"Маг с изъяном"

Вот и в этот день Илар нацелил заклинание окрашивания волос в очередную курицу, недовольно поглядывающую на своих хозяев через прутья клетки. Заклинание простенькое, но это ничего не значило — само сложное заклинание высшего уровня могло сработать простым пшиком — например заклинание, вызывающее мелкое землетрясение вдруг окрасило курицу в ярко-красный цвет. Почему? Зачем? Илар уже не удивлялся.

Но заклинание окрашивания волос его удивило, и еще как. Через секунду после того, как он выпустил колдовство, Илар уже задыхался от вони — все, он сам, Легана, стены комнаты были забрызганы ошметками мяса, кровью, кишками. Воняло ужасно. Курицу разорвало на части, как будто кто-то огромный дунул ей в задницу, раздув как шар.

Легана стояла ошеломленная, вытаращив глаза, и после минутного молчания, вытерев с лица красные потеки, удрученно сказала:

— Я ни-че-го не понимаю! Ты не должен был суметь выпустить это заклинание! Оно не должно было лечь тебе в голову! Но оно легло, и ты его выпустил! Я не могла использовать это заклинание — слишком высокий уровень, а ты, мальчишка, недоучка, фактически никто в магии — смог! Боги, ну что за шутки?

— Мне надоело! — сдерживая рвотные позывы заявил Илар, с омерзением стер со щеки кусочек чего-то красного и шагнул к двери — на сегодня хватит. Я не могу уже. Честно — не могу! И кур жалко!

— А есть тебе их не жалко? — усмехнувшись спросила шаманка — ну что за предрассудки? Куры созданы богами, чтобы питать нас своей плотью, чтобы нести нам яйца. Ты не испытываешь угрызений совести, когда поедаешь зародыши кур? Детишек куриных?

— Иногда думаю об этом — усмехнулся Илар, поднимаясь по лестнице — люди самые злобные, самые жестокие существа в мире! Зверям до нас далеко!

Наверху встретил Даран. Он ахнул, увидел окровавленного Илара, побледнел и кинулся его ощупывать. Убедившись, что ничего не оторвано, стал яростно расспрашивать, что случилось и как обычно заканючил о том, что он тоже должен смотреть на то, что происходит. И был 'пойман за язык', отправлен в подвал вытирать стены от останков несчастной курицы. Илар же отправился умываться и менять одежду, пропитанную куриной кровью.

Было еще довольно раннее утро, у плиты суетились Устама и Анара — девушка окрепла и помогала кухарке по хозяйству. Она так и не рассказала, откуда взялась и кто она есть в жизни. Впрочем — Илар и не настаивал. Захочет — расскажет. Не захочет — зачем ставить человека в такие условия, когда он вынужден врать? Девушка немного пополнела, что ей очень шло — налилась грудь, бедра, от такой красавицы захватывало дух. Особенно у половозрелого парня семнадцати лет от роду.

Илару частенько снилась Анара. Во сне она ему что-то говорила, целовала, гладила его, и...парень просыпался, остро сожалея, что это сон, и что девушка лежит за стеной, одна, такая желанная и красивая.

Видимо Анара чувствовала его интерес, его желание, потому что в его присутствии была всегда скованна и застенчива, даже излишне. С Дараном, к примеру, она смеялась, как-то Илар видел, как Анара и Даран хохоча брызгались водой у колодца, пока Легана не отловила озорников и не сделала выговор — девушка была еще слаба после болезни, и поливаться ледяной водой на открытом воздухе было не просто глупостью, а настоящим сумасшествием.

Илар за все это время однажды был с девушкой. Как-то раз, когда он отдыхал после выступления в трактире, к нему подошла девушка из тех, что работали в трактире. Миленькая, молоденькая, еще не затасканная, не захватанная чужими липкими руками. Ее звали Дора. Дора уселась Илару на колени, запустила руку за пазуху...и парень не выдержал. Под насмешливо-понимающим взглядом Дарана поднялся наверх, в одну из комнаток для клиентов.

Все произошло довольно быстро, и было похоже на то, как человек, шедший по безводной пустыне припадает к источнику воды — пусть мутноватому, но такому приятному, после дней и недель жажды. Когда у тебя нет воды — попьешь что угодно!

Вот только потом, когда он лежал рядом с потной, пахнущей дешевыми благовониями девушкой, у Илара снова возникло ощущение, что он обманут, будто раскусил румяный, вкусно пахнущий пирог, а там...дерьмо. Сколько в ней побывало мужчин? Вчера? Сегодня? За неделю? Месяц? И вся эта зараза в ней, все эти грязные потные купцы и полупьяные стражники...

Илар после долго отмывался, очень надеясь, что не подцепил никакой болезни. И решил для себя найти другой источник удовлетворения, не такой общедоступный. Нет, платные шлюхи не для него. Не в деньгах дело — денег у него куча — просто противно. На самом деле противно. И пусть даже эта шлюшка испытывает к тебе некое подобие нежных чувств, и даже предлагает встречаться без денег — только представить, что сейчас они с ней обнимаются, милуются, а через десять минут она уже пыхтит в постели с толстым грузчиком, придавленная его тушей!

Нет уж — лучше подождать и найти ту, с кем можно не только 'перепихнуться' в перерыве между выступлениями. Но ведь хочется...молодость требует свое! То есть — хочется все, что шевелится.

Закончив отмываться, Илар вдруг решил — пойдет на рынок. Нужно новую куртку вместо загаженной, штаны, ботинки — в конце концов, он 'великий музыкант', или нет? Чего ходить в обносках, когда у тебя в подвале прикопана кругленькая сумма? Да и Дарана нужно приодеть. И Арне было бы неплохо чего-нибудь купить, но тут уже Илар отступил — мужчина не может выбрать что-то дельное из одежды для женщины, ему не дано такого умения. Если он настоящий мужчина, конечно. Женщине должна покупать женщина, и никак иначе. Пусть сами идут на рынок.

Легана поддержала желание парней прогуляться, только попросила быть поосторожнее — скорее всего все пираты погибли в объятиях жиздра, но...кто знает? Может лежит где-то в своей темной (или не очень темной) берлоге какой-нибудь злой тип и вынашивает способ отомстить черному колдуну. Ничего удивительного...

Через двадцать минут довольные Илар и Даран шагали по улице, наслаждаясь солнцем, свободой и голубым небом. В кармане и на поясе звенели монеты, в животе распространяло тепло вкуснейшее рагу Леганы, а впереди — целый день. Вечером на работу, да, но есть несколько часов, которые можно потратить со вкусом, если знаешь — как. Поймали извозчика (Почему бы и нет? Обеспеченные господа не любят ходить пешком!) и через полчаса уже были на рынке, шагая мимо рядов лавок и магазинчиков.

Впрочем — вся разница между лавками и магазинчиками была лишь в том, что магазины, в основном, продавали чей-то товар, а лавки еще и принимали заказы на изготовление. На второй половине лавки обычно находился небольшой цех, или мастерская, изготавливающая товар по размеру заказчика. В одну из таких лавок и сунулись Илар и Даран. В лавке должно быть подешевле — так рассуждали парни, которым хотелось быть рачительными и бережливыми хозяевами — раз товар продает сам мастер, конечно, будет дешевле!

Первая же лавчонка их разочаровала. Дорого, убого, мастер зыркал на них так, что казалось — он только лишь ждет момента, чтобы схватить за руку этих двух воришек, почему-то забредших в его лавку. Илар был очень сердит и ничего не купил в этой забегаловке.

Впрочем, скоро они нашли то, что хотели, и по вполне приемлемым ценам. В приличном магазине, с радушным хозяином и большим выбором товаров. Магазинщику было плевать, как выглядят двое пареньков, главное — у них были деньги, а запах денег опытный купец чувствовал издалека.

Через два часа, сияющие, как новая монета парни, шагали по базарной площади — старую одежду они оставили купцу в счет оплаты — не таскать с собой старое барахло.

— Хозяин, а чего там такая толпа? — внезапно спросил Даран, показывая на несколько сотен людей, собравшихся в одном месте — это что, на ямах бойцовских стоят? Будь я императором — запретил бы такое развлечение.

— Говорят, что император сам любит эту пакость — хмуро заметил Илар — неважно, чего они там разглядывают. Пойдем отсюда, противно.

— Может заглянем, одним глазком? — попросил Даран — что-то слишком много их там собралось, почему?

— Говорю — не надо тебе на это смотреть — еще больше нахмурился Илар — я поглядел, потом мне всякая пакость снилась. Пойдем, пойдем отсюда!

— Я же должен посмотреть, как выглядит эта гадость?! Чтобы потом не смотреть! — проворчал Даран — я только загляну, и сразу назад! Позволь, а?

— Минуту. И сразу назад — укоризненно покачал головой Илар — и никаких ставок. По— моему подло делать ставки на смерть животных, или людей.

— Да, да, и я так думаю! — выпалил Даран. Его глаза блестели, он сорвался с места так, будто его кольнули в зад острым кинжалом и понесся по площади, мелькая среди матерящихся прохожих. У одной торговки он чуть не выбил из рук лоток с зеленью, и та долго вслед поливала его отборным матом, некоторые обороты которого Илар даже и не слыхал.

Даран и вправду не задержался надолго. Через пять минут он уже стоял возле Илара, тяжело дыша от быстрого бега. Его глаза были вытаращены, волосы всклокочены, как если бы он пробивался через колючие заросли, подымаясь в гору.

— Хозяин...там...там... — Даран задохнулся и вытер лоб рукой.

— Чего ты? — удивился Илар — никогда не видел тебя таким! Кто тебя укусил?

— Там однорог в яме! — выдохнул Даран — погляди! Они однорога травят волками! Говорят — ставки большие делают! Однорог уже почти помер, отбивается.

— Однорога? — у Илара совершенно испортилось настроение — пойдем отсюда.

— Хозяин, давай его выкупим? — Даран закусил губу и помотал головой — знаешь, какой он красивый? И сильный! А на него двадцать волков выпустили! Я считал!

— Ты представляешь, сколько он может стоить? — покачал головой Илар — у нас никаких денег не хватит. И где мы будем его держать?

— В конюшне, где же еще? Пойдем, хозяин, посмотри!

Даран уцепил Илара за руку, и тот покорно потащился за мальчишкой, чувствуя, что напрашивается на неприятности. Им только однорога не хватало для полного счастья...

Однорог был на издыхании. Он стоял у стены, низко наклонив голову и внимательно следил за противниками. Пятеро волков уже лежало на песке, пробитые витым рогом, забитые мощными лапами животного. Но и однорогу досталось — по его мускулистой груди, покрытой серебристой шкурой, стекали струйки крови, раскрашивавшие шкуру в красный цвет. Бока, спина, ноги — все было в ранах, неглубоких, но неприятных даже на вид. Видно было, что еще немного, и животному конец. В жизни он не позволил бы никакой стае волков загнать его в угол — мускулистые ноги, заканчивающиеся когтями, унесли бы его далеко, и ни один волк не смог бы догнать это чудо природы. Здесь деваться ему было некуда. И еще — однорог был совсем небольшим — судя по книгам, на самом деле он в два-три раза больше. Видимо это был молодой однорог, каким-то непонятным образом попавший в сети ловцов.

— Делайте ставки! Ставки! — вопил устроитель поединков, и народ вокруг визжал, ревел протягивал руки с монетами хозяину жестокого развлечения, сидящему на помосте возле ямы.

Илар снова посмотрел в яму — голодные, разъяренные волки неумолимо, шаг за шагом подходили к однорогу, косящемуся на них голубым глазом.

Первого врага однорог встретил молниеносным движением рога, пронзив насквозь визжавшего и дергавшегося зверя. Отброшенный к остальным убитым членам стаи, зверь еще долго дергался и пытался встать, пока не затих, разинув окровавленную пасть и вытаращив мертвые глаза.

Второй волк достал до плеча однорога, и тот залился кровью из разорванной шкуры, успев полоснуть волка по боку острым, как копье рогом и буквально выпотрошив зверя.

Волоча кишки, зверь потащился куда-то в сторону от однорога — Илара чуть не вырвало от этой картины. Он долго сдерживался, размышляя — стоит ли встревать в это дело, но потом эмоции взяли верх — в памяти хранились все заклинания, которые он знал, и которые загрузил, отправляясь на рынок. После событий с пиратами, Илар теперь никогда не ходил безоружным. Перед выходом в город он прочитал все заклинания, которые могли пригодиться.

Волки буквально взорвались, разнесенные выпущенным заклинанием. Сверху Илару хорошо было видно все происходящее в яме, и он взял в поле зрения все объекты, которые хотел уничтожить. Заклинание сработало с первого раза. Если бы не сработало — пришлось бы использовать заклинание заморозки, или еще что-нибудь такое. Но все вышло как надо — ошметки зверей разлетелись по яме, а однорог, как будто только этого и дожидался, лег на песок, полуприкрыв глаза, тяжело дыша — со свистом и будто постанывая. Потом совсем закрыл глаза и завалился на бок — похоже, что он умирал.

После того, как волки растворились в кровавом вихре, народ вокруг ямы ошеломленно замолчал. Потом начали вопить:

— Колдун! Здесь колдун!

Затем некоторые закричали, что это никакой не колдун, а сам однорог, он существо магическое и может колдовать, и что это он устроил такое побоище. Некоторые зрители кинулись к принимающему ставки требовать возврата денег.

Само собой, им было отказано — в особо матерной, циничной форме. На что зрители обиделись и решили немного проучить зарвавшегося устроителя зрелища. Видимо, он подозревал о такой возможности, потому что его сразу прикрыли десятка полтора здоровенных парней с дубинками, которые начали бить всех, кто приближался к помосту. Зрители, получившие мощные удары по головам и шеям частично потеряли сознание, частично разъярились — у многих нашлись ножи, кинжалы, а после крика: 'Закопаем этого!' — бросились на охранников. Завязалась бессмысленная, беспощадная драка, переросшая в целое побоище. Дрался весь базар — громили лотки, лавки, магазинчики. Возбужденные горожане, в которых будто вселились демоны, носились по рынку, ломали, громили, дрались — из-за добычи и просто из-за того, что не нравилась рожа собеседника.

Илар и Даран прижались к стене возле угла лавки, наблюдая за происходящим. Даран молчал, и только дрожал, прижавшись к Илару. Илар же закусил губу, раздумывая — что ему делать. Потом приказал:

— Стой здесь и никуда не двигайся! Я поговорю с хозяином ямы.

— Я с тобой! Я с тобой! — завопил Даран и еще сильнее вцепился в руку Илара. Тот досадливо сплюнул, кивнул головой и начал тихонько продвигаться вперед, следя, чтобы не попасть под удар кого-нибудь из возбужденной толпы. Но слава богам — ничего не случилось. Толпа уже переместилась довольно далеко от ямы, к магазинам и лавкам, там было веселее, чем возле ямы с полудохлым однорогом, ведь и до хозяина ямы не добраться — охранники обступили его прочной живой стеной, так что невооруженным уже нечего было делать, кроме как терять жизнь и здоровье.

Здраво подумав, горожане, воспользовавшись поводом, занялись любимым делом — беспорядками. Время от времени в столице вспыхивали небольшие бунты, Илар знал это из рассказов музыкантов, с которыми работал. Повод для бунта мог быть любым — от обычной уличной драки, до указа императора, который чем-либо не понравился людям города. Вот и сейчас, возбужденная толпа, обрастая новыми и новыми проходимцами — благо их на базаре пруд пруди — покатилась по базарной площади, как поток мутной воды после дождя. Задымились две лавки, видимо подожженные веселящимися грабителями, и как нарочно вокруг — ни одного стражника, хотя перед началом беспорядков они исправно несли службу, мелькая среди торговых рядов. Никто не хочет получить булыжником по башке, потому бравые стражи порядка попрятались, ожидая подкрепления из казарм. Все как обычно.