— Но..., — щеки девушки начал заливать густой румянец. — Где же нам спать?
— Где хотите, места много.
— Но, принцесса не может вместе...
— Дело ваше, тогда отхожее место отгородим, и вам немного пространства останется. Но, на счет запахов прошу меня не доставать. Кид, — позвал Терех одного молодого северянина, что сейчас заканчивал укладывать настил на корабле, под которым разместились припасы и пресная вода. — Подсоби дамам.
Молодой парень, хотя ещё вопрос, насколько он модой, лишь кивнул и принялся выполнять полученный приказ. В общем, чувствовалась определенная слаженность команды и капитана. Терех не позволял себе панибратства, ругани или осмеивания подчиненных, когда дело касалось непосредственно его работы. Он был серьезен, собран и замкнут, но стоило, произойти чему-то не требующему его капитанских навыков, как мужчина переключался на совершенно другой лад. Но, поражало не это, а то насколько серьезно выполнялась малейший его приказ, как беспрекословно подчинялись, и как опасливо косились на него члены команды, стоило северянину изъявить недовольство выполняемыми работами.
Выставив караул, Терех оглядел нас немного осоловелым взглядом, и сказал:
— Не могли завтра приехать, такую пьянку загубили, изверги, — беззлобно махнул он рукой в сторону Брэйдана и Кельма, что все же принял волевое решение плыть вместе с дедом.— Ладно, всем спать, завтра на рассвете выдвигаемся.
На рассвете нас подняло вовсе не то, что команда начала готовить судно к отплытию, а вездесущий дед Кельма, кричал на берегу так, что равнодушным не остался никто:
— Опять притащили?! Сказал не возьму! Ты посмотри, на кого девки твои похожи! Я у них на ребрах рубахи стирать могу!
— Ай, Терех Ага, зачем так говоришь? У нас товар хороший, лучший в Алирии! — чересчур тихо по сравнению с капитаном, отвечал продавец живым товаром.
— Уводи, сказал! Всю душу вымотал ты мне со своими бабами!
— Неужели ни одна не приглянулась? Смотри, какая эта молодая да сочная, как спелый плод.
— Зато я переспелый! А, впрочем, стой тут вместе со своими девками сколько влезет, — через какое-то время уже тише сказал он. — Команда моя вся поднялась, будить никого не надо, да и я глотку размял с утра пораньше. Так, что Сюндюль...
— Сюмбюль, — обиженно поправил продавец.
— Без разницы. Спасибо, что зашел, как я тебя и просил на рассвете.
— Так, зачем ты меня звал, раз брать никого не будешь?
— Попрощаться...
— Тебя Бог накажет за твой характер, Терех Ага, — гневно сплюнул продавец. говоривший по-аирски, но с сильным акцентом.
— И тебе счастливо оставаться, Сандюль.
— Сюмбюль! — рыкнул мужчина.
— Без разницы, — со смехом в голосе, ответил капитан.
Этот разговор происходил на грани слышимости, но судя по выражению лица Брэйдана, последние слова Тереха слышали мы оба.
— Будь с ним осторожен, Дэй, — прошептал мне Брэйдан одними губами. — Он очень проницательный старый лис и плут, и не такой весельчак, каким кажется. Его стоит опасаться, даже будь ты трижды Властитель, понял?
Я незаметно кивнула, и поднялась.
— Хорошо. Он не плохой, но своенравный. И не всегда, что хорошо Тереху, будет таковым и для того, кого он захочет облагодетельствовать. Он очень сложный человек, — сказал Брэйдан так, что слышать могла бы только я.
— Ой, все уже проснулись? — деланно удивленным голосом разнеслось над нашим кораблем, когда капитан поднялся на борт. — Выдвигаемся, — уже строго рыкнул северянин.
И на палубе корабля тут же началась непонятная мне суета. Но, каждый из присутствующих членов команды делал строго определенное действие.
— Брэйдан, — обратился Терех к Властителю. — Настроишь энергетические контуры? — хоть это и прозвучало, как вопрос, но было больше утверждением.
— Думал, уж не спросишь, — хмыкнул северянин.
— Ну, что Вы, как можно? — ехидно пробасил капитан, тут же находя новую 'жертву' для разговора и отходя от Брэйдана на несколько шагов.
— Что за контуры? — тихо поинтересовалась я у северянина, стараясь не отставать от него. В то время, как Брэйдан уверенным шагом, шел на нос корабля.
— Наши корабли — это своеобразные механизмы, которые могут плавать по морям самостоятельно, а могут делать это с энергетической подпиткой. Если правильно наладить контуры и подачу энергии, то корабль будет резать пространство без нашего непосредственного участия.
— Ты хочешь сказать, что вы умеете перерабатывать энергию и использовать её?
— Да, не так просто, как сказал ты, но умеем, — улыбнулся Брэйдан, снимая настил на полу, и открывая моему взору совершенно непонятный механизм, состоящий из нескольких десятков разноцветных кристаллов, переплетённых между собой невидимыми простому глазу, энергетическими нитями.
Казалось, северянин о чем-то глубоко задумался, но спустя некоторое время, я почувствовала, как начинают двигаться энергетические потоки вокруг. Как стекаются они к фигуре мужчины, ластятся, словно послушные руке хозяина, звери. Они проникали внутрь его тела тысячами голубоватых нитей, а после он ловко закручивал их в, одному ему понятные, спирали и закреплял к кристаллам. Это занятие заняло всего несколько минут и то, с какой скоростью работал Брэйдан — поражало. Как ловко он обращался с каждой отдельной нитью, и то, насколько послушны они были его воле.
— Ты преобразуешь их? — пораженно спросила я.
— Ну, как бы, я самая главная деталь, — хмыкнул он.
-Невероятно, — это действительно поразило меня. Интересно, а моей силой он мог бы точно так же управлять? Направляя её, преобразовывая и изменяя?
Я всегда знала, что я источник, энергия, наделенная разумом, волей и душой. Это сложно понять, ещё сложнее объяснить, но когда с подобным знанием живешь всю жизнь, то начинаешь понимать это глубже, чем кажется, осознавать себя. Аирцы, говорят, что мы существа, наделенные Божьей искрой. В чем-то они правы, мы ведь рождены энергией, живое воплощение способное вернуться к собственным истокам или же существовать отдельно, рассеяться в пространстве раз и навсегда слившись с миром или же удерживать свою личность, это выбор каждого. Но, думаю, для того, чтобы выбрать первое нужно прожить очень долгую жизнь, прежде чем суметь отказаться от собственного 'я'.
— Готово, — деловито осматривая полученный результат, сказал Брэйдан. — О чем задумался?
-А, — легко махнула рукой я, подсмотренным жестом у северян, который означал 'не важно'.
Брэйдан увидев это, легко улыбнулся.
— В пути будем около недели, может меньше.
— А, если бы плыли обычным путем?
— Очень, очень и очень долго, — хмыкнул он.
— А, как же остальные корабли?
— Рик и Дэйм все сделают, а пока, предлагаю заняться изучением нашего языка, хотя бы в пределах необходимого минимума?
Я несколько смутилась, и, улыбнувшись, сказала:
— Ну, я уже кое-что выучила...
— Правда? — с интересом, спросил он. — Может, покажешь мне свои умения во владении языком? — вроде бы ничего не сказал, а я смутилась, причем так, что уши, должно быть, покраснели. Благо, коса почти полностью их прикрывала.
Коротко кивнула в знак согласия, и молча пошла за Брэйданом.
— Kyolm ist inborn son ot Olav und Nord, most smart, deist und strong warrior. Ich...(Кельм, урожденный сын Олафа и Севра, самый умный, умелый и сильный воин. Мне выпала невероятная честь путешествовать рядом с ним. Он не раз спасал мне и отряду жизнь. Остальные, рядом с ним, просто глупые толстые неумехи только научившиеся держать меч. Ваш муж, благороден и честен, ни чета всем остальным).
По мере того, как я говорила лицо Брэйдана все больше вытягивалось, приобретая совершенно неопределимое выражение. На последней фразе он начал жевать губы, а глаза как-то странно сощурились.
— И, каков перевод? — полюбопытствовал он.
— О, Кельм сказал, это ритуальное приветствие, которое мне стоит произнести при знакомстве с его женой, — ответила я с самым гордым видом.
Последнее время, Кельм часто со мной занимался, объясняя, как и кого необходимо приветствовать, заставляя заучивать ритуальные фразы, которые оказались весьма тяжело запоминаемыми, но я старалась.
— Так, это он научил? — как-то ласково спросил Брэйдан, кидая мрачный взгляд в сторону рыжего, что сейчас, то краснея, то бледнея, выслушивал наставления своего деда. Мы же с Брэйданом сидели почти у самой кормы, стараясь никому не мешать. Корабль уже покинул порт Алирии, и сейчас готовился к выходу в открытое море. Легкий бриз путался в распущенных волосах Брэйдана, словно играя с ними, он подбрасывал пряди, путая их между собой и заставляя ловить солнечные блики. Сам его вид завораживал меня, заставляя постоянно отвлекаться от насущного.
— Могу, я поинтересоваться, чему ещё он тебя обучил?
— Конечно, — с готовностью согласилась я, — ты знаешь, Кельм и впрямь мне помог. Он научил меня, как правильно приветствовать семьи, каждого из членов отряда и тому, что и кому сказать, чтобы подчеркнуть достоинства каждого.
— Да? — вопросительно изогнул бровь Брэйдан, — Как интересно...
— О, послушай, что мне следует сказать семье Стефана! Irre husbe is torte mut! Wir dum keine food gerabt on er!(Ваш муж слишком много жрет! Думали, никакой еды не хватит!)
— А, даже боюсь спросить, — странно побагровев, сказал он, — моему отцу он ничего не просил передать?
— Нет, — тут же отозвалась я, — он сказал, что твой отец занимает слишком высокое положение и будет не вежливо, если с ним начнет говорить чужестранец.
— Да? Как мило с его стороны, — зло посмотрев в сторону Кельма, сказал Брэйдан.
Через несколько минут, когда Брэйдан перевел все заученные мною фразы, спину Рыжего сверлило уже два недовольных взгляда.
— Зачем он это сделал? — не находясь с ответом, спросила я северянина, продолжая наблюдать за тем, как Кельм под дедушкиным руководством драит палубу. Зачем Терех заставляет внука этим заниматься, было для меня ещё большей загадкой? Но, дед и внук не собирались никого посвящать в свои тайны.
— Думается мне, это тебе за то, как ты его называешь.
— В смысле? Вы все его так называете, — непонимающе тряхнув головой, обернулась я к Брэйдану.
— То мы, и совсем другое, когда ты...
— Да, что такого-то?
— Ну, знаешь, мне бы тоже было неприятно, если бы меня так обзывали при каждом удобном случае, — многозначительно сказал Брэйдан, подтягивая одно колено к груди и кладя на него локоть.
— Обзывали? — мои брови поползли вверх.
Ещё через несколько секунд, я сидела пунцово красного цвета в то время, когда Брэйдан просто неприлично, откинув голову назад, смеялся навзрыд.
— Ну, я же не знал, — тихо пробормотала я, в то время, как северянин продолжал сотрясаться от приступа хохота.
Тихая гавань Алирии осталась где-то далеко за горизонтом, сменившись неспокойными водами открытого моря. Казалось, что с каждой минутой меняется окружающий нас климат. Становилось ощутимо прохладней, небо затягивало тяжелыми тучами, волнение на море усиливалось. Корабль начинало ощутимо покачивать, а вместе с тем, самочувствие непривычных к морским путешествиям аирцев ухудшалось. Особенно плохо себя чувствовали женщины. Служанки то и дело выбегали из своего небольшого укрытия, и уже, не обращая внимания на присутствующих, свешивались с борта, чтобы хоть немного облегчить свои мучения. Иола, все же, оставалась взаперти. О, том, как себя чувствует принцесса, её верные служанки, отвечали скупо, говоря, что все хорошо. Но, вид самих девушек вызывал глубокое сочувствие. Цвет их лиц с каждым часом приобретал бледно зеленый оттенок, передвигались они все медленнее и каждую ощутимо шатало. Сэй Лум тоже, казалось, чувствовал себя неважно, но все же держался. Пожалуй, мне было легче остальных, потому как, во-первых, мой организм был на порядок более тренированный, а во-вторых, я попросила Брэйдана об услуге, которая заключалась в том, чтобы он проследил за тем, чтобы меня не тревожили. Я легла на тонкое одеяло подальше от всех, накрылась с головой вторым, и просто выскользнула из тела. Как всегда в таких случаях, я испытывала ни с чем несравнимый восторг. Моё тело, его не было, я осознавала это, но мой дух он был везде и нигде. Хотелось подняться ввысь, и отправиться в долгий, такой бесконечный и прекрасный путь, но все же я давно научилась контролировать свои порывы в такие моменты, потому, представила, что сижу на борту корабля и наслаждаюсь путешествием. Конечно, ни рук, ни ног, в таком состоянии у меня не было, но с проецировать сознанием привычный образ было не сложно. Потому, вот уже несколько часов, я сидела рядом с Брэйданом на борту корабля, в то время, как он о чем-то глубоко задумавшись, совершенно не замечая моего незримого присутствия, сидел у моих ног. Соленые брызги морской воды, подымавшиеся в воздух, когда темные волны наталкивались на борт корабля, проходили сквозь меня, опускаясь на плечи северянина. Но, он казалось, этого вовсе не замечал. Его темно-зеленые глаза, были устремлены в пустоту, и казалось, такая бездна разливается на самом их дне. Она завораживала, в неё хотелось ступить и раствориться без остатка, она тянула меня к себе, словно считая частью принадлежащей ей.
Сейчас это были глаза Властителя, бездонные, бесстрастные, манящие, бесконечно глубокие. Энергетические нити оплетали наше судно, образуя своеобразный каркас, но каждая нить, прежде, чем коснуться судна, проходила, сквозь тело северянина. Он, словно притягивал их из окружающего пространства.
Иногда, я возвращалась в реальный мир, чтобы поесть или просто для того, чтобы не выглядеть слишком подозрительно притихшей. Ни к чему этим людям лишние мысли на мой счет, им и так есть о чем подумать. В таких прыжках 'туда и обратно' прошло три дня. На четвертые сутки нашего путешествия, я решила больше этого не делать. Волнение на море усилилось, небо затянуло тяжелыми свинцовыми тучами, которые вот-вот были готовы обрушить всю несомую ими мощь на наши головы. Ветер стал порывистым, обжигающе холодным и хлестким. С каждой секундой холодало все сильнее. Северяне уже давно облачились в теплые вещи, я же очнулась укутанной в теплый меховой плащ, отчего тут же почувствовала себя не комфортно. Одним рывком скинула его с себя и поднялась на ноги. Колючий, ледяной ветер с острыми капельками холодной морской воды, тут же проник под тонкую ткань куртки, заставляя неприятно поежиться от всепроникающего холода.
Брэйдана рядом не было, он разговаривал о чем-то с дедом Кельма, стоя на носу корабля. Да и в остальном, на корабле стояла непонятная суета, никто не сидел без дела.
— Простудишься, — несколько уставший женский голос, раздался позади меня.
Я не спеша обернулась, рассматривая ту, что сейчас стояла, опершись спиной о борт корабля. Иола выглядела усталой и измученной, но, не смотря на это, она была безупречна от макушки до пяток. Сейчас, её волосы были убраны в высокую прическу, идеально уложены и украшены нефритовыми гребнями и жемчужными нитями. А само тело было укутано в белоснежную длинную шубу. Мех неизвестного зверька был невероятно пушистым, отчего казалось, что принцесса утопает в невесомом меховом облаке. Это было бы даже красиво, если бы не было столь омерзительно...
