Легенды Ассиора. Дары Силы

Дни тянулись за днями, Федор активно учился. Собственно, нужна была только практика. Память была абсолютной, учеба не шла, а летела. Хозяйством в доме занимались Ирта и Ларта, всю тяжелую работу делал Ива, и хозяин с юношеским задором отдавался любимому делу, делал металл. Вообще, Федор не считал себя трудоголиком, а напрасно. Отдавшись какому-то делу, он забывал обо всем, а кузнечное ремесло он любил. Скоро он стал практиковаться в кузне. Прослушав вступительный курс лекций о стихийной магии, он, не задумываясь, управлял температурой и равномерностью огня в горне, в то же время зорко следя, чтобы металл не сгорел.

При этом он успевал рассказывать Молоту о структуре металлов, об их видах, закалке, покрытии, прочности и применяемости. Он немало прочитал об этом, хобби, знаете ли. А при абсолютной памяти! В общем, пролетали дни, а он так увлекся работой, что словно мальчишка, перестал думать о друзьях.

Антошу Федор не видел вообще, на все вопросы ему отвечали, что второй Готлинг занят, либо был занят Федор. Он подозревал, что учебный план составлен так, чтобы они не могли встречаться. Но он не обращал внимания, считая себя, и небезосновательно, изгоем, единственным темным студиусом.

Вообще-то он задумал сделать меч той бестолковой молодой девчонке, которая кинулась на него, в первый день его пребывания в Стеоне, защищая свою подругу. Как рассказал кром, это были не подруги, а сестры. Но Федор запомнил только младшую Алию, это она, тогда была с колдовским мечем. Фехтовала она классно, а всякое искусство, требует оправу, кроме того, такое самопожертвование Федор уважал, поэтому работал честно. Теперь он делал два меча.

То, что должно было получиться, не было колдовским, но это должно было быть настоящее оружие. В процессе работы он вдруг обнаружил, что заготавливаемый им объем стали, существенно превышает, намеченный, для изготовления мечей. Через день, состоялся разговор с Молотом.

— Ну, что уважаемый? — начал беседу Федор, глядя на подготовленную к работе груду металла.

— Не сообщишь ли мне, бестолковому, сколько мечей можно сделать из этого железа? И ответил сам себе — как минимум пять. Слышь, зачем тебе столько, легион нанять собрался, мне всего два надо?

Потупившийся молот, настолько внешне напомнил Федору Чеховского мужика, крадущего, на грузила, гайки с железной дороги, что смотреть на него без улыбки, он уже не мог. Тем не менее, кром, глядя на Федора исподлобья, сказал:

— О железе, я от тебя узнал столько, сколько не знают все наши мастера вместе. Я ничего не забуду, я буду великим мастером. Но я сделаю себе секиру, такого железа, которое можешь сделать только ты. И магию твою к нему попрошу. Вдруг кром упал на колени:

— Помоги Готлинг, иначе мне пути к своим нет.

Матернув про себя свой характер, Федор махнул рукой и стал осматривать металл, который добавил Молот, попутно, объясняя тому разницу, между высокоуглеродистыми, низкоуглеродистыми и легированными сталями.

А кром, по ходу работы скупо поведал свою историю.

Он был известным мастером. Но зарвался. Пообещав сработать такой глаттер — то есть топор, или скорее секиру, которого не видали еще в его краях. Но прошло три года, и топора он не сделал, потом прошли еще три, в общем, над ним начали смеяться, а в его племени это большое оскорбление. Четверых он зарубил на дуэли, приобретя кучу кровников. Кончилось тем, что его выпроводил из дома отец, сказав, что без топора может не возвращаться.

— Ну, горные боги с тобой, — пообещал Федор, будет тебе топор!

Через пять дней, мечи и топор были готовы. Закаленный клинок, Федор отдал на обработку и установку ручек Молоту, а сам занялся топором. Перед ним лежал клинок булатной стали, крупные темные, волнистые разводы по поверхности были красивы сами по себе, но Федор хотел сделать настоящий подарок. Подарок другу, который не скрывал своих намерений, не брал платы и просто помогал в работе.

В этот день он как раз начал курс рунной магии, и весь день читал учебник. Преподавателю, давшему ему книгу, что бы продемонстрировать сложность и важность предмета, сачконув самому, не могло и прийти в голову, что студеус просто копирует талмуд себе в голову.

Итак, топор, на оружии не может быть больше трех рун, что пожелать Молоту? Райдо — руна дороги, Соулу — руна победы и Тейваз — руна воина. Ступай, победи и защити.

Федор уже знал о потоках силы, пронизывающих каждую точку этого мира, — но нанеся кислотой на клинок топора руны, он вдруг увидел, как вокруг топора сплетаются потоки сил земли и воздуха, черная и белая волна прокатились по поверхности топора, оставляя на ней свой след каждая. Словно не видимая рука мастера, покрыла клинок замысловатым узором, потоки сомкнулись, и Федор перестал их видеть. Он взял топор, и вручил его крому, посоветовав сделать приличное топорище, негоже такому оружию быть без соответствующего оформления.

И Молот оформление сделал, тут рот открыл Федор. Ручка топора, оказывается, была заготовлена заранее, и не просто ручка. Красивое наборное топорище, из местной разновидности железного дерева, перехваченное в нескольких местах стальными кольцами, для крепости, с красивым бронзовым резным, наручником. В целом, топор смотрелся произведением искусства.

Федор, увидав такую красоту, просто попросил Молота, сделать ему оставшуюся часть работы, на носу были экзамены первого семестра, и стоило кое-что почитать. На такую просьбу молот с радостью согласился, но Федор попросил его не загоняться. Поскольку клинки он делал в дар, воинам, а не снобам. Молот пообещал, и сказал, чтобы, за мечами, Федор пришел через две недели, на том и порешили.

2

Когда Федор вновь пришел в кузню, она была пуста, и пуста давно. Горн остыл, и в помещении не было даже такого знакомого запаха дыма, только терпкий запах пота, говорил о том, что в помещении кто-то жил.

Прямо на наковальне лежали мечи, в незамысловатых ножнах, на которых серебром были выведены незнакомые буквы. Федор взял оружие. Ручки были удобно сделаны из кожи, эту технологию тоже показал Федор. Мечи был тщательно сбалансированы, в качестве баланса к концу ручки, полуторного хвата, были приделаны красный и белый прозрачные камни, видимо самоцветы. Гарды обоих мечей, были небольшими, но надежными, оружие явно предназначалось не для парада. Но держать его в руках было приятно, чувствовалась работа мастера.

С другой стороны, для этого периода развития технологий и военного дела, сами клинки, можно было счесть узковатыми. Но, обнаженные мечи, были не лишены хищного изящества, Федор даже замер, восхищаясь этой опасностью хищной красотой, которую словно излучало, их совместное с Молотом творение.

Выполненную Молотом работу Федор одобрил и, забросив два меча за спину, благо длинная перевязь позволяла это сделать, пошел искать незадачливую воительницу, и ее сестру.

Собственно поиски не составляли большого труда. Проведя несколько месяцев в Стеоне, Федор только один раз встречался с легендарными сестрами Кэр, в первый день. А они были легендой. Инструктора боя, обучающие охрану Стеоны. Женщины рыцари, известные на весь Роолинк. Об их подвигах солгали песни, правда, их слава была завоевана больше на турнирах, но говорили, что они бились и с настоящими вампирами. Правда, Федор тоже бился.

Ива сообщил, что девицы злопамятны, тем более в таком случае иметь здесь врагов, да еще таких, Федор не хотел.

Итак, найти инструкторов, не составило труда, Федор просто вышел во двор, что случалось весьма редко, студиусам не было нужды спускаться. Гуляли они по открытым террасам второго и третьего этажа. Двор был для обычных людей, но Федор спустился и направился к площадке, где упражнялась стража.

Через несколько минут, его заметили. И отрабатывающие удары воины стали останавливаться. Они, с интересом смотрели на приближающегося, магика, из-за спины которого, зловеще торчали ручки двух мечей. Они уже были наслышаны о происшедшем, несколько месяцев назад, и ждали продолжения шоу.

Сестры, которые, в это время, что-то втолковывали группе стражников, вооруженных алебардами, ощутив прилив внимания, резко обернулись. Увидав направляющегося к ним Федора, обе подтянулись, выдохнули, и приняли позы ожидания, которые явно указывали на классную боевую подготовку.

Федор медленно подошел к ним и, оставляя руки за спиной, произнес:

— Я не знаю, в ваших ли обычаях, так шутить над чужестранцем, но в том, что произошло, есть и ваша вина уважаемые. Тем не менее, с себя вины не снимаю. Я также не знаю, принято ли у вас приносить дары в знак примирения, тем более, если даром является оружие. Но я оставил одну из вас без меча, и прошу принять этот дар.

Федор протянул ошарашенным его речью сестрам, два сделанных им меча.

К его удивлению и внутреннему восторгу, каждая из девиц, приняла меч, беря его двумя руками, склоняя голову перед тем, кто дает оружие.

— Вы можете хранить их в квадзияровых ящиках, в них нет магии, то есть вообще, нет, — сказал он, когда обе девушки держали оружие в руках. Я надеюсь, что данные клинки, будут не хуже того, которого по моей вине, лишилась одна из вас.

Алия, нетерпеливая как все младшие дети, опустив меч левой рукой, правой выхватила клинок их ножен, и просто замерла. Как бы там ни было, но что такое булат они знали. Старшая подняла глаза на меч, и повторила жест сестры.

Федор коротко поклонился и уже собрался уходить, когда услышал, как старшая, имени которой он до сих пор не знал, подала голос:

— Сначала, ты показываешь, что ты великолепный боец, и опытный маг. Затем в знак примирения даришь нам клинки, которые в отдельности стоят целое состояние, а вместе.... Если это не злая шутка, с клинками то я тебя не понимаю, магик, если это действительно Каралужские клинки....

— Принесите квадзияровый ящик, — вдруг громко закричала она.

При этих словах, Федор обернулся, и решил остаться на месте до конца.

Узкий ящик притащили через несколько минут, напряжение росло, а Федор стоял и смотрел на них, широко расставив ноги и сложив руки на груди. На его физиономии, застыло выражение, с которым состоятельный папаша, наблюдает за попытками трехлетнего чада, покатать настоящий джип.

Когда меч был в миллиметре от ящика, Федора кольнула мысль. Что он мог непроизвольно напихать в меч, какой ни будь магии. Но на момент когда сама мысль кончилась. Мечи уже лежали в ящике. Крышку закрыли, потом открыли и, Алия схватила свой меч. Внимательно рассмотрла....

Вдруг она подпрыгнула вверх, и с воплем, — настоящий — на лету рубанула по древку алебарды, которую держал один из стражников. Поскольку била она на развороте, клинок был великолепный, а Молот, по просьбе Федора заточил его как бритву, рубанув всей массой, девушка просто снесла алебарду у самого основания. В общем отрубленный, не поломанный, а именно отрубленный кусок алебарды, полетел в Федора.

Ловить или уворачиваться от таких железяк, Федор не умел. Да в данном случае, она и летела то не совсем в него, но зацепившись крюком за его одежду, разорвала костюмчик, и начала описывать опасную дугу. Федор с трудом поймал кусок древка, который, должен был с разворота, приложить его по макушке. А Алия приземлившись и развернувшись, узрела результат своих действий, и среагировала как случайно набедокуривший сорванец, опустив меч, и закрыв рот свободной рукой. Собственно это и подсказало Федору дальнейшие действия, немая сцена длилась ровно столько, сколько понадобилось ему для осознания момента. Не зная, поймут ли юмор, он произнес с глубоким кавказским акцентом:

— Вах, красавица, зачем оружие портить, ти жи его разрэзала, совсем, да.

С этими словами он повернул кусок алебарды, который ранее крепился к древку, к зрителям. Срез дерева был ровным, без единой щепочки. И уже нормальным голосом, обращаясь к старшей из сестер, добавил.

— Ну, я думаю на покушение это не похоже, что с ребенка взять, а вас девушка как зовут-то?

Заулыбались даже стражники, двор словно расцвел от улыбок, человеческих улыбок. Отошло, то чего он боялся больше всего, культурный барьер рухнул, ушла неприязнь, и Федор понял, мир будет, и будет крепким.

Зови Кларисса Кэр, а тебя как — сказала девушка и тоже дружески улыбнулась.

3

Теперь у него появились друзья. Поняв, что подарил магик начальству, к нему с уважением, стала относиться вся стража. Сестры просто не расставались с мечами, таская их, где только можно. Федор рассказал им о земных ниндзя, и на следующий день, ручки мечей торчали у них слева, из-за спины, благо он сделал клинки достаточно короткими.

Оказывается слухи о нем, как о непобедимом воителе, бродили по Стеоне достаточно давно, их поддерживали вои, пришедшие с Федором из замка. И к своей несомненной выгоде сами сестры Кэр.

На одной из тренировок, по рукопашному бою, приглашение на которую, ему передал Ива. Кларисса Кэр предложила Федору, самому провести занятие, и он решил вспомнить свое десантное прошлое. Стражники, стали относится к нему с еще большим уважением и именовать не иначе как, Мастер.

Но с Антоном он по-прежнему не мог встретится. Все его попытки найти родича, разбивались о суровую стену расписания. Ему-то учеба давалась легко, он помнил все, что говорил преподаватель, или было написано в книге. Попытки некоторых преподавателей поймать его на незнании того, что они не говорили, часто заканчивались провалом, и Федор прослыл всезнайкой, и оторванным от практики теоретиком. Практики почти не было. А на дворе уже стоял октябрь.

Отсутствие Антона вызывало серьезное беспокойство, поскольку студентам светлого отделения в город выходить разрешалось. Связь с Антошей была связью с друзьями. А его как назло, Федор найти не мог.

Обращение к магистру, ровным счетом ничего не дало, поскольку тот подробно объяснил студиусу, что родственные связи студентов темного факультета, специально ограничивают, до определенного периода, исходя, исключительно из специфики обучения. Ему конкретно и неоднозначно объяснили. Что все это делается не для того чтобы ограничить лично его, это часть традиции и устава школы.

К уставам Федор относился серьезно.

Скоро, по школе поползли слухи, что с окончанием зимы, когда откроется перевал, из Двенадцатиградия в Южную Стеону выедут послы. С требованием отдать им хоть одного Готлинга. До их прибытия оставался месяц, и Федор надеялся, хоть на этой церемонии встретить Антошку и всех остальных своих спутников, по которым чертовски соскучился.

Еще через пару недель, Федор начал подозревать, что курс его обучения как-то безумно форсируется, и его готовят к чему-то ужасному. Маги явно спешили вложить в его непутевую голову как можно больше знаний, дабы подготовить его к предстоящему испытанию. Видимо его готовили к какому-то событию, которое должно было произойти раньше, чем прибудут Двенадцатиградские послы. Он не выдержал и задал вопрос преподавателю основ магии профессору Овону.

— Тут за городской стеной есть башня, — начал рассказ Овон, — ее хозяин погиб еще в первую войну, он был защитником этого города. Он сделал все, что мог, чтобы город остался цел. Тогда еще у Стеоны не было волшебных стен. Только вот в башне магии нет, нет совсем, и не будет никогда. Хозяин толи использовал всю магию, что была там, до конца времен, либо создал мощный накопитель, который не нашел пока ни кто. Это был великий чародей, и он одержал победу, ценой своей жизни. К сожалению, мы не знаем даже его имени, но в память о нем наставники Стеона сделали в башне один класс. Он обязателен для темных, причем в первый год обучения, светлые его проходят на последний год, по желанию, добровольно. А темные в первый, обязательно, все.