— Все свободны! Пошли вон!
Глава 32.
В Конохе было не так уж много мест, где двое могли встретиться тайно. В похабных книжках Джирайи есть три лирические истории. В одной талантливый тюнин из одного клана влюбился в куноити из другого клана, но кланы враждовали, и история возлюбленных закончилась трагично. В другой молодой и сильный дзенин из АНБУ, но бесклановый и бедный, влюбился в химе клана из другой деревни. И их история тоже закончилась трагично, хотя он и выжил, и даже выполнил свое задание, оборвав историю сильнейшего клана в деревне врага... Третья история повествует о нукенине, получившим миссию, и о куноити, команде которой поручили защищать то, что нукенин должен был уничтожить. Они были врагами, по разные стороны баррикад, но влюбились друг в друга. И, чтобы не убивать и не сражаться с возлюбленными, оба покончили с собой. И не просто так великий писатель Джирайя пишет именно трагичные истории. В других историях, про мальчика из младшей ветви, влюбившегося в химе своего клана, все заканчивается хорошо. Почему? Потому что браки между кланами оппонентов и соперников не приветствуются нигде. Союз кланов Яманака/Нара/Акимичи является редким исключением из правил, единственным, на самом деле. Брак Узумаки Мито и Хаширамы Сенджу был чисто политикой. Мало кто знает об этом, но Мито ненавидела Учих, те успели сильно проредить ряды ее клана до соглашения. И к самой идее создания Скрытой Деревни относилась холодно. И у нее уже был возлюбленный, но... Дело клана было важнее личных мотивов.
Но, так или иначе, мест, где двое могли встретиться без посторонних глаз, было мало. И пусть двое взрослых синоби не были представителями двух враждующих кланов, но были вынуждены действовать очень осторожно, выбирая место встречи. Она была совсем нетипично для себя одета. Закрытое целомудренное кимоно, аккуратно уложенные волосы, скромный макияж. В ее походке и движениях никто не смог бы заметить навыки опытного специального дзенина, сколько бы не всматривались. Пожалуй, лишь носитель Шарингана сумел бы заметить подвох. И он видел, но не собирался кому-либо об этом говорить.
Второй участник встречи, пусть и являлся опытным дзенином, но талантом сокрытия своей личности не владел. Он был боевиком и штурмовиком. Но, даже так, облачилсяв в одежду, совершенно для себя нетипичную. Ткань протектора синоби полностью развернута и полностью закрывает волосы. Строгое кимоно, накидка, символический шарф. В целом,это достаточно скрывало личность синоби, чтобы его не смогли узнать, пройдясь быстрым взглядом по паре. Синоби чувствовал себя неуютно. Не закурить, руки в карманы, в виду отсутствия последних на привычных местах, не спрятать.
— Ты так и не отучился от глупой привычки, — улыбнулась молодая женщина.
— Я очень рискую, встречаясь с тобой сейчас, — ответил мужчина.
Собеседница тихо хмыкнула:
— Я рискую не многим меньше, Асума. Полагаю, это наша последняя встреча?
Он не знал, как будет говорить это. Всю дорогу шел, и не мог представить, как скажет то, что она сказала сама.
— Прости, я...
— Не надо, Асума. Я все понимаю. И мне, как и тебе, было больно смотреть в глаза Юхи.
Он лишь кивнул, больше сказать было нечего. Слишком сильно изменилась его тайная любовница за последнее время. Если раньше, несмотря на дурной нрав, она была открытой, взбалмошной, импульсивной... Все изменилось. Он больше не понимал ее. И он больше не мог ее удовлетворять. В доброй, по сути, девушке появилась какая-то тьма, которой он раньше не замечал.
— Меня больше интересует другое, Асума, — прервала его мысли собеседница. — Что сказали твои старейшины?
— Они боятся, но... Ты знаешь, все изменилось.
Она кивнула:
— Я лучше других знаю, как все изменилось.
— Да... да, — кивнул мужчина. — Их влияние намного выше моего. Я ничего не могу сделать...
— Можешь, — ответила девушка. — Боишься — да. Но можешь. Если бы я сама не была уверена в том, что ты на это способен, то и не просила бы. К тому же глава клана должен уметь построить своих подчиненных.
— Анко, зачем тебе все это? Зачем ты...
Девушка подняла взгляд змеиных глаз, и Асума осекся. Пожалуй, в этом отношении Куренай была куда приятнее его любовницы. На фоне Анко Юхи казалась покладистой и всепонимающей женщиной. И Асума, при всем своем опыте, так и не научился всерьез перечить женщинам, с которыми спал.
— Сейчас не лучший момент для этого...
Анко отмахнулась:
— Отговорка. Хочешь что-то сделать — делай сразу. И к тому же момент как раз наилучший. Ваш некогда могучий клан лишился всех союзников. Даже Курама всеми силами вас сторонится. Это твой шанс. Отсеки прошлое вместе с теми, кто за него цепляется, и веди свой клан в новое будущее, Асума. В свое будущее.
Но дзенин качнул головой:
— Я не могу так рисковать.
Анко хищно оскалилась:
— Хочешь, я расскажу кое-кому, чьего ребенка вынашиваю?
— Ты не посмеешь, — напрягся Сарутоби.
— Да ну? А что мне терять? Хуже, чем сейчас, обо мне все равно говорить не будут. А о тебе?
Асума сжал кулак до хруста костей.
— Я могу решить эту проблему так, как решают ее главы кланов.
Но куноити рассмеялась ему в лицо:
— Да ну? Попробуй. Я обучала лучшего убийцу за последние несколько поколений. Всерьез думаешь, что кто-то из преданных тебе людей сможет меня чем-то удивить?
Дзенин скривился:
— Ну, ты и сучка. Змея. Правду говорят, подстилка Орочимару.
Раздался хлесткий удар пощечины.
— Попридержи язык, — прошипела куноити.
— Это ты держи свой змеиный язык за зубами. Я сделаю то,что ты хочешь. В чем-то ты права, мне самому это выгодно. Но после этого не смей даже приближаться ко мне или Юхи.
Анко оскалилась:
— Смотри, как заговорил. Что, после пощечины вспомнил, что у тебя есть яйца? Не беспокойся, и я сама к тебе не приближусь.
Дзенин еще раз окинул ее презрительным взглядом, после чего скрылся. Если сюда он шел просто в плохом настроении, то возвращался с едва сдерживаемой яростью. Но для куноити это были и не важно. Устало выдохнув, она облокотилась на перила моста. Раньше по этому мосту ходили во второе отделение полиции Конохи и на один из полигонов, но сейчас отделение было закрыто, а дорога пустовала, особенно ночью. А полигон... Ха, кто ходит на полигон по дорогам? Поэтому это место было одним из немногих, где двое могли встретиться, не опасаясь чужих глаз. Переброшенный через узенькую речку, мост со всех сторон был закрыт густой растительностью.
Анко услышала приближавшегося к ней человека, но не отреагировала.
— М-м-м... Когда он узнает, что ты обманула его о ребенке...
— Все уже будет сделано, Какаши. Ха, откуда ему знать, что я не могу иметь детей, да? Достаточно спросить кого-нибудь в госпитале. Но Асума всегда был слишком гордым.
Какаши, встав рядом, кивнул:
— Да, в этом вы с ним похожи. Тебе гордость мешает забыть о смерти...
— Какаши, — поморщилась куноити, — не начинай! Ты знаешь, как важен был для меня... Он был мне, как отец. Он всегда был добр ко мне, защищал и от Шимуро, и от... Орочимару. Я не могу просто так простить Като за его смерть.
— М-м-м. Но Като мертв.
Она качнула головой:
— Он действовал не один. Я знаю, как он работает. Мы сами его учили. Он не мог быть в трех местах одновременно. А умерли они в слишком малом промежутке времени. У Като была команда. Могу по именам перечислить.
Единственный открытый глаз скосился на куноити:
— Ты же не собираешься мстить?
Анко ответила Какаши скептическим взглядом, ухмыльнувшись:
— Милый, они меня, даже вместе с тобой, пережуют и выплюнут. Ты, конечно, сильнейший дзенин селения и все такое, но там найдутся умельцы. Вот уж чего, а умельцев нужного профиля там всегда хватало. Этот мелкий засранец смог силами себя и трех тюнинов Коноху с ног на голову поставить.
Какаши одним глазом изобразил улыбку:
— Они не так сильны, как тебе кажется. Проморгали же Акацки в своем доме, м-м-м?
— А ты всерьез предлагаешь попробовать? — хитро улыбнулась куноити, прижимаясь к груди дзенина.
— Нет, — глаз все также изображал улыбку, — просто хочу быстрее все это закончить.
Анко грустно улыбнулась:
— Ничего. Осталось немного. Осталось совсем немного...
* * *
Отдохнуть после возвращения им не дали. Он сам отнесся к этому вполне нормально, но вот напарник возмущенно матерился, выражая все свое нежелание куда-то идти, о чем-то говорить, и что-то делать. Но он всегда матерился, и всегда был чем-то недоволен, кроме моментов, когда приносил жертвы своему богу. Вот в эти моменты Хидан был доволен, и странное выражение, появлявшееся на его лице, не давало Какузу покоя. В эти моменты у старого синоби Такигакуре возникало ощущение, что Хидан не столько поклоняется какому-то богу... Сколько пытается попросить у кого-то прощения. За что? У кого? Почему? Вопросы без ответов.
По башне организации привычно метались подчиненные Пейна. Шла какая-то работа, а они двое, будто, и не касались этого управляемого бардака. Неожиданно из толпы показалась куноити в черном плаще. Невысокая худощавая девчонка, совсем молоденькая, нет и пятнадцати, с длинными каштановыми волосами и глазами чайного цвета без зрачков. На лбу красовался перечеркнутый протектор Такигакуре. Заметив одну из боевых двоек Акацки, куноити воодушевленно пошла к ним навстречу. А вот Хидан, заметив ее, демонстративно заткнулся и сделал вид, что его здесь вообще нет.
— Какузу-сан, — поклонилась куноити старику, бросив хитрый взгляд на пепельноволосого. — Хидан-кун.
— Тч, — возмущенно буркнул тот, но промолчал.
— Шизуку, скажи, кто в башне кроме нас? — спросил Какузу.
Девчонка ухмыльнулась:
— Пейн-сама и Конан-чан. И, кажется, я видела Тоби-куна, но не уверена...
Естественно, "Тоби" был где-то в башне. Ждал, не позовет ли кто его для того, чтобы быстро вытащить себя с поля боя. То, что этот шаринганистый не мог вытащить сильнейших из Акацки, еще не значило, что он не мог вытащить любого из подчиненных синоби организации. Гэнины, вроде Шизуку, для него вообще были плевым делом, но гэнинов никто в бой и не посылал. Вся структура нужна была только для сбора и анализа информации, а так же для поддержания контроля над Амегакуре и всей страной. Пускай в Великих Скрытых Деревнях уже догадывались, что Акацки укрывается в Амегакуре, но пока Ханзо продолжал отсвечивать в роли Лидера деревни, никаких проблем для них эти слухи и догадки не носили.
— А где Итачи? — задал второй вопрос старик.
Пусть сейчас Учиха был напарником Ханзо, но, по сути, делать в Амегакуре ему было нечего. Пока организация не найдет нового члена, чтобы поставить в напарники Итачи, ему за пределами страны выоезать не стоило. Но девочка пожала плечами:
— Два дня его не видела, Какузу-сан. А вы надолго вернулись?
— Еще не знаем. Как у тебя дела?
Куноити улыбнулась:
— Отлично. Конан-чан попросила меня перейти в академию, чтобы преподавать, но мне не хочется покидать башню.
— Я все равно редко бываю в Аме, но обещаю заглядывать.
Шизуку расцвела:
— Хорошо! Значит, в следующий раз ищи меня в академии! Пока Хидан-кун! — и убежала по своим делам.
Пепельноволосый скрипнул зубами:
— Эта... малявка... Я... помню, что дал слово... но эта... она меня...
— Разберу на составляющие, скелет унесу в академию, чтобы детишки обучались, а все остальное утоплю...
Хидан протянул:
— Пф-ф-ф...
— У нас договор. Я помогаю тебе с жертвами...
— А я не трогаю твою внучку. Похуй, пошли.
В том, что он действительно сумеет победить Хидана, Какузу несколько сомневался. Опытный синоби отлично знал как свои преимущества, так и недостатки. У него не было Кеккей Генкай, и все техники основывались на одной стихии, или, в лучшем случае, комбинированной атаке двух стихий. Но даже так он был далек от Кеккей Генкая. И техник, способных гарантированно выбить Хидана, у него попросту не было. Молния хоть и причиняла бессмертному дикую боль, но совсем не парализовала. Он не горел, не замедлялся в воде или под землей, и мог не дышать. Зато его коса, как назло, могла пробить даже самую плотную землю, которую мог создать Какузу. Так что исход такого поединка был совсем не однозначен. И Хидан это отлично понимал. Однако терпеливо игнорировал Шизуку, хотя во все остальное время мог вспылить по любому поводу.
И, когда они вошли в зал собраний, Какузу подтвердил свои мысли. Пейн был здесь одним из тел, Чикушодо, призывателя. Конан стояла за его спиной, как и всегда, впрочем. Тоби нигде не было видно, зато на своем месте сидел Итачи. Учиха кивнул вошедшим, но по его непроницаемой физиономии ничего разобрать было нельзя.
— И тебе привет, пиздюк глазастый, — оскалился Хидан, прежде чем сел.
Остальные, за исключением живого куста, присутствовали в виде иллюзий.
— Вы пропустили прошлое собрание, — высказался Чикушодо, одновременно и высказывая недовольство, и задавая вопрос.
— На поместье напала объединенная группа Облака и Листа, — ответил Какузу.
— Объединенная? — уточнил Ханзо. — Или друг другу под ногами мешались?
— Объединенная, — подтвердил Хидан. — Пиздились уверенно, явно заранее договорились, уебки.
— И среди них была джинчурики Ниби. Но атака не была похожа на спланированную. Скорее они случайно на нас напоролись, — добавил Какузу.
— Ну, Лист искал свой трупик, это понятно, — высказался шут. — Но что там делали Кумовцы?
— Неясно, — качнул головой Какузу.
Итачи перевел взгляд на Чикушодо:
— Это плохо.
Учиха был прав, Союз между двумя Скрытыми Деревнями, вроде Листа и Облака, если он состоится, может стать большой помехой в планах организации.
— У Облака и Листа... — Пейн на секунду замолчал. — Достаточно старых нерешенных проблем.
Джокер оскалился:
— В этот раз нужно придумать что-то новое. Вторая провокация подряд будет слишком подозрительной.
Сасори добавил:
— Если они сотрудничают, то вполне могут передать разведданные по нашей операции. Мы не уничтожали всех свидетелей, и в Конохе знают о нашем участии. Теперь узнают и в Облаке.
Старик, подумав, предложил:
— А если действовать иначе? Не заставлять их сражаться друг с другом, а занять другими проблемами. Коноха в ближайшее время будет занята конфликтом с Туманом.
Чикушодо кивнул:
— Мы можем стравить Облако с Камнем.
— Что-то вроде, — кивнул Какузу.
Пейн повернул голову к Конан, и та, кивнув, покинула зал.
— Вернемся к предыдущему вопросу. Что с телом Кьюджина?
Какузу покачал головой:
— Предполагаю, что это была подделка. Подделка высшего качества, причем, заминированная. Облако и Лист об этом не знали, но там был кто-то еще, заинтересовавшийся телом Палача.
Пейн склонил голову:
— Жаль. Я хотел сделать подарок нашим друзьям в Песке.
Итачи посмотрел на Какузу:
— Но кто создал эту подделку? И подкинул нам?
Джокер оскалился:
— Вычеркиваем Великие Селения и Змеиного Сеннина. Кто остается?
