Берегись принцессы или Dragon in distress

История закончилась столь неожиданно, что Олеяна и Иштар в недоумении переглянулись. Вопрос, который крутился в голове у рыжеволосой девушки, озвучила одна из маленьких сирен, подавшаяся навстречу рассказчице:

— Матушка Ханья, это правда?

Дети напряженно смотрели со смесью недоверия и ожидания в хитрые глаза старой сирены, которая, выдержав паузу, неожиданно скрипуче рассмеялась и ответила:

— Конечно же, нет, дитя мое. Это всего лишь сказка. Разве ты не знаешь, что освободить от чар сирены может лишь та самая сирена, что их наложила? Тут хоть до посинения зацелуй очарованного, но результата никакого не будет. Эта сказка учит маленьких любопытных сирен тому, что нельзя отдавать сердце первому встречному, пусть он будет хоть самым симпатичным парнем на свете. Песня сирены вызывает в мужчине любовь, но не искореняет всех его недостатков. Так что, думайте, мои дорогие, перед тем как петь мужчине, и хорошенько думайте, перед тем, как влюбиться в очарованного.

— Какие занимательные, однако, у сирен сказки, — пробормотал Иштар, а Олеяна не выдержала и прыснула со смеху.

Привлеченная звуком, матушка Ханья посмотрела на неожиданных слушателей и цепким взглядом прошлась по каждому из них, особенно отметив эрлейца.

— Так, похоже, тут тоже задерживаться не стоит, — тихо сказал Иштар и потянул за собой фрейлину дальше. Впрочем, она не сопротивлялась, ведь сказка была окончена, а под будто пронизывающим насквозь взглядом старой сирены ей было очень неуютно.

В итоге, держась за руки, молодые люди обошли всю площадь и осмотрели все достопримечательности гулянья. Уже далеко заполночь, когда веселые всполохи перестали наполнять воздух площади, повсюду стало разливаться усталое спокойствие, и даже хоровод теперь был только один, а темп танца стал куда медленнее, Иштар и Олеяна достигли дальнего конца площади. Тут было мало людей, в основном они проходили мимо, покидая праздник, а освещение было гораздо более тусклым, чем с другой стороны: редкие вспышки огня долетали сюда, чтобы осветить лица. Ночь медленно, но верно становилась такой, какой и должна была быть: тихой и темной. Эрлеец нашел неподалеку скамью рядом с раскидистым деревом и поспешил занять место, утягивая за собой Олеяну под тень от густой кроны. Скамья оказалась довольно длинной, так что они оба расположились с комфортом.

— Было весело, — тихо произнесла девушка.

— Да, — подтвердил Иштар. — Только мужчины тут у них странные. Не хотел бы я оказаться на их месте.

— Как неожиданно с твоей стороны. Ты что, не проникся их чудесной жизнью? — наигранно-удивленно произнесла Олеяна и рассмеялась.

Хаш Рахт хотел было ответить в том же тоне, но его опередили. Совсем рядом с ними раздался женский голос:

— Девочки, вы только посмотрите какой мужчина!

Иштар и Олеяна повернулись на голос и увидели трех сирен, стоящих в нескольких шагах от облюбованной ими лавки. Одна из них стояла чуть впереди и откровенно оценивающе рассматривала эрлейца, как будто он был вещью, которую она собиралась приобрести. Девушки, расположившиеся чуть позади, стояли, с весельем наблюдая за ситуацией.

— Как тебя зовут? — спросила сирена, все так же оглядывая мужчину.

— А тебе зачем? — в ответ поинтересовался Иштар.

— Хочу знать имя мужчины, которому собираюсь спеть, — ответила сирена, испытываще глядя в глаза эрлейцу.

— По-моему, ты спешишь с решениями. Ты меня впервые в жизни увидела, — попытался воззвать к ее разуму правая рука князя.

— Мне ни к чему тратить годы на то, чтобы познакомиться с тобой таким, какой ты есть сейчас. После песни ты станешь таким, каким мне захочется тебя видеть, — пожала плечами девушка и спросила. — Дети есть?

— Нет, — отрицательно качнул головой мужчина. — А возможное наличие жены тебя не беспокоит?

— Нет, — просто ответила сирена и улыбнулась, а потом из ее уст полились звуки песни.

Сначала тихие и почти неуловимые, ноты становились все громче и напористее. Иштар замер, а потом подался вперед, поглощая глазами поющую. Он медленно встал с лавки и сделал маленький вымученный шаг навстречу сирене. В этот момент на Олеяну, пребывавшую в растерянности от происходящего, нахлынула глухая ярость, и она силой сжала ладонь, которую эрлеец до сих пор держал в своей руке. С удивлением какой-то частью сознания отметив, что все гулянье они провели держась за руки, она встала и, посмотрев на самодовольное лицо сирены, тихо, но четко произнесла:

— Перебьешься.

После чего дернула пребывающего в неадекватном состоянии Иштара за руку на себя, и в то момент, когда он развернулся, увидев его остекленевшие глаза, приблизилась к нему и крепко закрыла уши ладонями. Теперь, когда звуки песни он слышал гораздо более приглушенно, во взоре стали появляться проблески сознания, но он все равно пытался повернуть голову в сторону поющей девушки. И тогда Олеяна решительно подошла вплотную к мужчине, прижав свои ладони к его ушам как можно крепче, встала на носочки и поцеловала.

Сирена, набиравшая воздух для очередной мелодичной строчки неожиданно закашлялась и круглыми от удивления глазами уставилась на пару. Иштар, в первые секунды стоящий неподвижно, отмер и положил рук на талию рыжеволосой, сильнее прижимая ее к себе. Теперь уже он целовал фрейлину, а та, закрыв глаза, отвечала, не отрывая ладоней от его головы.

Обе подруги незадачливой певицы весело рассмеялись.

— Нда, Крея, такого поворота событий ты явно не ожидала, — произнесла одна сквозь смех.

Сирена лишь хватала воздух ртом, пораженная наглостью парочки, не отрывавшейся друг от друга уже добрую минуту и не обращавшую внимания на разгневанную девицу.

— Идем. Или тебе интересно, как далеко они зайдут в своем поцелуе? — хихикнула другая.

— Не волнуйся, мужчин на свете много. Споешь другому. Может, даже посимпатичней найдешь, — еле сдерживая смех, попыталась поддержать подругу первая, после чего девушки подхватили так и не окончившую песню сирену под руки и увели, предоставив молодых людей друг другу.

Олеяна не ожидала от себя такой реакции: она таяла и плавилась в руках эрлейца, растворяясь в движениях его губ и рук, скользящих по ее спине вверх к самой шее, а потом вниз к линии талии и еще ниже... Стоп! Еще ниже?! Наглая эрлейская морда!

Осознав, что руки мужчины с удовольствием остановились на месте пониже спины, Олеяна будто очнулась от наваждения и резко прервав поцелуй, становившийся все более глубоким и смелым, отскочила от Иштара.

Ее глаза метали молнии, волосы растрепались, а губы стали ярко-красными, что даже при таком скудном освещении было заметно.

— Пришел в себя? — выдохнув и напомнив себе, что это была ее собственная идея, спросила Олеяна.

В глазах мужчины отразилось медленное понимание ситуации, после чего он перестал прожигать девушку потемневшим взглядом, тряхнул головои и улыбнулся, пытаясь вернуть на лицо веселое и беззаботное выражение. Получалось не очень.

— Да. Спасибо.

— Хорошо, — кивнула фрейлина и стала поправлять одежду и прическу.

— Думаю, пора возвращаться, — произнес Иштар, следя за нервными — и потому резкими — движениями рук девушки.

Олеяна кивнула и первой двинулась по направлению к дому главной сирены. Эрлеец нагнал ее в два шага и пошел рядом. В какой-то момент их пальцы соприкоснулись, и Олеяна порывистым движением скрестила руки под грудью, благодаря темноту за то, что та скрывает вспыхнувший румянец. Мужчина, заметив этот жест, с силой сжал руки в кулаки, а потом резко расслабил. Не все сразу.

* * *

Танар хар Рейни оглядел хмурым взглядом звенящую веселым смехом площадь. Неожиданно быстро компания разбрелась, и он остался один. Очень кстати, ведь это было в его планах с самого начала. Убедившись, что Ее Высочество находится под неусыпным надзором эрлейского князя, он двинулся к другому концу площади, а достигнув его, свернул за угол дома и прибавил шаг. Его целью был один из домов неподалеку от центра поселения. Танар был уверен, что хозяйка дома уже давно не посещала гуляния.

Темные окна и позднее время мужчину не остановили: найдя нужный дом и перемахнув закрытую, но слишком уж низкую калитку, он поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Не получив никакого ответа постучал снова, но уже громче. После третьего стука за дверью раздалось недовольное:

— Да кому там неймется?!

Дверь открылась, и на пороге показалась немолодая, но по-прежнему интересная женщина в ночной рубашке и большой шали поверх нее. Свет от свечи в руке хозяйки дома упал на лицо Танара, и та на секунду застыла, вглядываясь в него.

— Что ты тут делаешь? — прищурившись, спросила она.

— Мне нужна Леяра, — ответил мужчина.

— С каких это пор? — зло сверкнув глазами, выплюнула сирена.

— Она здесь? — не обращая внимания на злость женщины, спросил Танар.

— Нет. Она теперь живет отдельно, — немного спокойней ответила сирена.

— Где? — снова задал короткий вопрос хар Рейни.

— На южной окраине. Последний дом, — так же коротко ответила женщина.

Отриссийский воин кивнул, развернулся и стал спускаться с крыльца. Когда он подошел к калитке, сирена не выдержала и снова обратилась к нему:

— Зачем ты вернулся, Танар?

Телохранитель Ее Высочества обернулся и ответил:

— Ты сама знаешь, — после чего снова перепрыгнул через калитку и скрылся в темноте. Теперь его путь лежал в другую сторону.

Он двигался быстро, уверенно ориентируясь в ночных улочках. Поселение сирен не было маленьким, так что к южной окраине он добрался лишь спустя полчаса спешной хотьбы. Последний дом был совсем небольшой, а забор косился во многих местах то в одну, то в другую сторону. Заметив дрожащий свет одинокой свечи в небольшом окошке, он замедлился. На какое-то время мужчина замер перед калиткой, словно не решаясь войти, но та неожиданно отъехала с громким скрипом, открывая ему проход, и он пошел к двери. Остановившись напротив створки, Танар занес кулак, чтобы постучать, но не успел. Дверь открылась раньше. За ней оказалась молодая женщина, держащая в руке свечу. Она наклонила голову вниз, обуваясь. Заметив за порогом пару мужских сапог, она удивленно и медленно подняла глаза.

Встретившись взглядом с воином, женщина вздрогнула и чуть было не уронила подсвечник. Словно не веря своим глазам, она прошептала:

— Танар?

— Здравствуй Леяра, — ответил он, не в силах оторвать глаз от стройной женственной фигурки, взволнованно вздымающейся груди и таких знакомых ясных глаз, сейчас округлившихся в изумлении.

— Я... Я услышала скрип калитки... — чуть громче произнесла сирена.

— Слишком гордое название для этого ржавого предмета, — прервал ее отриссиец, сжав кулаки и пытаясь взять под контроль нахлынувшие чувства.

Женщина криво улыбнулась:

— Уж какая есть. Зачем ты пришел? — спросила она, выходя на крыльцо и закрывая за собой дверь. Танар резко отошел, чтобы восстановить прежнее расстояние между ними. В глазах сирены мелькнула вспышка боли, а лицо превратилось в безразличную маску.

— Мне нужна твоя помощь, — словно выдавливая из себя слова, признался Танар.

— Неужели? Я считала, что буду последней, кого ты попросишь о помощи, — усмехнулась она в ответ.

— Кроме тебя, мне просить некого, — сказав это, хар Рейни сжал зубы так, что на скулах заходили желваки.

— Я так и поняла, — хмыкнула сирена. — Что тебе нужно?

— Так и будем гворить на пороге? — приподнял бровь мужчина.

— Тебя что-то не устраивает? — повторила его жест женщина.

Тана пожал плечами, показывая, что по большому счету ему все равно.

— Ты, наверное, уже слышала, что в поселение пришли гости? — спросил он.

— Да. Трое отчаянных мужчин, две женщины и дракон, — кивнула сирена. — Один из мужчин — ты?

— Да, — кивнул хар Рейни.

— Зачем вы пришли сюда? — Леяра решила подтолкнуть мужчину к дальнейшему рассказу.

Танар тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от губ сирены, и продолжил:

— За тем, что можем получить только здесь. За песней, дарующей свободу.

На несколько секунд на крыльце повисла напряженная тишина, и прервал ее снова отриссийский воин:

— Я помню твои слова и прошу не для себя. Песня нужна для артефакта.

— Что за артефакт? — сглотнув набежавший ком, поинтересовалась женщина.

— Дракон и девушка из отряда сейчас крепко связаны артефактом, передающим его энергию ей. Чтобы это прекратить нужно заменить испорченную деталь на исправную. Песня сирены, дарующая свободу, в этом играет решающую роль. Она и настраивает деталь на сохранение, а не передачу. Знаю, путано. Но так объяснил человек, понимающий в этом гораздо больше моего, — Танар рассказал все как есть и теперь смотрел на Леяру, ожидая ее слов.

Сирена тяжело вздохнула, посмотрела на стоящего перед собой мужчину и произнесла:

— Когда ты уходил, то сказал, что больше никогда не хочешь видеть мое лживое лицо.

Руки воина сжались в кулаки

— Когда ты уходил, ты сказал, что будешь ненавидеть всегда чувства, которые тебе навязаны, себя, — за то что испытываешь их, и меня — за то, что спела тебе.

Мужчина резко вздохнул и весь напрягся.

— Когда ты уходил, ты сделал мне очень больно, Танар...

— Я предупреждал, что смогу быть с тобой совсем недолго. Ты согласилась и обещала не использовать чары, — хар Рейни решительно перебил сирену.

— Ты обещал мне верность на это короткое время! — рассерженной кошкой зашипела в ответ Леяра. — А я уже через неделю увидела в твоих объятьях другую!

— Не моя вина, что молодых сирен не учат сдержанности! — рыкнул Танар.

— Тише! — яростно прошептала женщина и накрыла его губы ладонью, оглядываясь на дверь и прислушиваясь.

Мужчина замер. Маленькая мягкая ладошка пахла молоком и медом. И он не выдержал. Накрыв руку сирены своей, поцеловал. Потом немного отвел от лица и снова поцеловал, вернув обратно. Он не мог остановиться, покрывая такую знакомую, такую манящую ладонь поцелуями, прижимаясь к ней губами, то легко, то иступленно.

Почувствовав нежданное касание, женщина вздрогнула и медленно повернула глову обратно. Она смотрела на высокого сильного мужчину перед собой, и в ее глазах стояли слезы. Спустя несколько мгновений, в которые она позволила себе чувствовать его прикосновения, сирена плавно, но непреклонно высвободила ладонь из его рук и повторила:

— Ты сделал мне очень больно, Танар.

Дезориентированный мужчина смотрел в ее глаза, наполненные непролитыми слезами, и не верил тому, что видит, может быть, поэтому он произнес:

— Я не был с ней. И не хотел быть. Твоя соседка просто не привыкла слышать слово 'нет'. Она бы и спела мне, но ты увидела ее потуги привлечь мое внимание и сделала это первой, — сказав это, он развернулся и спустился с крыльца.

Уходя, Танар не обернулся и не увидел катящихся одну за одной слез по щекам Леяры, с силой зажимающей рот ладонью. Единственным звуком, долетевшим в спину удаляющемуся мужчине, был скрип старой покосившейся калитки.

* * *

Варраш удобно расположился неподалеку от дома главы поселка, закрывая обзор окнам ближайшего дома, но жалоб от жильцов, как и следовало ожидать, не поступило. Явар пристроился рядом с крылатым змием, практически вплотную к золотистому чешуйчатому боку, и совершал ритуал вылизывания: вдумчиво и со вкусом, не обращая на происходящее вокруг ровным счетом никакого внимания, вернее, старательно делая вид.