Размышления рассеялись, словно утренний туман, как только прозвучал басистый голос Галария.
— Что тебе удалось узнать о Бережке?
Альв почесал свой лоб и слегка откинул свой капюшон, по-прежнему скрывая от окружающих свою остроухость.
— Мой язык так устал, слагать стихи на потеху публики, но я думаю, что его можно приободрить песней звонкой монеты, — бледнолицый сказитель улыбнулся без всякой хитрости и с заговорческим видом подтянулся навстречу Галарию, перейдя на шепот. Вы понимаете, ведь мне нужно кормить своих пташек.
Страж спокойно кивнул, и позванивая своим кошелем, вытащил оттуда несколько серебряных грифонов, Флавиан не смог разглядеть сумму, за которую был готов поделиться информацией Февани. Мало того, пастух и не понимал, о каком Бережке идет речь? Он в первый раз услышал об этом название, но очевидно речь шла о каком-то береге одной из рек.
Альв одним движением руки потянул монеты в свои карманы, где они и пропали. Февани начал шариться на другому карману, пока не вытащил оттуда длинную деревянную трубку небольших размеров. Юноша догадался, что это приспособление для курения табачных растений, Флавиан впервые увидел их только в Рэвенфилде. Табак добывался на другом материке, в Южноземье, полнившимся различными опасностями, и поэтому он стоил баснословных цен. Можно было приобрести курительные травы и с более низкой ценой, но они не отличались изящным тонким вкусом, и скорее напоминали запах горящей полыни.
— Вам наверно интересно, что здесь делает, — начал говорить Февани и следующее слово он произнес на пониженных тонах. Альв... Так далеко от родного Протектората.
Сказитель продолжал вертеть трубку в своих руках. Широкая округлая камера табака была сделана из ясеневого дерева и на ней были выгравированы две птицы с пушистыми хвостами и человеческим лицом. Тонкий полый стержень был другого цвета — темной древесной фактуры и заканчивался узким мундштуком.
— Я узнал тебя по характерному плащу, — обратился Февани к Галарию улыбнувшись своей широкой улыбкой. Ты из ордена стражей, верно?
Рыжебородый ничего на это не ответил. Сейчас ему меньше всего хотелось слышать нотации чужеземца, однако альву пришлось воспользоваться своим словоблудием.
— Я не хочу комментировать политику твоего ордена в нынешние времена, — продолжил сказитель. Я застал времена расцвета твоего ордена, знал таких по-настоящему великих людей, как Андроин Строитель и Леварий Имперский Щит. Ваш орден всегда верил в пророчество о том, что в конце времен на имперский престол должен взойти настоящий потомок Дарса. И Андроин, и Келеборгий верил Книге Времени, но альвы всегда относились к ней с изрядным подозрением.
— Ближе к сути, — перебил альва Галарий.
Флавиана голос стража вывел из оцепенения, настолько ласкали его слух слова сказителя. Он был обворожён альвийской манерой речи, хотя Февани старался говорить по правилам языка людей.
— Я хочу сказать, нетерпеливый страж, что люди для нас всегда были, как маленький глупый ребенок, что тянется к острому ножу, — продолжил сказитель. Нет, я не хочу вас обидеть таким сравнением, просто вы... Слишком молоды, по сравнению с нами.
Февани перевел свой взгляд на Флавиана, который желал только слушать речи альва и улыбнулся пастуху. Сказитель достал из кармана кусок свернутого пергамента и начал его методично разворачивать, пока перед взором этой небольшой компании не открылись перемоланные листья табака.
— Я знаю, что в Империи наступили тяжкие времена, — произнес сказитель и положил щепотку табака в камеру своей курительной трубки. Еще недавно, Протекторат сотрясался под ударами междоусобных войн, теперь во главе моей родины стоит тиран, который не видит того, что раскинулось под его ногами. Разве можно считать разумным пчелу, пролетевшую мимо душистого цветка?
Флавиан испугался неожиданного тихого хлопка в курительной чаше, табак поджегся сам собой.
"Альвийская магия", — подивился пастух и по его кожи побежали мурашки.
Февани сделал один затяг и ароматный дым проникал в его легкие. Через несколько секунд сказитель выдохнул табачные клубы дыма, образуя небольшое облачко. Флавиан впервые чувствовал такой дивный аромат, казалось, что он начинает щекотать его кожу и одновременно успокаивать, убирать накопившееся раздражение.
— Тьма наступает, — приглушенным голосом произнес Февани. В Протекторате даже не хотят слышать эти слова, полагая, что все это проблемы людские, никак нас не касающиеся.
— И ты с этим не согласен, альв? — спросил страж.
Тот покачал головой.
— Когда наступает ночь, разве есть хоть один предмет, что не накрывает сумрачный мрак? — аллегорично ответил сказитель. Тьма не выбирает кого пожирать, она ложится на все, чего достигает. Делион сейчас стоит на краю высокой скалы и стоит сделать один шаг...
Альв снова поднес трубку к своим алым губам и втянувши дым, табак словно возмущаясь начал трещать. Обратно, сказитель выпустил еще большее табачное облако, окутавшее весь стол и тех, кто за ним сидел. Все это казалось Флавиану настоящей альвийской магией.
"Может сказитель оградил нас от подслушивания? Или сделал нас невидимыми?"
Трудно сказать почему, но северянин не усомнился в авторитете альва. Флавиан чувствовал себя рядом с ним неразумным ребёнком, глупым, малым, но защищенным силой и мудростью этого чужестранца с востока. Февани обладал просто чудовищной аурой притягательностью, и дело не в его действительно кристально чистой девственной красоте лица.
— До меня доносились тревожные слухи с Керит-Дениэль, вы называете этот материк Южноземьем, — продолжил альв. Силы Тьмы воскресили графа Моркула.
Это событие не было секретом для речноземцев и Флавиану с Галарием, что обжужжали все уши. Но пастух не понимал, как изменился расклад сил после воскрешения графа.
— Для меня это было первым тревожным сообщением, подтверждающим мои догадки, — продолжил свой сказ Февани. Я начал замечать, что другие игнорировали, не по собственному скудоумию, а по тому, что враг стал намного хитрее и коварнее, нежели четыре века назад. Силы Скованного подняли свою голову. Может быть даже не десять оборотов назад, а раньше, а мы просто не замечали этого. Глупцы! Павшие маги, бросившие вызов богам, теперь начали бороздить просторы нашего материка.
Последние несколько фраз альва Флавиану показались по-настоящему театральными. Сетьюд знал о том, насколько чувственны и эмоциональны восточная раса Протектората.
— Я проделал столь долгий путь, лишь для того, чтобы доказать, что Тьма наступает и следует ее остановить, пока не стало поздно. Я выбрал для себя Рэвенфилд не случайно, ведь этот ваш город стоит прямо на границе с землями нежити. Если до сих пор вампиры действовали собственными силами и на войну их двигали лишь собственные амбиции и жажда крови... Но после того, как граф Моркул был воскрешен Некромантом, я думаю, что теперь, в центре Империи появится самая настоящая раковая опухоль — и она будет разрастаться, как миазмы, уничтожая одно имперское поселение за другим.
— Почему Тьма выбрала Рэвенфилд? — задал вопрос Галарий. Ни Фикию, ни Амалию, ни любой другой крупный город Империи?
Альв сделав еще одну затяжку, скрестил руки на груди и посмотрел своим острым взглядом прямо в глаза Галария.
— Ты ошибаешься, страж, как-бы прискорбно это ни звучало, — ответил сказитель. Тьма проникла повсюду. В вашу церковь, сенат, в академию магов, она везде. Я боюсь, что и нынешний наш тиран встал во главе Протектората не без помощи из Керит-Дениэля. Но это место...
Альв вновь театрально обвел руками вокруг себя, указывая на все, что сейчас их окружало.
— Сейчас это чрево, в котором зреет самое настоящее дите Тьмы, — продолжил сказитель. Это яйцо, а те не безызвестные события, о которых, как я думаю ты и интересуешься — ошметки скорлупы и скоро этот зверь окончательно вылупится. Смерть здешнего магистра, похищение дочери правителя, появление в городе вампира — все это не случайно.
— Это я знал и без тебя, — без эмоций ответил Галарий, приняв защитную позу и сложив руки на груди. Скажи мне зачем ты пристально интересовался именно Бережком?
Тут даже и Флавиан решился вклиниться в беседу, вставив свое слово. А точнее вопрос, который интересовал его с самого начала беседы.
— А что такое Бережок? — спросил юноша, слегка краснея при обращения к альву.
— Я тебе отвечу, мой милый и дорогой друг, — лучезарно улыбнулся Февани. Рэвенфилд стоит на южном берегу реки — Холодной, она берет свои начало из южной цепочки гор, неподалеку от Мертвенных курганов. К северу от реки, в десяти стадиях от Рэвенфилда, есть поселение Бережок, как я узнал, оно очень древнее, хотя поселок постоянно забрасывали, а затем вновь заселяли.
Флавиан пытался вспомнить те виды, которые он видел с высоты замковых башен — он вспомнил и ту речку, которая плавно обтекает вокруг замка, видимо именно из нее прокопали ров вокруг города и водами Холодной заполнился этот ров. Юноша вспомнил и ту настольную карту в виде физического макета в том помещение, где они встретили Лукия. Мертвые земли, или земли нежити были окружены полукольцом высоких гор и единственный выход нежити из этого места был прегражден цепочкой каменных крепостей и сторожек. Именно в одну из этих крепостей Ордериком были отправлены стражники, которые провинились в ночь похищение Одалии.
— Немного выше к Бережку начинает свой путь горная гряда, которая перерастает в полукольцо высоких каменных гор, окаймляющих земли нежити, словно замыкая всю эту тварь в единую порочную и противоестественную природе экосистему. Местные хроники отмечают появление поселения задолго до начала Четвертой Эпохи, и уходят корнями в то время, когда закладывалось основание Рэвенфилда.
Все это время Флавиан смотрел только на альва, обращая тщательное внимание на его виртуозное манеру речи, на акценты, расставляемые странным образом в предложениях, что было чуждо людской расе. Февани активно жестикулировал и играл мышцами лица, словно все это было для него театральной постановкой для единственного актера — для него самого. Боковым зрением Сетьюд уловил, что к их столу приближается господин Лебизье.
— Господа, не хотел бы вас отвлекать от важных разговоров, но я хочу поинтересоваться, не желаете ли вы что-нибудь выпить?
Альв обернулся к трактирщику с широкой улыбкой.
— А вот и мой любезный дорогой друг, — игривой интонацией произнес Февани. Достань-ка из закромов свое лучшее пиво, сударь. И на моих приятелей тоже.
Флавиан обрадовался тому, что он будет распивать пиво со своим новоиспеченным другом. Альв был через чур общителен и совершенно не чурался чужеземцев.
— Будет сделано, — улыбнулся трактирщик, и удалился на кухню к одной из своих хозяек.
Галария эти задержки по всей видимости раздражали, он сидел поджав губы, желая только информации от сказителя.
— Судя по летописям, Бережок был основан как временное поселение, здешними строителями, — продолжил Февани. Это предположение не лишено логики — в Бережке жили каменщики, добывавшие камень у подножия гор. Камень сплавляли по реке к тому самому холму, где сейчас высится цитадель, там и была заложена первая оборонительная постройка.
— Какое это имеет отношение к делу? — пусть страж и произнес этот вопрос без всяких интонацией, но Флавиан в подтексте мог прочитать озлобленность стража пустословием болтливого альва.
— Не знаю, — пожал плечами Февани. Может и никакого. А может быть самое непосредственное. Что ж, мой нетерпеливый друг, коль ты не хочешь, чтобы я по полной отработал твоих серебряных грифонов, то буду краток. Как оказалось, оборот назад на Бережок напало одно из чудищ, и поселение вновь опустело.
— И что это за чудище?
— Господин страж, я не силен в бестиарии, а местные крестьяне и подавно, — ответил на это сказитель. Те из немногочисленных, кто остался в живых, после того, как увидел монстра, уверяли, в том, что у чудища длинный монстр, похожий на гигантское щупальце.
Галарий хмыкнул и облокотившись на стол продолжил слушать своего собеседника.
— Птички напели, что и твои двоюродные братья из других орденов, что предпочитают охотиться за тварями прибывали сюда, но так и не смогли отыскать чудища.
В этот раз, вместо той женщины с большой грудью, кажется Лебизье звал ее Перышком, вышла худая розовощекая девушка, с тремя бокалами пиво в руках. Флавиан на один единственный миг встретился с ней взглядам, но та быстро отвела его и смотрела под свои ноги.
— Ваше пиво, господа, — произнесла она нежным звонким голосом и тут же удалилась, не желая задерживаться в зале, где сидели разгоряченные выпившие мужчины.
От здешних горожан ей летели постыдные комплименты и несмешные шутки, пока Лебизье отсутствовал за стойкой. Кадык Галария зашевелился, как только он пригубил кружку хмельного напитка. За раз он засадил в себя половину емкости и вытерев руками пену на рыжих усах, продолжил разговор с альвом, который смотрел на стража, как на какого-нибудь дикаря. Флавиан пододвинул к себе кружку, которая издала характерный звук по столу и слегка пригубил холодное пойло.
— Так ты думаешь, что и этот монстр как-то связан с темными делами, которые происходят в Рэвенфилде? — этот очевидный вопрос напрашивался сам собой на язык и Галарий озвучил его.
Как оказалось, табак в трубке по-прежнему тлел и альв решил раскурить его. Как только кольца дыма вновь появились из его рта, он ответил на этот вопрос.
— Господин страж, не веришь ли ты в столько нелепые закономерные случайности? Я думаю, там, где оставлен след, неизменно, должен быть и хозяин этого отпечатка.
— Козни вампиров? — произнес Галарий.
— Я бы сказал того вампира, что убивал всю последнюю седмицу, — ответил сказитель. Странно, но меня это пугает больше, чем окружающих людей.
Сказитель обвел своим взглядом всю таверну и прочистил горло холодным пивом.
— Здешние рыцари полны бравады, бьют себя в грудь и желают попасть в кровные летописи, не зная, что встреча с этими силами сулит лишь попадание в Дадур, — сложил поэтически свои слова альв. Герцог озабочен лишь своей пропавшей дочерью, не замечая, что происходит у него под носом.
— Я тебя услышал, — кивнул Галарий, этот скромный жест означал у стража благодарность, а затем он перевел свой тяжелый взгляд на пастуха. Тебе следует отдохнуть некоторое время, пока я не вернусь за тобой. Мне нужно поговорить с торгашами, о которых говорил трактирщик, и с собирателями трупов, затем я зайду за тобой, и мы направимся к лекарю. Ты мне будешь там нужен.
Как всегда, у Галария все было по расписанию. Это удивляло Флавиана.
— Зачем? — спросил юноша.
— Потом объясню, — обронив эти слова, Галарий вышел из-за стола и отправился к выходу и трактира.
Флавиан проследил, как страж широким шагом бредет к двери, не замечая окружающих его людей. А ведь кто-то может за ними присматривать и наблюдать. Есть ли среди посетителей шпионы?
"Может быть. Но я чувствую себя рядом с Февани защищенным."
