может и не настолько сильно, насколько следовало, но просыпался с ней по утрам, не против был завести парочку детишек и купить большой дом, это ломает что-то и в тебе. Если бы он любил ее достаточно сильно... Саторски чувствовал себя виноватым. Что при жизни так провинился перед ней и не любил ее по-настоящему, не дал ей достаточно тепла, внимания, и может, именно поэтому с Кларой и случилось то, что случилось. Ведь уделяй он больше времени, заметь изменения в ней раньше... Временами ему снилась Клара, протягивающая к нему тонкие окровавленные руки, хотя он отлично помнил, что крови не было, она просто перестала дышать. Обычное проклятье. Ничего проще. Иногда Клара снилась ему, занимающаяся обычными домашними делами, спрашивающая его, как прошел день, и он послушно, покорно отвечал ей, перечислял все, что делал, даже зная, что это лишь призрак, бред его больной фантазии. Клара, такая хрупкая, светловолосая, всегда со слегка испуганными глазами... теперь изломанная, как мертвая кукла... его донимали эти сны. Потрескивающий, трепещущий огонь пожара, отражающийся в ее застывшем взгляде, словно она моргала, была еще жива, просила спасти ее... но спасать там было нечего.