Но, наверное, лично тебя пока побережём. Лучше расшифрованный врак Государь соорудил этот неологизм из слов "враг" и "дурак", чем непонятно кто. Тем более пост у тебя — очень политический. Тут резкие движения "наружу" чреваты... так что "придётся послужить Отечеству", как говаривал Остап Ибрагимович. Хотя бы в качестве дымовой завесы..."
...
Я постарался добавить к голосу истеричности. Но фразы строил твёрдо. По моим расчётам, такая комбинация должна была создать у Сазонова впечатление, что Император запутался, устал, боится, и от этого делает нервные движения. Как показали дальнейшие исследования и мемуары, этот ход сработал — почти две недели мне удалось отыграть, а уж потом Бьюкенен и Палеолог на меня навалились. Так что я "включил юриста" и "попёр буром". Но — с лёгкой неуверенностью. Взял из опыта Николая Александровича несколько эпизодов и их синтезировал.
— Во-первых, Сергей Дмитриевич, господин министр иностранных дел, что вы мне здесь устроили обзор иностранной прессы? Мы имеем союзные отношения с правительствами, а не с журналистами. И что это за субъект международного права — "народ"?
— Во-вторых, где ваши конкретные предложения по обыгрыванию ситуации? Я что, должен сам придумывать ходы в области вашей ответственности?
"Пусть решит, что эти ходы мне кто-то задвинул. Пусть повычисляют. Стилистика, надеюсь, незнакомая... пока что... так что пусть поломают голову, по крайней мере время потеряют."
— В-третьих... Почему вы мне предъявляете претензии о писанине иностранных журналистов? Которые в весьма оскорбительном тоне пишут о, между прочим, главнейшем союзнике своей страны в этой жесточайшей войне? Почему вы не предъявляете претензий правительствам, журналисты которых позволяют себе столь беспардонные вымыслы и высказывания? Я понимаю, что некоторым журналистам наша общая победа совершенно не интересна... Но надеюсь, что правительства Его Величества и французское всё-таки хотят закончить войну?
— Но, Ваше Императорское Величество, английская пресса свободна...
— В-четвёртых, уважаемый министр... почему вы позволяете себе перебивать своего Государя?!
— В-пятых, поручаю вам срочно подготовить рабочее письмо нашим союзникам с выражением нашей обеспокоенности позицией их прессы и с просьбой унять их шелкопёров. Вы свободны, прошу вас незамедлительно приступить к делам!
...
Как уже потом прояснилось, кураторы Сазонова уже были осведомлены о моей новой привычке ставить важным делам сроки и требовать ежедневного отчёта о продвижении дел. Так что этот случай нарушения процедуры также был списан на неуверенность и волнение Государя... И это лыко легло в нужную строку. А русская курочка тем временем клевала по зёрнышку...
...
Из воспоминаний М.Ф.Коттена. АИ.
Согласно завещания Коттена, опубликовано с купюрами с разрешения Информбюро спустя более чем 10 лет от его кончины. Купюры с текста будут также сниматься по решению Информбюро либо организации, получившей его обязанности, каждые десять лет. Москва, Политиздат, 1957 год.
"Знаменитая сеть наружного наблюдения, официально носящая моё имя, в настоящее время используется ещё более эффективно, чем в момент своего появления. Разумеется, её можно обмануть или порвать, как всякую сеть. Но вот заметить её нельзя. И сами такие попытки многое говорят и о человеке, и об организациях.
В этих своих воспоминаниях хочу выполнить волю нашего Государя: рассказать истинную правду о самом моменте появления этой сети, о первой идее такой организации наблюдения. Я неоднократно и настойчиво просил Его разрешения на установление истины в этом вопросе, но Он столь же настойчиво отклонял мои просьбы, ссылаясь на необходимость соблюдения секретности. Однако незадолго до своего ухода от оперативной работы Государь в очередном нашем разговоре дал мне разрешение именно в такой форме: раскрыть историю появления "сети Коттена" в мемуарах.
На самом деле, моё имя сеть носит не то чтобы незаслуженно, но... Но перед моим именем должно стоять имя нашего Государя — Николая Преобразователя!
Разумеется, Государь не был "универсальным гением России", как это пишут некоторые иностранные авторы. Видимо, надеющиеся на то, что с уходом Государя Россия потеряет тот гигантский импульс, который она обрела и развила в начале века. Полагаю данные "надежды" тщетными — особенно с учётом тех перемен в поиске и подготовке управляющих кадров, которые ставились также ещё при Государе.
Однако в вопросах организации различного рода систем, как это принято сейчас называть, Император существенно опережал наш век! И — широчайшее экономическое и техническое прозрение, которое ещё будет давать свои плоды...
...
— Ваше Величество, в этом случае объект обязательно почувствует слежку. А если за объектом стоит организация, то слежка вскрывается практически мгновенно. Достаточно на пути следования посадить двух-трёх опытных наблюдателей — и они-то уж точно заметят "хвост", пущенный за объектом. Для работы с нелегалами и лицами, явно ведущими антиправительственную деятельность и публично о том заявляющими, это не особенно страшно. Максимум, чем мы рискуем — это тактический проигрыш. Объект сбежит, поменяет планы, сотворит что-нибудь "от нервов" — это печально, но не фатально. А вот в случае с официально дружественными лицами — например, послами иностранных держав или их журналистами, с депутатами Думы или, скажем, собственными Вашего Величества министрами — там сложнее. Там последствия вскрытия слежки очень громки, грязны и неприятны. Поэтому с такими персонами практикуется другая схема: по возможным путям следования персоны расставляются мобильные наблюдатели на извозчиках, а то и на моторах. Каждому определяется зона наблюдения, и когда объект приближается к зоне, наблюдателя предупреждают специальными сигналами те, кто "ведёт" объект сейчас. Наблюдатели "ведут"в своей зоне, ведут недолго, вычислить их гораздо сложнее. Потом передают следующим наблюдателям.
— Но вычислить всё равно можно. Особенно если специально задаться такой целью и иметь под рукой хотя бы десяток опытных сотрудников. Здесь за объекта играет тот фактор, что он может проводить специальные действия, провоцирующие наблюдение на то, чтобы себя проявить. А наблюдение должно быть незаметным. Кроме того, естественность поведения. Если объект и его служба сопровождения заранее согласовали маршрут, остановки и темп, то сопровождающий может совершенно спокойно и натурально подстроиться. А вот нашим сотрудникам приходится проявлять чудеса изворотливости и артистизма. На сам факт появления которых сопровождающие специально обращают внимание. И если один и тот же человек на трёхстах шагах совершил два чуда, то сопровождение может быть твёрдо уверено — объект "ведут".
— Посему конечно, объекта "Сизиф" вести придётся комбинированно, но гарантий от обнаружения слежки никто дать не сможет.
— Да вы прямо художник слова, Михаил Фридрихович! Картина безысходного оптимизма. Однако меня радует тот факт, что мы наблюдаем простую цепочку: увеличение числа наблюдателей плюс расширение территории их положения — ведёт к снижению вероятности обнаружения наблюдения и увеличению сложностей у противоборствующей стороны. Так что мы в выигрыше: Бог и правда на нашей стороне, мы в своём праве и на своей территории, нужно только придумать решение и организовать его исполнение.
"Государь частенько в деловых разговорах обращался к Имени Божьему. Первое время меня это удивляло, однако я проанализировал несколько таких фраз Государя и понял, что здесь нет никакого богохульства или фарисейства. Исключительно твёрдая вера в правоту своего дела, а Господь был свидетелем этой правоты. С нами был действительно Бог, за нами была Россия".
...
Художник, художник Михаил Фридрихович! Недаром он так спелся с Гумилёвым, которого нам общими усилиями удалось-таки затащить на работу в жандармерию! На практике всё было проще и более буднично...
...
— А если представить себе, что каждый житель столицы является нашим агентом и снабжён телефонным аппаратом для доклада и приёма команд? И у нас свой коммутатор со специалистами, владеющими стенографией? В общем, у нас есть всё, кроме волшебной палочки? И постепенно уменьшать наличествующие элементы, чтобы придти к реально работающей и не особо дорогостоящей структуре?..
Всего-то надо — поставить побольше стационарных наблюдателей и организовать им связь. И пусть отслеживают все значимые фигуры "по списку"... а в особых случаях — ведут конкретных персон...
* * *
25 июня. Суббота. Хватит, полили русской кровушки! Stop-приказ Брусилова
Хороший теплый день. В боях 21-24 июня между Стырью и Стоходом взято в плен не менее 300 офицеров (два командира полков), около 12000 пленных н. ч., 45 тяж. и легк. орудий, около 45 пулем. и масса боев. прип. и снаряж. Днем спустились по Днепру к тому же месту, купались. Из-за дождей вода прибыла на полтора аршина. К чаю прибыл Петя. Вечером читал.
...
В Москве работается гораздо лучше. Всё необходимое — под рукой, и связь вполне удачная. Отдан секретный приказ на остановку наступления Брусилова, переходу к стратегической обороне и к масштабному изучению и развитию накопленного опыта "в преддверии кампании 1917-го года"
...
А уже по моим каналам приказ попал "кому надо" у немцев.
* * *
Интерлюдия. "Ушастая" дивизия.
На самом деле, конечно, никакая не дивизия. И даже не полк. Но! Массово и секретно сформированные сотни (!) отдельных специальных транспортных батальонов.
Вообще, кошмар управленца. Когда мы обратили своё внимание на состояние дел с автотранспортом, то выяснилось, что в нашей армии создано около двадцати отдельных автотранспортных подразделений (в основном — учебных команд), а около десяти тысяч (!) имеющихся в войсках автомобилей размазаны ровным слоем по принципу "кто раньше выпросил, тот и получил". Тихий кошмар!
Разумеется, я практически сразу постарался навести порядок и обеспечить массирование. Организовать нормальные автомобильные войска — особенно в преддверии операции "Нетопырь". В качестве базовой единицы определил автобат из 200-250 однотипных машин. Так, чтобы четыре-пять автобатов могли "взять на плечи" хороший железнодорожный состав. Получилось меньше сорока батальонов, остальные машины были из армии "комиссованы по состоянию здоровья" и направлены в "народное хозяйство". Месяц я отвёл на формирование и месяц — на отработку "слётанности". Больше не мог — осенние бури Чёрного моря не оставляли много времени на подготовку десанта и параллельной армейской операции. Но, как в России и армии издавна бывало, что-то совершенно новое, сшитое "на коленке" и не успевшее обрасти бюрократией, показало себя прекрасно. Особенно в сочетании с "красными мандатами", вручёнными каждому водителю. Эти "красные мандаты" с грозной подписью самого Алексеева предписывали, как обычно, "оказывать всяческое содействие", вплоть до конкретизации — "выделять предъявителю сего по его требованию до взвода пехоты и до десятка тягловых лошадей до сопровождения с областью ответственности соседней дивизии". Зная, как умеет выходить из строя техника в наших умелых руках, я здорово предполагал, что лошадиная помощь автомобилям начала века может очень понадобиться... и не ошибся.
Тот же самый мандат предписывал "рапорт об оказании содействия и расписку предъявителя мандата направлять непосредственно командиру дивизии (нахрен этот рапорт тому не сдался!)... и копию — в Информационный отдел Генштаба. А вот это было уже серьёзно...
Таких "добрых самаритян", назначенных сопровождать скорбные движением автомобили "до линии соприкосновения с соратником", в армии мгновенно прозвали "ямщиками". Но с моей подачи Генштаб быстренько "продавил" несколько награждений особо отличившимся "ямщикам", и отношение к взаимопомощи родов войск стало меняться...
Но, собственно, "ушастой дивизией" прозвали не автобаты, а транспортные батальоны, укомплектованные в качестве тягловой силы... кавказскими и среднеазиатскими ишаками.
Когда Его Величество высказало эту идею... которую оно почерпнуло в бессмертных "Двенадцати стульях"... эх, ведь не будет повода в этой реальности написать столь великое произведение... разве что жанр альтернативной истории породить на полвека раньше?.. когда Его Величество произнесло сакраментальную фразу "мы подзабыли об ещё одном тягловом животном, весьма способном к снабжению горных войск"... в зале совещаний раздались аплодисменты. Господа... извините, уже товарищи офицеры оценили шутку Императора. Однако Император не изволил угомониться, и потребовал обсчитать производительность "ишачьего войска" в условиях горной местности и жары, а также с учётом снабжения водой и кормами...
... На следующем совещании цифры были представлены, и умудрённые штабисты закряхтели...
26-го июня. Воскресенье. Политбюро! Хоть имя дико, но мне ласкает слух оно...
Погода простояла прекрасная. Завтракали в час. Прогулка была вверх по Днепру. Любимый берег Алексея был залит из-за подъема воды. Вернулись в 6 час. До обеда принял Соловово. Читал долго.
Сталин, Штюрмер, Шаховской, Вернадский. И — покорный слуга Ея Величества России, Император Всея Ея.
Конечно, эти посиделки получили название "Политбюро" весьма серьёзным авансом. Просто нам надо было выговориться... а заодно посмотреть на реакцию тех, кого планировалось двигать. Так что — сочетание приятного с полезным. И ещё — я везде и всюду, всеми способами искал будущего министра финансов... Ялмар Шахт вовсю регулировал финансы нашего основного противника, а больше я никого вспомнить не мог. Не Гезелля же звать? С его завирательскими коммунистическими идеями?!
* * *
— Если мы говорим о том, что мы собираемся улучшать материальное благосостояние народа, то мы можем пойти двумя путями. Мы можем снижать цены на сельские и фабричные продукты, транспорт, а также предметы культуры, услуги медицины и образования. Или — повышать денежные доходы, сохраняя цены неизменными. Первый путь неэффективен по многим причинам, но во втором пути также есть своя сложность. Если оплата труда будет расти быстрее его продуктивности, то это приведёт к недостатку товара и в итоге — к повышению цен, включая спекулятивное повышение. Если же медленнее — произведенные товары не будут находить платежеспособного спроса и мы получим жесточайший кризис перепроизводства. Итогом чего будет разрушение производительного капитала и усиление спекулятивно-денежного.
— Решением является опережающее и расширяющееся кредитование как частных лиц, так и корпораций, включая государство как специфическую корпорацию. Главное, чтобы рост кредитной задолженности с лихвой покрывался бы ростом имущества кредитуемых. А проценты были бы необременительны или вообще отсутствовали. Если мужик купит или выстроит на кредит сначала амбар, потом избу, потом в складчину — артельный элеватор или мельницу, потом целый цех по производству сыров, колбас, потом выроет пруд и будет разводить там осетров... То всё население в целом получит существенную прибавку в рационе, государство сможет создать запасы продуктов долгого хранения на случай разных неурядиц вроде войны или 91-го года, а промышленные рабочие, что немаловажно, получат работу по строительству и оборудованию всего этого.
