Избранный, Демон и Метаморф

— Опять ты! — с ненавистью прошипел он, узрев знакомую ему колдунью.

— Авада Кедавра!!! — процедила Тонкс, вложив в голос столько ненависти, что её хватило бы испепелить нескольких гигантов. Полумертвый Лорд едва успел уклониться от широкой волны гнилостно-зеленого сияния.

Взмах палочки и из воздуха возникла тяжелая чугунная цепь, на огромной скорости устремившаяся к Тонкс. Резкий выпад палочкой и три сотни килограммов чугуна разлетелись мелкими осколками.

— Эксплозио!

— Авада Кедавра! — рявкнул некромант, уклоняясь от мощного Взрывного заклятия. В груди кольнула игла зависти, — он в её возрасте мог только мечтать о такой силе!

За спиной грохнул мощный взрыв. Что-то обожгло кожу возле ныне отсутствующего левого уха и мощная взрывная волна толкнула в спину. Зеленый луч сменил свою траекторию и ударил прямо в палочку Тонкс. Двенадцатидюймовая ясеневая палочка на мгновение засветилась всеми цветами радуги и тут же взорвалась, отшвырнув метаморфа на десяток шагов назад. Гриндевальд с ухмылкой взглянул на перепачканное сажей и кровью лицо Аврора.

— Я сильнее тебя, смирись с этим, — процедил он, игнорируя грохот рушащегося строения.

— Гори в Аду, выродок!!! — с ненавистью процедила Тонкс, выбрасывая вперед обе руки.

"Размечталась, девчонка, не умеешь ты ненавидеть так, чтобы применять беспалочковую Черную Магию" — пренебрежительно усмехнулся некромант.

Дикий, болезненный удар по правой руке выбил из его рук волшебную палочку, а в следующее мгновение невидимые руки захватили его шею в стальные тиски. Из горла Лорда вырвался хрип, а рук рефлекторно схватились за горло, стремясь разжать невидимые пальцы, лишившие Лорда кислорода.

Вспышка ярости Лорда разорвала проклятье Тонкс и Гриндевальд с чувством собственного превосходства, швырнул в девушку мощный импульс своей ненависти и злобы...

... И тем сильнее было его удивление, когда точно такой же, но более мощный импульс, отшвырнул его прочь, как котенка.

Волна дикой ярости захлестнула рассудок Гриндевальда, окрасив окружающий его мир в багровые оттенки, во рту появился привкус горечи, а глаза вспыхнули багровым огнем, казалось, пламя ненависти вот-вот вырвется из его глазниц, чтобы сжечь непокорную волшебницу...

Две волны дикой, нечеловеческой ненависти, ставшие мощнейшим оружием, столкнулись посредине Атриума. Здание содрогнулось до самых глубоких своих подвалов, а два темных мага отлетели друг от друга как кегли.

Едва вскочив на ноги, Гриндевальд заметил гигантский камень, мчавшийся на него со скоростью хорошей спортивной метлы. Один взмах рукой и камень разлетелся тысячью осколков. Им двоим не нужны были палочки в качестве оружия, — ненависть была их оружием...

Редко когда такая магия вырвалась на свободу, — слишком уж сильной должна быть ненависть мага, — за пределами обычного человека... за пределами рассудка...

Гигантские камни мчались по Атриуму, от одного мага к другому, сталкивались, разносили друг друга на куски, а ненависть двух магов перетирала их в пыль.

Из носа магов от перенапряжения струилась кровь, размазывая гарь по лицам, превращая их в каких-то кровожадных демонов, с полыхающими от ненависти багровыми глазами, — сосуды в глазах метаморфини не выдержали и полопались, стирая последние внешние различия между Аврором и Мертвым Лордом.

И тем не менее Гриндевальд проигрывал, — он умел ненавидеть, более того, — последние полвека своей жизни он только и делал, что ненавидел, все окружающее его, но за полвека ненависть успела как-то приесться, стать привычной частью его, а рана потери на душе Тонкс была слишком свежа, она жгла её как раскаленный металл, сжигая её душу, смешиваясь со страшной болью и превращаясь во взрывоопасную смесь, способную размазать по стене даже такого темного мага, как Гриндевальд...

Пол Атриума окончательно провалился и два мага рухнули на нижний этаж, продолжая обрушивать друг на друга потоки своей ненависти...

Яркие, раскаленные добела, выжигающие все на своем пути, потоки ярости, ненависти и боли окутывали Тонкс и мчались сквозь время и пространство, с силой обрушиваясь на саму сущность великого некроманта, прорываясь сквозь пламя его ненависти.

Ментальные блоки профессиональных магов давно снесены, — никто не удержит блок при таком накале страстей. Все самые ужасные кошмары и страхи, боль потери, жгучая ненависть, жажда убивать, — все это рвется из темных глубин сознания и обрушивается потоком раскаленной злобы на некроманта.

Гриндевальд пошатнулся, не выдерживая ненависти девчонки, ненависть стала отступать из его сознания, лишая его силы и последнего шанса устоять. В глазах мелькнуло изумление, — не мог он, могущественнейший из некромагов этого мира проиграть этой соплячке!!! Это было его последней мыслью, — словно ледяные когти пронзили его тело, вырывая из него жизнь, а затем мощный удар превратил Полумертвого Лорда в размазанную кровавую кашу на стене. Темный маг, великий некромаг, Полумертвый Лорд, идейный вдохновитель Адольфа Гитлера, бывший друг Альбуса Дамблдора, Геллерт Гриндевальд так и не получил свою могилу, в насмешку над своей любовью к раскапыванию чужих...

Тонкс тихо откинулась на на обломки, игнорируя тот факт, что здание Министерства просто рассыпается на кусочки...

А в это время в доме Блеков глаза Гарри Поттера резко распахнулись.

— Тонкс!!! Она там!!!

Вырвавшись из настойчивых рук авроров, он рванул к двери, но его попытался остановить Дамблдор.

— Гарри, стой, это...

С тихим, но хорошо слышным хрустом, Великий Волшебник ударился об стену и сполз вниз, оставляя на стене широкие кровавые подтеки...