— Не давайте нам повода для разочарования, — сказала мама.
Калеб вздернул подбородок; это было на грани рассчитанного вызова. — Мы не будем, мама. Джулиус и я хороши сами по себе, но вместе мы гораздо сильнее. Не так ли, брат?
Джулиус кивнул. Но при этом он не смотрел в глаза своей матери. Он думал о крови и ножах.
К тому времени, когда Дрейфус пришвартовался, прошло четыре дня с момента гибели Бриг, но, судя по возбужденному настроению других рабочих, с таким же успехом это могло быть делом нескольких часов. Дрейфусу было трудно винить их за воинственное настроение, учитывая, как скоро после кончины Терзета Фриллера наступила смерть Бриг. Они были сыты по горло тем, что от них отмахивались не отвечая, и он сочувствовал им.
— Я буду с вами откровенен, — сказал он беспокойному, обиженному собранию, повышая голос, перекрывая их вопросы и вполголоса произносимые оскорбления. — Бриг стала жертвой преднамеренной диверсии, и я также не верю, что смерть Терзета Фриллера была каким-либо несчастным случаем.
— Теперь ты обвиняешь нас? — спросил огромный мускулистый мужчина с нависающими надбровными дугами.
— Хотел бы я это сделать. Это намного упростило бы мою работу. — Дрейфус смерил его взглядом, хотя и чувствовал, что этот человек вот-вот сорвется. — Но никто из вас не отвечает за это. Я уверен в этом так же, как и во всем остальном. Одна из причин моей убежденности заключается в том, что смерть Терзета Фриллера — лишь одна из более масштабных расследуемых схем. Бриг умерла, потому что кто-то хотел помешать нашему расследованию этой смерти. Вы, конечно, разговаривали с префектами Нг и Банкалом после инцидента. Они действуют в условиях крайней секретности, ограничивая то, что могут вам сказать. Возможно, вас это расстраивало — я знаю, что так бы и сделал. Но я знаю этих двух оперативников так же хорошо, как и любого другого живого человека. Они будут сгорать от ярости из-за смерти вашей подруги. Это очень глубоко их тронуло, и они не успокоятся, пока вопрос не будет решен.
— Но ты все равно нам ничего не расскажешь, — сказал здоровяк.
— Мне жаль. Кстати, как тебя зовут?
— Мэллион Росс. И мы не дураки, префект. Мы знаем эти слухи. Мы уловили, о чем говорят люди по всему Сверкающему Поясу. Люди умирают, а ты не знаешь почему. С каждой неделей все больше и больше. Вот в чем дело, не так ли?
— Мне жаль, — повторил Дрейфус. — Понимаю, как это трудно. Все, о чем я прошу, — это чтобы вы доверяли...
— Доверие вредит обеим сторонам, — резко сказал Росс, оглядываясь на остальных в поисках молчаливой поддержки. — Мы тоже граждане. У нас есть наши голоса. Мы доверились команде Брони, как и все остальные. Какое слово они используют?
— Наделенный, — сказал кто-то еще.
— Вот и все — мы доверились команде Брони. Дали им власть над нашей жизнью и смертью. И мы знаем, что они воспользуются этими способностями, когда дело дойдет до этого.
Дрейфус беспокойно заерзал, но позволил Россу продолжать.
— Но Броня, похоже, не спешит возвращать нам это доверие. Мы знаем, что назревает что-то плохое, префект, — нам пришлось бы спрятать головы в песок, чтобы этого не произошло. Так что обращайся к нам. Расскажи нам, в чем заключается этот большой и нехороший секрет. Мы не дети. Мы можем справиться с небольшим страхом.
— Возможно, сможете, — сказал Дрейфус. — В конце концов, вы привыкли к опасности. Ваша жизнь нелегка. Это путь, который вы выбрали, и я уважаю его. Но там есть сто миллионов других граждан. Вы правы в том, что они доверяют нам. Но часть этого доверия заключается в нашем стремлении избавить граждан от любого неоправданного беспокойства по поводу их нынешней и будущей безопасности. Большую часть нашей работы мы проводим в тайне, потому что это также является частью общественного контракта между Броней и Сверкающим Поясом. Нам снятся плохие сны, так что остальным это ни к чему.
— Я был там, когда мы открывали скафандр Терзета, — сказал Росс. — У меня своя доля плохих снов.
Дрейфус несколько задумчивых мгновений сидел молча, опустив голову. Он думал о том, что ему было сказано, и о столь же убедительных аргументах, которые он пытался привести.
Что-то в нем дрогнуло. Это было похоже на проскальзывание, ослабление натянутой линии разлома. Он медленно кивнул, встретившись взглядом с Россом. — Хорошо. Давайте отнесемся к доверию серьезно. Вы говорите от имени людей, находящихся в этом зале?
Росс оглядел собравшихся рабочих. — Я ни за кого не говорю. Но если ты чувствуешь, что можешь доверять мне, то можешь доверять любому из нас.
— Тогда я скажу вам, с чем мы столкнулись. Не все — я бы грубо нарушил несколько профессиональных клятв, если бы поделился всем, — но больше, чем вам рассказали, и больше, чем знает кто-либо за пределами Брони.
Росс на мгновение показался неуверенным в себе, как будто он прислонился к двери, которая внезапно распахнулась слишком легко. Возможно, теперь он боялся того, о чем просил.
Дрейфус пристально посмотрел на него, ожидая согласия на продолжение.
— Продолжай, префект, — сказал Росс.
Новости из дома Фуксин-Нимбурк были не из тех, что давали Джейн Омонье повод для радости. Их негодование было соответствующим образом подогрето, из аудитории Гарлина выделилась небольшая, но решительная толпа, настроенная на то, чтобы завладеть ядром голосования орбиталища. Толпа была в движении, по мере продвижения увеличиваясь в численности. Гарлин стоял впереди, охраняемый небольшим кордоном телохранителей, в двух из которых она узнала головорезов, с которыми Дрейфус имел дело в хосписе Айдлуайлд. Теперь в Гарлине появилась кривоногая, похожая на шимпанзе развязность; он широко раскинул руки, словно бросая вызов кому-то вонзить клинок ему в грудь.
Насчитывая более сотни граждан, толпа уже была больше, чем все, с чем обычно справлялись местные констебли. Они отступали перед ней, озвучивая срочные просьбы в свои микрофоны на манжетах, призывая к дополнительной поддержке из других орбиталищ. Они могли справиться с драками и неуправляемой толпой, но организованное, целенаправленное восстание граждан было далеко за пределами их обычного опыта.
Для этого они обычно обращаются к Броне.
Не успела эта мысль сформироваться в голове Омонье, как поступил первый официальный запрос. Возникающие гражданские беспорядки в доме Фуксин-Нимбурк — пожалуйста, направьте приоритетную помощь по всем каналам.
Они были правы. Отправка отряда префектов была абсолютно правильным ответом на это возмущение. Двадцать ее оперативников с полной поддержкой ищеек послали бы недвусмысленный сигнал.
Но это, несомненно, был именно тот ответ, на который рассчитывал Девон Гарлин.
Она открыла прямую линию с начальником констеблей.
— Это верховный префект Джейн Омонье, — сказала она твердым, но примирительным тоном. — У вас развивающаяся ситуация, и было правильно довести ее до моего сведения. Команда Брони готова предоставить вашим констеблям советы и информацию о ситуации. Наши корабли и оперативники находятся поблизости, и мы будем внимательно следить за вашей чрезвычайной ситуацией. Но на данный момент я полностью уверена в вашей способности сдержать и нейтрализовать это возмущение.
Шеф, женщина по имени Гленда Малкмус — до этого дня они никогда не разговаривали — не смогла скрыть своего чувства предательства. — Верховный префект — у нас на руках кризис. Эта толпа насчитывает сто двадцать человек и растет. У моих констеблей только щиты и электрошокеры. Их сомнут.
— Нет, — твердо сказала Омонье. — Не будут, как только толпа поймет, что ее цели тщетны. У вас есть полномочия обеспечить безопасность ядра голосования. Возведите аварийные заграждения, инициируйте локальную изоляцию, затем объявите обязательный комендантский час на прилегающей площади. Скажите всем, чтобы шли по домам. Закройте свои транзитные терминалы для въезда и разрешайте пассажирам садиться только на исходящие рейсы — у вас есть для этого способы.
Глаза женщины расширились. — Но, верховный...
— Мое слово окончательное, главный констебль Малкмус. Весь смысл местной полиции в том, чтобы обеспечить буфер между гражданами и всей мощью Брони. У меня есть свои обязанности, но и у вас тоже.
— Вы нас подводите.
— Нет, я рассчитываю на то, что вы выполните свои гражданские обязанности. Как, я уверена, вы сделаете.
Омонье закрыла канал прежде, чем Малкмус успела ответить. Этот обмен никак не повлиял на ее совесть. Женщина была права: ее подводили, как и ее констеблей, и граждан в целом. Но Омонье должна была думать не об этом единственном орбиталище, а обо всех остальных. Некоторые восприняли бы это невмешательство в неблагоприятном свете, и этого следовало ожидать. Но, по крайней мере, Гарлин не получил бы того, чего он так явно жаждал: прямой конфронтации между народом и его защитниками.
Во всяком случае, сейчас.
Грань осталась острой, но своим жестом Омонье немного снизила ее значимость, стараясь не позволить одной проблеме затмить все остальные. Затем она снова приняла свою настороженную плавучую позу — женщина в центре всего сущего, в ее глазах мерцал беспокойный свет нескольких тысяч миров.
Дрейфус проверил свои экологические показатели и решил, что безопасно снять шлем. Он осторожно вдохнул. В воздухе стоял неприятный запах. Это было все равно что сделать глубокий вдох из бункера, полного кухонных отходов недельной давности. Грязь, щебень и разрушенные здания простирались от терминала лифта в мрачную даль. Поскольку большинство потолочных светильников были выключены, пейзаж был очерчен обманчивыми пятнами света и тени. Он различил изгиб бортика, но не торцевые переборки, отделяющие одну секцию от другой. Яркий свет залил дорожку, ведущую от терминала, заставив его прищуриться.
Из яркого света вразвалочку вышла фигура.
— Я знаю, это ужасно пахнет. Тебе стоит попробовать побыть свиньей хотя бы денек, и тогда ты действительно поймешь, насколько это плохо.
— Спарвер, — сказал Дрейфус, улыбаясь. — Префект Банкал. С вами все в порядке?
— Немного потрепаны и в синяках, босс, но мы легко отделались по сравнению с Бриг.
— Вы нашли что-нибудь в здании?
— Тебе лучше посмотреть самому. — Спарвер взглянул на рабочего, который сопровождал Дрейфуса к краю. — Мистер Росс тоже придет?
— Нет, теперь, когда ты здесь, я вернусь в центр, — сказал Росс, кладя руку на предплечье Дрейфуса. — Удачи, префект. Спасибо тебе за то, что... доверяешь нам.
— Я сделаю все возможное, чтобы не подвести вас, — сказал Дрейфус.
— Я тебе верю, — сказал Росс, отпуская его.
— Следуй за мной, босс, — сказал Спарвер, подзывая его. — Это не слишком далеко. Здесь все еще довольно сыро, даже после трехдневной откачки, но остаток пути мы можем пройти пешком, не замочив ног.
Дрейфус видел, что команда тяжелой техники была занята. Они помогли перезапустить насосы, чтобы часть избыточной воды можно было перекачать обратно в восьмую камеру, прорезали и перемонтировали управляющие соединения для шлюзов переборки, чтобы не было опасности еще одного сюрприза, подобного тому, который застал команду Талии врасплох. Они также отремонтировали или заменили участки надземного перехода и — с помощью некоторых других работников по рекультивации — находились в процессе сбора роботов-наблюдателей, которые все еще буйствовали.
До переборки, которая вела ко второй камере, было полкилометра ходьбы, полукруглая стена вырисовывалась из темноты по мере их приближения. Дрейфус уставился на нее, отыскивая основной шлюз, который позволил потоку стечь из первой камеры. Вот он, примерно в тридцати метрах над головой — радужная оболочка, достаточно большая, чтобы в нее мог протиснуться небольшой корабль. Поскольку уровень воды теперь значительно понизился, казалось невозможным, что кто-либо когда-либо мог пройти через это, тем более на плоту. Он посмотрел на Спарвера, уверенно ведущего их вперед, и молча поблагодарил за то, что оба его заместителя выжили.
— Что все это значило? — спросил Спарвер. — Росс сказал, что ты им доверял?
— Мы нашли кое-какие точки соприкосновения, — сказал Дрейфус, не чувствуя необходимости вдаваться в подробности.
— Думаю, нам не повредит завести друзей там, где мы сможем. Слышал новости из Брони?
— Нет, я был отключен от сети, когда разговаривал с Россом.
— Наступили случаи пятьдесят восемь и пятьдесят девять. Не связанные между собой инциденты, но с разницей всего в несколько часов, и впервые обе смерти произошли в одном и том же орбиталище. Тан подсчитал цифры. Это ускорение кривой смертности никуда не денется.
— Я не думал, что так получится. Были еще какие-нибудь хорошие новости?
— Леди Джейн хочет, чтобы как можно больше префектов было распределено по Сверкающему Поясу, даже если это означает дробление некоторых команд.
— Понимаю, почему, — сказал Дрейфус. — Максимальное рассеивание означает большую вероятность того, что кто-то окажется достаточно близко, чтобы спасти голову до того, как будет нанесен слишком большой урон. Но это не идеально.
— Особенно учитывая проблемы, которые начались в Фуксин-Нимбурке.
— Дай-ка угадаю. Что-то связанное с Девоном Гарлином?
— Твой новый лучший друг немного не в себе. На этот раз это нечто большее, чем обычное возбуждение толпы. У него есть толпа, и она в движении.
— Пусть сдержат ее.
— Констебли борются изо всех сил. Они попросили о помощи, но Джейн не желает действовать жестко, особенно когда она хочет сосредоточиться на расследовании Лесного пожара. Она считает, что принудительные действия пойдут Гарлину только на пользу, а мы и так уже дали ему достаточно боеприпасов... — Спарвер втянул воздух сквозь зубы. — Больная тема, я знаю. Двигайся дальше.
— Как насчет хороших новостей? Держу пари, ты собираешься сказать мне, что добился отличного прогресса в установлении владельца Элизиум-Хайтс.
— Возможно, ты захочешь немного снизить свои ожидания, босс.
— Я не смог бы этого сделать, даже если бы попытался, — флегматично сказал Дрейфус. — Хорошо. Какие новости или их отсутствие?
— Ванесса покопалась в цепочке владельцев. Но это крысиное гнездо. Фирмы, принадлежащие фирмам, которые принадлежат фирмам, которые, как оказалось, принадлежат первой фирме... змеи, пожирающие собственные хвосты. Все это только по эту сторону закона, но это определенно дымовая завеса.
— Тогда мы на что-то наткнулись.
— Думаю, что диверсия, возможно, тоже была ключом к разгадке.
— Возможно.
— Звучит не слишком убедительно.
— Если диверсия была направлена на то, чтобы замедлить наше расследование, то она возымела прямо противоположный эффект.
— Что-то заставило это случиться, босс. Мы видели этих роботов, и...
— Да, — ответил Дрейфус. — А роботы были просто помехой, пока не появились вы с Талией. Это означает, что кто-то ждал, когда Броня проявит интерес к этому месту. Роботы обнаружили вас, и каким-то образом ваше присутствие послужило толчком к открытию дверей.
