А ко времени обеда ко мне подбежал специально обученный учишеныш, обломав мои надежды на пожрать. Фугаку в “компании приличных и достойных” людей алкал моего общества. Вот пучеглаз нехороший, еще и пожрать небось не угостит, сам же подло уничтожает удзумачий продуктовый запас. Как есть, так и пойду, на фиг переодеваться, выскажу им свое “фи” рабочей одеждой, решил праведногневливый я и направился в квартал Учих.
А вот в особняке главы клана Учих меня встретило изрядно забавное зрелище. По сути, за исключением Сарутоби и совета Листа, собрались все главы кланов. И Орыч облизывался, причем не в уголке, а по левую лапу от хозяина, очевидно и вправду, вполне себе договорились. Речь же к моменту моего просачивания в уголок держал Хиаши.
— ...не было. Посланная же команда, с почтенными Учиха и Инузука, — поклон в адрес соответствующих главнюков, — так же пропала, хотя отчет птицами должен был быть. В итоге, могу с уверенностью заверить почтенных, что наши послания до дайме Хи но Куни не доходят, а также то, что перехватывают посланников более чем боеспособные группы, как бы не АНБУ.
— Все это понятно и прискорбно. Однако, не слишком ли преждевременно мы стали извещать дайме? У нас, до сегодняшнего дня, не было даже согласия в кандидате, неясно что с советом. А посыльные уже отправились, притом без общего согласования? — умирающим лебедем укорил несправедливый мир Шикаку Нара.
— Почтенный Нара-доно не учитывает, что решение о выборах мы приняли еще с “инцидента со стеной”, — выдал Фугаку, на меня же попырились, в ответ я кивнул общим “здрасти”, получив взамен равноценные кивки. — Так что вопрос призыва дайме не стоял, его присутствие нужно было в любом случае.
— Ну с этой то точки зрения да-а-а, хотя если… Впрочем согласен, Учиха-доно, снимаю свой вопрос, — забил на “много-умно говорить" Нара, ибо лень.
— А я считаю… — пес сутулый повертел головой, убедился в целостности ребер и продолжил. — Я считаю, что нам все-таки надо определиться с составом совета Листа. Почтенный Учиха-доно, это понятно и всеми нами принято. Но вопрос, сколько советников будет и кто займет их место? Я вот предлагаю себя, Ой Инузука, глава клана Инузука. — выдал псино-сутулый хвост, вполне, стоит заметить, разумно. Вот что звездюли животворящие делают.
— Вопрос немаловажный и требующий решшшения, — зашипел анакондой Орыч, — мне видитссся, что нужны в совет один представитель от Ино-Шика-Чо, благо их голоссс един. Инудзука-доно несссомнено, Сенджу-доно сссоветник от медицины, однако я бы хотел еще одного сссоветника. Хьюга-доно, не передумаете ли?
— Клан Хьюга всегда стоял в стороне от политики. В сложившейся ситуации, которая в целом понятна, могу предложить разве что своего брата на роль советника. Однако, он представитель младшей ветви клана. Так что решайте сами почтенные, лично я занять место советника не смогу, — ушел белоглаз в отказ, притом хитро оставил себе возможность как дистанцироваться от политики, так и контролировать “своего” советника “Птицей в клетке”.
Главы покивали, но, очевидно-хитрожопому Хьюге потакать не стали. Наступил перерыв для “междусобойного” общения. В принципе, ситуация и вправду непростая. Брать в совет кого-то из трио Ино-Шика-Чо уже явный дисбаланс, планостроитель боевых операций и советник и так от них. Давать еще одно место просто нельзя. Если из малых кланов советник, типа Хатаке и Курама — так смысла никакого, да и нет их тут, кстати. По крайней мере пугала я точно не вижу. А вот Курама есть, удачно притворился ветошью. Мужичок лет сорока, причем прикинулся ветошью в самом прямом смысле слова. Гендзюцит по площади и слушает, видно уже рефлекторно.
Абураме поступили, видимо, аналогично с Хьюга, у них свои тараканы в голове. И выходит, что народу и много, а выбрать-то толком не из кого, потому как советник либо представляет группу интересов, либо направление деятельности.
— А я считаю… — зырк по сторонам, — давайте, почтенные, этого вон, Удзумаки-доно возьмем. Головастый он, джуньяхира вот — полезная штука. Да и со стеной видно, работает на совесть. Пусть в этой, научной, советует, — решил мне подгадить псина сутулая.
— Почтенный Инузука-доно забывает, что Удзумаки-доно не шиноби Конохагакуре, — стал на пальцах объяснять несостоятельность подставы меня Хьюга. — Хотя, по здравому размышлению, советник по науке и союзник. Орочимару-сан, почтенные главы кланов, а ведь по закону и традиции вполне возможно, — несколько растерянно закончил белоглаз, подставщик чертов.
Бли-и-ин, вот и вправду ведь могут запихнуть в ентот дурацкий совет. Хотя стоп. Во-первых, не факт что примут. А вот во-вторых, по уму, не самый худший вариант. Ну пошлю я туда одного клона. Да, жалко, но при этом, вполне смогу держать руку на пульсе деревни, без всякого шпионажа и конспирации. Плюс статус, пусть и странный, но тем не менее, будет. И не в вертикали власти и, одновременно, в ней. Да и с НИИ имени Меня вполне себе стыкуется. Так что, пусть будет как будет, решил я, напустив на себя вид одухотворенный и печальный.
Народ же шушукался и на меня поглядывал. В итоге Орыч, с злоехидной ухмылкой выдал:
— Почтенный Удзумаки-доно, как видитссся мне, кланы Конохагакуре отнюдь не против видеть Вассс в совете Листа. Как и я не возражаю. Законы и традиции не воссспрещают, скажите нам сссвое слово. Примете ли должносссть и ответственность сию? — глумливо, с змеиной лыбой от уха до уха, прошипел санин.
— Почтенные главы кланов Конохагакуре, Орочимару-сан. Я, признаться, не предполагал такового поворота в своей судьбе. Однако, Конохагакуре — наш общий дом. И если посчитаете Вы меня достойным столь высокой чести, то отказ будет и трусостью, и неуважением. В связи с чем, ответ мой есть и будет “да”, — свалил я все возможные косяки на “выбирателей”. — Благодарю Вас за честь и доверие, однако, видится мне, что пригласили меня не ради этого вопроса, — и уставилось мое “протосоветничество” на Фугаку.
— Верно, Удзумаки-доно, обсуждали мы вопрос об отправке вести дайме Хи но Куни, что грядут выборы Хокаге Конохагакуре но Сато. Однако, ни курьеры, ни отправленная команда шиноби до столицы, очевидно, не добралась. Голуби так же не возвращаются и вести не несут. Возможности прояснить ситуацию, на данный момент, мы не имеем, однако, Орочимару-сан упомянул, что владеете Вы аналогом Летящего Бога Грома. Так что позвали мы Вас, дабы с почтением задать вопрос, возможно ли помочь с доставкой вести, либо самих посыльных, не подвергая их тяготам и опасностям?
Полюбовался я довольной рожей змеелюба-подставщика и задумался. Ну, в принципе, в хизушине секретов никаких особых нет, но нет “особых”. Да и метки я по пути накарябал на деревьях, в нужно-важных местах. А так, расстояние, грузоподъемность, куча иных моментов лучше бы моим друзьям-партнерам не знать. Впрочем есть вариант.
— Почтенные, Фугаку-доно, есть возможность доставить группу, однако отягощена она рядом сложностей. Первое, займет путь до столицы два часа. Второе, доставить группу смогу, однако лишь в запечатанном виде, что безопасно на столь краткий срок для запечатанных. Не смогу я иначе совершить полет Бога Грома, увы. Ну и возвращаться будут посланники своим ходом, дела как клана так и Конохагакуре не ждут.
— Прекрасно, Удзумаки-доно, то есть согласие свое вы даете? — уточнил Фугаку, получил мой кивок и положил на стол пергамент. — Почтенные главы кланов, обозначьте свое согласие на просьбе и призыве дайме Хи но Куни.
Народ бобину пергаментного свитка размотал, стал ляпать подписи, да и печати, у кого были, откатывать. Я же, тем временем, незаметно корчил рожи Орычу, на тему "посмотрим еще, кто кого задушит, гад подколодный", в ответ на что любовался лыбой познающего дзен змеелюба
Наконец, свиток заполнили-запечатали, троицу посыльных ко мне прикрепили, ну и послал я, в смысле распрощался, с почтенным собранием.
По дороге троице Инузука-Учиха-Абураме дул в уши, что запечатывание не самая приятная процедура, однако живы останутся. Сам же думал, что для десантных операций с телепортацией в этом мире рановато и надо скомпилировать печать так, чтобы доставить посланников живыми, но крайне фигово себя чувствующими. Наверное устроим им центрифугу взбалтывательную.
Ну, а приняв это, в высшей степени благое и полное любви к своим ближним решение, запустил послатых на территорию квартала, накарябал свиток, да и запечатал жертв инерции и центробежной силы. Сам же в подвал пополз, предварительно указания выдав: меня парой мастеров на стене заменить, ибо занят.
Через час ожидания в подвале погасла еще одна отметка, точнее группа отметок семьи Удзумаки. Плохо, надо прыгать к джонину. А нельзя, доставить послатых надо, причем “ускоряться” мне нельзя никак… Вот блин задница, изрядно обильная и неприятная, чтоб её.
Как на иголках просидел час, прыгнул на метку рядом со столицей, да и выпустил узников совести и моего произвола из печати. Распечатанные бодро приветствовали реальный мир зелеными рожами и валянием на земле, по причине объявившего забастовку вестибулярного аппарата. Ну и периодическими воззваниями к Ихтиандру, роль которого, в силу окружения, принял на себя Леший. Потыкал пальцем в сторону города, веско возвестил “столица в туда”, и прыгнул к хуторку джонина, краем уха успев услышать: “благодарность наша, Удзумаки… буэ-э-э-э… -доно!”.
Ну а на месте я оказался вовремя. Точнее не вполне вовремя, но хоть не опоздал. Домишко был раскатан в доски, чуть в стороне переливался барьер с супругой и спиногрызами джонина, явно без сознания, но очевидно живые.
Ну и группа хулиганствующих гопников, опознанных мной как мечники тумана, уж больно поганые и противоестественные ковырялы у них были. Хамски, гопники эти, гоняли МОЕГО джонина всякой нинзячностью и ковыряломахательством.
Последний, впрочем, успешно отбивался, ставя печати и прочую шодо на воздухе и земле. Мне, к слову, на зависть. Мне, до такой скорости и филигранности шодо, еще расти и расти. Был джонин внешне хоть и не свеж, но не вымотан и, как я подозреваю, не будь он отягощен семьей, просто срулил бы от оппонентов. Да и упокоить бы их, возможно, смог, если бы не один фактор.
Фактор был каким-то невнятным карапузом, стоявшим ко мне задом, к месилову передом. И, достаточно метко и не вовремя, садил в джонина суйтонщиной, не слишком высокоранговой, но изрядно часто. Чем возможность моего джонина отбиться, самым хамским образом нивелировал.
Прикинул я, что и как, подготовил пару свитков, отменил следильных клонов в особняке. Ну и за секунду до мерцания, призвал всю доступную мне четверку, с наказом “творить лютую, необоримую и максимально пакостную и летальную джигурду вражинам”.
В шуншине, напевая про себя “я бью женщин и детей”, отвесил начинающему поворачиваться наглому карапузу смачного пенделя. Так-то я бью, вышеобозначенных, стараясь лишний раз не убивать.
Но вот по окончании пенальти, наблюдая за забавно вращающимся свежесозданным “аэронавтом”, призадумался, а не начинать ли убивать. И дело не в мате отлетевшего уже метров на тридцать шкета. Дело в том, что рядом с местом старта аэронавта лежал мясницкий крюк, знакомый мне по добытому из голов джонинов Кири. Они его обзывали булавой, но это мясницкий крюк, а кто называет иначе — дурачьё. Ну а основным фактором размышлений о “убивании”, стал тот факт, что рожа, перекошенная гневом и изрыганием непрельстивых слов, была знакома как мне, так и реципиентам из Кири.
Я вот тут, из собственных ножек, изволил отвесить нехилого пенделя некоему типу. Джинчурики Треххвостого, Йондайме Мизукаге Киригакуре но Сато, Каратачи Ягурой обзываемому. Впрочем, наверное, хорошо что отвесил. Хрен знает, с какими побочками и прочими погремушками вырвался бы Санби из некондиционного сосуда. А вообще, я, конечно, крут и отжег от души, но блин надо срочно валить.
Ягура пока заходил на посадку, клоны, в полном согласии с моим указанием, творили “лютую джигурду”. Джонин, к слову, вроде бы их узнал, так что, будем надеяться, от куная в печени виталу меня лечить не придется.
Так что, мерцанием заложил дугу, выдергивая свое высокоранговое достояние из схватки, ну и вторым шуншином прыгнул к семейству влекомого. Активировал самый мощный у меня барьерный свиток и, не отводя глаз от наливающейся невдалеке дикой чакрой фигни, бросил джонину: “Семью из барьера вытаскивай”. Впрочем, собеседник мой, так же пялился на формирующегося хвостатого и мой указ проигнорировал.
— Бегом, снимай с семьи барьер, от нас сейчас даже памяти не останется!!! — несколько повысил голос я, любуясь формирующейся биджудамой. Мечники, к слову, сопровождаемые джигурдящими клонами, так же сей факт отметили и сруливали в подальше.
— Хай, Удзумаки-доно! — перестал залипать джонин и снял печать.
— Бери на руки и замедли ток чакры, — инструктировал я.
Взял, подошел. А прихватив свое задумчиво-созерцательное приобретение за шкирку, прыгнул я хизушином в подвал особняка вместе с ним. Что-то неуютно как-то тут становится, да.
Ну а в безопасности я задумался. Видимо, моя невинная резня отправленных по мою же душу джонинов немного расстроила Мизукаге. И решил он совершить променад, в компании элитной группы, по предполагаемому маршруту урезанных.
Причем, подозреваю, выпиливал по дороге не только Удзумаки, но и всех невинных и непричастных под руку попавшихся. В итоге, можно считать что Удзумаки в стране Горячих Источников закончились. Сам я туда точно не полезу, не с моими силами джинчурики воевать. То есть, какие-то шансы есть и даже возможности. Носителя-то, скажем, прибить неслабый шанс есть. Но вот вырвавшийся хвостатый, как-то никак. Не дедуля Ашина я. Да и мечники не беспомощные дети.
В общем, хватит ума — сами родичи свалят. Не хватит — Дарвин им судья.
Ну, а приняв это, себялюбивое и подлое решение, начал диалог со спасенным имуществом:
— Шин-кун, рад тебя снова, — позволил я себе усмехнуться, — видеть.
— Удзумаки-доно, — бухнулся протирать пузом и мордой и без того чистый пол джонин. — Жизнь моя принадлежит Вам, а за спасение супруги моей и детей, благодарность не знает границ. Располагайте мной по вашему усмотрению, Удзумаки-доно.
— Оставь церемонный, Шин-кун и поднимись. Как я понимаю, решение присоединиться к клану под моей рукой ты принял?
— Хай, Удзумаки-доно!
— Тогда, сейчас немного подлечу вас и отправлю за пару километров от деревни. Дойдете до деревни дорогой. Встречу на входе, привратникам сообщите, что шли своим ходом. Некоторые тайны Удзумаки не стоит знать даже союзникам.
— Хай, Удзумаки-доно!
Вот, какой приятный, немногословный и полезный человек, думало мое сатрапство, снабжая свежеобретенных родственников джуньяхирами. Последние в себя в полном составе пришли, инструкции главы семейства вняли, да и отправлены были мной в лес, недалеко от дороги в Коноху.
