Надо мною "Безоблачное небо" - 2 часть

штурма базы. Ну, той, что в Беличьих горах, — дополнил Лину Сережка.

Вот так-так, пока я лежала в коме, сколько всего успело произойти. Выходит, дошла очередь и до базы.

— Слушай, Лин, а кто там с дядей Юрой приехал? Дядя Володя, это, наверно,

Владимир Игоревич, командир "Владимира". А дядя Паша? Кто-то из

"Ярославцев"?

— Да нет, — смешно наморщив нос, Лина замотала головой, — это же друг дяди Юры.

Он "Псковом" командует.

Значит, наши Охотники все же взяли базу "Псковичей". Подумала и мысленно улыбнулась этому "наши", хотя, по большому счету, ничего смешного здесь нет. Они ведь действительно наши союзники. Интересно, много ли было жертв? Все-таки штурм монастыря не шутка. Или гранаты, придуманные моей сестрой и Ниной, помогли, и удалось обойтись малой кровью?

— Лина, когда вы штурмовали Троицкий монастырь, много было погибших?

Девочка удивленно взглянула на меня, и даже, взятый было фужер с соком, снова отставила:

— Кира! Да ты что, вообще ничего не знаешь? Мы же его не штурмовали, это они на

нас напали!

— "Псков" вместе с боевиками "Саббат" атаковали Царевский монастырь за сутки

до начала штурма базы "Пскова" по плану "Китежцев", — вмешался в разговор

Сергей.

Вот это кульбит. Сколько же всего я пропустила, пока валялась без сознания! Сережка с Линой меня просветили. По их рассказам выходило примерно следующее. О нападении на Царевский монастырь наши узнали сразу из двух источников: кодированного сообщения, отправленного "Китежцами" и... по телевизору, где на одном из центральных каналов в разделе новостей передали, что в нашей области силами подразделений СБ и МВД проводится спецоперация по обезвреживанию бандформирования сатанистов. Боевые группы наших кланов были подняты по тревоге в рекордно короткий срок. Сергей в той операции не участвовал (оставили на базе из-за ранения), как все случилось, он знал только с чужих слов.

Сквозь милицейские заслоны на дороге прошли без проблем. А вот дальше случились некоторые сложности. В управлении СБ, похоже, кто-то работал на Центр. Посты внешнего охранения, вынесенные километров на десять-пятнадцать от монастыря и перекрывающие доступ к месту проведения спецоперации, были предупреждены о возможной попытке прорыва к окруженным сатанистам. Потому-то, заметив наших, они сначала по "матюгальнику" потребовали покинуть закрытую зону, а потом почти сразу же открыли огонь. Конечно, "весовые категории" у каинитов и неподготовленных людей, пусть даже и бойцов спецназа, слишком разные. Массированной ментаатаки вентру выдержать они не могли. В результате быстро "поняли", что произошла ошибка. Обычная нестыковка в работе ведомств. Такое случается. Просто отвечающие за операцию сотрудники ЧК вовремя не известили региональное Управление Службы Безопасности, об участии в ликвидации банды дополнительных сил. Бывают накладки, от этого, увы, никто не застрахован. Естественно, что "разобравшись", спецназовцы беспрепятственно пропустили наших. Ребята, участвовавшие в операции, рассказывали Сережке, что канонаду около монастыря было слышно еще с внешних постов. Когда наша ударная группа вышла к "Китежской" базе, там уже вовсю шли серьезные разборки. "Шабашники" и подконтрольные "Псковичи", установив минометы, планомерно обстреливали монастырь. Центр с "Шабашниками" собрали немалые силы, да плюс к этому использовали тяжелое оружие. Так что дела у осажденных "Китежцев" были не очень. Известно, что сидящие в обороне, в среднем несут в три-четыре раза меньше потерь, чем атакующая сторона. Все это, конечно, так. Только вот, осадившие монастырь, не собирались лезть на стены. Они, не торопясь, отрабатывали по площадям. К моменту, когда наша объединенная ударная группа выдвинулась на место, стены "Китежской" базы были уже заметно повреждены, внутри что-то горело. "Это склады горели, — пояснила Лина. — Я тоже пожар тушила". По всей видимости, Центр с союзниками собирались начинать штурм только после того, как база будет превращена в руины, а численность ее гарнизона сведена до минимума. Так что появление наших бойцов оказалось как нельзя кстати. Для защитников монастыря, естественно. Бой не был легким, и Охотники и боевики "Шабаша" слишком серьезные вояки, чтобы так просто сдаться. И все же мы одержали победу. В нашу пользу сработали сразу несколько факторов: тут тебе и элемент внезапности, и неожиданная для врага контратака защитников монастыря, спецгранаты, глушащие код-заклинания, тоже помогли и даже очень. У них, правда, оказался один побочный эффект, впрочем, для нас даже полезный. Оказывается, срабатывая, гранаты глушили не только код-заклинания капелланских амулетов-ответчиков, но и каким-то образом мешали тварям принимать команды своих "погонщиков". В результате получилась та еще "веселуха": кидающиеся на всех подряд бешенные твари, взбунтовавшиеся "Псковичи", тут еще "Китежцы" из монастыря ударили... Короче говоря, противнику пришел полный и безоговорочный ПЭ.

После боя посчитали наши потери. Что ж, как пишут в военных сводках, они оказались в допустимых пределах. Честно говоря, не нравится мне это выражение "допустимые пределы", когда речь о потерях идет. Сухое оно какое-то, казенное. Как будто можно считать допустимой смерть кого-то из твоих друзей, близких, да даже просто знакомых. Из нашего клана погибло четверо. Троих я не знала, а вот с Николаем мы были в том злополучном рейде, когда впервые столкнулись с тварью. Патрульное братство — крепкие узы. Представить себе не могу, что его больше нет... У каинитов, не бывает похорон. Каждый живущий умирает лишь один раз, вторично хоронить не принято. Прах погибшего развеет ветер, его вещи возьмут друзья и близкие. И останется в конечном итоге от любого из нас, разве что имя в Книге Памяти — очередная строчка среди множества других. Грустно все это...

Во всех кланах были погибшие, и Охотники не обошлись без потерь. Хуже всего пришлось "Ярославцам". Их и так-то немного оставалось, а теперь, после боя, и того меньше — человек семь-восемь. А вот к "Псковичам" судьба оказалась благосклонной: уцелело не меньше половины группы, даже больше, наверно. Конечно, и наши, и Охотники старались по возможности не убивать "Псковичей". Знали же, что те под контролем, но ведь бой, он и есть бой, тут уж, как карты лягут.

"А потом, когда все кончилось, — рассказывала Лина, — дядя Юра с дядь Пашей сначала поругались. Дядя Паша обиделся, что его вовремя о пакостных капелланах не предупредили. А потом они с дядей Юрой обниматься стали, и даже целовались, словно геи какие-нибудь", — добавила девочка, прихлебывая свой сок. Я невольно улыбнулась. Линочка — современный подросток, детище нашего толерантного и исключительно политкорректного времени. Теперь обнимающиеся мужчины воспринимаются, чуть ли не как любовники, а уж если они целуются... Но ведь существовал же когда-то на Руси обычай троекратного лобызания. Друзья целовались на радостях, дорогих гостей расцеловывали, и при этом окружающие не считали, что у кого-то там не все в порядке с ориентацией. Только попробуй-ка это девчонке объяснить. "Не, Лина, — твердо сказала я, — Я же дядю Юру с детства знаю. Он точно не гей". В ответ Линка фыркнула: "Я же не говорила, что они с дядь Пашей геи, я сказала СЛОВНО геи. А дядя Юра натурал. Он с Ольгой, командиром третьего десятка, втихаря трахается. Чудак, думает, никто не знает". Тут-то я и поперхнулась. Нет, вы видали? Она что, подглядывала за ними? Ну, и как, спрашивается, человеку личную жизнь устроить, если вот такая нахальная маленькая проныра шастает по всей базе и всюду сует свой нос?

Когда в дверях палаты появились отец с дядей Юрой, я все еще пыталась откашляться. Сережка поддерживал меня за плечи (хотя, по-моему, в этом не было какой-то необходимости), а Линка энергично стучала по спине. Сцена достойная кинокомедии — вампир, поперхнувшийся кровью. Наконец, кашель прекратился, и я перевела дух. "...Нет, Максим, — услышала я, — от нее действительно исходит Сила, и она не враждебна людям, но это не та Сила, с которой мы привыкли иметь дело". (Похоже, у меня в палате дядя Юра с отцом продолжали разговор начатый ранее).

— Это вы о чем?

— О твоей иконе, Кира, о Протекторе, — ответил отец, — Как ты себя чувствуешь?

— Зачем спрашиваешь? Ты же по отражению видишь, что со мной все впорядке.

В ответ отец лишь улыбнулся, а дядя Юра посмотрел на меня эдак внимательно и покачал головой:

— Да, восстанавливаетесь вы на редкость быстро, даже завидки берут. У тебя аура

абсолютно здорового каинита. Наши-то, кто пострадал во время боя, все еще в

лазарете лежат...

Открылись створки двери. В палату вошла Маргарита, а следом за ней моя сестра и Милена.

— Мужчины, покиньте помещение! — распорядилась вентру, — Дайте хоть

переодеться девчонке.

Только сейчас я сообразила, что сижу на кровати в ночной сорочке.

— И вообще, — продолжила Маргарита, — шли бы вы в Зал Совета, мы скоро

подойдем.

На постель ко мне шлепнулся пакет с одеждой.

* * *

В Зале Совета оказалось многолюдно. Или, может, правильнее сказать многокаинитно? Впрочем, люди там тоже были: дядя Юра со своими, к примеру, да и кое-кто из наших упырей. Вон, Илья Семенович рядом с отцом и Охотниками стоит. Старый хирург смотрит на меня и, покручивая ус, что-то говорит отцу. Я прислушалась: "Зря, Максим Данилович, дочку на наше сборище тягаете, ей бы еще сутки в покое полежать стоило..." Щазз! Лежать, когда ты чувствуешь себя абсолютно здоровой? Недождетесь! Что ответил отец Илье Семеновичу, я не расслышала — на меня налетели Ночка с Викой, следом подошли Кабан с Артуром и Сережка. Объятия, приветствия, расспросы. Все, за исключением Сергея, участвовали в операции по деблокаде монастыря, так что им было о чем рассказать. В том, что я узнала от ребят, меня неприятно поразил один момент: двое "Псковичей" погибли не в бою, и не от ран, они покончили жизнь самоубийством. Наверно не смогли вынести позора принудительного подчинения, может, ощущали вину за все, что случилось. "Я сама видела, — рассказывала Ночка, — уже, когда бой закончился. Кто-то из "Псковичей" с "Китежцами" обнимается, кто-то раненным помощь оказывает, а один стоит, на монастырь дымящийся смотрит. Услышал, я подхожу, обернулся ко мне, а взгляд пустой совсем, словно он уже мертвый. Взглянул и снова на монастырь уставился, а потом из кобуры пистолет вытащил, ствол в рот и на спусковой крючок... Я и сделать-то ничего не смогла. Как-то неожиданно все..."

Не успели мы наговориться, как меня позвали к отцу. Рядом с ним я увидела Маргариту, Милену, Аристарха, кого-то из гангрелов, судя по комплекции, и лидера Носферату (вечно забываю, как его зовут, а еще говорят, что у нас память абсолютная). Здесь же был дядя Юра и приехавшие с ним Охотники. Так-так, все руководство в сборе, все на меня поглядывают, словно ждут чего-то. И отчего это к моей скромной персоне такое внимание, а? Заговорил отец: "Кира, — услышала я, — недавно ты побывала в весьма опасной ситуации, имела контакт с очень странной личностью и, волею обстоятельств, завладела артефактом с поистине удивительными свойствами. По всей видимости, именно благодаря действию этого артефакта, ты не погибла, когда получила смертельные ранения серебряными пулями. Нам бы хотелось разобраться во всех обстоятельствах. Мы уже расспрашивали и Радика, и Сергея, проводили с ними слияние, но о том, что с тобой произошло, они знали только с твоих же слов. Мы хотели попросить тебя о слиянии". Когда вас о чем-то просит глава клана, пусть даже он и приходится вам отцом, это равносильно приказу. Хотя, если посмотреть здраво, мне ведь скрывать нечего. "Кира, это не допрос, — поспешила добавить Маргарита, — Ты вправе сама установить уровень доступа". Я пожала плечами: "Если надо, значит надо. Полный доступ". Каиниты подошли поближе, встали вокруг. И тут я заметила взгляды Охотников, которые те бросали на нас. Во взглядах читалась... легкая зависть? Ну, что-то вроде того. Даже как-то неловко. Но ведь Охотникам я никак не могу помочь, люди не способны к слиянию, хотя... "Владимир Игоревич! Идемте к нам! Мне кажется, у вас должно получиться". "Думаешь смогу?" — смущенно пробормотал Охотник. "Вы не волнуйтесь, я буду помогать. Подойдите ко мне, возьмите меня за руки и смотрите в глаза — так вам будет легче. Снимаю щит!" Эх, горячеватые руки у Охотника — святость обжигает. Ну, да ничего, терпеть можно, все же интенсивность ее не настолько высока, как у Отца Сергия. Мы уже начали, когда появилась Линка: "А я? А как же я? Возьмите и меня! Я тоже хочу все увидеть! Я смогу!" Принесла же ее нелегкая! Словно сквозь пелену до меня донесся строгий голос дяди Юры: "Лина, прекрати! Здесь тебе не цирк!" Линка ему что-то ответила, я уже не расслышала что именно — пелена слияния захватывала все сильнее. А потом что-то произошло, и я почувствовала в своем сознании Линку. У нее получилось, причем без моей помощи! Надо же... А, может быть, действительно с молодыми поколениями что-то происходит? Маргарита как-то в шутку назвала нас детьми индиго. Мне-то, допустим, помогает кровь древнего Охотничьего рода. А что помогло Сергею в рекордно короткий срок стать мастером? А Вика, Артур, Ночка, Кабан? Радик с Денисом очень быстро развиваются. На что у предыдущих поколений каинитов уходили столетия, нынешние овладевают за годы. И ведь у Охотников — тоже самое. Вот она, представительница новой генерации — Линка. Пройдет какое-то время, и своей силой она сравняется со старыми командирами... "Кира, не отвлекайся!" — раздался в сознании голос Маргариты. Ох, черт, совсем забыла! Пока я в слиянии, мои мысли слышат все остальные. Вон Линка уже как клещ надулась от гордости. "Неправда!" — пискнуло в сознании. "Кира, раскручивай нить воспоминаний! Лина, не мешай!" — снова вмешалась Маргарита. Я начала вспоминать. Вновь все вернулось. Вот я стою у входа в церковь, собираюсь вскрыть дверь "Копьем тьмы". Она оказывается не запертой. Легкое недоумение. Они тут что, воров не боятся? Странно все это... Я в церкви. Ощущение беспомощности. Ну, не Шерлок Холмс я, дедуктивным методом не владею, и на что тут надо обращать внимание не знаю... Страх перед иконой. Главное в обморок около нее не брякнуться, а то ведь и окончательно упокоиться недолго... Чувство облегчения, когда я поняла, что икона не оказывает на меня вредного воздействия, и радость первооткрывателя — я испытала на себе удивительное свойство этого странного артефакта. Я перестала чувствовать боль! Совсем! Абсолютно! Словно бы и не стояла сейчас в церкви... Лихорадка исследователя, желание узнать, на что способна моя находка. Пожалуй, стоит немножко поэкспериментировать, а потом можно будет продолжить поиски... Я раскручивала нить своих воспоминаний: мысли, чувства, зрительные образы... Виток за витком. В принципе, процессом управляла я сама. Разве что иногда отец или Маргарита просили повторить отдельные фрагменты. К примеру, разговор с экспериментатором — "Шабашником" по их просьбам я прокручивала, наверно, раза три. Слияние оказалось мягким: никто не пытался самостоятельно рыться в кусках моей памяти. Да и вообще мне не мешали. Разве что Линка взвизгнула, когда "Шабашник" стрелять начал. Девочка почувствовала мою боль, и для нее это стало неожиданностью. Уже потом, когда все кончилось, я заметила, что Лина морщится и трет грудь под сердцем. Как раз там, куда я получила свою первую пулю.