Забавно было встретить Флер Делакур до начала учебного года. Интересная особа, технически она может и квартеронка, как сестричка, но в ней кровь матери куда сильней. Однозначная полувейла. Неудивительно, что для нее второе испытание турнира стало столь сложным. Огонь и вода слабо дружат, вот русалки с тритонами и возбудились, когда в их дом Флер заявилась. Сестренку они еще могли потерпеть, но не природного врага, снесло, короче, подводным обитателям крышу. Антагонизм стихий, ничего не поделать. С другой стороны, у нее явно было нечестное преимущество, кубок огня не мог ее не выбрать.

Размышлизмы прервало явление двух зеленых морд. После успешной эвакуации и отправки детей по кроватям Сириус с Люпином были расколдованы, облиты водой и напоены антипохмельным. Было у нас несколько не особо удачных образцов. Или особо удачных, тут смотря с какой стороны поглядеть. Мужикам после принудительного лечения потребовалось спешно воззвать к ихтиандру. Вот после обнимашек с белым фаянсовым другом они и почтили нас своим присутствием.

— Мальчики, наконец-то, — радостно прошипела Саманта, я даже удивился, вроде парселтанг, но что-то я его не смог понять.

— Молодые люди, вы пропустили все веселье, — от милой старушечьей улыбки иной дракон мог бы Хагрида удобрениями на год вперед снабдить.

Любо-дорого было смотреть как Саманта с Августой демонстрируют мастер-класс поедания мозга. Если бы не Гермиона, мотающая все на ус, совсем бы хорошо было. А так, нет-нет да пробегали мурашки по спине, когда ловил ее примеряющийся взгляд. Почему-то вспомнилась старая шутка-загадка: Что за страшная сила, требующая жертв, может спасти мир? А ведь ей все женщины поклоняются. Брр, снова любимая на меня задумчиво-задумчиво покосилась.

Наверно, стоило бы проявить мужскую солидарность и все такое, но нет. Это явно не тот случай. И ведь что самое обидное, в тот момент ни у кого из нас под рукой отрезвляющего зелья не оказалось. Луна с Гермионой свои походно-полевые аптечки комплектовали в расчете на нас с Невиллом. Что, в общем-то, логично и понятно. Мысль, что мы можем напиться до положения риз, им даже в голову не приходила. Саманта тоже как-то за будущим супругом ничего подобного не замечала. Августа — вообще отдельный разговор. Но эти-то могли бы и озаботиться. Пяток бутылок огневиски у них нашлось, а флакона отрезвляющего или хотя бы антипохмельного — нет.

Две понуренные и все осознавшие тушки с пустым взглядом были отправлены отсыпаться. Мы же собрались отправиться домой. Но не тут-то было. Августа решила устроить разбор полетов.

— Молодые люди, для начала объясните, кто вы такие?

— Простите, мэм, в смысле кто мы такие?

— Ваши уши, это уши сиддхов.

— Мы думали, эльфов.

— Так их называли маглы. Итак, кто же вы?

— Честно говоря, мы не знаем, — развел руками Гарри, переглянувшись с Гермионой.

— Расскажите, что с вами случилось.

— Это последствия нашей помолвки. Мы думаем, это из-за моего шрама и того, что я сумел как-то выжить после авады.

— Да, возможно. Если в тебе пробудилась древняя кровь, да, это многое объясняет. Есть еще что-то, кроме ушей и обостренного слуха?

— Мы можем немного изменяться, — Гарри сменил цвет и длину волос, а Гермиона черты лица, — в общем, сильно ограниченный метаморфизм, плюс у нас заметно прибавилось магических сил и расширился спектр чувств.

— Вы продолжаете меняться?

— Сложно сказать, мэм, мы же еще растем. По ощущениям, вроде бы нет, но, сами понимаете, для нас все происходит медленно и естественно, можем просто не заметить.

— Да, тут ты, пожалуй, прав. Скажите, молодые люди, вы знаете, чем мы принципиально отличаемся от других разумных, владеющих магией?

— Неограниченным потенциалом развития, — словно на уроке ответила Гермиона.

— Да, но в чем именно он заключается?

— Магическое совершеннолетие.

— Именно. В семнадцать лет и ни днем раньше наше ядро перерождается и покрывается твердой оболочкой. То же самое происходит в свое время и у других рас. Все дело в том, что наша оболочка пластична. Если очаг получает достаточную нагрузку, он как бы растягивается, поэтому мы можем развиваться сами по себе, не прибегая к различным ухищрениям и вспомогательным инструментам.

— А что случится, когда она лопнет?

— О дорогие мои, боюсь никто вам на этот вопрос не ответит. Теорий много, от гибели до перерождения в богоподобную сущность, а то и сразу в бога. Одно могу сказать точно, от прошлого физического тела ничего не останется. Можете провести даже самый грубейший расчет и получите просто невообразимое количество единовременно высвободившейся энергии.

— Обязательно посчитаем, но позже, — остановил явно желающую что-то уточнить Гермиону Гарри, — а в чем особенность сиддхов?

— Сиддхов не зря в магловских верованиях частенько считали сверхъестественными силами, способными творить чудеса. Понимаете, силами, не существами. К сожалению, о них мало что известно, но то, что они были очень долгоживущими, сомнений не вызывает.

— Средняя продолжительность жизни сказывается на магическом совершеннолетии?

— Правильный вопрос, Гарри — половина ответа, — улыбнулась Августа.

— И ее можно вычислить?

— Можно, наверно, но зачем, достаточно и эмпирического подхода. Маги, не утруждающие себя саморазвитием, живут лет 120-130 и совершеннолетие у нас в 17. Гоблины лет 150-160 и совершеннолетие у них в 21. Кентавры около 70 и их ядро костенеет в 12.

— Средний возраст без десятков плюс пять.

— Именно. Там в шатре вы раскрылись, я была поражена и напугана вашей силой. Вы ведь постоянно тренируетесь?

— Да, — смысл отрицать очевидное.

— Если вы продолжите работать над собой и не будете лениться, то даже к семнадцати годам станете раза в два сильнее, чем сейчас.

— А что потом, если наши ядра не переродятся?

— Честно, не знаю, но у тех же гоблинов есть ритуал, позволяющий им проломить панцирь, сковывающий ядро. Это позволяет им около года активно развиваться. Моим предкам как-то попали любопытные записи времен четвертого восстания. Кто-то из некромантов экспериментировал с пленными, так вот, он установил, что после ритуала гоблин, если, конечно, выжил, способен увеличить свою силу на треть.

— И почему же маги не изобрели что-то подобное?

— Изобретали и не раз, но популярность ни один из десятков способов не сыскал. Слишком велик шанс погибнуть. Даже у гоблинов он заметно ниже.

— Думаете, после совершеннолетия у нас начнется лавинообразный прирост сил?

— Не знаю, Гермиона, но их ведь не просто считали силами, дыма без огня не бывает.

— Поживем — увидим, выживем — учтем.

На том разговор и завершился. Не признаваться же Августе, что мы, может, и имеем к сиддхам отношение, но демонического в нас нынче явно больше наблюдается. Насосались некрэнергии, вот наши очаги потихоньку и изменяются. Пусть мы без понятия, чем в итоге станем, но нас это не волнует. Есть где-то внутри железобетонная уверенность, что все правильно и как надо. Что бы не случилось, мы с Гермионой будем вместе, а это для нас главное.

— Завтра начнем ставить защиту на дом твоих родителей.

— Хочешь то же, что и в Королевстве, сделать?

— Да, только хранителей нужно других. Парочка быков и четыре пса.

— Смысл в быках, если собак использовать. На моей подпитке песики и так весьма боевитыми выйдут. Лучше качеством брать.

— Может, ты и права, с утра посчитаем.

— Угу, ладно спать пошли.

— А-а-ага, устал я что-то.

По расчетам получилось выгодней использовать даже не четырех, а трех псов. За подходящими экземплярами отправился Сириус. Не хотелось к делу Грейнджеров привлекать. Все же у магов другое мышление. Блэк нашел в приютах Лондона трех крупных кобелей черной масти. Расстарался, хотя на самом деле для ритуала цвет особого значения не имел. Люпин оказался неплохо подкован в магическом законодательстве, видимо, статус оборотня обязывает. Эмма с Дэном написали дарственную на недвижимость для дочери, и мы ее за умеренную мзду в тот же день в министерстве магии зарегистрировали. Все, теперь она могла спокойно руны рисовать и защиту на дом ставить.

Чтобы процесс ускорить и вообще работу облегчить, мы обратились в полиграфию, и нам за пару сотен фунтов наделали трафаретов. Макай себе кисточку в кровь да обводи, очень удобно. Руками только связки рисовать приходилось. В связи с поднявшимся шумом из-за нападения пожирателей, работать любимой пришлось одной, все, чем мог ей помочь, — собственной кровушки нацедить и основу под алтарь приготовить. Ничего особенного, если не считать накопитель из искусственного рубина, который мы всей нашей могучей кучкой в поте лица силами наполняли.

— Мам, пап мы вам на эти выходные путевку купили, — обрадовала Гермиона родителей, когда у нас все было готово.

— Спасибо, конечно, но не стоило тратиться.

— Ну пап, мы же от души. Все равно вам на ритуале присутствовать нельзя.

— Хорошо, милая, мы все понимаем.

Хорошие они у нас. Попробовать их, что ли, инициировать. Конечно, маги из них не получатся, но вот сквибами сделать может и удастся. Риск, правда, большой, да и пару ванночек с кровью дракона достать не просто. Ладно, не актуально пока. В ночь на субботу Герми провела жертвоприношение. Зарезала песиков в подвале, выварила их черепушки, костей собрала, участок кровью окропила и спалила остатки. В общем, то же, что и я в свое время делал. В воскресенье алтарь поставили и привязку сделали. Псы вышли на загляденье, чуть не полтора метра в холке, очень плотные и с милыми багровыми глазками. Такие могут смертельно удивить даже весьма сильного мага, особенно если тот не будет к встрече готов.

Остаток лета прошел в каких-то остервенелых тренировках с Сириусом, Люпином и бабушкой Августой. Боевая старушка оказалась, до крестного сильно не дотягивала, но в паре с Ремусом она его стабильно в двух схватках из пяти уделывала. Нам с Герми лишь за неделю до отъезда в школу удалось того же добиться. При всем при этом против них мы бились со счетом два-три в их пользу. Пахать нам, в общем, и пахать. И нечего нас хвалить, наоборот, ругайте и высмеивайте. Ах, ну да, мы же чувствуем, фиг нас обманешь. Ладно, так и быть, хвалите в меру.

Вот и снова нас Хогвартс встречает, вот фестралы приветливо ржут, Хагрид снова детей созывает, а меня неприятности ждут. Потянуло что-то на стишки дурацкие. Четвертый курс, переломный момент канона, когда, пусть не особо добрая, но все еще волшебная сказка стала совсем недетским триллером, и в ней начали появляться трупы. Надо будет попытаться Седрика спасти. В теории это должно быть легко, а как на практике пойдет, кто ж его знает. Наш новый профессор ЗОТИ — Аластор Грюм, подпольная всем известная кличка Шизоглаз, явился под гром с молнией. Дешевенький пафосный трюк, но детишек впечатлило. Простучав протезом, старый вояка занял место за преподавательским столом. Ощущался он немного не так, как в начале лета, но мало ли что с ним могло случиться. Всяких амулетов, оберегов и прочего на нем много. Он же легендарный параноик. Никого близко не подпускает, о себе ничего не рассказывает, просто идеальный кандидат на подмену. Впрочем, достаточно было понаблюдать, с какой частотой он к фляжке прикладывается, и знать канон, чтоб сделать однозначный вывод.

Первокурсников распределили, речи послушали, брюхо набили, можно и на боковую. Завтра предстоит встречать гостей из Франции и Болгарии. Прибывают кандидаты в участники турнира трех волшебников. Нам представилась уникальная возможность стать свидетелями возрождения легендарного соревнования и заодно целый год общаться с иностранными учениками. Обмен опытом и налаживание международных связей, два в одном. Вообще идея здравая и не лишенная смысла, если бы не печальная статистика последних турниров, где участники дохли, словно мухи.

— Смотрите, смотрите, летят, ух ты… — заголосили, заметив в небе карету, влекомую шестеркой пегасов.

— Какие огромные, — присвистнул Невилл, когда крылатые кони размером с небольшого слоника остановили краткий бег.

— Хагрид будет счастлив за ними присмотреть.

— Думаешь? Они вроде бы не слишком опасные.

— Зато экзотические.

— Это да, у нас таких не водится.

— Ух ты, прям летучий голландец, — воскликнул кто-то глазастый, первым углядев всплывающий из вод темного озера старинный парусник.

— Скорей всего он и есть, — хмыкнула Гермиона, с интересом смотря на корабль.

Дамблдор переговорил с мадам Максим, и дама героических размеров, как-никак полувеликанша, повела своих студентов в замок. Мельком отметил, что у французской делегации наблюдалось явное преобладание женского пола.

— Дурмстранг, пожалуй, повнушительней будет, — шепнул Гарри, с интересом наблюдая за идущими четким строем гостями в шубах с посохами.

— Крепкие ребята, даже не вспотели.

— Милый, ну ты прям как маленький, понятно же, наколдовали охлаждающие чары, — прижалась к парню Луна.

Альбус чуть ли не расцеловался с Каркаровым, директором болгар, чем меня сильно удивил. Вроде они особо не знакомы. Или это он от радости. Вроде, когда был суд над пожирателями, он очень душевную речь толкнул про второй шанс, а тут такая наглядная демонстрация собственной правоты. Как не умилиться.

В честь гостей устроили пир, да еще с национальными блюдами вновь прибывших. Два дня обжорства кряду, Рон вон от счастья аж светится. Гости порадовали чем-то вроде мини-представления собственных школ. Ничего так, колоритно вышло. У французов были мимы, гимнасты и танцевальный этюд, болгары порадовали косоворотками и зажигательным гопаком с элементами акробатики. Завершили они свое выступление хоровым пением. Исполнили гимн Дурмстранга.

Славянские маги во время второй мировой наравне с европейскими против Гриндевальда сражались, только пришлось им куда тяжелей. Именно на их землях магловские помощники Гелерта вовсю резвились, лагеря смерти и гекатомбы человеческие устраивая. Последствия этого нашли отражение и в программе школы и в ее гимне. В Дурмстранге не просто так чуть не половину времени на изучение темных искусств и нравственное воспитание тратят. Фактически из стен школы готовые мракоборцы выпускаются. Парни пели гимн не для нас, для себя они его исполняли. Веяло от них гордостью за то, что их отцы и деды совершили. Тянуло болью, оттого что в каждом доме есть герой, не пришедший домой.

Встав из-за стола, Гарри поднял вверх волшебную палочку, и на ее конце вспыхнул люмос. Гермиона тоже поднялась и засветила волшебный огонек. Невилл придержал руку подруге, не дав ей вскинуть палочку. «Не хочу, чтобы сражалась», — шепнул он ей, поднимая руку. Стол слизеринцев поднялся в полном составе, кому как не им, потомственным аристократам, знать традиции. Дамблдор махнул палочкой, приглушив свет в зале, и тоже молча поднял руку. Впервые за все время его не хотелось назвать бородой или еще как-то. Что он вспоминал в этот момент, какие картины прошлого видел, не знаю. Усталый старик, видевший за долгую, очень долгую жизнь много боли и зла. Когда-то он сломался и решил не допустить подобного вновь. Победив дракона, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не заметил, как сам стал им, в погоне за мифическим общим благом.