Словоплёт

Шанаран сидел на кушетке с закрытыми глазами. Всё ещё бледный, но не так смертельно, как раньше. С опущенными плечами, будто все тяготы мира устроились на его спине. Лучше бы он кричал и метал молнии — так хотя бы была возможность обидеться или попытаться оправдаться. А так... Чувство вины за собственную невнимательность грызло ещё сильнее. Сантинали вздохнула. Вообще ситуация казалось странной: её чуть не убили, и при этом её больше волновало то, что Шанаран будет ругаться, чем собственная смерть. На столике перед ша лежал та самая злополучная металлическая стрелка.

— Судя по оружию — это наши друзья-контрабандисты, — наконец, вздохнул он. Шанасаннан и Сантинали с облегчением выдохнули: судя по тону колдуна буря миновала. Или откладывалась на неопределённое время. - И стрелявший должен был быть совсем недалеко от вас. Ренан, ты говоришь, что не видел никого подозрительного?

— Ни души. Все обычные горожане. И толпы, в которой он мог бы скрыться — тоже не было.

— Отвёл вам глаза? Хм... — Шанаран встал и подошёл к окну. Посмотрел на внутренний садик. - Вообще такое возможно. Но количество подходящих заклинаний очень ограничено. Конечно, если противник использовал какое-то 'обычное' заклинание из наследия ша, это одно дело. Если же он специально использовал заклинание против ша, то это очень тревожный сигнал. Нам стоит быть готовыми к наихудшему варианту развития событий.

— Но почему это может быть так важно? — Ощущение собственной беспомощности мучило Сантинади уже который час мешая сосредоточиться. Быстрее бы действие адонала прошло! — Вы ведь шанаши, древние и могущественные колдуны.

— Шанаши на самом деле уязвимы немногим меньше обычных людей. Нужно только знать куда бить и как. Если враг понял с кем имеет дело, то нам стоит быть готовым к очень неприятным неожиданностям, — Шанаран отвернулся от окна и отсутствующим взглядом посмотрел на Сантинали, сидящую в кресле, и Шанасаннана, стоящего рядом с ней. — Вы одежду хоть заказали?

— Да, часть у нас уже с собой, а остальное завтра привезут.

— Хорошо. Ренан, тебе, похоже, придётся ехать с реконструкторами одному. Мы с миньей лучше подождём вас здесь.

— Но я тогда тоже лучше...

— Нет. Тебе нужно найти подход к Аластару. Это не стоит откладывать на потом. Тем более у тебя есть шанс произвести нужное впечатление на собственной земле. На твоём месте я бы не упускал такую возможность.

Сантинали не могла видеть выражения лица Шанасаннана, но она отчётливо услышала, как ткань на спинке её кресла затрещала под рукой ша.

— Ты всегда был слишком умный, Клякса, — проворчал Хранитель Юга, и Сантинали почудилась странная язвительность в его мыслях.

— И несмотря на это вынужден терпеть твоё присутствие даже сейчас, в новой жизни, — Шанаран опять вздохнул. - Идите, мне нужно немного отдохнуть. Минья, проследи, пожалуйста, чтобы он нормально переоделся. Современная мода нам непривычна, не хотелось бы, чтобы Ренан допустил какую-нибудь досадную оплошность в своём гардеробе.

— 'Досадную оплошность в своём гардеробе!' — зло бурчал Шанасаннан, пока они шли по коридору. - Да за кого он меня держит! Будто бы сам не вернулся в этот мир меньше года назад! А уже такой всезнайка. Стал ещё большей язвой, чем был! 'Терпеть твоё присутсвтие даже сейчас', ишь ты! Как ты его терпишь?!

Но Сантинали почти не прислушивалась к ворчанию ша, прокручивая разговор в памяти ещё раз и ещё. Что-то было не так. Что-то её настораживало, не давало покоя. Но что?

Лежать у себя оказалось невыносимо. Даже несмотря на слабость и потрясение после нападения заснуть не удавалось. Сквозь неплотно задёрнутые шторы просачивался свет, да ещё и рука болела — из-за адонала магические обезболивающие почти не работали, а обычные травки действовали слабо. И незаметно, но неуклонно возвращались воспоминания. Те самые, которые Сантинали гнала от себя последние несколько лет.

— Шанаран? — Прошептала колдунья в полумрак комнаты.

— Я здесь, минья, — тут же откликнулись тени в углах. - Что-то случилось?

— Н-нет, — Сантинали замолчала. Не будет же она ныть, что ей просто поговорить. Ощутить чьё-то присутствие рядом. — Просто...

Пауза затягивалась.

— Минья?

— Ничего. Забудь, Шанаран. Прости, что побеспокоила.

Сантинали опять попробовала заснуть, и опять безуспешно. Мысли переползали с одного на другое. Что, если Шанасаннан не победит нового держателя, двигающегося на Ясеневую Рощу? А что, если победит? Как быть с другими Хранителями? Сейчас они находились ближе всего к ним. Кто знает, когда ещё доведётся вернуться в эти горы, особенно с учётом переезда в Страйху... Страйха. Перед глазами опять встали бескрайние степи, редкие рощи из странных деревьев, привычных к жаркому солнцу и пронзительным ветрам. Курганы, стоянки кочевников и редкие поселения с домиками из выветрившегося известняка. Широкие медленные реки, тучные стада на переправе. Огромное вытоптанное поле, земля, размокшая от крови и вороны, лениво отлетающие в сторону при твоём приближении. Отсветы огня на острие ножа. Запах пота, грязи и металла.

Колдунья была уверена, что одна в комнате, и вздрогнула от неожиданности, когда кровать прогнулась под чужим весом. Шанаран сидел в изножье и поблёскивал на неё из полутьмы вишнёвыми глазами. Сантинали не слышала, чтобы открывалась дверь или скрипели половицы. Неужто он опять воспользовался тропой теней? В своём-то текущем состоянии! Ему самому стоило лишний раз не подниматься с постели, а он тут ходит!

— Шанаран? — Она приподнялась и села, опираясь на подушки.

— Тебе нужно поговорить, минья.

— Нет, мне нужно отдохнуть, желательно поспать. И тебе, кстати, тоже. Зачем ты встал?

— Я не могу слышать твои кошмары и ничего не делать.

— Опять эта глупость про кошмары, — Сантинали хотела выглядеть независимой, но проницательность ша пугала. Всё-таки он умеет читать мысли. Опять же, то, как он считывал память у главы отряда контрабандистов и делился потом с нею его воспоминаниями, как передал свои воспоминания Шанасаннану... определённо. Стоило это принять за данность с самого начала и не терзаться глупыми сомнениями.

— Это не глупость. Поговори со мной, минья.

— Мне не нравится это прозвище, — говорить о чём угодно, лишь бы отвлечь его!

— Раньше ты не была против.

— Раньше я не знала, что оно значит. Не зови меня больше миньей. Я не имею никакого отношения к Сарандану.

Шанаран помолчал какое-то время размышляя. Наконец, склонил голову, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями:

— Хорошо. Как мне обращаться к тебе?

— Когда никого нет рядом, можешь звать меня просто Санти. При посторонних ты и до этого вроде бы неплохо справлялся.

— Санти, — словно на пробу послушно повторил колдун. Сантинали против воли покраснела. Кажется, он никогда так не звал её раньше. Может, всё это глупости? Звал бы миньей и дальше. - Что тебя тревожит, Санти?

— На меня сегодня покушались. Разве этого недостаточно? — Недовольно буркнула королевна. — Не думала, что меня будут поджидать в Сана-Сане. Причём — возле портного! Откуда они могли знать, что именно в тот день я поведу Ренана за новой одеждой?

— Может, они просто сторожили тебя там каждый день. Ведь ты всегда бываешь в той лавке, когда приезжаешь сюда. Или следили за тобой и улучили момент, когда ты окажешься на улице без охраны и не со мной... Объяснений может быть множество.

— Если бы мне от этого было легче...

— Действие адонала не должно переноситься так тяжело, я спрашивал Аластара. Определённая тревожность — да, но не то, что я вижу и слышу перед собой. Почему ты так переживаешь?

— Я не переживаю!

— Хватит. Я буду сидеть здесь пока ты не начнёшь со мной разговаривать. Если для этого понадобится вся ночь — так тому и быть.

Сантинали зло посмотрела на ша, но тот оставался спокоен, похожий на мертвеца в своих светлых одеждах.

— Когда я была в Страйхе — во время войны — мне приходилось сталкиваться с этим снадобьем. Скажем так, я испытала на себе его действие не в самых лучших условиях, — колдунья замолчала. Молчал и Шанаран. Он явно не торопился никуда уходить и ждал продолжения. — И сейчас, находясь под его действием, я невольно вспоминаю то, что сопутствовало моему прошлому столкновению с ним.

— Тебя пытали?

Сантинали вздрогнула.

— Нет. Почти нет. Я же дочь короля. Очень ценный пленник.

— Из тебя плохой врунишка, Санти.

— Я говорю правду. В сравнении с тем, как обращались с остальными — мне очень повезло. Другой вопрос, что и это 'повезло' пережить было совсем нелегко.

— Как же они догадались использовать на тебе противомагическое снадобье?

— Это была больше война колдунов, чем простых смертных, — колдунья горько рассмеялась. — Стреляй в кого хочешь — не промажешь, попадёшь в мага. Те, что попроще, сразу шли в расход — адонал стоит слишком дорого, а без него колдуна не удержишь. Нас же — 'элиту', — Сантинали скривилась повторяя это слово за кем-то из своего прошлого, — держали, как возможный предмет торга во время переговоров. Или ради выкупа.

— Тебя быстро выкупили, Санти?

— Мне удалось сбежать. Самым сложным было выбраться из бараков и потом дальше — за посты. А дальше дело техники. Вокруг было слишком много магии, слишком много обрывков боевых заклинаний. Я ушла через загрязнённое поле — за мной просто не смогли пройти. И стрелами не достали. А если бы били заклинаниями — всё поле могло взорваться и утащить за собой не только меня.

— А сама ты не боялась попасть в заклятие?

— Боялась, конечно, — Сантинали поёжилась от слишком близко подступивших воспоминаний. — Но тогда мне было не до страха. Да и мне было проще: из меня боевой маг — пшик один. Битвы только издалека видела. Я ведь в основном как раз занималась тем, что обезвреживала такие поля. Это моя основная специализация — чувствовать и расплетать чужие заклинания. Артефактор наоборот.

— Хм... Ты, наверное, и нас с Ренаном чувствуешь? — Вдруг сменил тему ша.

— Да, — не почувствовав подвоха кивнула колдунья. — Ренан на раскалённый камень похож, когда собирается колдовать. У меня от его жара аж кожу стягивает. А от тебя склепом тянет. Жутко до одури.

— Теперь я понял почему ты так меня боялась, — Шанаран закрыл глаза и Сантинали, наконец, вздохнула с облегчением. Взгляд колдуна был слишком тяжёлым. Он заставлял заглядывать слишком глубоко. Не просто повторять давно заученные слова, которые королевна произносила не раз и не два — друзьям, родственникам, на дознаниях и допросах. Но сделать над собой усилие и ещё раз попытаться объяснить что она чувствует на самом деле? Нет. Шанаран, как и остальные, удовлетворится словесной шелухой. Не станет пытаться понять. Это не стоит усилий, необходимых, чтобы произнести хоть одно слово.

Колдун встал. Сантинали было понадеялась, что он сейчас уйдёт, но нет: ша подошёл к изголовью и остановился прямо над ней. Даже руку не нужно было вытягивать, чтобы прикоснуться к его рубашке. Королевна замерла: что он затеял? Почему стоит и не уходит? Почему молчит? Он задумал продолжить допрос? Всё же не стоило говорить про склеп — вдруг он обиделся? Шанаран опять сел на кровать, на этот раз прямо перед ней. На мгновение их взгляды встретились и Сантинали даже открыла рот, чтобы сморозить какую-то глупость, но колдун наклонился вперёд и обнял её. Крепко, но в то же время осторожно, чтобы лишний раз не беспокоить раненную руку. И совершенно неожиданно.

— Что ты...

— Я буду здесь сколько понадобится, так что не торопись.

Они сидели так минуту. Другую. От рубашки Шанарана пахло лавандой и чем-то ещё. Никаких склепов и мертвецов. Тепло человеческого тела. Живого чистого человеческого тела. Сантинали закрыла глаза и обняла его здоровой рукой в ответ. Как давно она вот так прикасалась хоть к кому-нибудь?

— Там был страшно, — наконец, пробормотала она.

— Я знаю.

— А когда приходил тюремщик... Он... Мы...— она замолчала.

— Я знаю.

— И я всё ждала, что меня спасут... Но никто не приходил. Это так страшно — когда нет надежды.

— Я знаю, — едва слышно прошептал Ран ей в волосы.

Ей снилось что-то хорошее. Сантинали не помнила подробностей, но ощущение солнца на лице и лета остались приятным послевкусием ото сна. Колдунья улыбнулась своим мыслям — давно ей не снились такие сны. И так уютно... Она резко открыла глаза. На улице стояла глубокая ночь. И Шанаран спал с ней в одной постели обнимая со спины. Одна его рука под её головой, вторая — вокруг талии. И тёплое дыхание на затылке.

Вчера днём она плакала. Долго. А колдун всё так же обнимал её и гладил по спине. Потом она совсем устала и, кажется, заснула. Он так и не ушёл? Был с ней всё это время, как и обещал? Насколько позволяла раненная рука и стараясь не потревожить ша, Сантинали приподнялась на локте. Даже днём в комнате было сумрачно, а сейчас вообще стояла кромешная темень. Что делать? Мужчина в постели — если утром их обнаружат вместе, даже если ничего и не было — ох, какие будут пересуды. Но будить его сейчас? Может, лучше подождать рассвета? Тем более, что Шанарану тоже стоит отдохнуть. Сантинали сжала и разжала кулак, осторожно подвигала плечом. Рука почти не болела. Может, словоплёт мимоходом подлечил её? Магия ша, похоже, не подчинялась обычным колдовским законам, и на адонал ей было плевать.

И что будет дальше? Как она сможет посмотреть ему в глаза после вчерашнего? Он видел её слабость. Какой она после этого сюзерен, защитник?

— Санти.

Всё же разбудила. Королевна замерла не зная, что делать дальше. Мысли Шанарана были полны сонной тягучести. Может, он и говорит сквозь сон, не проснувшись до конца?

— Я здесь.

— Не уходи.

— Не ухожу. Я здесь.

#

Глава 11

Утро застало Сантинали в одиночестве. Постель была пуста, и только примятая вторая подушка напоминала о прошедшей ночи.

В столовой царило удивительное оживление: оказалось, что проводник уже приехал, и теперь все члены экспедиции торопливо заканчивали 'последний цивилизованный завтрак' перед несколькими неделями карабканья по горным склонам.

Шанасаннан щеголял в новой тёмно-зелёной рубашке.

— Давно хотел выяснить идёт ли мне зелёный, — пояснил он свой необычный выбор.

Большая часть воинов уезжала вместе с учёными, но сам начальник стражи, Рейс, и двое его людей оставались с королевной. У Сантинали не было времени остановиться и подумать, пока последний участник экспедиции не переступил порог гостиницы. Но вот, наконец, все уехали, и в гостинице повисла странная, непривычная тишина. Были слышны голоса других постояльцев, где-то стучала швабрами прислуга, но колдунье казалось, что они остались совсем одни. Она замерла посередине опустевшего холла. Что теперь?