Чудак

— Ты только не расстраивайся из-за слов Лазама, он очень хороший лекарь, только с другими плохо ладит. — Слова своей сопровождающей я игнорировал, ничего нового разговор с ней мне дать не мог, а репутация полуразумного чудовища часто оберегает от проблем. — И на счёт зрения не волнуйся, главное верить, и глаз восстановиться.

Подстроить свою широкую поступь к маленьким шажкам полурослицы мне так и не удалось. Так что мне приходилось, сделав шаг стоять некоторое время на месте. Коридоры самого большого здания анклава Джораско, по совместительству являющегося госпиталем, поражали воображение своими размерами. Их строили так, что даже владычествующим тогда великанам они казались просторными. Наверное, когда-то это был храм, а нынешнее палаты в далекой древности кельями, ну или большими залами, где проводились культовые мероприятия, сейчас эти залы были разделены стенами на множество мелких помещений. Через несколько минут полурослица вывела меня под открытое небо. Сама она явно испытывала восхищение от открывшегося вида, хотя наверняка видела его по несколько раз на дню. Я, несмотря на неспособность испытывать яркие чувства, не мог не восхититься окружающим госпиталь великолепием.

Циклопическое главное здание анклава полуросликов, было окружено увитыми плющом основаниями давно разрушенных колонн. И эти руины можно было легко принять за скальные выступы, настолько велики они были. Помимо подавляющего всех окружающих госпиталя, чей короткий шпиль на широкой грибоподобной крыше возносился от земли на пятидесятиметровую высоту, в анклаве были дома и поменьше. Своей необычной архитектурой они походили на пузатые башни с покатыми конусообразными крышами, пожалуй, лишь сохранившиеся на них барельефный узор растительного мотива не давал принять их за жилище стражников. Но главной достопримечательностью анклава, очевидно был парк, раскинувшийся на всей его территории. Пышное травяное и цветочное великолепие, наполняло воздух умопомрачительным ароматом. Луговое буйство оккупировало всю территорию перед лечебницей, за исключением нескольких дорожек, что были выложены серым камнями. А самой главной особенностью были бассейны в виде чаш из странного, похожего на керамику камня, или может эти сооружения стоило бы назвать фонтанами? Вот слева от пандуса, что вел от врат госпиталя, пятиметровая в диаметре чаша, наполненная чистейшей прозрачнейшей водой, а над ней завис в воздухе бесформенный земляной ком, из которого росло дерево с удивительной ярко-синей листвой. Непонятно откуда обвившее земляную глыбу растение брало воду, но её явно было в избытке, поскольку вниз постоянно текло три водопада. Вода бралась казалось из ниоткуда, сама собой возникая в игнорирующей земное притяжение глыбе, и несмотря на постоянное вливание в чашу, никак не могла наполнить её. А слева такая же композиция, только чаша не лежит на земле, а висит над крышами самых низких башен. Или другой фонтан в центре парка. Над водной гладью один над другим зависли три состоящие из воды сферы, в каждой из которых легко смог бы полностью поместиться полурослик. Водная гладь исторгнула ещё одну сферу, а три старых поднялись выше. Но уже через миг квартет вновь стал трио, когда верхний шар с глухим хлопком разлетелся на бесчисленное количество мельчайших водных капель, раскрасивших воздух над фонтаном в яркую широкую радугу.

`Денейтовским дуболомом' оказался тот самый тощий и нескладный клерк, что встречал Сигора в подвале анклава, и вводил в курс дел по ситуации в Бурном. Он ждал меня перед воротами в анклав низкорослых лекарей.

— Не давайте ему напрягаться хотя бы четыре месяца, сейчас никак нельзя перегружать аурные мышцы! А ты — правильно кушай, кашки с чёрной ягодой из леса, овощей много ешь, вот бумажка с названием, смотри не потеряй, и со временем зрение вернётся!

Со стороны картина наверняка выглядела вершиной сюрреализма. Маленькая, выглядящая как милый ребёнок полурослица. Здоровенный огр и без того жуткая морда которого, была изукрашена широким безобразным шрамом. Эту отметину, вряд ли кто-нибудь осмелился бы назвать украшением воина. Начинаясь над виском, он перечерчивал пустую глазницу левого глаза, разрубал надвое приплюснутый нос, проходя через рот, добавлял к образу огра жуткий оскал, в который сложились сросшиеся губы. И, как будто этого было мало, правый глаз взирал на окружающих мутно-белым бельмом. И вот с таким чудовищем, девочка разговаривала как с ребенком, или умным щенком, не испытывая никакого трепета перед обезображенной мордой и габаритами огра.

— Господин маршал, приказал привести вас к Форту...

— Веди. — Сомнения клерка были видны безо всякой эмпатии. — Я не настолько слеп, как может показаться. И по дороге расскажи мне, про Форт.

— Да, конечно. Ээээ... — приведённый в чувство уверенным голосом, и командными интонациями, клерк лишь через миг вспомнил, что разговаривает с диким огром, которой и двух слов связать вроде как не способен. Но статус помощника маршала, делал меня выше по иерархии. В итоге секундных размышлений, клерк явно решил общаться со мной не как с опасным и непонятным дикарём сомнительной расы, а как со старшим в структуре гильдий. Ведь это было куда привычней, и позволяло вписать ситуацию в привычные рамки. — Фортом называют анклав Денейт, там же находится администрация всех гильдий, подчинённых дому. Ну а Фортом назван, потому что это и есть форт. Мы пришли в Бурный достаточно поздно, и все удобные места были уже заняты. В итоге было принято решение не пытаться восстановить руины древних строений великанов, а построить резиденцию заново. В итоге архитекторы сваяли то, что привыкли — крепость.

Клерк жаловался на место своей работы и жительства, удобное только для обороны, но крайне аскетичное для жизни. А я с любопытством `осматривал' город, раскинувшийся вокруг, и надо сказать, что он не походил ни на что виденное мной ранее. Несмотря на плотность застройки, сквозь новые дома проглядывали остовы древних титанических сооружений. Где-то просто использовались циклопические блоки, в прошлом бывшие частью строений великанов. Где-то одна или две стены здания были от древних построек, из-за чего эти сооружения выглядели скособоченными и нелепыми. А кое-где новостройки просто использовали старый фундамент, но даже это придавало им вид построек варваров лилипутов, на руинах истинной цивилизации. А самым впечатляющим были обломки башен. Когда-то они попирали землю и возносились на десятки метров, ныне же от них остались лишь фрагменты. Вот только эти фрагменты запросто висели в воздухе, казалось просто не заметив, что им не на что опереться. Перекинутые между ними узкие верёвочные мостики, а порой и просто сети, были последним штрихом в диком портрете Бурного.

Резиденция Денейт оказалась именно такой, как её описывал клерк. Типичная крепость, что дом строил по всему Галифару. Неприступная, способная вместить большой гарнизон, и явно ни разу не использованная по назначению. Видно даже в диком Ксен'дрике, не нашлось глупцов, чтобы штурмовать резиденцию дома, чьим призванием было воинское искусство. Просторный для крепости внутренний двор вмещал в себя каменное трехэтажное центральное здание со столовой на первом этаже, и казармами на двух других. Отдельно стояло казавшееся здесь лишним двухэтажное деревянное строение с большими окнами и резными ставнями. Позже я узнал, что там расположены все немногочисленные административные учреждения гильдий. Высокая, толстая башня была пристроена к казармам, и на высоте двадцати метров сильно расширялась, что придавало ей вид этакой булавы. Также внутри замковых стен располагались бытовые сооружения и небольшой плац. Последний скорей всего использовался только для торжественных мероприятий, так как был слишком мал.

— Господин марша, ожидает вас наверху. — Проговорил клерк, приведя меня через казармы к винтовой лестнице башни. Ему явно не хотелось карабкаться по крутой и извилистой лестнице, нарочно созданной неудобной, чтобы затруднить возможный штурм.

Лестница упёрлась в толстую, даже не оббитую железом, а цельнометаллическую дверь. Потянув её на себя, и удивившись лёгкости и бесшумности, с которой она отварилась, я оказался в небольшой приёмной, где за столиком сидел Трой, заполняя какие-то бумаги.

— Командир ждет тебя, — проговорил он, не отрываясь от своего занятия.

"Теперь понятно, почему вместо смотровой площадки на этой башне три лишних этажа, да ещё такой ширины. Такого не было ни в одном виденном мной ранее форте, все они, будто близнецы, были вылеплены по одному проекту, в который здесь явно внесли изменения. Судя по всему здесь должен располагаться наместник, управляющим делами дома во всем городе. Можно даже сказать на всём континенте!"

— А, Урб, как ты?

Сигор сидел за столом и, как и его секретарь, перебирал какие-то документы.

— Жизни ничего не угрожает, но период полного восстановления займёт около четырёх месяцев, а возможно затянется и на больших срок. На его время я бы попросил не привлекать меня для боевых операций.

— Знаешь, если не смотреть на тебя, и не обращать внимания на твой рычащий бас, то вполне можно было бы принять за гнома. Только эти бумажкопочитатели даже говорят иногда так, будто очередной циркуляр в одну из своих бесчисленных инстанций пишут. Ладно, неважно. Слушай новости. Меня назначили ответственным представителем дома в этом городе, так что мы тут надолго. Вот только, подчинённых у меня практически и нет. Маршалы Борк и Торн, знакомые тебе по прошлой миссии, старший писарь Норкус, что забрал тебя из анклава Джораско, полдюжины подчинённых ему писарей, десяток прикормленных осведомителей самого низкого пошиба, ты и всё. А дел у нас... Одно разгребание местного архива, из тех отчётов что в Каррлактон не отправляли, на полгода затянуться может, про организацию нормальной сети информаторов я вообще не говорю. Так что не волнуйся, с твоими способностями на захватах делать нечего, но вот бумажной пыли наглотаться придётся.

— Что с Халхадом?

— К сожалению, уже ничего. Лекари-недомерки говорят, что никак в сознание привести не могут. Но неделю назад, у его постели я встретил рыдающую Лирашану. Оказалось что она его сестра. У них была тесная псионическая связь, через которую она и почувствовала как Убийца, разбивая чакрам, выжег разум Халхада...

— Нам будет его недоставать.

— Да.

"Созерцатель его уровня - очень хорошее подспорье в работе. Хотя Сигор наверняка будет искать замену, и скорей всего найдет. Надеюсь новичок будет более терпим ко мне, или хотя бы ограничиться презрительным игнорированием, как Халхад. Хмм, Сигор сказал, что Убийца выжег ему разум, неприятно, такое воздействие могло бы повредить и память... или не могло бы? Халхад как-то обмолвился, что после прохождения Пламени Небытия, как он называл Забвение, мой разум получил сильнейший иммунитет к любым воздействиям. В любом случае, проверять смог бы Убийца поломать мне мозги, я бы не стал!"

— Каковы будут мои обязанность, на ближайшее время?

— Сегодня — обстраивайся, в Форте комнаты уже должны были выделить. А с завтрашнего дня садись за систематизацию архива, старший писарь Норкус покажет, где он находиться. Хотя какой к Пожирателю архив?!! Там просто сваленные в кучу отчеты, некоторые ещё позапрошлого века!!! Тут хоть какой-то порядок в делах начал зарождаться, когда сюда Норкуса пять лет назад прислали! Ладно, иди отдыхай, а с завтрашнего дня приступай, за два-три месяца ты должен привести архив в тот же вид, какой он имеет под Каррлактоном!

* * *

Анклав Денейт в Бурном, формально располагался за границами города в виде северного рукава реки Короноо. Говорят, когда дом наёмников и телохранителей заинтересовался наконец этим городом, Штормовые Лорды [83] запросили за землю под анклав такую цену, что даже дварфы Кундарака устыдились своей щедрости. Неизвестно насколько местная городская легенда была близка к реальности, но анклав денейтцы построили на голой земле. Без привычного в Бурном фундамента в виде древних руин. Хотя можно ли вообще называть анклавом дома строение, где живет лишь один его член? Да и тот поселился в этих стенах лишь пару недель назад. Скорее это было обычное представительство гильдий, подконтрольных носителям метки Стражи, просто возведённое в привычном для них, крайне милитаристическом стиле.

С появлением в форте члена дома Денейт, да ещё и с меткой дракона жизнь в анклаве встала с ног на голову. Хотя переполох начался на месяц раньше. Сигор только отбыл в Каррлактон с пленным Убийцей, а местные уже откуда-то прознали, что старший маршал вернётся, и возглавит отделение дома в Бурном. В припортовых кабаках даже делали ставки, устроят ли писари, руководившие гильдейскими делами ранее, пожар чтобы скрыть успехи от своей работы. Но обошлось, без крайних мер. Так что к возвращению Сигора, форт был в образцовом состоянии, наёмники, выполняющие обязанности стражей, сверкали полированным доспехами и оружием, а арсеналы и хранилища ломились от запасов амуниции, еды и положенных магических амулетов. И не стоит обращать внимания, что наёмники, накрученные офицерами, боялись даже выдохнуть неположенный раз. Да и не было у них сил на лишние вздохи после аврального приведения форта в должное состояние. Ну а то, что оружие в арсеналах представляло интерес разве что для археолога, еда была столь старой, что могла отравить даже гоблина, а магические предметы, как будто делал шарлатан, это ведь неважно. После всего этого о состоянии архива лучше было бы вообще не вспоминать. Ведь его состояние было даже не плачевно, а прямо таки ужасающе! Причем настолько, что от его вида какой-нибудь привычный к бюрократии и почтению к документам гном досрочно отправился бы в Доларрх. К счастью огр, отправленный на приведение архива к невызывающему ужас виду, обладал более крепкой душевной организацией.

Подвалы форта, что служил анклавом дома Денейт в Бурном, были не просто обширны, а огромны. В переплетении коридоров, забытых хранилищ, никогда не использованных келий и казематов можно было блуждать часами. Как правило, они были пустынны и заброшены. Но суета добралась и сюда. В начале ревизия, которая отдавала даже не авралом, а самой настоящей паникой. Потом попытка привести результаты этой ревизии с тем, каковы они должны быть. А потом свалка, официально называющаяся архивом, чуть не была предана огню в момент генеральной уборки. К счастью какой-то писарь сумел настучать Норкусу, как подчинённые коменданта понимают избавление от всего ненужного. Вот и остались пять больших помещений, предусмотренных строителями как архив, в первозданном виде свалки подгнившей бумаги, от которой даже крысы нос воротят. А спустя несколько недель перемены пришли и в этот последний нетронутый уголок резиденции Денейт.

Со стороны, действие, развернувшееся в набитых подгнившей бумагой подвалах захватывало дух. Спокойно сидящий с закрытыми глазами огр, выделялся лишь тем, что сидел на потолке. А у него под головой разворачивался настоящий хаос. Куча изъеденных мышами свитков докладов, пока ещё целых, но уже начавших загнивать книг ежемесячных отчётов, чудом сохранившихся листков доносов. Рядом с кучей архивного мусора лежала груда ящиков, также наполненных бумагой, с той лишь разницей, что эти свитки, книги и листки были новыми и чистыми. Ещё рядом лежали большие бутылки с надписью `чернила' на этикетках. Последним элементом сюрреалистического декора была железная жаровня с горящим в ней пламенем. Периодически то один, то другой документ, ныне больше похожий на мусор, взмывал в наполненный пылью воздух, и заканчивал свой путь в огне. Иногда, в те редкие случаи, когда содержимое бумаги невозможно было разобрать, она бесследно исчезала в огне. Намного чаще из ящика вылетали чистые листы, а открытую бутыль покидала большая капля чернил. Капля меняя форму вытягивалась в вязь общепринятой на Кхорвайре письменности и заполняла теперь уже копию архивного документа, который возвращался в деревянный ящик с чистыми и уже заполненным листами.