Я ненавижу оборотней

Младшие забегали как-то после уроков, но про Адастиса я не слышала ничего больше трех суток.

Под эти мысли сама не заметила, как добрела до парка.

Здесь я бегала, пытаясь обогнать Дориана, столкнулась с Дахором, здесь волки дрались за меня... Воспоминания отозвались грустной улыбкой и тупой болью в груди.

Опустившись на траву в самом начале парка, я некоторое время смотрела, как усилившийся ветер поднимает клубы пыли и срывает листья с деревьев. Еще немного, и домой, иначе попаду под дождь. Но уходить не хотелось.

— Ты избегаешь меня?

Дахор сел рядом, а несколько секунд спустя мне на плечи опустилась тяжелая кожаная куртка.

— А ты за мной следишь? — странно, что я волчица, а не кошка. Выпускать когти и шипеть получалось так естественно.

Парень мотнул лохматой головой.

— Был здесь рядом по делам. Но я думал о тебе.

— И слал сообщения, — я облизала вдруг пересохшие губы. Куртка слишком сильно пахла... им.

— Я скучал. И беспокоился о тебе.

Слишком серьезное признание для вечного мальчишки. Я пододвинулась ближе и взяла его за руку. Горячие пальцы несильно сжали мою ладонь.

— Спасибо, — прошептала глупость.

Он обнял меня за плечи.

— Совсем плохо?

— Почему ты так решил?

— Дай подумать... — горячее дыхание приятно щекотало замерзшее ухо, волной мурашек сползало вниз по шее и терялось под майкой. — Ты сидишь в совершенно пустом парке, одета не по погоде и смотришь на надвигающуюся бурю. Если это твой способ найти гармонию с собой, то я ничего не понимаю в жизни.

Лишить его куртки мне показалось мало, и я прижалась щекой к сильной груди, обтянутой синей футболкой с какой-то надписью. Глубокий медленный вдох — и голова идет кругом. В воображении почему-то всплыло светлое небо, и верхушки сосен, утыкающиеся в него.

— Ты пахнешь шишками и колючками, — сказала зачем-то и обняла его в ответ.

В другой момент я бы этого не сделала, но сейчас вдруг захотелось. Свое место в моем сердце серый волк занял. Как и несколько других волков.

— Кажется, я в тебя влюбился, — буднично сообщил оборотень. Но от необходимости как-то реагировать меня избавили. — Сейчас дождь линет. Бежим!

Парень вскочил на ноги, вздернул меня, и мы понеслись. За спиной ударил раскат грома. Первые крупные капли упали на лицо. Невероятно, но мне было легко поддерживать его темп, даже притом, что ветер буквально сбивал с ног.

Моя рука в его руке, и эта глупая улыбка на губах... Я чувствовала себя сумасшедшей.

Так хорошо и свободно мне еще ни с кем не было. Но, если уж быть до конца откровенной, ответное "люблю" было бы лукавством.

Бежали недолго. Прочь из парка, с небольшого пригорочка, через дорогу, пересекли улицу — и Дахор втащил меня в какую-то забегаловку. Несколько минут простояли обнявшись в узком коридоре с потертым ковриком и большим мутным зеркалом. Оба тяжело дышали, на пол ручейками стекала вода.

— Кстати, я тут поспрашивал... три капли крови, которые использовал для ритуала мой дядя, еще не делают нас родственниками. — Дахор выглядел довольным.

— Ну вот... — простучала зубами. — А я так хотела еще брата...

— Джая! — и негодование такое искреннее!

Не удержавшись, я взъерошила его мокрую шевелюру.

— Да шучу я, шучу! Лучше угости меня чем-нибудь теплым и расскажи, что там вообще слышно.

Вечер провели за столиком в дальнем углу. Сюда почти не падал свет, из-за гула голосов я даже себя плохо слышала, но кружка обжигающе горячего чая и буря за окном создали малую толику уюта. Ветер и пелена дождя убили видимость, так что не сразу удалось понять, что на улице стемнело. Я съежилась на неудобном стуле, обхватила обеими руками бока кружки и потихоньку отогревалась. Хорошо, оборотни в большинстве своем не курят, иначе это местечко стало бы совсем отвратным.

Новости не радовали и в основном сводились к одному: после полнолуния меня ждет "веселая" жизнь. Обе стаи претендуют, обе имеют права, и пусть их больше у серых, но у Лана и его бабки хитрость и магия. Было бы смешно, если бы не хотелось взвыть и по-тихому смотаться из города.

Но это дважды не вариант, потому что оборот может начаться в любое время, и тогда...

— Ты, конечно, останешься у нас, я законы знаю, — рассуждал тем временем наследник серых. — Вимары будут пакостить, возможно даже по-крупному, но открыто преступить границы не рискнут. Иначе их ждет судьба серебристых...

Поглощенная своими проблемами, я до этого не особенно вслушивалась, но тут взыграло любопытство.

— Насколько знаю, там погибла целая стая? Я что случилось?

— Они нарушили закон, а у оборотней нет тюрем, — Дахор откинулся на спинку стула, отчего та жалобно скрипнула — Я был еще ребенком тогда, так что подробностей не знаю. Но вожак как-то рассказывал, что они жили у самых границ и соседствовали с ведьминской общиной.

— Ух ты! Еще и ведьмы...

— Те еще стервы, по слухам, — ухмыльнулся собеседник. — Так вот, они что-то там не поделили, и в результате погибло несколько адепток магии. Виновными признали серебристых, и Совет вынес решение об их уничтожении. Правда, потом стали поговаривать об ошибочности таких мер и даже Совет разогнали к чертям, но серебристый волк остался всего один, и тот подросток.

История попахивала тайнами, но мое внимание быстро увели в сторону.

— Это я к тому, что можешь не бояться Вимаров. Но помощь их прими, старуха свое дело знает.

— Вообще-то, я с ними дружу, — я прямо и жестко посмотрела на серого. — И что бы вы там не нарешали, это не изменится.

— А...

— А на случай, если я почувствую себя в клетке, есть еще и охотники, — как показал прошлый опыт общения с оборотнями, это самый весомый аргумент. — У них наверняка тоже есть какие-нибудь права, и на ваши законы им плевать. Я угадала?

Знаю, что веду себя как минимум неблагодарно, но неведомый инстинкт подсказывал: прогибаться ни в коем случае нельзя.

Моя собственная примета: если накануне вечер провела с Дахором, жди на горизонте Лана. Всегда работает!

Правда, сегодня получилось немного иначе, но общий смысл не изменился. Проснулась совесть, вежливо так напомнила об обещании, данном белому, и после работы я собралась в замок. Идти пешком было далековато, да и маршрут не отложился ни в голове, ни в навигаторе, пришлось дергать Флора. Серебристый, естественно, тут же "вспомнил", что у него в замке тоже есть дела, и вежливо предложил мне свой мотоцикл.

Пока я пребывала в искреннем шоке, а в голове молниями метались два вопроса: "Что еще за дела?" и "Какой мотоцикл, тебе же пятнадцать?!", — перед глазами возникли светло-серые стены, и меня буквально спихнули с железного коня.

Ну вот, ни одного задать не успела...

Погодка держалась отвратная. Было зябко, моросил мелкий нудный дождь, вдалеке еще слышались отголоски грозы. Так что мы оба, не тратя времени на разговоры, взбежали на крыльцо.

— Встретимся в восемь в холле! — крикнул мальчишка и удрал.

Оставшись одна, я огляделась. Надо бы выловить кого-нибудь и выяснить, где тут у них библиотека. Или сперва следует предстать перед гьетой?

Но определиться с ответом я не успела, он явился по собственной инициативе, белоснежный, одетый в строгий черный костюм и слегка уставший. Увидел меня, замер. Разные глаза вспыхнули, по кромке радужки вырисовался яркий ободок. Потом меня схватили в охапку, и мир закружился.

— Джая! Как же я рад, что ты пришла!

— По-моему, даже слишком, — проворчала, цепляясь за плечи мужчины. — Помнится, ты куда-то шел?

— Разве это теперь важно? — виска коснулись сухие горячие губы, и сердце пропустило удар.

— Нас могут увидеть!

— Уверен, уже видели.

— У тебя есть невеста...

Тискать прекратили, но единственной эмоцией по такому поводу было колючее разочарование. Впрочем, ставить на ноги, а тем более отпускать, меня никто и не думал. Лан сделал шага три, и мы оказались в полутемной нише.

Вот тут телу наконец позволили принять вертикальное положение. Но пространство было настолько узким, что меня плотненько зажало между прохладной стеной и вожаком бело-черных. И его глаза все еще горели...

В этот раз поцелуй вышел болезненно-нежным, я сама не заметила, как оказалась прижатой к крепкому телу теснее, обняла оборотня за шею, его ладони прошлись по спине и скользнули в задние карманы джинсов. Мои глаза расширились, но возмущенный возглас он поглотил.

— Разве ты здесь не для того, чтобы помочь мне разобраться с интригами старой мегеры? — прошептал Лан, оторвавшись от меня, и тут же снова поцеловал в уголок губ. — Невеста — явление временное.

— А потом? — спросила, как только смогла нормально говорить.

— Я собираюсь претендовать на тебя, — этот волк тоже оказался безукоризненно честным.

Но вместо каких-либо положительных эмоций по данному поводу я ощутила прилив злости.

— Возьмешь за шкирку и притащишь в свой замок?!

Блондин окинул меня внимательным взглядом, чуть дольше положенного задержавшись на губах. Его руки по-прежнему оставались в задних карманах, и пальцы изредка делали поглаживающие движения. Я ощущала каждую неровность на тренированном теле и только усилием воли не позволяла себе уплыть в сладкий туман.

— К чему крайности? — на его губах обозначилась тонкая улыбка. — Я просто сделаю предложение и буду ждать ответа.

— П-предложение?

— Ну да, — улыбка стала чуть более четкой. — Видишь ли, Джая, я не только сын своего отца, но и внук своей бабки. Поэтому знаю, что правильно подобранными словами иногда можно добиться гораздо большего, чем агрессией.

Я быстро облизала пересохшие губы и хрипло спросила:

— Что будет, если я выберу другого?

— Придется его убить, — ответ прозвучал спокойно, даже равнодушно.

Только пылающее золото погасло в разноцветных глазах. При всей ненависти, что Лан испытывает к убиенному родителю, его собственные поступки свидетельствуют, что в душе молодого вожака притаились те еще демоны.

Странно, но по поводу жуткого заявления я не испытала ровным счетом ничего.

Мы знакомы не так долго, но при этом знаем друг друга слишком хорошо. И я теряюсь в догадках, чем объяснить столь сильную эмоциональную связь с совершенно чужим... оборотнем.

Взгляд скользил вверх-вниз по темной фигуре, насколько это было возможно, с учетом того, что мы до сих пор тесно прижимались друг к другу. Полумрак не позволял как следует рассмотреть Ланхольта, но это было и не нужно. Нескольких секунд в центре холла хватило, чтобы его черты раскаленным клеймом пропечатались в мозгу. Старомодный черный костюм, который, впрочем, смотрелся на нем великолепно. Шейный платок вместо галстука. Бледное от постоянного нахождения в кабинете лицо, от загара, который я видела на нем в первые дни, почти ничего не осталось. Разноцветные глаза...

Все это было таким чуждым, и в то же время влекло... Осознание опасности мало останавливало. У него столько кровоточащих ран в душе... внутри неудержимо росла потребность зализать хотя бы некоторые — но стоит потянуться, слегка коснуться, и наткнешься на торчащий осколок. И уже не поймешь, где его боль, а где твоя собственная.

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Но в этот раз поддалась соблазну, привстала на носочки и легко поцеловала его в уголок зеленого глаза. Нерешительно спустилась к губам...

— Кхм, — каркнули прямо над ухом. — Ланхольт, дорогой, девочка в кои веки пришла к нам в гости, а ты тут же пытаешься ее совратить. Отвратительно воспитан! Впрочем, чего я ожидала, зная, сколько лет ты болтался неизвестно где?!

Отпрыгнуть друг от друга нам не позволило пространство, вернее, его отсутствие. Но руки с моей попы испарились, как и мои с его груди. Может, стоит признаться, что процесс соблазнения в конце концов стал обоюдным? А вдруг меня тогда в библиотеку не пустят, он же жених...

— Здравствуйте, леди Митрианна, — пролепетала я и выскользнула из ниши.

Смущения не было, только легкое недовольство копошилось на донышке души.

— Добро пожаловать, дорогая, — царственно кивнула гьета. — Пойдем со мной.

Краем глаза я еще успела заметить, как гримаса ярости исказила красивое лицо Ланхольта, но здравый смысл подсказал принять приглашение. Библиотека еще успеется, не просто же так они регулярно повторяют, что я могу появляться в замке, когда хочу.

Несмотря на почтенный возраст, гьета передвигалась стремительно, пришлось хорошенько постараться, чтобы не отстать.

Конечным пунктом оказалась гостиная в розовых тонах с пухлыми диванами и бесчисленными статуэтками. Меня удобно усадили, заставили снять коротенькую куртку, набросили на плечи плед, после чего послали чернушку за чаем.

— Должна признать, я скучала, — ворчливо призналась старуха.

— Простите, не смогла выбраться раньше, — я старательно изображала покаяние.

— Тебе было не до того, — она внимательно рассматривала меня. — Как волк? Не беспокоил все это время?

Больная тема. Я внутренне подобралась.

— Надеюсь, этот волк все же девочка, — и это не было шуткой.

Старуха устроилась напротив и хрипло рассмеялась.

— Девчонка, еще какая девчонка! Такая же своевольная и непоседливая, как ты, — потом брезгливо сморщила нос и, не скрывая недовольства, добавила: — Серая.

— Ужас-то какой, — не знаю, как ей это удалось, но я расслабилась и тоже хихикнула.

— И не говори, — на полном серьезе кивнула бабуля. Впрочем, быстро сменила гнев на милость. — Но должна заметить, ей идет. Вам обеим.

Пока пили чай, постоянно в мыслях напоминала себе, что гьета опасна и с ней надо бы поосторожнее. Но что-то внутреннее, то самое, которое тянулось к застарелым шрамам белого волка, толкало расслабиться и пооткровенничать.

На третьей чашке цветочного и невероятно вкусного чая я сдалась.

— Может, для вас это прозвучит глупо, но я не хочу становиться волком, — и посмотрела жалобно поверх чашки, в которой плескалась прозрачно-золотистая жидкость. — Ни белым, ни серым, ни зеленым в фиолетовую крапинку.

И замерла, ожидая реакции. Она разозлится? Прогонит меня? Запретит попадаться на глаза?

Но волчица всего лишь улыбнулась.

— Просто ты молода и напугана. А твоя хищница, если не тревожить ее, еще несколько месяцев может сидеть тихо. Очень скромная девочка для серой, при должном воспитании, возможно, из нее получится толк.

Сглотнуть получилось с трудом, в горле встал комок. Обернуться не успела, как меня собрались дрессировать!

— Вы бы могли сделать что-то, чтобы я не стала оборотнем?

Старуха посмотрела чуть пристальнее.

— Могу, конечно. Но не буду.

— Гьета Митрианна! — моему разочарованию не было предела.

— Нельзя вмешиваться в предназначение, — спокойно сообщила вредная бабка. — А твое — стать одной из нас.

Что возразить, я не придумала.

Я не хочу! Не стану!

А вот интересно, у старинного рода Ланс-Эльшенгеров не припасено ли чего-нибудь для подобного случая?

— Как вам невеста Ланхольта? — вопрос сорвался с языка, когда молчание начало казаться неприличным.