Когда наступит завтра

Джинны высасывают все хорошее из фейри. Макс был в этом уверен и себе такой судьбы не желал. Вместо этого он с головой погрузился в человеческую семью Скрипкиных и был доволен жизнью целых девятнадцать лет — лучших в его веках. Он оберегал их, как настоящую драгоценность, и казалось, даже сам обрел некую человечность. И Алиску, которая росла у него на глазах. Правда выросла вредной, но это полностью заслуга Максима, воспитывал-то её он. И во всем брала пример с брата. Януш усмехнулся, вспоминая вечерние посиделки с родителями, когда шустрая и болтливая маленькая Алиса выпрашивала все про окружающий мир.

А тут этот Золотов нарисовался, чтоб ему пропасть! Связной для контакта с фейри, от которых ему могло что-то понадобиться. Бабник, расчетливая скотина и лжец. Стас прочухал про красивую сестренку Дагода и буквально разбился в лепешку, чтобы девчонка в него влюбилась. И все для того, чтобы разозлить Януша. И только лишь из-за элементарной скуки и природной потребности подложить свинью высшему по рангу. Макс буквально выбил из него всю дурь, как только узнал об этих отношениях, но проблема была в Алиске, которая влюбилась в смазливую морду и фальшивые манеры Золотова.

Максу ничего не оставалось, как пригрозить Стасу, но большего сделать он не мог. Лишь злиться и время от времени напоминать связному его участь, в случае если он обидит Алису. Хотя и тот и другой знали, что Дагод не смеет убивать человека. Но у Золотова была такая натура. Не мог он не нагадить в своем доме, поэтому недавно их с Алиской отношения прекратились. Макс ликовал, но видел что сестра переживает, поэтому в очередной раз набив Стасу морду, взял с него слово, что тот напоит её зельем. Максим был уверен, что все переживания Алиски сразу же сойдут на нет, так как она больше зависела от Золотова, а не любила. Но Стас соврал ему. Он понял это, когда Аппий дал Алисе это самое зелье. Всю её одержимость этим паразитом как рукой сняло. Если бы Золотов не был связным, Макс пошел бы даже на нарушение закона и прибил гада. Но когда уже этот вопрос был вроде решен, на сцене появился фолен.

Дагод исподлобья глянул на Волкова, сидевшего рядом и тоже накачивающегося виски. Его красные от выпитого глаза безучастно вглядывались в зеркало за барменом. Но это не обмануло Януша, он знал, что Лука видит и подмечает все происходящее вокруг. Максим ненавидел фоленов, как и все Дагоды. Он был так воспитан. Он считал их выродками небес, демонами. Тем более, таких как Волков — наемников. Безжалостных, корыстных сукиных детей, убийц, для которых нет ничего святого. Он знал, на что способна эта раса и не раз видел последствия их "деяний". К примеру, один садидит, лет пятьдесят назад, полностью выжег деревню троллей, за то, что один из них не отдал ему карточный долг. Вся их раса импульсивна и опасна, благо, срок их жизни такой же короткий, как и у людей. Да и плодятся они, не в пример тем же троллям, рождаемость которых Дагодам приходится сдерживать. Может быть, придет день, и фолены исчезнут вовсе. Хотя лично против Волкова Януш ничего не имел, тот ему даже нравился. Что не говори, а Лука первый фолен, с которым он провел рядом больше, чем пару минут, и не убил. Раньше Максим избегал подобной "дружбы", все-таки, когда тебя всю сознательную жизнь учат одному, трудно перестроиться на обратное.

Но тут Алиска удивила его очередным выкрутасом, проявив внимание к Волкову. К сасидиту. Проклятому! Одному из тех, кого сами Дагоды считали опасными и клеймили. Даже Стас в этой ситуации был бы предпочтительней, поскольку все же боялся за свою шкуру. Максим залпом выпил стакан до дна и подумал, что за девками нужен глаз да глаз. Тем более за такими, как его сестрица. За всей Параллелью уследить легче, чем за ней.

— Шеф, повтори! — крикнул он бармену и вновь уставился на Волкова, который глубоко затянулся сигаретой. Если бы Януш не знал этого парня, то подумал бы, что тот страдает. Макс хмыкнул своим мыслям и вновь отпил виски.

— Дагод, все твои мысли написаны у тебя на лице, — тихо проговорил Волков, повернувшись к Максу. — Завязывай, а то ещё подохну ненароком.

— Ты-то подохнешь, — фыркнул тот в ответ и добавил: — Держись от Алиски подальше, понял?

— Для начала нужно её спасти.

— Я дважды повторять не буду, — нахмурился Макс.

— Плевать я на это хотел, — отвернулся Волков.

— Чего ты добиваешься, сукин сын? — разозлился Дагод от неповиновения. Ведь фолен не человек, и реши Максим его убить, никто бы даже слова не сказал. — Не смей к ней подходить! Она хорошая девчонка, добрая! А ты убийца!

— Знаю, — кивнул тот.

— Тогда не лезь к ней!

— Послушай меня, Януш, — зло произнес Лука, процеживая слова сквозь зубы и, схватив Максима за грудки, подтянул к себе ближе, чтобы его слова слышал только он, — плевать я хотел на все твои угрозы и обещания. Если надо, я за неё не только дэв разнесу, все ваше гнилое Дагодское гнездо, ясно? Все лягут, кто хоть пальцем к ней прикоснется!

Макс малость опешил, переваривая услышанное и щелчком пальцев освободившись от цепкой руки фолена, уселся обратно на свой стул.

Пока он задумчиво наблюдал за заклейменным лицом сасидита, в голове возникла одна неприятная мысль.

— И что это все значит? — наконец произнес, стиснув челюсть, и боясь услышать ответ.

Волков усмехнулся:

— Вы же, Дагоды, вроде умные парни. Вот и думай.

— Твою мать, — сплюнул Макс, пытаясь унять гнев.

Лука снова уставился в зеркало, а у Дагода в голове завертелись шестеренки. Если фолен выбирает себе спутницу, то рано или поздно, обязательно добивается её. Все же капля ангельской крови давала им возможность быть особенно притягательными для противоположного пола. Не зря женщины-Дагоды предпочитали иметь в любовниках именно сасидитов, хотя последних можно удержать на ложе Дагод только кандалами.

Эту черту Максим никогда не понимал в женщинах. Твоя раса клеймит их, как "побежденных", а ты прыгаешь к ним в постель, при этом зная, что те никогда не останутся с тобой по доброй воле. За исключением тех случаев, если этот союз чем-то выгоден самому сасидиту.

Однако Януш был уверен лишь в одном: если дело обернулось именно так, и Волков действительно выбрал себе в спутницы Алису (а он выбрал, судя по его обещаниям относительно участи "гнилого Дагодского гнезда"), то лучшего защитника для сестры не найти. Особенно, когда самого Макса не будет рядом. А после того, что Януш здесь натворил и завалил, казалось, простейшее дело, завидным его положение не назовешь. Так или иначе, Максим в любом случае будет потерян для семьи Скрипкиных. А Алиса не останется одна.

Но Волков убийца. Даже хуже, он наемник. С другой стороны, это говорит о том, что Алису никто и никогда не посмеет тронуть и пальцем. А эта мысль позволяет Янушу свободно дышать. Как ни крути, но он сам тоже убийца. Как и все фейри. Максим помолчал, хмыкнул своим мыслям и, наконец, поднял свой стакан.

— Ты бы знал, как я ненавижу вашего брата, Волков, — Лука чокнулся с ним стаканом и тоже невесело улыбнулся, а Макс серьезно добавил: — Если ты её обидишь, я тебя убью.

— Не сомневаюсь, — кивнул фолен, выпив.

— Береги Алису, когда меня не станет, — попросил Макс, без тени сарказма. — И родных тоже.

— Само собой, — пожал плечами тот и перевел тему. — Битых три часа сидим, а никому до нас нет дела.

— Скоро объявятся, нам бы только пошуметь чуток.

Тут выдал Апп. Он сидел за столиком с завсегдатаями и резался в покер. Внезапно нэт схватил одного из оппонентов за волосы и ткнул носом в стол, одновременно достав у того припрятанные карты. Дружки обиженного шулера решили, что им нужно вмешаться и, втроем поднявшись из-за стола, начали осторожно надвигаться на нэта. Зря они подумали, что справятся с ним всего лишь втроем. Апп, тем временем, засучил рукава и поманил их, хищно оскалившись.

— Убьет ведь, — безразличным тоном произнес Волков.

— Жульничать не хорошо, — пожал плечами Макс.

На помощь к друзьям заспешили еще два мужика, увидев, что Аппий вовсе не боится шулеров. Один из них предварительно разбил бутылку пива, превратив её в "розочку" — опасное уличное оружие.

— Пора вмешаться, — приподнялся Макс. — Драка нам не повредит, — и предостерегающе глянул на Луку. — Без жертв.

Волков кивнул и, подойдя к шулерам, обрушил свой огромный кулак на голову одного из них. Потасовка получилась славная. Завсегдатаи бара разлетались, как кегли для боулинга, в то время как фейри, особо не утруждая себя, показывали кто здесь главный. Впервые за весь вечер Ромка на миг снова превратился в привычного веселого мальчишку, с восторгом взирая на драку.

— Вот это да... ты тоже так можешь? — спросил он Алексу.

— Ну, не прям так, — улыбнулась девушка, — но кое-что тоже могу.

Внезапно в помещении все замерло. Люди стали неподвижными, даже те, которые были в процессе падения, бездвижно зависли в воздухе.

— Наконец-то, — фыркнул Макс, стирая с кулака чужую кровь.

В баре в это время появились светлые джинны — полупрозрачные бестелесные твари в серых накидках с капюшонами. Они беззвучно передвигались по помещению, искажая пространство, и их становилось все больше. Накидки джиннов словно были вытканы из паутины, и на первый взгляд казалось, что можно видеть сквозь них, но это обманчивое ощущение. Не более, чем иллюзия, а особенно, если заглянуть в черную пустоту капюшона. Их руки — с высохшими длинными, тонкими пальцами и огромными острыми когтями. Если попадешь в эти цепкие лапы, то уже не освободишься.

Януш почувствовал холод, исходящий от этих существ и поежился. Они заполонили почти все пространство бара. Джинны расположились по двое возле каждого фейри, чтобы пресечь любые попытки к бегству. Алекса подхватила Аарона на руки, который не застыл, подобно остальным, а просто грохнулся в обморок, и прижала к себе, во все глаза наблюдая за теми, кого боялась больше всего в этом мире.

Один из джиннов отделился от толпы и подошел к Максиму.

— Нарууууууушиииллл... — прошипел он, вытянув свою руку и указав кривым скрюченным пальцем на Дагода.

— Да. Нарушил, — кивнул тот сурово. — Ведите нас к Двенадцати.

— Нееет... в тюрьмуууууу... никакииих переговоооров... тюрьмааааа...

— Девчонки с нами нет. Тюрьма отменяется, — сообщил он. — Ведите к Двенадцати, у нас мало времени.

— Тюрьмаааа, — гнул свое джинн, и из его руки выплыл белый дымок, в раз сковав Макса словно цепями. С остальными фейри поступили так же, лишь Волкова их магические цепи обошли стороной. Джинн повернулся к нему и проговорил:

— Фооолен остаетсяяяя здессссь... свободееен... одного поляяя ягооодыыыы...

— Никогда фолены не были с вами оного поля ягоды, — сплюнул Лука, с ненавистью глядя на джинна. — Я иду с ними.

— Дагодыыы уничтожжжат тебяяя, фолеееен...

— А я их не боюсь, джинн, — усмехнулся он.

— Сасидииит никогдааа ничегооо не дееелает просто тааак... я присссмотрююю за тобооой... — после этих слов джинн обвил Волкова своими невидимыми путами и все фейри, словно по команде, дружно отключились, когда джинны вместе с пленниками взмыли в небо, прямо сквозь крышу бара.

А в баре, между тем, все очнулись и попадали, в непонятках оглядываясь по сторонам.

— Что за черт?! — воскликнул один из шулеров. — Куда они, черт побери, делись?!

Лука потряс головой, отгоняя наваждение, которое словно пеленой застилало глаза. Странно, но в голове было ясно, будто он хорошенько отдохнул. Сколько прошло времени?

Он резко вскочил, вспомнив про это самое время, которого у Алисы с каждой секунды оставалось все меньше, и огляделся. Они находились в огромной зале, тускло освещенной немногочисленными свечами.

— Это не замок Двенадцати, — сообщил Януш сидящий на полу.

— И куда они нас притащили? В тюрьму? — хрипло спросил Волков.

— Нет, — отозвался Эгель, — в свою берлогу.

— А ты-то чего с нами поперся? — покачал головой Макс. — Я ведь не выдавал тебя.

— Скучно ему, — ответила за Дагода Алекса, гладя спящего Аарона по голове.

— Красотка-асур права, — заулыбался старик. — Разве я могу пропустить такую войнушку.

— Так значит мы гости джиннов? — уточнил Лука.

— Не совсем, — проговорил Максим и повернулся в сторону двери, которая отворилась. В проеме показался джинн, мелькнул и исчез. — Идем.

Они долго петляли по темным коридорам с множеством ответвлений, в которых воняло гнилью и землей, пока не пришли в зал, похожий на столовую, где находился лишь один фейри в окружении джиннов.

Это был мужчина, состоявший, казалось, из одних мышц. Длинные светло-русые волосы, голубые глаза и прямой нос делали его похожим на одного из скандинавских воинов. Одет мужчина был в тяжелые доспехи, на плечах возвышались длинные металлические шипы. Этот Дагод одним своим присутствием вселял подсознательный ужас, что у тех, кто слабее нервами, начинали трястись коленки. Не дать, ни взять, вот-вот кинется в бой.

Мужчина с аппетитом поглощал пищу, особо не переживая по поводу правил приличия, и даже не взглянул на вошедших, которые, как и подобает простым фейри, склонили головы перед Дагодом. Только проснувшийся Ромка и соответственно не знавший кто перед ним, восторженно воскликнул:

— Ух ты, настоящий средневековый воин! Как викинг!

Мужчина поднял на Аарона взгляд и изумленно перестал жевать, затем проглотил и тихим вкрадчивым голосом произнес:

— Я нормандец из рода Роланда Нормандского, но в моих жилах течет кровь викингов, — кивнул он и перевел властный взгляд на фейри, откинувшись на стуле. Он хотел было еще что-то добавить, но Ромка не дал ему открыть рта:

— Ого! — восхитился мальчишка, и скороговоркой начал тараторить: — Алиска бы описалась от восторга! Она кучу книг прочла про нормандцев! А знаете, у нас в мире есть толкиенутые толкиенисты, так вот они устраивают настоящие сражения как взаправдашние! У них даже мечи есть и одежки и кольчуги, ой...

Поток его слов прекратился от резкого толчка в бок Алексы. Девушка красноречиво выпучила глаза, давая понять, чтобы он заткнулся.

— Я это... извините... — буркнул мальчишка и сделал шаг назад.

Мужчина с минуту не сводил недоуменного взгляда с Ромки, пока не отвлекся после тихого смешка Эгеля. Джинны за спиной Дагода замелькали, но застыли, как только тот принял удобное положение.

— Объясните, почему я должен вести вас к Двенадцати, вместо того, чтобы закрыть в тюрьме, как мне и было приказано? — спокойно поинтересовался он тоном, словно ему все равно на ответ.

— Девчонки с нами нет, — отозвался Януш, не очень дружелюбно смотря на мужчину. — Сила в ней, а она у дэв.

— Не уследил, значит... — констатировал мужчина. — А мне-то какое дело?

— Вы не хуже нас знаете, что сила, заключенная в ней, принадлежит Дагодам. Ваши джинны отыщут её быстрее всех.

— Положим, ты прав. Кому, как не тебе знать, на что способны мои джинны, — кивнул фэйри и замолчал, ожидая, что еще скажет Макс.

— Двенадцати нужна эта сила, а, следовательно, это нужно и вам, — добавил он.