1. Лёхин с Шишиком на плече

А посреди комнаты лежал стукнутый Лехиным человек — не зверюга в новом обличье, не Проводник. Совершенно незнакомый человек.

— Перепутал я, — признался Лехин. — Думал, я еще там, в подвале. А там как раз кто-то на расстоянии вытянутого кулака появился. С моей нынешней драчливостью грех было не стукнуть. Ну и стукнул. Ан, оказывается, я уже дома и луплю кого не надо.

Елисей закончил натирать чесноком корочку черного хлеба, предложил хозяину. Лехин надкусил со сладострастным стоном и вновь накинулся на пюре.

— Что ж теперь с гостем нашим делать будем, Алексей Григорьич?

— Понятия не имею. В обычной ситуации сообразил бы, а здесь? Одни эти яблоки как ему объяснить? А то, что лежал на полу? Привычка, что ли, у меня такая — дрыхнуть на полу, да еще среди бела дня.

— У людей привычки бывают ой какие странные! Можа, ты это, как ее, йогой занимаешься? Ритуал какой-никакой соблюдаешь?

— Ага, алхимик или в колдовство вдарился... О! Колдун! Неплохо звучит. И убедительно. А жене расскажет — и польза огромная: она всяких таких штучек не любит. А вообще... Елисей, стоит ли ему вообще что-то объяснять? Пусть привидения выведут его — и дело с концом. Еще придумывать что-то — зачем?

— Затем, Алексей Григорьич, что прилипнет к тебе сей сыскарь как банный лист и не отлипнет, пока не дознается правды-матки, — солидно высказался Дормидонт Силыч, солидно "усаживая" свой зад на табурет и скосясь, не проехал ли мимо. — А колдун, по нынешним временам, фигура значительная, хоть и вредная. Да и дом твой объяснит сыскарю.

— Последнего не понял.

— Колдуны ж страшенные деньжища берут за насылание порчи или приворота. Так всегда было. Аль сейчас не так? Вот и накопил на дом-то, на хоромы.

— Это мысль. Елисей, что скажешь?

— Правду говорит Дормидонт Силыч. Колдовством сейчас много чего объяснить можно.

— Сыскарь поверит, Алексей Григорьич. Своими ж глазами тебя на полу среди яблок лицезрел. А что видел тебя бледного? Заверни чуть о странствиях души по миру. А кровь? Чем же ее еще можно объяснить? Только колдовством. Мол, дрался с какой другой душой... Ну и присочини — почто. Поверит, Алексей Григорьич, ей-богу поверит!

— Да зачем сочинять что-то, придумывая доказательства своей причастности к черной магии! — с досадой сказал призрак безымянного агента. Он не старался, как Дормидонт Силыч, вести себя по-человечески, и висел в дверном проеме. Счастливый Линь Тай, хихикая, носился вокруг него, изображая пловца. — Глядя этому новоявленному сыщику в глаза, вы, Алексей Григорьич, перечислите все его анкетные данные, расскажете о семейном положении и обо всех увлечениях, вплоть до увлечений на стороне, каковые у нашего сегодняшнего гостя имеются в количестве двух штук. Разоблачение гарантированно заткнет ему рот и отвадит от вашей персоны раз и навсегда.

— Тоже дело! — согласился Дормидонт Силыч. — Так как, Алексей Григорьич, займешься разоблачением?

— Расскажем, расскажем вам все, что узнали, — мрачно пообещал призрак безымянного агента. — А что забудете — подскажем. Он-то нас не услышит.

— Посмотрим по ситуации, — пообещал Лехин, думая, что призраки не учли одной малюсенькой подробности обсуждаемого: он, Лехин, и правда может считать себя колдуном, хотя бы потому, что активно общаться с призраками и духами может лишь настоящий специалист по паранормальным контактам. Кем колдун и является... Хотя ладно. Мелочь — она и есть мелочь.

Картошку запил Лехин топленым молоком. Теперь, когда хозяин знал о присутствии домового да когда самому заниматься готовкой было некогда, Елисей вовсю кухарничал на деревенский манер. Печки, конечно, в его владениях не было, но домовой, ничтоже сумняшеся, освоил духовку. Молоко выезжало с решетки коричневато-румяное — не с пленкой, а почти с корочкой, влажной и ароматной. Как выяснилось, Елисею только дай волю — он на верхних конфорках только кипяток к чаю будет ставить.

— Очухался! — прокомментировал домовой негромкий голос детектива: "Есть кто дома?"

— Павел Иванович, идите сюда! — позвал Лехин и спросил Елисея: — У нас чаю для него найдется?

— Неужто супостата чаем поить будем?

— А давай попробуем! — задорно предложил Лехин. — Хорошим чаем! Какой только у колдуна и бывает!

Домовой насупился, будто стараясь угадать задумку хозяина. Судя по тому, как он вдруг ухмыльнулся в пушистую бородищу, — все-таки сообразил.

Сыщик появился в сопровождении свиты привидений, и Лехин невольно улыбнулся, в очередной раз посетовав про себя, что постороннему нельзя увидеть и призрачную толпу.

— Садитесь. Чаю будете? Или кофе?

— Чаю, пожалуй, — осторожно ответил Павел Иванович, присаживаясь за стол. Кажется, то, что хозяин назвал его по имени, его очень смутило, и он старался вспомнить, представлялся ли.

Стол стоял у окна, широким подоконником соединенный с другим столом — для готовки. Именно так, через подоконник, привык бегать Елисей от газовой плиты. Вот и сейчас он зажег под чайником огонь и бегом потащил на обеденный стол с подоконника корзинку с печеньем и пряниками. Печенье любил Лехин, а пряники купил сегодня, узнав, что Елисей с Никодимом время от времени устраивают ночные посиделки с "поболтушками" и что нет для них ничего вкуснее пряников. На рынке не впервые подумалось и о самоваре.

Корзинка суховато стукнула. Павел Иванович вздрогнул. Для него-то корзинка спрыгнула с подоконника и проехалась по столу. Но хозяин квартиры молчал и даже не собирался наливать чай гостю.

Зазвенела чайная ложка, брошенная в чашку. Павел Иванович содрогнулся всем телом и медленно, стараясь не показать замешательства и страха, развернулся от обеденного стола к кухонному.

Чайник наклонился с плиты, и струйка кипятка зажурчала в чашку. Потом к чашке подлетел заварочный чайник, белый, в красный горох. Потом чашка вознеслась, чтобы аккуратно воссесть на блюдце, и, наконец, поплыла в воздухе, пока не приземлилась перед частным детективом.

Елисей насмешливо раскланялся под неслышные аплодисменты восхищенных привидений и уселся на подоконник, уперев локти в колени, а щеки — в ладоши.

Теперь представление продолжил Лехин.

— Сахару? — предложил он, пододвигая гостю сахарницу и корзинку.

— Нет, спасибо.

Павел Иванович взял было чашку, но едва не ошпарился и был вынужден поставить ее назад — пальцы крупно дрожали.

— В таком случае, не будем затягивать разговор. Сколько вам заплатила моя Бывшая Жена?

— Почему вы решили, что... Я просто шел мимо, на верхний этаж, и увидел открытую дверь. Не подумайте ничего плохого! Мне показалось, что-то случилось. Я вошел...

— И увидел хозяина лежащим среди яблок, с мечом в руках.

— Это был меч?!

— Складной, Послушайте, Павел Иванович, беседа у нас получается довольно странная. Вы уж передайте Жене моей Бывшей, что денег с этой квартиры она урвать не сможет, как ни старается. Квартира куплена через некоторое время после расторжения брака и на деньги, которые появились гораздо позже.

— Но откуда вы взяли?!

— Я скажу вам чистейшую правду. Но поверите ли вы ей, Павел Иванович? Я специалист по разрешению конфликтов паранормального плана. — "Специалиста" Лехин придумал только что и очень гордился удачной формулировкой. — Если бы вы поверили, это бы объяснило вам все: и то, что я знаю, кто вы такой — оригинальное название, кстати, у вашего агентства — "Бюро находок"; и то, откуда я сколотил состояние за короткий срок, чтобы купить эту квартиру. Ведь, как вы знаете, хотя бы понаслышке, все колдуны берут за свои консультации достаточно крупные гонорары.

Павел Иванович вдруг презрительно хмыкнул. Лехин сразу сообразил, что это реакция на слово "колдун".

— Павел Иванович, как мы договариваемся? Вы прекращаете слежку?

— Какая слежка! Упаси Господи!

Разумеется, сыщик цеплялся за соломинку, все еще надеясь на невинное "проходил мимо". Он вновь открыл рот, но Лехин вовремя сориентировался и сухо высказал:

— Никогда не считал себя шантажистом, но сейчас очень хочется набрать номер вашего домашнего телефона — интересно он у вас заканчивается, на три семерки, любимое число экстрасенсов, — и поговорить с вашей женой. Как ласково, однако, вы ее зовете — Светик-Светлячок. И, будучи таким ласковым, успеваете устраивать набеги на сторону? И зачем вам эта черноглазая кикимора? Ваша Света гораздо интереснее. Ну, так что — звонить, или вы прекращаете слежку?

— Не надо! — взмолился сыщик.

Добивать подробностями Лехин не стал, напротив — полчаса потратил, впихивая в гостя сладкий чай с лимоном. Елисей потребовал компенсировать сыщику потерю его энергии. Все ж таки Павел Иванович, сам того не подозревая, вытащил Лехина из тьмы, куда его опять едва не увели. Распрощались почти приятелями, уговорившись в случае чего обращаться друг к другу в делах, требующих совета специалиста.

36.

Итак, несколько ошарашенный, но уже продумывающий способы использования Лехиных "колдовских" способностей, Павел Иванович тихо-мирно растаял на горизонте.

А проводивший его до лифта Лехин поспешил на зов мобильника. Успел глянуть на экран — Олег! И заговорил первым.

— Олег, мне нужна твоя помощь.

— Всегда готов.

— У тебя есть компьютер. Ты сможешь пробежаться по сводкам милиции и посмотреть пропавших без вести за последние два года?

— А кого искать?

— Записывай или запоминай. Мужчина лет сорока, темноволосый. Особых примет нет. Возможно, убит на пригородной остановке у коммерческого киоска. Возможно, была свидетельница, которая подтвердит, что его убили, и окажет, что убийц было шестеро. Да! Еще в тот день, наверное, все-таки летний, шел проливной дождь, а мужчина был на машине.

— Интересно, такие подробности. А почему искать пропавшего, а не труп, например, неизвестный?

— Потому что труп пропал.

— Ничего себе. Ладно, посмотрю. Это по тому делу, да?

— Точно.

— А что за машина? Или уже неизвестно?

— Честно говоря... — Лехин запнулся на "не разглядел", но понадеялся, что Олег запинку расценит как "просмотр данных". А потом мелькнула перед глазами тень — одинокая машина, заштрихованная косым ливнем. — Свидетель говорил, вроде, о стекле на крыше.

— Я посмотрю, в общем.

— Да, Олег, извини, что перебил в начале разговора. Сам-то зачем звонил? По делу?

— Скорее, от безделья. Наверное, как раз и хотел нарваться на работу... Ну, все. Пока.

Чувствовалось, что Олег улыбается и доволен.

С дивана, не вставая, Лехин дотянулся до стула, положил мобильник. А потом внимательно оглядел щиколотку левой ноги. Свербит, хотя раны затянулись. Хорошо повисел на ноге Шкет-Шкелетик. С опозданием Лехину плохо стало, когда вспомнил кривые когти, абордажными крючьями впившиеся в ногу.

— Болит? — посочувствовал Елисей, заглянувший в зал из прихожей.

— Ноет.

Мимо Елисея прошел Джучи, неся за шкирку "помпошку". Прыгнул на диван, положил "помпошку" у руки Лехина, сам свернулся в уголке. Шишик лежал тихо и смирно.

— Чего он какой вялый?

— Замаялся, бедняга, а подкрепиться нечем. Сны-то у тебя в последнее время нехорошие. Да и не настоящие. А чужими снами он питаться не может. Только хозяина.

Лехин обозлился, но тоже вяло.

— Ну-ну, конечно! А хозяин не замаялся и спать ни чуточки не хочет!.. Все! Хватит! Пока Олег ищет — ложусь спать и дрыхну до его звонка! Все ясно? Вопросы есть?

— Вопросов нет, но возражения найдутся, — обеспокоенно сказал Елисей. — Спать-то тебе, Лексей Григорьич, никак нельзя.

— А я хочу спать. Всего лишь часок-другой отдохнуть! Что здесь такого?

— Эх, Лексей Григорьич, ты, пока спал, за этими страхолюдами вниз дважды выходил. Дорожку в свой сон им проторил. Теперь у тебя что ни сон — все открытая дверь, да еще со спины...

— И что мне теперь — совсем не спать?

Хотел выкрикнуть со злостью, а получилось жалобно, почти со слезой. Спать хотелось. Очень. Так, что брякнуться бы здесь прямо на диване, тиснуться головой в утолок и медленно уплыть в уютную темень.

Рядом кто-то засопел еле слышно, а потом Лехиной ладони стало тепло. Шишик — товарищ по несчастью — улегся на пальцах. Сочувствует, что ли?

Домовой посмотрел-посмотрел, подошел к стене и постучал.

Привидения откликнулись сразу.

— Случилось что? — затревожился Касьянушка. Разговаривала половина его головы, торчавшая из стены, — лицо. Остальное он вытащить якобы не мог — якобы уши не пускали. Призрак развлекался, воображая себя человеком из плоти и крови.

— Алексей Григорьич спать хочет, — коротко объяснил Елисей.— Посторожите?

— Все вместе? — усомнился призрак безымянного агента. — Давайте дежурство устроим.

— Эй, объясните, о чем вы говорите?

— Ты, Лексей Григорьич, устал, а значит уснешь глубоко и крепко. Если страхолюдные зверюги следят за тобой, тут же примчатся. Но можно отдохнуть и в легком сне. А для этого надо их видеть, сны-то. Помнишь, как тебя драться учили? Призраки вошли в твой сон. Вот и сейчас войдут, начнут сниться, и будешь видеть только верхние сны, куда тем зверюгам не добраться. Очень уж они тяжелые, страхолюды-то.

-Делайте, что хотите, — сонно сказал Лехин.

Он уже снял со спинки дивана маленькую подушку, думку, и лег наконец, разлегся, вытянувшись. Он еще почувствовал, как одна нога уперлась во что-то мягкое, еще услышал, как это мягкое Джучиным голосом недовольно мявкнуло и некоторое время энергично отпихивало его ногу...

И уснул. И увидел неопределенно-светлую пустоту. Потом в ней появилось такое же "неопределенное" темное пятно. Лехин стал вглядываться в пятно и догляделся до Шишика. "Помпошка", все еще вялая и тихая, таращилась куда-то в сторону. Проследив направление взгляда и намучившись с определением какой-то мути, Лехин получил тщедушную фигурку Касьянушки. Привидение что-то с воодушевлением рассказывало, чего Лехин не мог расслышать. Звука не было. Потом стало ясно, что Касьянушка не рассказывает, а поет: время от времени старательно разинутый рот надолго оставался разинутым — из чего Лехин сделал вывод, что привидение поет колыбельную. Возможно. Поет выразительно, почти как "помпошка" — тараща глаза и взметнув брови так немыслимо, что высокий лоб сморщился в гармошку.

Шишик моргнул. Лехин тоже. Касьянушка исчез. Теперь, вместо него, притоптывал сапожищами Дормидонт Силыч. Он явно рассказывал весьма неприличные анекдоты, потому как сам откровенно ржал, пока рассказывал, и, раскачиваясь, то и дело лупил по своим коленкам.

Лехин так увлекся зрелищем беззвучно орущего купца, что даже не пытался понять, а только следил за бурной жестикуляцией. И не один он. Шишик, казалось, аж привстал — если это движение возможно для "помпошки". Во всяком случае лохматый шарик вытянулся довольно заметно, и Лехин невольно подумал: слышит ли Шишик, что говорит Дормидонт Силыч, а если слышит — понимает ли, в чем соль анекдота.

А потом стало все равно, почему привстал Шишик и о чем рассказывает купеческое привидение. Дормидонт Силыч благополучно растаял, а на вахту заступили призраки безымянного агента и китайчонка. Эти двое оригинально поняли свою миссию. Они не развлекали Лехина шевелением ртов, а устроили жуткую потасовку. Правда, присмотревшись, Лехин сообразил, что это не просто драка, а учебный бой. Двое лупили друг друга до тех пор, пока безымянный агент не валился с ног от какого-нибудь хитроумного приема Линь Тая. После чего мальчишка показывал этот прием медленно и заставлял старшего друга повторять до полного усвоения, а в следующей части тренировочного боя вновь включал прием... и агент вновь падал.