— Значит, лес на юге? — пробормотал себе под нос. — Ну что же…
Моя призрачная форма вылетела из тела, повиснув над застывшей в «раздумьях» физической формой. Почесав не шибко реальную голову, потянул за нити, простирающиеся в небеса. Сначала ничего не происходило, но вскоре на мой зов отозвались птички.
Как-то раньше я не задумывался о том, что могу отловить каких-то мелких животных и использовать их для передачи информации или поверхностной разведки. Моим основным интересом были люди и лишь благодаря «похищению» я пришёл к мысли, что всё это время мог спокойно взять какую-то животинку и, не слушая их недовольства, достать из тела духовные нити. То есть, по идее, это очевидно, учитывая, что я неоднократно говорил, что вижу нити всех живых (и, как показала практика, не прямо обязательно «живых») существ, но сама идея того, что можно использовать мелочь для чего-то… такого — нет, не приходила.
Справедливости ради, и необходимости не было, но… эх-х-х.
И пусть у меня нет возможности считывать информацию с их сознания, как и не могу, например, «смотреть их глазами», однако помочь что-то найти они мне могут, подчиняясь командам. Тут же оно как — по факту, духовные нити связаны и с мозгом, через который, если иметь опыт, можно отдавать достаточно простые команды. Я бы даже сказал, идёт некое подсознательное воздействие на инстинкты существа.
В данном случае, я приказал птицам лететь на юг и искать что-то необычное. Понятно, что я не могу объяснить им, что конкретно искать, но определить скопление людей они смогут. По идее. Птицы в этом мире довольно умные, во всяком случае.
Вскоре сестрица с читакой вернулись, и мы начали обмениваться информацией:
— Эта банда появилась после того, как неожиданно исчезла половина населения небольшого городка на юго-западе, недалеко от границы региона Кровавой змеи, — делился инсайдерской информацией читака. Видя наши удивлённые взгляды, он терпеливо объяснил: — Один торговец проезжал мимо того поселения.
— Регион, подконтрольный демонической фракции. Удивительно, что я об этом ничего не слышала, — прикусила губу сестрица. Читака активно закивал, видимо, сам впервые услышавший об этом. Ой ли, будто можно описать буквально целый мир, не говоря уже о том, чтобы запомнить?.. Скорее всего какое-то «мелкое» промежуточное событие, которое мало на что повлияло. Наверное. Надеюсь. — Эти бандиты, скорее всего, были простыми людьми. Но как они смогли стать за такой короткий срок мастерами и зачем? Где они вообще достали технику развития?
— Как — узнаем, — улыбнулся кровожадно я. — А зачем? Скорее всего, из-за голода. Никто маленькому городку не помог, поэтому мужчины просто ушли искать «лучшей жизни».
В последнее время частенько использую в голосе неприкрытую иронию и издёвку. Кхм, м-да. Доигрался со своим образом…
— Осталось найти их лагерь, — заключил наш читака, устало вздохнув. — Хён, я очень надеюсь, что мы не потеряем много времени из-за твоей идеи воспитать Ким Бо Гёна…
— Нам всё равно нужно где-то осесть, — пожал плечами я.
— Что ты имеешь в виду, хён? — захлопал непонимающе глазами паренёк.
Сестрица, кажется, сходу поняв ход моих мыслей, как-то заметно приуныла.
— Мой путь меняется всё больше и больше…
Я пафосно заложил руки за спину и повернул голову на уже начавшее садиться солнце. Откладывать поход мы не собирались (мало ли что с толстячком там сделают, если не поторопимся, да и уже чего плохого могло произойти, но маловероятно — раз взяли с собой, значит, для чего-то нужен), так что, скорее всего, придётся совершать своё чёрное дело ночью. Сомневаюсь, что лагерь будет где-то далеко.
Касательно же моих мыслей…
— Бандиты будут подчиняться тому, кто сильнее, — улыбнулся жёстко под соломенной шляпой я. — Время идёт. Мы втроём мало что сможем сделать, но если вокруг нас соберётся достаточно большая группа подчинённых…
— Хён… — страдальчески вздохнул братец. — Ты всё больше напоминаешь настоящего демонического мастера…
Чуть пожал плечами.
— Рано или поздно это произошло бы, так или иначе. Вопрос лишь в том, в каком виде.
Чёрное сердечко в груди довольно забилось, видимо, каким-то образом чувствуя мой настрой.
Птицы же тем временем занимались разведкой. Промелькнула мысль, что им как-то нужно будет объяснить свои… уникальные способности, но, кажется, они ко мне с лишними расспросами не лезли, так что можно расслабиться. Наверное.
* * *
— Мы обязательно сделаем всё, чтобы найти его!
— Можешь не сомневаться, Ко Хюн Су!
— Старый друг…
— Это заговор!
Четыре старейшины, набрав побольше воздуха в грудь, ощутимо нервничая, пытались убедить неспешно подметающего секту старика, что его учеников со слугой обязательно вернут и что всё будет хорошо. Они знали, что их старый знакомый учеников по-настоящему любил и он может…
Кхе-кхе, расстроиться.
Старейшины не были трусами, о-о-о нет. Они могли выйти против совсем низенького старичка и дать ему достойный (если старичок будет в стельку пьян и в хорошем настроении) бой, но нужно было признать: по-настоящему злой Ко Хюн Су может уничтожить всю секту. До самого основания. Никто себя не обманывал. Боялся обмануть. На них буквально может упасть небо, и это не чёртова метафора!
— Закончили? — добродушно поинтересовался старичок, мягко улыбнувшись.
Старейшины мигом позакрывали рты, начав обмениваться взглядами. Как обычно, чуть вперёд вышла наиболее разговорчивая — старушка. Она, сжав кулаки, глубоко поклонилась перед старичком.
— Я клянусь именем секты, что мы сделаем всё, чтобы…
— Мётлы можете взять у меня в доме.
Старейшина застыла.
— Что?
— Будем вместе подметать секту, — улыбнулся мягко старик. — Как делали это много лет назад.
Ладошки старейшин, кажется, вспотели.
Глава 24
Не секрет, что лес ночью опасен. Ой ли, когда и посреди белого дня в нём можно наткнуться на гадость какую, а что касается ночи? Нам ещё повезло, что маршрут через него был проложен и мы могли спокойно первое время идти по тропе, следуя за птицами. Естественно, обладая возможностью полёта и имея вполне конкретную цель, которая, к тому же, на момент начала поисков ещё не успела сильно далеко уйти… Найти разбойников было не так уж и сложно. Основная сложность здесь была в том, чтобы просто добраться до лагеря — он был весьма и весьма глубоко в лесу, и естественно, что в какой-то момент нам пришлось с тропы сойти.
Ах, точно. Важное уточнение: «гадостью какой», кажется, сейчас были мы.
Недомелочь с пареньком, конечно, немного недоверчиво косились на птиц, направляющих нас в нужную точку, но молчали. Негатива по отношению к себе я не чувствовал, пусть и буквально затылком ощущал, как им было любопытно. Понять можно.
На улице уже была ночь, заметно похолодало. Задул ветер и, кажется, приближался дождь, мысленно заставляя меня кричать на окружающую реальность.
ВСЕГДА! Всегда, когда что-то происходит, портится погода! Какой придурок нажимает на чёртовых небесах эту кнопку?! Выйди сюда и покажи мне своё бесстыдное лицо, скотина! Если бы здесь были метеорологи, то они погоду определяли не по состоянию атмосферы, а…
Так, стоп. Так бы и определяли. Только немного другой. Ух ё-ё-ё, это явно не то, о чём я должен был думать…
— Хён? — шепотом обратился ко мне читака, положив руку на плечо. — Всё нормально?
Учитывая, что мы сейчас сидим в кустах и находимся буквально в паре шагов от лагеря, готовя нападение, подозрительный читака, естественно, имел определённые переживания за моё психологическое состояние, особенно учитывая, что я — самый сильный член группы.
— У меня есть некоторые вопросы к создателю этого мира, — абсолютно честно признался, серьёзно прищурившись.
— Э-э-э… — важно покивал паренёк. — Может, потом?
— Тише! — шикнула на нас сестрица, войдя опять в боевой режим.
Мы с переселенцем из альтернативной Кореи едва не подпрыгнули, уже и забыв о том, что она сидит буквально возле нас: девчонка перестала издавать какие-либо звуки, словно слившись с окружением. Её взгляд стал заметно холоднее и, если честно, в такие моменты мне казалось, что передо мной сидит какая-то шизофрения сестрицы, а не она сама — перемена получается просто слишком наглядной, и из сравнительно доброй и чуткой девчонки она превращается в гребанного профессионального ассасина, который даже самый простой бой воспринимает, как последний. Жертва ПТСР, блин.
Кажется, её техника начала подавать признаки материализации: сестрицу словно окутывал эфемерный туман-камуфляж, искажая тело. Мы с читакой переглянулись.
Кхм, наверное, я сейчас на неё смотрю так, как смотрят на меня, когда я делаю что-то ненормальное. М-да.
— Толстяка видно? — решил я стать серьёзнее, сосредоточив свой взгляд на лагере разбойников.
Его нельзя было назвать большим: он находился на сравнительно чистой поляне, на которой сброд расстелил палатки. Довольно большие, впрочем. Лошадей видно не было, но, возможно, они им и не нужны — это какая животинка ещё полезна простым людям, когда мастера боевых искусств сами по себе лошади с соответствующей выносливостью и скоростью. Сомневаюсь, что эти крендели достигли таких успехов, но и минимума уже хватит. Всё же, за животными нужно следить и кормить, а тут ещё и свои есть.
Если бы я был главой банды, то, наверное, примерно так и думал, кхе-кхе.
Всего удалось насчитать порядка пятнадцати бандюков. Но, скорее всего, прячутся где-то ещё в кустах и на деревьях. Об этом, судя по всему, подумала и сестрица:
— Лагерь нужно разведать… — вместо ответа на мой раннее заданный вопрос прошептала девчонка, буквально смазавшись во тьме.
Это что, игра про тихушника началась с возможностью наглого раша? А древние боги с халявной силой будут?
* * *
Не секрет, что у Ким Бо Гёна, патологического толстяка, были определённые проблемы с самооценкой: всё же, когда ты стараешься изо всех сил, буквально вкладываешь душу в свой труд, и видишь, что те, кто занимаются намного меньше тебя, имеют успехи, многократно превышающие твои — тяжело не почувствовать себя откровенно ущербным.
Не самое хорошее отношение в секте к толстяку было едва ли не с самого детства. Так уж сложилось, что люди, отличающиеся от большинства, привлекают лишнее внимание. Оно может быть как хорошим, так и плохим, и, как ни странно, аномально крупный на фоне остальных мальчик, неспособный развить технику, что и последний бездарь на хоть каком-нибудь уровне освоит, выделялся в самом что ни на есть плохом смысле, за что частенько подвергался насмешкам и издевательствам. Они не доходили до побоев или чего-то в этом роде — в конце концов, детей учат под одним знаменем, а общие враги всегда найдутся — но изначально чуткий и ранимый парень принимал всё слишком близко к сердцу, тайно ненавидя себя.
Естественно, что паренёк часто себя сравнивал с остальными и, в особенности, с одним ребёнком, который самостоятельно подавлял добрую половину секты, когда остальная половина его просто не трогала. Мальчишка искренне восхищался своим старшим наставником, но вместе с этим чувствовал себя на его фоне только ущербнее. Ким Бо Гён и представить не мог, что именно он, один из худших учеников секты Облачного Меча за всю историю, станет его (он надеялся) другом — другом ученика старейшины старшего поколения, истинного гения, перед которым были открыты все двери.
Благодаря этому остальные дети разом стали меньше его трогать. Они словно чувствовали, что вокруг него появился щит — очень злобный и жестокий. Только… Это было немного не тем, чего хотел толстяк. И издевательства не пропали, их просто стало меньше. К насмешкам добавилось какое-то неприкрытое презрение — дети опасались сильного, но этим сильным был не толстяк. Его — не за что уважать. Он не мог дать достойного отпора и, казалось, боялся его давать.
Ким Бо Гён рос добрым ребёнком, который и муху бы не обидел, если бы родился в обычной семье. Любая мысль о том, что он может кому-то навредить, была ему неприятна. Он искренне считал, что, собираясь стать праведным мастером, он сможет помогать простым людям и секте, бороться со злыми демоническими мастерами и нести свет!
…стоит ли уточнять, что ещё в тот момент, когда он согласился помочь Ан Хаяну, в его морали что-то надломилось?
Только, как бы это печально ни звучало, реальность оказалась чуточку сложнее, чем толстячок предполагал изначально. Кроме регулярных спаррингов со старшим наставником и его каких-то личных, но очень страшных «экспериментов», Ким Бо Гён с ним общался. Общался на самые разные темы, делился своими мыслями и переживаниями.
Ан Хаян толстяку казался не его одногодкой, а уже взрослым мастером-наставником. Только, в отличие от них, он охотно делился с ним своими мыслями, что неосознанно влияло на наивного мальчишку, делая его не только менее наивным, но и злым. Злым на то, что мир работает совсем не так, как он там себе с самого начала представлял.
…правда, как говорит наставник, он сам иногда хочет удариться головой об дуб, но это он просто скромный…
Ким Бо Гён чувствовал в словах старшего наставника неприкрытый цинизм и какую-то странную, но холодную, в чём-то жестокую логику, и эта логика подтачивала уверенность толстяка в свои идеалы всё больше и больше. Старший наставник далеко не был злым, но… Он был каким-то неправильным. И вместе с этим пугающе правильным.
Мальчик давно догадывался, что у его старшего наставника есть какой-то секрет. Он не был похож на праведных мастеров, и эта мысль, непроизвольно проскочившая в сознании ребёнка, до ужаса пугала его, но вместе с этим он чувствовал какое-то подсознательное принятие этого.
Если его единственный настоящий друг… Нет, настоящий старший брат, будучи демоническим мастером, относился к нему намного лучше, чем ученики праведной секты, то… настолько ли злы демонические мастера?
Убедился мальчик в том, что его тайный (ну, он же ему не говорил, что считает таковым?) старший брат обладает какими-то злыми силами, когда тот попытался использовать какую-то свою новую технику.
Толстяку тяжело это было передать, но он буквально душой ощутил, как к нему прикоснулось что-то холодное и противоестественное. Как потянулось к чему-то очень дорогому и попыталось присвоить себе. Порочная сила, Ким Бо Гён ни на секунду не сомневался в её порочности и тому, что, если бы его старший брат выполнил свою какую-то странную технику до конца, то он бы перестал себе принадлежать. Стал бы простой, пусть и живой, имеющей своё сознание…