Шанс для истребителя (Битва за Британию)

А передняя пара "джерри" выходит из пике у самой земли и тут же пытается удивить меня боевым разворотом. А вот зря вы это сделали, фашистики! Боевой разворот, конечно, есть очень хитрый маневр. И очень эффективный в таких вот ситуациях. Когда противник вас догоняет. Вот только немцы одного не учли. Они же перед этим разогнались до величин, запредельных для "Мессершмитта" Bf-109. На таких бешенных скоростях надо очень аккуратно маневрировать. И тем более, нельзя совершать вот такие резкие маневры. В общем, крылья у тех двух "сто девятых" не отвалились только чудом. Но на них начала отслаиваться обшивка. Из-за чего оба "Эмиля" вместо красивого боевого разворота, чуть было, не сорвались в штопор. Но удержались. Не сорвались. Однако, при этом потеряли скорость и маневренность. А к этому моменту мы уже были рядом. И открыли по ним огонь. М-да! В таком положении "Мессершмитт" практически беспомощен. Без скорости и маневра. И вниз не уйдешь, чтобы разогнаться в пикировании. Земля то близко. Высоты здесь метров сто. Не больше. В общем, эти немцы сами себя перехитрили. Вот не стали бы они изображать тут этот хитрый боевой разворот. Глядишь, еще бы и пожили. Немного. Отпускать то их я бы в любом случае не стал. А так получилось даже лучше. Не пришлось за ними экстремальные гонки устраивать у самой земли. Моя шестиструйная очередь буквально разрезает головной "сто девятый" пополам. Парашют? Вы что смеетесь? На такой то низкой высоте он даже раскрыться не успеет. В общем, третий помер! Пока обломки ведущего "Мессершмитта" сыпались вниз, Родриго Бельтран обстрелял своего немца. И попал, наконец-то. Чистая победа! Молодец! Красавчег-г-г! Поздравляю своего ведомого со сбитым и увожу "Спитфайр" вверх. Не люблю я эти сверхнизкие высоты. Они меня нервируют. Тут же запросто можно врезаться в какой-нибудь дом, скалу или дерево. А то и линию электропередачи зацепить. Не нравится мне вот так летать возле самой земной поверхности. Я высоту люблю. И чем выше, тем лучше.

Пока мы поднимаемся по спирали, к нам успевает присоединиться пара Колина Грея. Они своих немцев упустили. Те, врубив форсаж, смогли уйти. В принципе, пофиг! Главное — что истребители нацистов мы отогнали и не дали им атаковать Литхэрта и его людей. Какое-то время решаю, что делать дальше. Литхэрт, вроде бы, и без нас справляется неплохо. А вот 74-й явно нужна наша помощь. Они уже два "Спитфайра" потеряли к этому моменту. А сбили только одного "Эмиля". И не справляются с таким количеством противников. Многовато там немцев. Решено. Идем на помощь 74-й эскадрильи. Связываюсь с Литхэртом. Получаю от него разрешение. И направляю свой самолет в сторону воздушной карусели истребителей. Как всегда к цели подходим на большой высоте. А тут уже пасется пара "Мессеров". Увидев нас четверых, немцы не стали играть в героев и шустро ныряют вниз. Мы тоже пикируем. Пытаемся их перехватить. Неудачно. Немчура уже успела разогнаться и без труда отрывается от нашего преследования. Поняв, что мы их не догоним. Я с ходу переключаюсь на другую цель. Вот очень удачно прямо под нами пара "сто девятых" гонит одинокого "Спитфайра". Выхожу из пикирования и эффектным боковым разворотом сажусь им на хвост. В этот раз немцы меня не замечают. Они сейчас в охотничьем азарте следят за своей жертвой. Которая мечется и не дает себя убить. Пальцы на гашетках у них подрагивают от нетерпения. Они уже видят себя победителями в этой воздушной схватке. А вот хрен вам по всей морде, господа фашисты! Нельзя так расслабляться в бою. С упреждением бью по самолету вражеского ведомого. Есть контакт! "Мессершмитт", разбрасывая во все стороны куски обшивки, резко проваливается вниз. Фонарь кабины немецкого истребителя отлетает в сторону. И из нее как чертенок из табакерки вываливается пилот. Четвертый все! По нацистскому ведущему я успеваю лишь чиркнуть краем очереди. Опытный гад. Мигом просек, что случилось. И очень резким маневром ушел вниз с линии моего огня. Я в него тоже попал. Но как-то несерьезно. И ничего жизненно-важного у этого "Эмиля" не повредил. А жаль! И тут еще как назло пушки замолкли. Снаряды кончились, однако! Ничего. У меня еще четыре пулемета есть. Повоюем.

Вот только повоевать больше мне не пришлось. Так ни разу и те стрельнул больше. Появление нашей бравой четверки "Спитфайров" произвело на немцев удручающий эффект. Теперь их численное превосходство над английскими истребителями стало не таким весомым. Да, и патроны с топливом у арийцев тоже были не бесконечными. В общем, они начали выходить из боя. И делали это очень профессионально и быстро. Чувствуется, что этот маневр у них отработан до автоматизма. Что, что, а убегать с поля боя немецкие пилоты умеют очень виртуозно. Литхэрт тоже, натешившись с бомбовозами противника, начал отводить свою группу. У них тоже патроны закончились. 74-я эскадрилья после всех своих потерь также в бой не рвалась. И за удиравшими немцами вдогонку бросаться не спешила. Вот так этот воздушный бой и закончился. Кстати, наша эскадрилья опять потерь не имела. Праздник продолжается, однако!

Следующий налет Люфтваффе устроили на Лондон. Но на его отражение мы были не готовы вылететь. Мы же только что вернулись с предыдущего вылета. И наши авиатехники копошились у самолетов. Заправляли топливо, заряжали боеприпасы и проводили мелкий ремонт. Были у нас повреждения в этом бою. Были. Но слава Богу, никого из наших не сбили. В отличие от 74-й эскадрильи, которая понесла потери. Когда я вылез из своего истребителя, то возле него меня уже встречала Крэш. Эта овчарка как-то быстро приняла меня за своего. И особо выделяла из толпы. Впрочем, это и не удивительно. Я же ее постоянно подкармливаю всякими вкусностями из летной столовой. Люблю я собак, понимаешь. А что тут такого? Это моя жена их терпеть не может. Ее в детстве собака покусала. И потому у нас дома собак не было. Мы с Анной Марией об этом договорились. Но здесь я оторвался по полной. Всячески баловал живой талисман нашей эскадрильи. И Крэш отвечала мне преданностью. Собаки чувствуют, когда их любят. И чтобы там ни говорили разные яйцеголовые ученые. Но я верю, что собаки могут очень тонко чувствовать эмоции людей. Вот и сейчас, дождавшись когда я спрыгну с крыла "Спитфайра" на траву, овчарка радостно ткнула своим носом мне в ладонь. А я ее машинально погладил. Это у нас с ней такой своеобразный ритуал уже сложился. Крэш всегда меня встречает из вылета. Ни разу не пропустила. Удивительная пунктуальность.

В общем, в отражении этого вражеского налета на британскую столицу мы не участвовали. Там другие эскадрильи Королевских ВВС отличились. Кстати, самой удачливой из них была 303-я эскадрилья. Ее англичане еще польской называли. Так как там служили в основном поляки. Эти кадры видимо уже успели всех достать. Постоянно с ними возникали какие-то скандалы и неприятности. Уж что-что, а подраться поляки любили. Особенно, когда выпьют. Вот поэтому командование британских ВВС мудро решило, что всех поляков надо направить для прохождение службы в отдельные эскадрильи. Чисто польские. Правда, на первых парах там все же командирами назначали британцев.

Мне Литхэрт поведал байки про недисциплинированность поляков. Там было все. Пьяные драки, пререкание с командирами, невыполнение приказов и неподчинение. Так например — некий Людвиг Парскевич из 303-й эскадрильи сопровождал группу английских бомбардировщиков на своем "Харрикейне". Но потом заметил вдалеке немецкие бомбардировщики, бомбившие британский город Дебден. И без приказа ринулся в атаку. В одно рыло. На кучу вражеских бомберов и истребителей. Этому дурному поляку повезло. Немцы такой наглости и дурости от одиночного "Харрикейна" не ожидали. И благополучно прошляпили его атаку. Поляк сбил один "Мессершмитт" Bf-109 и вернулся на свою авиабазу. И знаете что? Его за это даже не наказали. Не понимаю я этих англичан. В советских ВВС такого недисциплинированного пилота, который во время боевого вылета подставил под удар свои бомбардировщики, самовольно покинув строй. И, ослушавшись приказов командира, ринулся в глупую атаку. И этому инициативному дураку еще повезло, что немцы его тогда не сбили. Так вот. За такие художества в СССР этого поляка бы судили судом военного трибунала, а потом бы ему лоб зеленкой намазали. Чтобы пуля, войдя в мозг (хотя я сильно сомневаюсь, что он там был), не занесла туда инфекцию. И тут я с советским трибуналом был бы солидарен. На войне нет места таким вот сумасбродствам и дурным инициативам. Тут дисциплина необходима. Иначе, за ошибки такого вот "хероя" заплатят своей жизнью его товарищи. Которых он бросил и не прикрыл в бою. А уж бомбардировщики без истребительного прикрытия в воздушном бою долго не живут.

Глава 22.

Засада.

6 сентября 1940 года немцы провели три авианалета на Британию. Нашей эскадрилье пришлось поучаствовать в отражении двух из них. Первый вражеский налет отражали другие эскадрильи. И там все было очень сложно. Британские истребители понесли большие потери. Особенно досталось 303-й эскадрилье. Той самой где служили поляки. Они потеряли в этом воздушном бою сразу семь истребителей "Харрикейн". Правда, и сами смогли сбить пять "Мессершмиттов" Bf-109 и два бомбардировщика Люфтваффе. Но на мой взгляд такой размен был неприемлем. У немцев сейчас было самолетов больше чем у бриттов. И терять один свой истребитель за один сбитый немецкий самолет нельзя. Это явный проигрыш по очкам. Своих летчиков и самолеты нам надо беречь. Иначе, немчура нас числом задавит, тупо завалив телами и битой техникой. Кроме этого, в первом налете вражеские бомбовозы смогли прорваться к цели и сбросить свои бомбы. А значит, героически погибшие поляки свою задачу не выполнили. И налет Люфтваффе сорвать не смогли.

В отражении второго вражеского авианалета уже участвовали как наша эскадрилья, так и наши соседи из 74-й эскадрильи. И там были не только мы и 74-я, но и еще шесть британских эскадрилий. На этот раз немцы нас не смогли застигнуть врасплох. Радарные станции их воздушную армаду засекли еще над Ла-Маншем. Поэтому немцев не пустили даже к побережью. Эта драка шла над морем. Над проливом Ла-Манш. Мы туда прибыли одними из последних. А что вы хотите? Хорнчерч то находится довольно далеко от южного побережья Великобритании. Поэтому в бой с немецкими самолетами раньше всех вступали те английские эскадрильи, что базировались ближе к побережью. Они успели перехватить вражескую армаду и теперь в этот воздушный бой влетали все новые и новые истребители британцев.

При подлете к месту боя я увидел уже привычное зрелище гигантской воздушной свалки. Эта карусель истребителей кружилась прямо над морем. В этот раз немцы отправили в налет сотню самолетов. И из них только треть была бомбардировщиками. Остальные самолеты нацистов оказались истребителями "Мессершмитт" Bf-109. Знакомая тактика. При таком раскладе британским истребителям всегда было довольно трудно пробиться к вражеским бомберам. И на этом строился весь расчет германских стратегов. А сейчас эта схема прекрасно работала. Британские "Спитфайры" и "Харрикейны" никак не могли прорваться через завесу многочисленных "Мессершмиттов" и атаковать вражеские бомбардировщики. Пока эта схема работала. Пока. Так как увидев все это безобразие, я предложил Литхэрта с ходу в бой с истребителями "джерри" не кидаться, а пройти мимо, прикрываясь облаками. А потом атаковать бомберы противника. Которые сейчас продолжают невозмутимо лететь в сторону британского берега. Комэск с моим планом согласился. Приказ вице-маршала Парка он тоже помнил. О том, что нашей главной целью должны быть бомбардировщики врага, а не его многочисленные истребители. Командир 74-й эскадрильи тоже решил поучаствовать в нашей атаке на бомберы Люфтваффе. Он хоть и заносчивый сноб, но совсем не дурак. Тоже быстро понял, что так будет лучше для дела.

М-да! Совсем незаметно подкрасться у нас не получилось. Немцы нас все же заметили и отправили истребители на перехват. Правда, не все они успели это сделать. Многие "Эмили" просто находились довольно далеко от наших эскадрилий. А прямо перед нами в данный момент болталась группа из восьми "Мессеров". Понятное дело, что атаку семнадцати "Спитфайров" они долго сдерживать не смогли. При этом я еще и успел срезать одного "сто девятого", оказавшегося на моем пути. От моего слитного залпа пушек и пулеметов немец вспух в небе огненным взрывом. Один есть! Мой испанский ведомый по второму "Мессершмитту" ожидаемо промазал. Ну хоть напугал и заставил шарахнуться в сторону.

На полной скорости проскакиваем расстояние до вражеских бомбардировщиков. На этот раз это "Дорнье" Do-17. Довольно слабые противники против нас. Большие, неповоротливые бомбовозы. Со слабым оборонительным вооружением. В общем, жертвы. Против пушечных "Спитфайров" они не пляшут. От слова СОВСЕМ! Главное — это не подставляться под их пулеметы. Которых у "Дорнье" не очень много имеется в наличии. Захожу с безопасного ракурса на головной Do-17 и выпускаю по нему солидную очередь из всех стволов. Двухмоторный бомбардировщик — это вам не одномоторный и легкий "Мессершмитт" Bf-109. Его одним снарядом не собьешь. Хорошо, что у меня есть пушки. А вот сбивать такие бомберы при помощи пулеметов винтовочного калибра — это та еще морока. Двухмоторные бомбардировщики могут впитать в себя очень много пуль, прежде чем начнут падать. Но пушки — это пушки. Двадцать миллиметров рулят. Вот и этот нацистский бомбовоз не выдержал встречи с ними. И весело заполыхал в хмуром британском небе. Второй готов!

Быстренько увожу свой "Спитфайр" в сторону. Что за...? Чувствую несколько ударов по корпусу моего истребителя. В меня стреляют. И попадают, заразы! На одних инстинктах выдаю головокружительный кульбит, сбивая противнику прицел. Слышу рокот авиапушек. Это не я стреляю. Это мой ведомый. В кого это он так шмаляет? Быстро оглядываюсь. Вот они, гады пупырчатые. Два "сто девятых" отваливают в сторону. Это по ним мой ведомый стрелял. Это они меня сейчас пытались убить. Откуда они взялись? Я же перед атакой на тот "Дорнье" внимательно осмотрелся по сторонам. И этих двоих "джерри" не заметил. Где же они прятались?

— Родриго, откуда эти немцы взялись? — интересуюсь у своего ведомого.

— Пятый, они выскочили из-под бомбардировщиков, — начинает быстро отвечать Родриго Бельтран. — Прятались там до нашего подлета. Ты там как в порядке? Они в тебя попали? Вижу дым под твоим левым крылом.

— Попали, Родриго, попали и что-то мне сломали здесь, — отвечаю я, осматриваясь по сторонам. — Дым, значит, видишь. Это плохо. Мне надо срочно возвращаться на базу.

— Я с тобой... — говорит мой ведомый.

— Нет, останься здесь! — резко перебиваю его я. — Мой самолет пока летит нормально. И рулей слушается. Сам до базы доберусь. Ты здесь нужнее. Поступаешь под командование Колина Грея. Он теперь главный в нашей группе. Как понял?

— Да, сэр! Вас понял, сэр! — отвечает Родриго обиженным голосом.

— Колин, ты слышал? — вызываю я Колина Грея.

— Отчетливо и ясно, шэф! — тут же отзывается Колин Грей.

— Теперь ты тут главный. Задайте жару этим "джерри". Это приказ! — говорю я, разворачивая свой дымящий "Спитфайр" в строну нашей авиабазы.