Урус-хаи

— А теперь... я хочу знать, кто перетащил изрядный кусок России сюда.

Эта урус-хайка хоть понимает, что делает?

Но вместо ожидаемого мной в глубинах души зрелища тронного зала Саурона появилась небольшая комната. В ней стоял длинный алхимический стол, за которым горбатый уродец-карла возился с какими-то препаратами.

— Так, ясненько...— почти по-змеиному прошипела Василиса. — Вот кто нас сюда закинул...

Я сглотнул и сказал:

— А можно посмотреть будущее? Хоть ближайшее?

— Хорошо. Но мы заглянем только на пару недель вперед.

Час спустя я самолично проводил моих гостей до выхода из тронного зала и вернувшись в свою опочивальню, заснул спокойным сном без кошмаров.

Впервые за много-много лет с того дня, как ко мне попал этот проклятый палантир. По незнанию и недомыслию я видел доселе только ужасные варианты будущего, а надо было просто думать о хорошем — именно в этом и крылась тайна всех палантиров...

Где-то в Мордоре.

Саурон в задумчивости перебирал ветхие свитки — остатки нуменорских знаний.

— Винлокер... — вот бы выяснить, что это значит. — проговорил повелитель Мордора. — Интересно, что он делает? Хмм... Разобраться бы.

Через час преданные орки усердно выясняли, кто такой винлокер и с чем его едят. Наконец торжествующие солдаты привели в тронный зал громадного тролля.

— Вот. Его зовут Вин Локер! Он наверняка шпионит в пользу Западных земель! — важно сообщил начальник сауроновой стражи.

— Так... — Саурон спросил у тролля — Что ты обычно делаешь, Винлокер?

— Если властелину угодно так меня называть... — задрожал тролль — Я просто хрустальные плиты в шахте крошу. Нравится мне это дело...

Саурон растерянно почесал затылок. Интересно бы выяснить, откуда эта молодая женщина узнала, что грозный повелитель Мордора в молодости был мирным шахтером? Ведь прошли-то сотни и тысячи лет!

Глава 6.

И охотник бывает жертвой

— Повелитель...

— Говори, Охотник, — облаченный в нарядный зеленый костюм с множеством золотых и серебристых кружев, высокий, худой эльф с огромными острыми ушами, выглядывающими из-под прядей затейливой прически, холодно кивнул. Протянул руку к столику, взял искусно сделанную из детского черепа пиршественную чашу, отпил — с его толстых, чувственных губ стекла багряная капля.

— Как я уже докладывал вам, Повелитель, орки Саурона прошли к Рунному морю...

— Это не забота Высших эльфов — прозвучал холодный голос. — Пять тысяч лет назад синдарины и другие расы эльфов решили жить не так, как желали и решали мы, Высшие. Они начали видеть в жалких людишках... равных себе — и только потому, что люди умудрялись не покоряться Врагу. Ни Морготу, ни тем более Саурону. Тупые эльфийки начали находить в смертных людях особое достоинство... и рыцарственность, якобы недоступную нам, Высшим. — Голос Повелителя стал визгливым. — И однажды этот Элронд отверг мою нежную страсть, отказался стать истинным Высшим. Он сказал мне в лицо, что любовь женщины — это самое великое счастье на свете, и то, что я предлагаю ему — мерзость перед ликом Эру. А его воины разрушили нашу древнюю крепость, вотчину Высших Радужную Луну до самых глубоких подвалов! И не только разрушили, но и сделали так, что никто не знает, где стояла эта крепость! А мы, остатки Высших, ушли далеко оттуда. Ушли — но когда-нибудь вернемся. Чтобы показать всем этим зарвавшимся Низшим Эльфам их истинное место. Саурон победит и истребит все государства людей, разгромит заносчивых синдаринов, высокоумных нолдоров и наглых темных эльфов — обитателей берегов Рунного моря. И тогда они горько пожалеют... что изгнали нас, Высших. И вернутся к нашим ценностям, наивысшая из которых — презрение к женщине, как сосуду всякой мерзости. А я нанесу удар по ослабевшему Саурону...

— Вы проницаете пелену будущего! — поклонился Охотник — Только...

— И что, мой красавчик? — правитель томно повел плечами.

— Странный купол света укрыл армию орков... и они исчезли. А на огромной территории близ Рунного моря из того же света появились человеческие поселения. Их жители явно очень давно не знали войн — у них нет крепостей.

— Великолепно! — король спрыгнул с изящного трона с затейливой резьбой и прижав к себе высокого эльфа в палевом камзоле, запечатлел на губах Охотника поцелуй. — Мы устроим на людишек, посмевших занять Прирунье, Дикую Охоту. Они будут умирать от наших стрел... умоляя о пощаде!

— Которую мы им не дадим. Наоборот, каждый из нас, Высших, будет придумывать для них красивую смерть, а выдумавший самую красивую смерть для человека несомненно станет вашим фаворитом — поддакнул Охотник с ноткой ревности.

— Не беспокойся, красавчик — усмехнулся король — Ты уже пять раз становился победителем Великой Охоты. Сто пять лет прошло — и только тебе одному ведомо, на какие глубины боли и страданий можно опустить такое жалкое существо, как человек.

— Помню — усмехнулся Охотник, взял чашу и отхлебнул. Довольно кивнул.

— Превосходное вино.

— Да — согласился король — Настоянное на крови нерожденного человеческого младенца. Жаль, что только я один знаю тайну приготовления этого вина.

Жабий рот короля растянулся в неприятной ухмылке.

— А теперь вот что — продолжил он — Прошу тебя, красавчик — установи слежку у границ земель этого неизвестного народа. Но смотри — нападать пока следует на одиноких путников и небольшие группы. Желательно доставлять их живыми в нашу новую крепость — Голубую Луну... Подождем, не попробует ли этот неизвестный народ начать заселение новых земель.

— О, да — кивнул Охотник — Наша Охота будет такой, какой не знала вся история Высших!

— И возможно, никогда не узнает — засмеялся король.

Два эльфа склонились над картой Средиземья.

Оба были правы — задуманная ими охота обещала стать самой необыкновенной охотой, только...

Охотником было суждено стать кое-кому другому.

* * *

— Хороший выстрел, Круз! — Иванищев довольно опустился на корточки рядом с подстреленной антилопой и начал снимать с нее шкуру.

Круз кивнул. Переглянулся с товарищами.

Вдруг они увидели мчащуюся к ним всадницу.

— Это Светланиэль. — нахмурился Рысенков. — Похоже, в лагере что-то произошло!

— Тревога! — скомандовал Иванищев.

Когда эльфийка подскакала к охотникам, она выпалила:

— Произошла беда!

— Что?

— Нападение на поселение! Был серьезный бой с Проклятыми! И этим уродам удалось похитить несколько детей и женщин. Также к ним в плен попал наш товарищ, Федор Сергеев...

— Что за Проклятые? — нахмурился Иванищев.

— Эльфы-изгнанники — поморщилась эльфийка. — Их проклял сам великий Эру, а Народ Эльфов изгнал их в великую степь на смерть. Мы все думали, что Проклятые давно истреблены орками и степными народами. Поверьте, даже самый жестокий орк в сто раз благороднее Проклятого эльфа... — Светланиэль содрогнулась.

— Поспешим же!

* * *

Сельчане гасили горящие руины двух домов, на улицах валялись трупы — и самих жителей разгромленной неизвестными деревни и странных воинов в зеленых доспехах.

. На въезде в селение охотников встретил Карахов. Его правая рука была на перевязи.

— Друзья, пойдемте, я сейчас кое-кого вам покажу.

Вскоре бойцы отряда внимательно рассматривали связанного пленника.

Увидев Светланиэль, пленник брезгливо скривился и выплюнул фразу на каком-то странном эльфийском, немного похожем на квенья.

— Рэллауэ оудрагону аотиукарон!

Обычно бледное лицо Светланиэль залилось краской гнева.

— Ти! Ти дуоттари окусалос шмухаролаор Сауроно! Дальше эльфийка набрала полную грудь воздуха и выпалила сложнейшую смешанную тираду на квенья и русском.

Пленник презрительно усмехнулся, но в его глазах блеснул оттенок уважения.

— Что он говорит? — нахмурился Иванищев, припоминая знакомые ему слова эльфийского. — Как я понимаю, он тебя оскорбил?

— Да... — вздохнула эльфийка — Это ведь Высший, они считают женщин грязью. В их глазах любовь это только отношения между мужчинами. Он... — я не в силах повторить это мерзкое ругательство. Я ответила ему, что тот эльф, который воюет против женщин и детей — наложник Врага... А как вы, урус-хаи, будете допрашивать его?

Карахов задумался и улыбнулся.

— Через полчаса он расскажет все.

Он склонился над пленником, стянул с длинных ног эльфа сапоги, затем достал из кармана ручку и начал медленно водить ею по пяткам пленника. Эльф захихикал.

— Отлично — улыбнулся Карахов.

Через пять минут пленник хохотал, через еще десять он побледнел, начав понимать, что этот странный человек не собирается останавливаться.

А через ровно полчаса, вздрагивая кончиками ушей и косясь на ужасного Карахова, эльф Ярамарос, боец Кровавых стрел, одного из лучших подразделений Дикой Охоты, спешил рассказать все, что знал, а Светланиэль не успевала переводить тирады пленника.

* * *

— Бульк! — на голову обрушился поток воды

Федор Сергеев закашлялся, чихнул, приходя в себя.

— Ну, что, очнулся? — кто-то поинтересовался на квенья.

Сергеев встряхнулся, осторожно повел взглядом. Перед его глазами переминались две обтянутые зелеными штанами ноги, обутые в изящные сапоги.

Взгляд пошел выше — вот зеленая куртка, вот освещенное трепещущим светом факела спокойное, равнодушное лицо с тонкой чертой губ, вот холодные серые глаза, прямой нос, длинные светлые волосы, заплетенные в тонкие косички, падали на плечи, почти достигая широкой груди.

— Нолдор? — попробовал определить Сергеев.

Глаза эльфа сверкнули злобой, он пнул пленника в бок ногой:

— Не смей так называть Высшего! — прошипел страж — Нолдоры — они предали все... Они посмели первыми из эльфов заявить о том, что людишки могут стоять на одном уровне с нами, несмотря на свой короткий век! Синдарины, нолдоры... они все исстари оказывали уважение женщине, хотя женщина мерзка и отвратительна любому Высшему одним только фактом своего существования...

Битый час охранник распинался перед пленником, выплескивая всю ненависть к другим эльфийским народам.

Наконец, когда охранник несколько успокоился, Сергеев задал простой вопрос.

— Скажи, ведь это земля в союзе с водой взращивает и порождает все живое? Траву, деревья, животных...

— Да — кивнул эльф.

— Что ты бы сделал с тем, кто вырубил бы все деревья, выжег всю траву, осушил реки и озёра, истребил зверей и птиц, оставив только мертвую пустыню? Только потому, что почел добрым делом очистить землю от всего 'мерзкого перед великим Эру'?

— Убил бы, или изгнал в пустыню — не сомневаясь, ответил эльф и с подозрением нахмурился: — Что-то я не пойму, к чему ты ведешь дело, урус-хай?

— Подумай. Вспомни детство, вспомни, кто сидел около твоей кроватки, когда ты болел. И не спеши хвататься за кинжал — улыбнулся Сергеев, заметив движение руки эльфа к поясу. — Сначала подумай, а потом делай.

Эльф прикрыл глаза, а Сергеев начал осматриваться.

Он находился в темном, холодном каземате. Где-то монотонно — кап-кап-кап — капали капли. На одной ноге мужчины висело тяжелое чугунное ядро, а руки растянуты в стороны и прикованы к свисающим с мокрой, заплесневелой стены ржавым цепям.

— Так... Если принимают такие меры безопасности, значит, боятся. Видно, нехило мы им всыпали в деревеньке... — констатировал Сергеев.

Эльф открыл глаза и как-то странно посмотрел на человека.

— Я понял, что ты хотел сказать. Сейчас пойду, доложу королю, что ты очнулся и он займется твоим допросом.

И он скрылся за дверью из мореного дуба. Заскрежетал, поворачиваясь в замке, ключ.

* * *

— Приветствую тебя, сэр Террор.

— Приветствую тебя, Вадим, человек из иного мира — склонился дракон.

Вадим Уксусов произнес:

— Ты что-нибудь ведаешь о Проклятых эльфах?

— АААррргх!!! — дракон страшно ударил хвостом по степной земле, отчего в ней появилась довольно глубокая ложбинка — Как мне про таких не знать? Хитрые и коварные. Воруют наших детенышей, на соседей нападают — да и еще умудряются их между собой стравить! Вот такие они, Проклятые эльфы. Надо было Нолдорам и Синдаринам их на Запад изгнать — разве мало на западе островов? Да нет, ушли Проклятые в степи. Видно, допекли они соплеменников своей заносчивостью и безжалостностью, раз все народы эльфийские от них отреклись...

Уксусов погладил отросшую в путешествии бороду.

— А сколько у них детей-то? Женщин?

— Кхм... — дракон отчего-то смутился — У Проклятых, ну... это...

— Однополая любовь? — угадал Уксусов.

— Ну, примерно так — дракон брезгливо помотал головой. — А отношение к женщине у них самое что ни есть мерзкое. Сколько разных народов видел, а такого отношения не встречал и не понимаю. Женщина ведь силу от земли-матери получила великую, она одна может жизнь новым поколениям дать, и без мужчины детей вырастить. До сих пор помню, как мама меня 'на крыло ставила', летать учила. Как, когда я под лавину попал молодым, матушка моя меня из-под камней откопала, выхаживала... И ей отплатить самой черной неблагодарностью?

— Среди женщин тоже всякие встречаются... — заметил Уксусов.

— У нас это называют 'порченой породой', — кивнул дракон. — Только не всякая женщина такой вырастает, а если вырастает — вина больше на обществе лежит, чем на ней самой. Земля же не виновата, что на ней и сорная трава растет, и что худо родит. О земле просто надо хорошо заботиться — и оплатит она тебе великой благодарностью. Так же и женщина... — поступай с ней достойно, ибо она — в первую очередь Мать, дарящая жизнь следующим поколениям. Без женщины не будет потомков у рода, и потухнет его огонек. Благодаря самоотверженности женщины, ее готовности переносить боль дарения жизни, каждый из нас возрождается в потомках. Я и моя семья поможем вам, урус-хаи. Только учти, под стрелы Проклятых мы соваться не станем. Больно метко они стреляют.

— Не беспокойтесь, сэр Террор, — сказал Уксусов — У меня есть план, как устроить Проклятым веселую жизнь.

* * *

— Ну, что? — спросил его величество Нежениэль, правитель Проклятых эльфов — Что мы должны думать про слова пленника?

— Он, смею полагать, издевается над нами, мой обожаемый король, — сказал палач, толстый эльф с мощными руками и короткими ногами.

— Так... — король пожевал губами. — Как я понимаю, они 'пришли из другого мира' и 'про наше Средиземье они прежде знали только из книг какого-то профессора Толкиена'? Весьма интересно, но неправдоподобно. Вы выяснили, где этот Толкиен проживает? Хорошо бы допросить его на факты данных про то, откуда ему стало ведомо про Средиземье.

— Профессор давно скончался. А жил он в Великобритании.

— Странное государство. Никогда не слышал. А уверения эльфов Прирунья, что часть их предков пришли из иного мира, ведомые волшебником Мерлином... — это недостойные внимания бабушкины сказки.

— Мой король — осторожно заметил палач. — Но откуда появился этот народ? Так быстро...

— Как мне не знать эти премудрости? — подбоченился король. — Тут замешана неизвестная нам форма магии. Все просто. Присылают несколько магов, один возводит дома, другой открывает порталы, а потом через порталы в наши земли перебираются простые люди. Правда, как устроить такую магию, я не представляю! А в нашем пленнике... я ощущаю особую магию — магию Слова.