Дэвид Вебер, Джейкоб Холо "Гордиев протокол" (Гордиев отдел 1)

Сотрудники, собравшиеся вокруг стола, отреагировали не сразу, и только Нокс осмелился встретиться с ним взглядом. Хиннеркопф наклонилась вперед, опершись на локти, опустив глаза, изучая пустое место на столе, в то время как Клосс наблюдал и ждал, когда первым заговорит кто-нибудь другой. Джонас безучастно смотрел вперед, его униформа почернела от дыма, а на одном рукаве был размазан чей-то кровавый отпечаток ладони. Шигеки мог сказать, что он был потрясен бойней, устроенной на "Порткаллис-Один", но он разберется с этим, как только они останутся наедине.

— Жду ответа, люди.

— Директор, — Хиннеркопф выпрямила спину и подняла глаза. — Считаю, что ответственность за эту ошибку ложится на меня, как вашего заместителя по технологиям. Я беру на себя полную ответственность за свои ошибки в суждениях и приму любой выговор, который вы сочтете уместным.

— Катя, мне не нужно, чтобы из-за этого люди хватались за мечи. Что мне действительно нужно, так это ответы.

— Я думаю, объяснение довольно простое, — предположил Клосс. — Технологические преимущества СисПрава оказались гораздо более значительными, чем мы ожидали, особенно учитывая, что мы имели дело с легковооруженной гражданской версией наших собственных хронопортов.

— Мы действительно точно спрогнозировали эффективность его систем вооружения, — добавила Хиннеркопф. — И четвертый ангар был защищен по этим стандартам. Но мы грубо просчитались в характеристиках самовосстановления его брони и мощности его приводной системы. И то, и другое вместе взятое позволило ему прорвать защитную оболочку. Что касается искусственного интеллекта... — Она всплеснула руками. — Я до сих пор не уверена, как он попал в нашу систему. Потребуется некоторое время, чтобы диагностировать нарушение информационной структуры башни и определить точки проникновения.

— Даже принимая все это во внимание, как, во имя пылающих царств Яньлуо, им удалось проскользнуть мимо блокады? — потребовал Шигеки.

Когда ответа не последовало, Клосс посмотрел сначала на Джонаса, затем на Хиннеркопф. Она прочистила горло.

— Разрушение башен подавления, особенно когда они находились в полностью заряженном состоянии, привело к тому, что значительное количество экзотических обломков переместилось назад во времени. Мы полагаем, что они использовали помехи в качестве прикрытия для своего побега.

— Ты полагаешь, — выпалил в ответ Шигеки, и даже его внушительная дисциплина не смогла сдержать гнева в его тоне.

— Мне искренне жаль, директор, но это лучшее, что у нас есть. К тому времени, когда шум утих, в течение минус шести лет от них нигде не осталось и следа.

Шигеки сделал медленный, прерывистый вдох и подождал, пока заговорит кто-нибудь еще.

— И это все? — наконец спросил он. — Это все, что у вас есть? Этот человек и его корабль были полностью в нашей власти, и им удалось ускользнуть. И не только это, но нужно ли мне напоминать вам, что он намерен сделать?

— Он не знает, как изменить временную шкалу, — сказала Хиннеркопф.

— Пока нет. Но все вы знаете, что это именно то, что он и его адский искусственный интеллект намереваются сделать. Если раньше у него были какие-то сомнения по поводу устранения Администрации, то могу заверить вас, что теперь они исчезли! Люди, все наше существование находится под угрозой из-за того, что мы позволили этому человеку ускользнуть из наших рук.

— Тогда что вы хотите, чтобы мы сделали, босс? — спросил Клосс.

— Единственное, что мы можем сделать. — Шигеки положил кончики пальцев на стол. — Мы отправляемся за ним. Джонас.

Его сын вздрогнул при звуке своего имени.

— Да? — спросил он, и его глаза впервые за все время встречи по-настоящему сфокусировались на отце.

— Я хочу, чтобы вся эскадрилья "Следопыты" была подготовлена к немедленному отлету. Убедись, что они экипированы для длительной миссии.

— Верно. Понял. А как насчет Блокадной?

— Мы оставляем их здесь. Мы не можем позволить себе оставить истинное настоящее без присмотра, учитывая все дыры, которые Камински только что проделал в нашей системе подавления. Нокс.

— Сэр?

— Собери наших лучших операторов. Мне нужны полные комплекты беспилотников и боевые группы на каждом хронопорте. Убедись, что ты назначил каждой команде по крайней мере одного синтоида с боевым модулем. Мы не будем рисковать, теперь, когда Камински разгуливает в синтоиде.

— Считайте, что дело сделано, сэр.

— Клосс?

— Да, босс?

— Нам нужны люди, которым мы можем безоговорочно доверять в этой миссии. Я лично приму командование "Следопытом-Один", а вы позаботитесь о том, чтобы у нас были доверенные люди, управляющие каждым хронопортом. Я не хочу никаких проблем, если станет известно об истинных целях Камински или природе Узла.

— Должен ли я предположить, что все присутствующие здесь присоединяются к вам?

— Должен.

— Понял, босс. Позабочусь об этом.

— Да, Клосс? Отправляйся в оружейную Яньлуо и забери со склада Вассала.

— Я... — губы марсианина приоткрылись.

— Я не собираюсь выступать против чертова искусственного интеллекта без прикрытия. Если он бросит в нас свою собственную мыслящую машину, тогда мы будем бороться с огнем своим огнем. Достань Вассала из хранилища и установи его на "Следопыте-Один". Я позабочусь о том, чтобы у тебя были необходимые разрешения на его изъятие.

— Понятно.

Шигеки оттолкнулся от стола и сделал шаг назад.

— Не совершайте ошибок, люди. Вы облажались, — сказал он им. — Вы это знаете, и я это знаю. Но я также знаю, что вы лучше этого, и вы нужны мне в самом лучшем виде. Так что отбросьте свою уязвленную гордость и сосредоточьтесь на стоящей перед нами задаче.

— Не заблуждайтесь и относительно серьезности этого кризиса. Мы столкнулись с человеком, который угрожает не только нашей жизни или жизням наших друзей и семей. У него есть сила покончить со всей нашей вселенной, в его распоряжении усовершенствованная машина времени и искусственный интеллект-мошенник, и у него есть все мыслимые мотивы сделать именно это. Если мы не остановим его, нас вообще никогда не будет. Само наше существование и существование всех и вся, что нам дорого, висит на волоске. Неудача — это не вариант. Надеяться, что у него ничего не получится, — это не вариант. Мы отправляемся за ним. Мы найдем его. И мы покончим с ним. Это понятно?

— Да, сэр, — огрызнулся Нокс.

— Мы с вами, босс, — сказал Клосс.

— На каждом шагу этого пути, — добавила Хиннеркопф.

— Знаю, что это так. — Шигеки с чувством глубокого удовлетворения наблюдал, как в зале поднимается настроение. — Ладно, народ. Давайте сделаем так, чтобы это произошло. Свободны!

Нокс, Клосс и Хиннеркопф вышли из комнаты, оставив старшего Шигеки наедине с Джонасом. Он обошел стол и сел рядом с сыном.

— Мне жаль, папа, — наконец сказал он.

— Почему?

Джонас покачал головой, губы его дрожали, когда он пытался подобрать слова.

— Не знаю, смогу ли я пойти с тобой.

— Но ты нужен мне, сынок. Больше, чем когда-либо.

— Нет, не нужен. — Он судорожно втянул в себя воздух. — Ты же знаешь, что я единственный, кому не место за этим столом.

— Это то, что ты думаешь? — Шигеки обнял сына за плечи. — Это не может быть дальше от истины.

— Единственная причина, по которой я сейчас здесь, — это удача. Если бы я был в это время в операционном зале, я бы тоже был мертв. Вместо этого я спрятался под своим столом, когда мою команду убивали. Я был хуже, чем бесполезен.

— Ты ничего не мог бы сделать.

— Но я должен был попытаться! Вместо этого я спрятался, как трус, и даже тогда выжил только благодаря слепой удаче. Любая из этих пуль могла бы срикошетить в нужном направлении, и тогда меня бы здесь больше не было.

Шигеки обнял сына за плечи.

— Когда я спустился и увидел, что стало с моей командой, я... — захныкал он, и из его глаз потекли слезы. — Папа, в той комнате не осталось ничего, что можно было бы назвать человеческим. Просто разбросанные куски обгоревшего мяса и костей. Я... я не могу пойти с тобой. Я... кто-то должен остаться. Я могу это сделать.

— Мне нужны мои лучшие люди для этого, сынок, и ты в том числе.

— Но я чертовски бесполезен!

— Нет, это не так. Не говори так. Я знаю, некоторые люди думают, что ты здесь только потому, что ты мой сын. Джонас, какие-то идиоты всегда будут так думать! И когда те, кто это делает, видят, как ты ведешь себя на собраниях, они думают, что ты не обращаешь внимания. Что ж, пусть они так думают. Позволь им меньше думать о тебе. Потому что на самом деле происходит то, что ты уделяешь больше внимания, чем кто-либо другой за столом, и тогда они совершают ошибку, недооценивая тебя. Позволь им так думать, даже говорить это за твоей спиной, потому что это дает тебе преимущество, которого они никогда не увидят. Но мы с тобой знаем правду, даже если ты не хочешь признавать это прямо сейчас, и прямо сейчас мне нужны мои лучшие люди, сынок. Мне нужно, чтобы они были сосредоточены и на пике своей игры, а это значит, что ты нужен мне.

— Прости, папа, — Джонас провел рукой по глазам.

Шигеки притянул его к себе, и он положил голову на грудь отца.

— Мне жаль, что я пытался убежать от этого.

— Все в порядке. У каждого бывают моменты слабости. Важно то, что они делают, когда это происходит.

— Я собираюсь быть там с тобой. — Джонас выпрямился и снова вытер глаза, затем спокойно встретил взгляд отца. — На каждом шагу этого пути. Ты можешь рассчитывать на меня.

— Знаю, что могу. Я всегда так делал.

Его одежда больше не подходила по размеру.

Райберт знал, что расстраиваться из-за этого глупо, но так оно и было. Он носил один и тот же размер почти шестьдесят лет, и теперь ни с того ни с сего ему пришлось печатать совершенно новый гардероб. Он схватил рубашку цвета сосны и бросил ее на пол, где микроботы разрезали одежду на удобные кусочки и отвозили их на утилизацию.

По крайней мере, ему не пришлось возвращать свои шарфы. Шея у этого грубияна была не такой уж толстой. Он схватил несколько туник и тог, которые носил как "Тит Алуис Камилл", и добавил их к стопке.

— Профессор, думаю, что тоги все равно подошли бы.

— Мы не собираемся рисковать, — фыркнул он.

— И, если позволите добавить, я вполне способна привести в порядок ваш гардероб без вашей помощи.

— Нет, Клейо. Я сам выполню это неприятное задание. Просто продолжай их измельчать. Все это.

— Очень хорошо, профессор.

Райберт вытряхнул все содержимое гардероба на пол. Он думал, что должен чувствовать усталость, но сколько бы ни напрягался, усталости у него не было. Ему все еще нужно было поспать; абстрагированный коннектом внутри его синтетического тела все еще требовал такого же ментального обслуживания, как и мозг из мяса, но тело могло продолжать работать столько, сколько ему требовалось, в пределах своих конденсаторов, которых самих могло хватить на годы без подзарядки.

Он хотел заниматься спортом, хорошенько пропотеть, чтобы очистить и тело, и разум, но у него отняли даже это.

— Просто измельчи это, — сказал он, и в его голосе послышалась нотка огня. — Все это.

— Да, профессор.

Он вышел в коридор и уперся двумя массивными кулаками в бедра. Системы "Клейо" гудели и тренькали, перемещаясь во времени, и он огляделся в поисках чего-нибудь еще, чем можно было бы заняться. Что угодно, лишь бы отвлечь его от слона в комнате.

Или в данном случае, от синтоида.

Он вздохнул и открыл внешний вид самого себя в своем виртуальном зрении: светлые волосы до плеч, голубые глаза и точеное телосложение. И штаны — он провел более чем достаточно времени, бегая голышом, большое вам спасибо, — но грудь оставалась обнаженной, за исключением темного панциря над правым плечом.

Синтоид выглядел неплохо, если разобраться. На самом деле довольно красиво. Он предположил, что мог бы выглядеть гораздо хуже. С такого расстояния мир выглядел по-другому, и кровать пришлось бы удлинить, но обитание в синтетическом теле, безусловно, имело свои преимущества. Он пережил этот выстрел в плечо почти не запнувшись, и микробот, наложенный на рану, скоро восстановит поврежденные сухожилия и кожу.

Но ему не следовало вносить никаких коррективов. Он все еще должен быть в своем собственном теле, черт возьми.

Райберт потер затвердевший панцирь на своем плече. На ощупь он был гладким и прохладным. Что еще более важно, это казалось реальным. Таким же реальным, как все, что он испытывал в своем естественном теле, и таким же реальным, как казались тюремные владения. Так что, следовательно, это было реально, по крайней мере, с точки зрения его коннектома.

— Не похоже, что у меня есть тело, в которое я мог бы вернуться.

Он снова потер плечо. Это было не больно, но он интуитивно понимал степень травмы.

— Клейо, как продвигается ремонт?

— Делаю хорошие успехи, профессор. Мои сверхпроводящие линии снова работают, и я почти устранила несоосность в третьем гравитонном двигателе. Ремонт корпуса — второстепенный приоритет, но я печатаю дополнительные партии, чтобы ускорить устранение повреждений.

— Хорошо, — сказал он, кивая. — Очень хорошо.

Он еще немного посмотрел на зеркальное отражение.

— Эй, Клейо?

— Да, профессор?

— Прости, если иногда я веду себя с тобой как придурок. Ты проделала там отличную работу.

— Спасибо вам, профессор. Мне приятно быть полезной.

Райберт сжал кулак и поднял руку так, что выпятился бицепс.

— Значит, это Станд.

— Вообще-то, Администрация называет их Стиндами, — предложил Фило, появляясь рядом с ним. — В их версии английского "а" заменяется на "и". И это не боевая версия, а просто один из их синтетических материалов общего назначения.

— И все же это могло бы оказаться полезным. Лучше всего сосредоточиться на положительных моментах, верно?

— Полагаю, что да. У тебя все хорошо?

— Я буду жить. А как насчет тебя?

— Отлично. Ни одно из повреждений моего коннектома не было необратимым.

— Рад это слышать. "Полет валькирий", да?

— Ага.

— Откуда это взялось?

— Не знаю. Психологическая война? — Фило пожал плечами. — Думаю, это просто казалось правильным.

— Для меня этого достаточно. Хотя есть еще одна вещь, связанная с моим спасением, которую я еще не выяснил.

— Да? Что это?

— Просто из любопытства, — деликатно начал Райберт, — где ты раздобыл перекодировщик?

Аватар Фило потускнел.

— Я имею в виду, не пойми меня неправильно, — продолжил Райберт, — я рад, что он у тебя был, и чрезвычайно благодарен, что ты им воспользовался. Но все это незаконно. Это своего рода оружие, которое ты используешь, чтобы абстрактно убить другого АС.

— Да, это так.

— Тогда откуда он взялся?

— У меня он был какое-то время. Клейо сохранила его для меня.

— Это так? Клейо! Беру назад все хорошее, что когда-либо говорил о тебе!

— Должным образом замечено, профессор.

— Значит, он был у тебя какое-то время?

— Это верно, — признал Фило.