П-предложение?
Образ будущих детей, появление которых можно было бы оплатить из средств неожиданного наследства, стремительно потускнел.
Мне пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить тебя из Азкабана. Время, расходы и риск, недопустимый в моём положении. Всё это требует компенсации.
Образ детей не просто потускнел — он покрылся трещинами и осыпался.
Ну и что ты сжалась? — вдруг ухмыльнулся Люциус, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Думаешь, что я собираюсь отобрать у тебя наследство Беллатрикс? Хотелось бы — это большие деньги. Но.... Милая свояченица снимет с меня кожу в загробном мире за это. Их же так и не донесли до дементоров. Мы в любом случае встретимся.
Не донесли? — встрепенулась Гермиона. — Это точно.
Абсолютно. Они умерли до прихода дементоров. Все трое, — вдруг резко стал чрезвычайно серьёзным мистер Малфой. — Семья Лестранж сумела сохранить свои души. Очень похвально, не правда ли? Надзиратели до конца дней не забудут тот случай. Три... три голодных дементора, не получивших награду в виде душ. Нет, кого-то им всё-таки скормили... Мир их праху.
Но в любом случае разговор сейчас не о смерти. Причины, по которым Беллатрикс оставила тебе такой внушительный куш, меня не особо интересуют. Может быть, перед смертью она стала сентиментальной и решила помочь дальней родственнице. Может, Белла просто сошла с ума. Не всё ли равно? Меня больше интересует, как ты отплатишь мне за усилия. Свобода в наше время дорогого стоит.
Гермионе побелела.
Деньги я требовать не буду — об этом можешь не волноваться. В кабалу загонять не собираюсь. Я не Уизли и не Дамблдор, чтобы так поступать, — волшебник улыбнулся, глядя на перепуганную девушку. — Моё предложение тебе даже понравится. Ты ведь помнишь наши беседы о великом и презренном Совете магов? О "толстосумах" и наследных лордах? — дождавшись кивка он продолжил. — Вышло так, что Совет сильно оскудел в последние семь лет. Всего двадцать семь волшебников и в ближайшее время не предвидится изменений. Наследных лордов осталось очень мало. Тех, что на свободе. Остальные либо казнены, либо бежали, спасая свою жизнь и свободу. Наследники умерших слишком малы, чтобы даже ходить в Хогвартс. Их матери и опекуны умнее, чем притворяются и не хотят привлекать к себе внимание. Что касается "толстосумов", — Люциус развёл руками. — Их появления также не предвидится. Все денежные потоки волшебников находятся под контролем либо Министерства Магии, либо, не к ночи упомянут, Дамблдора и его сторонников. Очень трудно разбогатеть в наше время. Можно заработать десять-двадцать тысяч галеонов. Но не сто тысяч, необходимые для финансового ядра.
Сейчас власть в Совете магов находится в руках Альбуса Дамблдора и то, что моему сыну удалось отвоевать себе малый кусочек пространства, иначе как чудом не назовешь. Думаю, будет неплохо, если ты поможешь Драко укрепить своё влияние в Совете магов, — он усмехнулся. — Гермиона Грейнджер — первая магглорожденная в Совете магов. На мой взгляд, звучит очень неплохо.
Но... я же...
Не знаю точно, сколько тебе оставила Беллатрикс, но там явно больше двухсот тысяч галеонов. На безбедную жизнь хватит с лихвой. Финансовое ядро гоблины сформируют за пару-тройку месяцев. Пока они работают, можно подготовить необходимые документы. К Йолю... да, для Дамблдора и Уизли твоё появление будет неожиданностью.
Мистер Малфой, я же...
Надеюсь, мне не придётся тебя уговаривать? — голос мага ощутимо похолодел. — У меня нет времени на такие глупости. Поэтому позволю тебе напомнить, что Альбус Дамблдор вряд ли примет тебя с распростёртыми объятиями. Или ты хотела сразу же отправиться к своим драгоценным дружкам? Тем самым людям, которые радовались жизни, пока ты замерзала в Азкабане? Воистину гриффиндорская наивность границ не знает!
Гермиона закрыла глаза и вздохнула. Нет, она не собиралась идти к Дамблдору или Поттеру, или Уизли. Это было бы смертоубийственно глупо.
У неё будут деньги.... Как же хорошо. Вот только в услужение к Малфою идти не хочется. Но что собственно делать? Как легко он вытащил её из Азкабана. С такой же лёгкостью может избавиться от неё. Наверняка, у него в рукаве есть волшебная палочка. Пара безобидных заклинаний и она отправится к предкам. Она — это Гермиона Грейнджер, которую всё еще шатает от сильного ветра.
Мистер Малфой, — Гермиона облизала пересохшие губы. — Послушайте. Я понимаю, что должна вам. Много. И вовсе не собираюсь увиливать. Но мне нужно время.
Время? — язвительно осведомился волшебник.
Я хочу выполнять обещание, данное Беллатрикс. Завести детей и создать свою магическую семью.
Что? — недовольно поморщился Малфой. — Дети. Не меньше трёх, если я правильно помню лекции Мартина. Ты хотя бы представляешь, сколько это времени займет? Годы. А их нет ни у меня, ни у Драко.
У меня их тоже нет! — огрызнулась Гермиона, поднимая руки вверх.
Едва заметная искра проскользнула по коже — с указательного пальца вниз по ладони к запястью. Магия. Люциус нахмурился.
Боли появились?
Нет, — Гермиона положила ладони на покрывало. — Но до этого не так уж и долго. Мне нужно время и... хотя бы один ребёнок. Это... это обманет магию на несколько лет. Должно обмануть.
Обманет, — согласился мистер Малфой. — А что потом? Беременность каждые несколько лет? Леди Совета магов с круглым животом — какая лакомая тема для газетных писак! К тому же, разве ты в состоянии, — он с сомнением оглядел хрупкую фигуру на кровати. — Стать матерью?
Это уже мои проблемы, мистер Малфой. И я хочу как можно скорее начать их решение, — видя, что Малфоя явно смягчился, Гермиона продолжила. — Я в самое ближайшее время отправлюсь в Косой переулок и обращусь к гоблинам. Но насчет Совета магов...
Люциус Малфой едва заметно нахмурился.
Нет, я не собираюсь отказываться! — поспешно заверила волшебника Гермиона. — Но как вашему сыну поможет ведьма, которая искрит от магии и начнёт биться в конвульсиях... к декабрю? Мне нужно время, мистер Малфой.
Сколько?
Несколько лет.
У тебя, самое большее, год, — отрезал маг.
Но...
Год! И руку протяни.
Зачем? — Гермиона попыталась спрятать руки под покрывало. — Ай!
Со скоростью, которой нельзя было ожидать от хромого человека, удобно устроившегося в глубоком кресле, Люциус кинулся к ней и схватил за руку. У одного из перстней, красовавшихся на руку волшебника, была очень острая грань. Резкое движение и из ладони девушки потекла кровь.
Не дёргайся! — шипящим от злости голосом предупредил мистер Малфой.
Короткая схватка показала, насколько слаба Гермиона. Против полного сил мужчины у неё просто не было шансов. Люциусу Малфою быстро надоели попытки вырваться. Он ткнул Гермиону носом в покрывало и больно заломил руки за спину. Ткнув кончик волшебной палочки прямо в кровоточащий порез, он зашептал заклинания. Порез сильно жгло, но вырваться Гермиона не могла. К счастью, болезненные ощущения быстро прекратились.
Вот и всё! — Люциус Малфой выпустил её руки и вернулся в кресло.
Сесть на кровати Гермиона смогла не сразу. Уткнувшись лицом в гладкое покрывало, она пыталась остановить злые слёзы. Этот беловолосый... svolot! И она не будет плакать в его присутствии.
Надеюсь, ты понимаешь, что это вынужденная мера? — холодно осведомился Люциус Малфой. — И прекрати, Мерлина ради, реветь. Всего лишь следящие чары, чтобы ты не потерялась....
И не сбежала? — Гермиона рывком села на кровати, уставившись на мага покрасневшими от слёз глазами. Порез на ладони уже затянулся, у её удивлению, не оставив шрама.
Я никому не верю на простое слово, — тихо сказал мистер Малфой. — Разве что жене и сыну. Но они моя семья.
Гермиона молчала, дрожащими руками пытаясь пригладить волосы.
Чары тебя не сковывают и не связывают. Я уже говорил, что не сторонник магической кабалы. Их задача лишь отслеживать твоё место нахождение. Но специально следить за тобой я не буду. Об этом не волнуйся, — Люциус вздохнул и продолжил. — Кстати, могу тебя порадовать. Волшебной силой ты по-прежнему обладаешь. В Косом переулке зайди к Оливандеру и купи новую волшебную палочку. Нужно много тренироваться, чтобы восстановить старые навыки. Когда соберёшься туда, то прикрой лицо. Авроры тебя не ищут, но легко можно столкнуться с кем-то знакомым. А там и Дамблдору доложат. Купи плащ или используй какую-нибудь маггловскую мазь для сокрытия внешности. Узнать тебя сложно, но наблюдательных людей хватает. Ясно?
Девушка кивнула.
Когда соберёшься в "Гринготтс", то обращайся к гоблину по имени Ург-хварт. Он ведает делами наследования состояний. Беллатрикс указала его в качестве душеприказчика. Приёмные покои этого гоблина сразу за стойкой для обмена денег в общем зале. Почему ты молчишь?
А что я должна говорить? — усмехнулась Гермиона. — Мне всё ясно и понятно.
Ты можешь обращаться ко мне со своими вопросами и проблемами, — медленно произнес маг. — Если вдруг что-то случится. Если тебе понадобится помощь хорошего целителя, защита или убежище. Как только возникнет такая необходимость, не тяни.
Вполне ожидаемо, рассеянно подумала Гермиона. Люциус Малфой всего десять минут назад сказал, что она будет очень выгодной фигурой в интригах его сына. Значит, отличное самочувствие и свобода Герм ионы Грейнджер для него важны. Это утешает. Но воспользоваться такой помощью можно только в самом крайнем случае.
Только, прошу тебя, не связывайся со мной совиной почтой. Совы... за ними следят. Малфои так и остались в категории "неблагонадёжных". К сожалению, — мужчина горестно вздохнул. — У Беллатрикс, насколько я помню, хранились Сквозные зеркала. Несколько комплектов размером с женскую пудреницу. Даже если не найдешь, можно взять в аренду у гоблинов. Они предоставляют подобные за пару десятков галеонов в месяц. Попросишь уважаемого Ург-хварта передать второй комплект мне. Это и будет нашим средством связи.
Ясно, — кивнула Гермиона.
Тогда на этом наша встреча закончится. Думаю, мои спутники скоро начнут волноваться, — мистер Малфой тяжело поднялся, опираясь на трость. — До встречи, Гермиона.
До свидания, мистер Малфой, — вяло ответила Гермиона.
Дверь за светловолосым магом тихо закрылась. Звукоизоляция в пансионате была прекрасной — обитателей палат никогда не беспокоили звуки из коридоров. Но сейчас Гермионе очень хотелось услышать, что происходит за дверью. Ей нужна была уверенность, что Люциус Малфой действительно ушел.
О, Цирцея, она не так представляла свою встречу с Люциусом Малфоем. Честно говоря, совсем не представляла. В ближайшие лет пять. Ей всё казалось, что удастся избежать внимания волшебников. Собственно кому она нужна? Всего лишь магглорожденная колдунья, лишившаяся всех сил после Азкабана?
Нет, она была благодарна ему за освобождение. Пусть он и сделал это ради своих далеко идущих планов. Гермиона признавала, что он в своём праве требовать от неё ответной услуги. С этим тоже лучше согласиться, хотя ей и не хотелось быть зависимой от этого человека.
Сейчас, когда напряжение начало спадать, Гермиона испытала острую благодарность Беллатрикс. Пусть колдунья поставила её в сложнейшую ситуацию, заставив извиваться как ужа на раскалённой сковородке. Связала магией клятвы. Но разве можно сказать, что она не попыталась помочь ей выполнить эту клятву? Беллатрикс Лестранж, урождённая Блэк, оставила ей половину своего состояния. Ей... Гермионе Грейнджер. А ведь семья Малфой имела куда больше прав на это золото. Беллатрикс была родной сестрой Нарциссы Малфой, а братья Лестранж приходились Люциусу кузенами со стороны матери.
Мистер Малфой мог потребовать завещательного отказа. Он мог потащить её к гоблинам немедленно. Но не сделал этого.
Предложение мистера Малфоя стало чем-то неожиданным и невероятным. Вступить в Совет магов? Мерлин....
Гермиона вдруг тихо засмеялась. Магглорожденная колдунья, которая в Совете магов будет поддерживать Малфоя. Какой необычайный финт ушами! Она противопоставит себя всесильному Дамблдору, будет заниматься созданием своей магической семьи. И всё это под неусыпным контролем Люциуса Малфоя. И он ещё говорит, что не сторонник кабалы?!
* * *
В последний год всю их семью в буквальном смысле преследует удача. Словно кто-то из высших сил начал покровительствовать семье Малфой. Наследство семьи Лестранж, которое после полной ревизии сейфов оказалось немногим меньше того, что конфисковало Министерство Магии. Панси благополучно родила второго сына, которого назвали Салазаром. Молодая колдунья слегка пополнела после родов.... Если быть честным, то далеко не "слегка". Но особого значения это не имело. Младшая чета Малфой совершенно не собиралась останавливаться на двух детях. И это правильно.
За прошедший год Люциус почти полностью восстановил свои связи в Лютном переулке. Министерство Магии лишило подонков волшебного мира львиной доли финансирования. Самые выдающиеся экземпляры нашли свой конец в Азкабане или кладбище. Нынешний Министр Магии, бывший глава Аврората, Руфус Скримжер не слишком церемонился с теми, кого считал опасным. В лице Люциуса Малфоя остатки волшебного преступного мира нашли патрона. Оборотни, вампиры, гоблины-отступники, порядком потрёпанные аврорами контрабандисты, скупщики, незаконные зельевары и производители артефактов. Люциус не мог предложить им слишком многого, потому что сам находился под наблюдением. Но кое-какая финансовая поддержка и информация, исходившая от светловолосого мага, — уже немало. Когда-нибудь штат тренированных убийц и профессиональных пакостников семьи Малфой будет восстановлен полностью. И те, кто издевался над Драко, оскорблял Нарциссу.... Они поплатятся!
И Грейнджер....
Мысленно Люциус уже попрощался с планами относительно этой магглорожденной. Неверно активированный портал мог сотворить с ней что угодно. Развеять тело в пространстве, рассыпав кровавую крошку по всей Англии. Перенести её в толщу океанской воды, на глубину мили. Или в центр какой-нибудь горы. Люциус раз в неделю обращался в банк "Гринготтс" с запросом о втором наследнике Беллатрикс Лестранж и таскал в кармане артефакт с кровью девчонки, особо ни на что не надеясь.
Каково же было его удивление, когда в маггловской лечебнице артефакт вдруг нагрелся так, что едва не прожег карман сюртука. А Гермиона Грейнджер, вполне живая, обнаружилась через два коридора и шестнадцать дверей. Происки древних богов! Выглядела девчонка отвратительно плохо. Но это можно было из-за того, что не обращалась к нормальным целителям.
Видимо, он ухитрился застать бывшую узницу врасплох. Потому что она не только согласилась на его условия, но и не слишком-то сопротивлялась, когда он накладывал на неё следящие и ограничивающие перемещение чары.
Оказавшись в коридоре, Люциус не пошел дальше. Привалился к стене и попытался отдышаться. Нога после прыжков по палате болела неимоверно. Но, несмотря на боль, на лице мужчины блуждала довольная улыбка.
Гермиона Грейнджер никогда не узнает о содержимом его части завещании, об истинных мотивах освобождения. И слава Салазару!
