— Значит, вы двое уже познакомились.
— Можно и так сказать.
— Послушай, мне, наверное, следовало предупредить тебя, но... Ну, что такое сюрпризы, если ты время от времени не можешь преподносить их людям? Кроме того, я подумала, что это было бы полезно для конструкта. Ему нужно побольше узнать о мире, и я, очевидно, не смогу сильно помочь в этом отношении. Поэтому я взяла на себя смелость.
— Конечно, ты сделала это.
— Думала, ты оценишь этот жест. Она... очень полезный источник информации.
— Хорошо. Теперь можешь сказать мне, что, по-твоему, ты делаешь. Судя по твоей метке, ты уже на станции отправления.
— Так и есть. Мы с Джитендрой как раз собираемся подняться на борт скоростного корабля. -Они взлетели на лайнере класса "поверхность-орбита", провели пару часов в невесомости и вращающихся секциях станции, поели, выпили слишком много кофе и прошли заключительные медицинские тесты перед криосном. — Скоро нас усыпят, — продолжала она. — Свет выключат до Фобоса.
— И откуда, черт возьми, взялись деньги на это?
— Фонды Плексуса, — ответила Санди. — Джун Уинг платит Джитендре за то, чтобы он поехал и выполнил полевую работу для их отдела исследований и разработок.
— Я слышал, что твой проезд оплачивают Паны.
— Да. Им нужен художник, который был бы в курсе событий, кто-то, кто мог бы донести их грандиозные идеи до широкой публики. Поскольку я знакома с работниками зоопарка, я вроде как получила эту работу. Или, по крайней мере, попробую, чтобы посмотреть, как все пройдет. На Марсе есть Паны, у них там какое-то начинающее предприятие.
— И ничто из этого не сопровождается обязательствами?
— О, несколькими. Но мне не обязательно соглашаться с идеологией; я просто должна носить ее какое-то время.
— И как долго тебя не будет?
— Не меньше десяти недель, даже если я сразу же вернусь на корабль, как только мы достигнем Марса. Чего, очевидно, не случится. Реально это, вероятно, займет больше четырех месяцев — обратный путь тоже займет больше времени. Я не собираюсь проделывать весь этот путь только для того, чтобы провести там несколько дней, и если Паны оплачивают счета... — Она остановилась. — Тебя это устраивает, не так ли?
— Как будто у меня есть какой-то выбор.
— Это всего лишь Марс. Это не похоже на то, что я собираюсь совершить транснептуновый полет.
— Есть разница между тем, что ты находишься на Луне, и... чем бы это ни было, в двадцати световых минутах отсюда.
— Я должна это сделать, Джеффри. Мне тридцать пять, и, за исключением небольшого круга поклонников в Зоне, я практически неизвестна. Через два года я буду старше, чем был Ван Гог, когда он умер! Я больше не могу с этим жить: сейчас или никогда. Представилась такая возможность, и я должна ею воспользоваться. Ты ведь понимаешь, не так ли? Если это было что-то о слонах, и это так много значило для тебя...
— Я мог бы рассказать тебе об этом. Просто мимоходом.
Это был странный разговорный танец, который они разыгрывали. Джеффри справедливо рассердился на ее решение отправиться на Марс, но он хорошо знал о ее истинной мотивации, которая не имела ничего общего с Панспермийской инициативой. Однако при слабом шансе на то, что их разговор перехватят, ему пришлось притвориться, что все это было огромным потрясением, никоим образом не связанным с событиями в Пифагоре. И его вопросы о финансировании были совершенно искренними. Ее собственные финансы вряд ли потянули бы такой шаг.
Но в этом не было необходимости. Подходящее слово для Чамы и Глеба, и прошло совсем немного времени, прежде чем в очередной раз появился Труро. Они позаботились о ее билете, даже если из-за этого она еще больше запуталась в связях с Панами. Джитендра точно так же нарастил свой долг перед Джун Уинг.
— Если бы я сказала тебе, — сказала она, — мы закончили бы именно этим разговором, только с той возможностью, что ты меня отговоришь.
— Я не пытаюсь тебя чрезмерно опекать. — Он помолчал. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Но Марс очень далеко. Там всякое случается.
— Я путешествую не одна и не собираюсь затевать никаких пакостей.
Отдельно, подумала она, от тех проказ, о которых они с братом уже знали.
— Знаю, что ты хотела как лучше с конструктом, — сказал Джеффри, — но из-за нее у меня были большие неприятности.
— Каким образом?
— Умудрилась испортить один из моих разговоров с Матилдой. Напугала все семейство, и теперь мне придется вернуться и начать восстанавливать доверие.
— Как... — начала спрашивать Санди, потому что она не могла себе представить, как этот конструкт мог сыграть какую-либо роль в исследованиях Джеффри на слонах. Но инстинкты подсказывали ей прекратить эти расспросы. — Если это так, то мне очень жаль. Искренне. Это моя вина — я дала ей достаточно воли для автоматического вызова, основываясь на твоих перцептивных стимулах. По сути, если она чувствовала достаточную концентрацию внимания, это был сигнал появиться.
— Даже когда я сказал ей не делать этого?
— Она может быть такой упрямой. Но тебе не обязательно с ней мириться — я деактивирую твою копию. Я могу сделать это отсюда.
— Подожди, — сказал Джеффри, вздохнув. — Я не возражаю против того, чтобы Юнис была на связи. Я просто не хочу, чтобы она выскакивала, как чертик из табакерки, и пугала меня до полусмерти. Ты можешь просто отключить это... желание, или что бы это ни было?
Санди улыбнулась. — Я внесу необходимые изменения до того, как они меня усыпят.
— Спасибо тебе.
— Ты оказываешь мне этим большое одолжение, хотя наверняка это знаешь.
— Главное, чтобы нам было ясно одно, — сказал Джеффри. — Я буду держать ее у себя, пока она не сведет меня с ума, или пока ты не вернешься с Марса. В зависимости от того, что наступит раньше.
— Я позвоню тебе, когда проснусь. Но будь готов к задержке во времени — мы не сможем вызывать чинг, так что это будет казаться... странным. Будет как во времена пароходов и телеграмм.
— Если остальное не помогает, отправь открытку.
— Так и сделаю. А пока передай привет Мемфису.
— Завтра мы идем к слонам. Мы сможем по-старому хорошо поболтать.
— Жаль, что не могу быть там с тобой.
Джеффри натянуто улыбнулся. — Как-нибудь в другой раз.
— Да, — сказала она, кивая. — Как-нибудь в другой раз. Береги себя, брат.
Его ответ занял больше времени, чем можно было объяснить задержкой во времени. — Береги себя, сестра.
Джеффри закрыл чинг-канал, избавив ее от необходимости делать это самой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Он зашел в помещение, которое, очевидно, было залом вылета, светлое, обсаженное деревьями, магазины и рестораны высечены из чего-то, напоминающего белый камень, все неправильной формы окна, полукруглые дверные проемы и закругленные крыши, пол и потолок изгибаются, скрываясь из виду, люди ходят на каблуках пружинистой походкой, которую он сразу узнал как означающее нечто близкое к лунной гравитации.
У него не было физического воплощения. Все местные прокси и големы были назначены и останутся таковыми, по крайней мере, в течение следующего часа. Тем не менее, фиктивного тела, которое ему выделили, было бы достаточно для его нужд. Когда он собрался идти, возникла задержка в три секунды, прежде чем что-либо произошло, а затем его воплощение скользнуло вперед, призрачные руки целеустремленно замахали, а призрачные ноги без трения заскользили по полу. Тело было слегка прозрачным, но это было всего лишь мнемоническим подспорьем, напоминающим ему, что он не был полностью воплощен и не мог (например) оказать неотложную медицинскую помощь или силой предотвратить несчастный случай или преступление. Другие люди в гостиной либо увидели бы его как полностью реализованный вымысел, призрачное присутствие, парящий, похожий на духа нимб — просто дух воплощения — либо, в зависимости от того, как они выбрали настройки своего расширения, вообще не увидели бы.
Идти с задержкой во времени было тяжело, но останавливаться было еще хуже. Конечно, Джеффри или его окружению не могло быть причинено никакого вреда, и чинг-связь была достаточно тактична, чтобы замедлить его или скорректировать траекторию до того, как он, казалось, столкнется с препятствиями и, следовательно, рискует выглядеть неуклюжим.
В остальном было обезоруживающе легко забыть о какой-либо временной задержке вообще. Он мог мгновенно повернуть голову, но это было потому, что его "глаза" улавливали лишь крошечный фрагмент доступного поля зрения.
Он побродил по салону, совершив полный круг вокруг оси вращения, но ничего не увидел на корабле. В конце концов он нашел выход из салона в ту часть станции, которая не вращалась. Протоколы чинг-связи допускали определенную форму плавания по воздуху, которая на самом деле была гораздо более эффективной, чем в случае, если бы он был воплощен. Он подплыл к окну, изогнувшись так, чтобы оно было обращено к ядру станции, и увидел стремительный корабль его сестры, пронзающий полый цилиндр из конца в конец.
Джеффри смотрел на него несколько минут, прежде чем ему пришло в голову позвать Юнис.
— Ты должна это увидеть, — тихо сказал он, когда она появилась рядом с ним. — Это корабль Санди, тот самый, который доставит ее на Марс. Сейчас она на борту. Вероятно, без сознания.
— Ты снова со мной разговариваешь? — спросила Юнис. — После той неприятности со слонами?
— Санди говорит, что тебе нужно больше стимуляции. — Он махнул рукой в сторону открывшегося вида. — Итак, вот несколько стимулов. Извлеки из этого максимум пользы.
Призрачные руки Юнис покоились на изогнутых перилах. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Воплощение Джеффри могло быть видно любому, кто захотел бы его увидеть, но Юнис была исключительно личной галлюцинацией.
— Они почти готовы к отлету, — сказала Юнис. — Стыковочные соединения, силовые кабели — все отсоединено и убрано. — Несколько мгновений она молчала, глядя на лайнер.
Транспортное средство Маерск Интерсолар представляло собой, по сути, единое каркасное шасси длиной в тысячу метров, с двигателями на одном конце, различными системами хранения грузов, навигации и маневрирования посередине, а также помещениями для пассажиров и экипажа, спрятанными спереди за тупым черным конусом корабельного аэродинамического тормоза. Двигатели располагались далеко внизу цилиндра, и их было трудно разглядеть, если не считать трех прямоугольных конструкций размером с городской квартал, снабженных охлаждающими лопастными радиаторами. Скоростной корабль был уродливым и асимметричным, потому что на борту не было ни одного килограмма массы, которая не была бы критически важна для выполнения миссии. С точки зрения Дарвина, он был таким же изящным и безжалостно эффективным, как рыба-меч.
— Эта история с тем, что Паны наняли ее в качестве художницы, — заметила Юнис, — очевидно, прикрытие, тебе не кажется?
— У меня нет своего мнения по этому вопросу.
— Не будь тупицей, Джеффри. Мы можем быть настолько вредными или полезными, насколько нам заблагорассудится, и сегодня я пришла, чтобы помочь. Я знаю, почему Санди должна отправиться на Марс — это из-за того, что мы нашли у Пифагора.
— Мы, — усмехнулся он. — Как будто ты теперь часть этого.
— Но посмотри на этот корабль, — сказала Юнис с новой страстью. — Когда я была молода, чего бы мы только ни отдали за нечто вроде тех магнитоплазменных ракет. Даже наши лучшие двигатели VASIMR того времени не смогли бы сравниться с тем, на что они способны. Скорость истечения в пределах двухсот километров в секунду, удельный импульс зашкаливает — за это мы бы убили собственных матерей. Наши лучшие термоядерные установки в то время были размером с линкор, даже с охлаждением Мпембы — они точно не были созданы для того, чтобы таскать их по Солнечной системе. Марс всего через четыре недели, и вам даже не нужно просыпаться для путешествия! Вот в чем проблема с вами, молодыми людьми, — вы едва осознаете, что родились. Мы только что вышли из эры химических ракет, и все равно за пятьдесят лет сделали больше, чем вы сделаете за столетие.
— Ты дожила до того, чтобы увидеть, как все это развивается, — сказал Джеффри, — но вместо того, чтобы наслаждаться этим, предпочла сгнить в уединении.
— Я провела свой час на солнце.
— Тогда не вини нас остальных за то, что мы продолжаем жить своей жизнью. Вы раздвинули границы космического пространства. Многие из нас делают то же самое с внутренним пространством, с умом. Возможно, в этом нет такого величия или романтики, как в исследовании Солнечной системы, но это не делает его менее важным.
— Не спорю. Но я все еще хочу быть на этом корабле.
Через мгновение он сказал: — Я знаю, когда ты в последний раз была на Фобосе, в 2099, как раз перед твоей последней экспедицией. Год спустя, может быть, меньше, ты передала книгу в дар музею. И если бы мы могли точно определить, когда ты вернулась к Пифагору, это было бы примерно в то же время, не так ли? Ты металась, пряча эти улики. Что Санди собирается найти на Фобосе?
— Я не знаю. — Увидев расстроенное выражение лица Джеффри, она добавила: — Ты все еще не понимаешь. Я здесь не для того, чтобы лгать или что-то скрывать от тебя. Если я решу, что знаю что-то полезное для тебя, ты об этом узнаешь.
— Но ты даже не знаешь, что делала на Фобосе.
— Я вернулась на Марс на похороны Джонатана. Я не знаю, чем занималась и где. Но это маленький спутник, и возможностей не так уж много.
— Санди все равно должна была рассказать мне о своих планах.
— И рискнуть стать обнаруженной кузенами? Сейчас мы можем вести этот разговор достаточно безопасно, но разве такова обычная чинг-связь между Землей и Луной с минимальной запутанностью? Санди не осмелилась воспользоваться таким шансом, Джеффри.
— Гектор и Лукас не смогли бы остановить ее.
— Ты все еще не понимаешь. Санди беспокоилась не о том, что они давят на нее. Это на тебя они давят. Она думала о тебе, о твоих слонах, обо всем твоем эгоцентричном существовании там, в Африке. Собиралась быть хорошей сестрой своему младшему брату.
— Я буду рад, когда она вернется домой, — сказал Джеффри через некоторое время, когда у него было время обдумать слова Юнис и решить, что она, вероятно, права. — Радуюсь, когда знаю, что она всего лишь на Луне.
— Я присматриваю за ней. С ней все будет в порядке.
Несмотря на то, что это было обычное событие, отбытие привлекло небольшую толпу наблюдателей, включая прокси и големов. Два оранжевых буксира медленно выталкивали лайнер с промежуточной станции до тех пор, пока узел двигателя не вышел из торцевого отверстия. Затем скоростной корабль запустил свои собственные рулевые двигатели — стробоскопическое мерцание голубовато-горячих булавочных уколов по всей длине корабля — и начал поворачиваться, переворачиваясь из стороны в сторону, направляясь к Марсу, или, скорее, к точке на эклиптике, где Марс будет находиться через четыре недели.
Лайнер медленно дрейфовал, скрываясь из виду, буксиры все еще были на месте. Призрачная рука Юнис потянула призрачного Джеффри за рукав. — Давай подойдем к другому окну. Я не хочу это пропустить.
