— Ты чего?
— Да так,— поежился Санек,— вспомнил кое-что.
Он всю дорогу думал о том, а на хрена он вообще во все это ввязался? Не хватило ему одного посещения Института? Еле выбрался оттуда в прошлый раз. В отличие от Скунса. И зарекался ведь не приближаться к этой замороченной аномалии, но у судьбы, похоже, были на него особые планы.
Впрочем, силком его внутрь никто не тянул. Если что, он может и снаружи подождать. Это же Максимке нужно, вот пусть и лезет туда. Сам.
Хотел он было сказать об этом, но неожиданный щелчок по стальной раме заставил его вздрогнуть. Почти одновременно с этим до слуха донесся звук отдаленного выстрела. А еще мгновением позже Макс ринулся на него, и, давя всем телом, затолкал в фойе. Вовремя успели, поскольку пули застучали и зажужжали повсюду, да и звуки выстрелов были гораздо ближе, нежели первый. Саня неуклюже пятился назад и никак не мог развернуться под напором Клинцова, чтобы двигаться самому. Лишь когда они добрались до лестницы, ведущей на второй этаж, он оттолкнул от себя своего спасителя.
— Да отвали ты!
— Быстро наверх!— Макс снова попытался ухватить его за локоть, но под взглядом Саньки опустил руку и первым застучал ногами по ступеням. Глушакову ничего не оставалось, как последовать за ним. Бандиты — а в том, что это были именно они, Саня ничуть не сомневался,— продолжали стрелять. Били под углом и наугад, но благодаря просторным окнам, пули заполняли все пространство и очень часто рикошетили, усиливая хаос.
Второй этаж. Санька уже здесь бывал. Они со Скунсом прошлись по пустым помещениям. Не было здесь ничего, никакого ключа. Хотя... В прошлый раз они не ключ искали. Саня так и вовсе думал тогда лишь о том, как бы свалить незаметно. Может где и был какой ключ, но он его не заметил? В спокойной обстановке можно было пройтись по этажу, заглядывая в комнаты. Но сейчас на них велась охота, так что ключ подождет...
Макс не собирался прятаться, по крайней мере, не сейчас. Поэтому он опрометью метнулся к окну и, прижавшись плечом к стене, осторожно выглянул наружу. К зданию НИИ приближались люди с оружием. Трое двигались по дороге, то и дело прячась за росшими вдоль асфальтового полотна деревьями. Еще двое обходили южнее, мелькая за густой растительностью. Возможно, были и другие, и их можно было увидеть, высунувшись наружу и посмотрев направо, но Макс не стал этого делать. В данный момент его интересовал стрелок, произведший первый выстрел. Это определенно был снайпер. Бил он с приличного расстояния, скорее всего, со стороны Базы. Оттого и не попал: то ли поспешил, то ли не рассчитал силу ветра. Но стрелок был хороший, Макс знал это наверняка. Похоже, плохих снайперов в Зоне вообще не было. Плохие не выживают. И стрелок подтвердил мысли Клинцова — пуля шваркнула по стене, по касательной, оставив на бетонной панели четкий росчерк. И снова лишь за малым стрелок не попал в цель. Макс отпрянул назад и тут же по окну ударили автоматные очереди тех, кто приближался к НИИ по дороге.
В этом помещении Максу нечего было больше делать. Он бросился к выходу, едва не сбив с ног проявившегося на пороге Саньку.
— С дороги!— рявкнул он и побежал вглубь коридора, уводившего в северное крыло здания. Последнее помещение было самым оптимальным. Здесь окна выходили как на запад, так и на север. Были и свои минусы, но плюсов больше. Забившись в угол, Макс поочередно выглянул сначала в окно справа, а потом и в то, что располагалось слева. Как он и предполагал, имелась еще одна группа — она приближалась к НИИ с севера, оттуда, откуда пришли и сами ребята. Именно ее Макс и выбрал своей целью. Мысленно помолившись, он приставил приклад к плечу, резко развернулся, высунувшись из окна, и, поймав в прицел фигуру оказавшегося на открытой местности противника, сделал три быстрых выстрела.
На расстоянии в две сотни метров магнифер рулил. Разве что нужно было брать чуть выше, чем при открытом колиматоре на стометровке. Первым выстрелом Макс целился в голову, но попал в горло. Бойца как скосило, поэтому две следующие пули прошли мимо. Справа засуетился, заметался еще один воин, но Макс решил не рисковать, и правильно сделал: в раму, к которой он только что прислонялся, прилетело от снайпера, который, скорее всего, засел на крыше административного здания комплекса, расположенного через дорогу. Расстояние под тысячу метров. Не близко, вот и мажет.
В помещение вошел Глушаков.
— Пригнись, балбес!— крикнул ему Макс.
Как последнее предупреждение по окнам ударили автоматные очереди, заставив Саньку согнуться в три погибели и выскочить в коридор.
— Не лезь сюда!— крикнул ему Макс.— Лучше на лестнице подстрахуй, они сейчас в здание полезут!
Понял ли Глушаков, что от него требовалось или нет, для Макса осталось секретом. Впрочем, не до него сейчас. Снайпер — вот настоящая проблема. Магнифер — штука хорошая, но не привычная Клинцову оптика, это точно. Да и "англичанка" — это не СВД, она на тысяче метров до цели не достанет, максимум 600 метров. Так что придется косить тех, кто рядом, а снайпера держать в уме.
На этот раз Макс высунулся в окно справа. Противник приближался к входу в НИИ, заметил Макса, заметался. Клинцов придал им прыти, раздав гостинцы с отсечкой по два выстрела. Для "англичанки" это был самый оптимальный темп стрельбы. Одного он точно задел, остальные рассредоточились на местности, попрятавшись в естественные укрытия.
На этот раз снайпер промолчал.
И снова Макс переместился к окну слева. Но только он высунулся, как рядом с головой прожужжала пуля.
— Падла...
Клинцов тут же ретировался.
Достал три гранаты и, даже не выглядывая наружу, бросил две во двор НИИ, а последнюю — в окно слева.
Прогрохотали взрывы, если кого и задело, то наглухо, поскольку тишина.
Все, точка спалена, нужно менять дислокацию.
Пригнувшись, Макс пробрался к выходу и направился к лестнице, встречать дорогих гостей.
А они, судя по выстрелам дробовика, не заставили себя ждать. Санька отстреливался, находясь на лестнице. То есть, бандиты были уже в холле.
— Санек, сюда!— махнул ему Макс. Теперь не было смысла маячить на лестнице, нужно уходить вглубь знания.
Глушаков поднялся на площадку, на ходу перезаряжая дробовик. Макс собрался вернуться в левое крыло, но у Саньки были другие планы:
— Нам туда,— указал он направо и пояснил:— Там переход в соседний корпус.
Идея была здравая, поэтому Макс кивнул и направился следом за Глушаковым.
— Эй, пацаны, хорош стрелять, выходите, поговорим, как мужики!
Саня узнал голос.
— Это Пан,— шепотом пояснил он Максу.
И он был уже в здании.
— Парни, верните деньги и разойдемся краями!
Клинцов вопросительно посмотрел на Саню.
— Про какие деньги он говорит?
— Да так, было дело,— отмахнулся Саня.
Макс сокрушенно покачал головой и пошел дальше.
Они шли по коридору, справа — окна, выходившие на окрестности НИИ, слева — кабинеты, обозначенные табличками с непонятными надписями: "СП 3", "КООС", "ГВАР" и прочая ерунда. Лишь на одной из них был удобоваримый текст: "Корнеев Павел Матвеевич. Завхоз". Дверь была открыта. Макс заглянул внутрь, навалившись на дверной косяк. Помещение, похожее на пенал, не имело окон. Слева — стеллажи, справа — покосившиеся шкафы, прямо у стены стол, на котором стоял застывший метроном. Перед ним перевернутый на полу стул без ножки. Больше там ничего не было. Макс отлип от косяка, повернул голову и снова замер: Саня, шедший впереди него метрах в пяти, куда-то исчез.
— Санек?— тихо позвал Клинцов.
Ответа не последовало.
Добраться до дверей в конце коридора он бы не успел, да и закрыты они были — Макс бы услышал скрип. Оставалось одно — Глушаков вошел в один из остававшихся на его пути кабинетов. Но... Дверь в первый не открывалась полностью — что-то внутри кабинета подпирало ее, так, что можно было лишь руку просунуть. Следующее помещение было просторнее каморки завхоза. Здесь стояла пара лабораторных столов, на них — какие-то причудливые устройства, пол устилали листы пожелтевшей бумаги. Сани в помещении не было.
— Саня...
Ну не мог он выйти из коридора!
Или?
Макс подошел к дверям, толкнул створки — они, как и следовало ожидать, противно заскрипели.
Если все же предположить, что Глушаков сюда добрался, то куда он направился потом? Вариантов было два. Первый — спустился по лестнице вниз? Вряд ли. Там сейчас шастали бандиты. Вариант второй — свернул налево, в надземный переход, ведущий в соседний корпус.
Кажется, туда собирался идти Санек.
Макс не боялся остаться один. Его напрягало внезапное исчезновение Глушакова как таковое. Стоило отвлечься на секунду — и на тебе!
Да и в самом здании стало как-то непривычно тихо. Ни шагов, ни голосов, ни выстрелов. Как будто кроме самого Клинцова здесь больше никого не было.
Обернувшись напоследок, Макс направился в смежный корпус.
Из окон надземного перехода он видел с одной стороны внутренний двор НИИ, а с другой — разросшуюся рощу за забором и бесконечные холмы, убегавшие за горизонт.
И ни души.
Он шел медленно и бесшумно, как будто боялся нарушить царившую в институте тишину. Может, и не случилось бы ничего, даже если бы ему пришло в голову заорать во все горло или задрать к потолку ствол и выпустить вверх весь магазин. Но что-то подсказывало, что не стоит этого делать.
Нельзя.
Северо-восточный корпус НИИ сохранился хуже, чем остальные строения. Такое впечатление, будто в нем шли уже бои. В некоторых местах стены были пробиты чем-то тяжелым, внутри царил беспорядок, коридоры да и сами кабинеты были завалены битым камнем, стеклом, исковерканным металлом.
А еще Макс понял, что здесь он не один. Издалека доносились звуки шагов, хруст каменной крошки, тихие голоса. И вряд ли это был Санек. Разве что он разговаривал сам с собой.
Шутка.
Нет, это были те самые бандиты, которые приближались к НИИ с севера, через холмы. Они не стали лезть в главный корпус, а решили зайти издалека. И теперь приближались, выдавливая противника назад, где их уже поджидали основные силы.
Кто-то другой, может, и испугался бы, запаниковал, бросился назад. Но Клинцов рассудил иначе, закинул автомат за спину — не хотел шуметь,— достал нож. И вот уже добыча превращается в охотника — тихую, незаметную смерть, атакующую из-за угла.
Противники неотвратимо сближались. Вот только Макс знал об этом, а бандиты нет. Не сказать, чтобы они вели себя беспечно, но все же особо не таились. А может, специально шумели, рассчитывая на оплошность визави. Если Макс не ошибался, их было трое. И судя по звукам, шли они не скопом, а по одному. Первый из них был уже совсем близко — вот он мелькнул в дыре в стене. Следующий серьезно отставал, и этим нужно было воспользоваться.
Клинцов не пошел по коридору, а метнулся в кабинет с проломленной стеной, собираясь обойти противника сзади.
— А ты кто еще такой?— услышал он удивленный голос намечаемой жертвы.
Вначале Макс даже подумал, что та каким-то непостижимым образом смогла его заметить. Притаился, слушая, как пустилось в пляс сердце.
— Что там у тебя?
Фраза получилась раздвоенной. Чуть громче она прозвучала из рации, закрепленной на разгрузке находившегося за стеной бойца. И намного тише — издалека, уже в живом формате. Вопрошавший был относительно далеко, но и не так, чтобы очень.
— Да тут... Эй, стой... Стой, тебе говорю!
Нет, это определенно относилось не к Максу. Может, это был Санек?
Послышались торопливые приближающиеся шаги. Не зная, кому они принадлежат, Макс решил не рисковать, торопливо вернулся к входу, снимая с плеча автомат — похоже, тихо не получится,— высунулся в коридор и...
...увидел несущегося на него безумного профессора Покровского.
Произошло это настолько неожиданно, что увернуться Клинцов уже не успевал. Профессор тоже не смог остановиться, но успел выставить перед собой руки, и оттолкнул от себя Макса с такой силой, что того отбросило далеко назад.
Потом произошло нечто необычное. Оказавшись в воздухе, Макс почувствовал, будто на какое-то мгновение время остановилось — он просто завис в воздухе, не в силах пошевелиться. Правда, длилось ЭТО лишь мгновение, так что могло и показаться. Потом все вернулось на круги своя, Макс рухнул спиной на пол, проехал по нему еще пару метров и замер.
Повреждений он при этом никаких не получил. Но даже если так, разлеживаться было смерти подобно. Он вскочил на ноги, подобрав автомат, и снова замер, вертя по сторонам головой.
— Что за...— пробормотал он, чувствуя, как обруч страха стягивает горло.
Это был все тот же коридор северо-восточного корпуса НИИ... и в то же время, не тот. Исчезли проломы в стенах, сами стены покрылись свежей побелкой, на них появились агитационные и тематические плакаты, а над дверью, ведущей на лестничную площадку и вовсе висел транспарант с не совсем понятной надписью: "МИР! ТРУД! МАЙ!"
За окнами, затянутыми чистым прозрачным стеклом, шел дождь, омывавший свежую, оттого яркую зелень деревьев, стволы которых были зачем-то побелены в нижней их части. На недавно заасфальтированной дороге, огибавшей НИИ, стояла белая "Волга", из которой вылез мужчина средних лет и, раскрыв зонт, помог выбраться женщине. После чего они, взявшись за руки, быстро побежали к входу в корпус и скрылись из виду.
И это были не единственные люди, внезапно появившиеся из ниоткуда. Голоса доносились отовсюду, как и другие звуки: стук печатной машинки, гул люминесцентных ламп под потолком, шаги и даже отдаленно звучавшая музыка.
При этом в самом коридоре никого, кроме Макса, не было.
Пока не появился дородный мужчина в белом халате, вышедший из дальнего кабинета и направившийся в сторону Клинцова. Он спешил, протирая потное лицо платком, поэтому по Максу скользнул лишь мимолетным взглядом.
— Прошу прощения...
Макс шагнул ему навстречу, но незнакомец прошел мимо.
— Извините...— на этот раз Клинцов протянул руку, собираясь прикоснуться к плечу незнакомца, однако его пальцы прошли сквозь одутловатое тело беспрепятственно.
— Какого...— растерянно отдернул он руку.
Человек или призрак, очень похожий на человека, так и не добрался до дверей на лестницу — они раскрылись, и в коридор вошла та самая парочка из белой "Волги". Теперь Макс мог разглядеть их без искажений дождевых потеков на стекле. Мужчине было лет пятьдесят, высокий, статный, в дорогом, хотя и старомодном костюме и шляпе типа "трилби". В одной руке он держал сложенный зонт, а в другой — нечто, завернутое в газету. Лицо немного знакомое, но Макс мог и ошибаться. Да и не разглядывал он мужчину особенно, так как куда большее его внимание привлекла шедшая рядом с ним девушка. Ей было лет восемнадцать, и она была... прекрасна. Ее смело можно было отнести к той категории девушек, о которых говорят — сейчас таких не делают. Природный шарм, искренняя невинность и вызов в одном лице. У нее были длинные густые светло-каштановые волосы, расчесанные несимметричным, слегка сдвинутым влево пробором, отчего правая половина постоянно падала на глаза. Сами глаза... О, это были бездонные зеленые озера с длинными черными ресницами, не нуждавшимися в косметике. Аккуратный носик, пухлые без всяких филлеров губки, идеальный овал лица... М-ммм... Из украшений девушка носила лишь пусеты с маленькими жемчужинками. Одета в скромное платьице, не скрывавшее ее манящих изгибов, на ногах — босоножки.
