| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Антон кивнул.
— Я нарисую. — и ушёл в свою комнату.
— Вот так, Тим, твою маму иногда заносит. Ну что десятилетний ребёнок мог понять в моей пламенной речи?.. Ладно, пусть рисует. А мы с тобой пойдём гулять.
Когда мы вернулись домой, Мадам на кухне уговаривала Полинку поехать с нами в Крым, мотивируя это тем, что мне будет трудно справляться с детьми, а от Изольды толку чуть. Полинка вяло сопротивлялась, повторяя:
— Ну а как же Егор Константинович? Он только один месяц побудет с семьёй, а потом вернётся в город и кто ему обеды будет готовить?
— Тоже мне причина — ворчала Мадам. — Взрослый мужик, не помрёт с голоду. В конце концов Валентину пришлю, пусть ему супчик сварит.
При моём появлении дебаты прекратились. Мадам переключилась на новый объект.
— Ах ты моё солнышко, ах ты мой маленький! Иди к тётке, она тебя потискает!
— Варюша, — сказала Полинка. — Корми Тима и будем обедать.
Я передала прыгающего от нетерпения Тимошку Мадам, а сама пошла в ванную вымыть руки.
Когда зашла в гостиную, то застала Антона, который несмело протянул мне свёрнутый в трубочку ватман. Развернула и замерла. Справа на рисунке изображена я. А над головой — энергетический поток, имеющий вид серебристо-белого столба, спускающегося сверху. Этот поток окутывает меня и направляется с левой руки на всех членов моей семьи, а с правой — на большое количество людей с умиротворёнными и улыбающимися лицами. Слева изображена толпа со злобными лицами, открытыми ртами, поднятыми вверх руками, над которой клубится серое марево. Я какое-то время рассматривала рисунок, не в состоянии вымолвить хоть слово. Внизу на немецком языке было написано: "Порядок и хаос".
Молча передала рисунок Мадам. Она довольно долго изучала его, потом театрально схватилась за голову.
— Вот паршивец! С этим, Варька, надо что-то делать. Чувствовала, что парень непростой, а сейчас поняла — он гений. У меня есть знакомый художник, я ему покажу рисунок.
— Надеюсь, не тот, который изобразил моего кота?
— А что, очень хорошо отразил стервозный характер Баса.
Бас, который в это время тёрся о дорогущие брючки Мадам, фыркнул, дёрнул спиной и отошёл.
Мадам стала оправдываться:
— Ну Басик, стервозность — не самое плохое качество. Я тоже стерва, а меня все любят.
— Варя, — робко спросил Антон. — Я правильно всё понял?
— Правильно, мой дорогой. Ты молодец и очень талантлив. Тебе нужно учиться у хороших профессионалов. Мы с папой этот вопрос решим.
— Варька, а Егор наш какой молодец! Двое сыновей — и оба не от мира сего. Я таки внимательно просмотрю его родословную — интересно, откуда такой потенциал?.. Кстати, завтра у девочек последний звонок, вся семья соберётся. Где это событие будем отмечать, опять в Сенечки? Или в ресторане стол заказать?
— Давай у Сенечки, там как-то уютнее. Позвони ему, хорошо?
— Ладно, корми Тимошку, а то у него глазки сонные.
После обеда позвонил Егор и извиняющимся голосом сказал:
— Варюша, перед отпуском много работы, да ещё и совещание назначено, боюсь что за девочками в лицей не успею.
— Егорушка, не переживай, Мадам присмотрит за Тимом, а мы с Антошкой съездим за девчонками.
— Пользуйтесь моей добротой! — проворчала Мадам.
— Антошка, одевайся, поедем в лицей, в котором тебе предстоит учиться. И покажем твой рисунок Валентину Сергеевичу, учителю рисования. Очень перспективный молодой художник, подрабатывает в нашем лицее.
Мы быстренько переоделись и поехали в лицей.
Первым делом заглянули в класс творчества, где Валентин Сергеевич, двадцатипятилетний молодой человек, с одухотворённым лицом, что-то втолковывал пятнадцатилетнему крепышу. Тот покаянно кивал. Валентин Сергеевич оглянулся на приоткрытую дверь. Увидев меня, улыбнулся, пошёл навстречу.
— Варвара Степановна, рад вас видеть, проходите. А это кто с вами?
— Валентин Сергеевич, это наш сын Антон. Он будет учиться в лицее со следующего учебного года. Если вы не заняты, я бы хотела показать вам его рисунок, мне интересно ваше мнение.
— Конечно, конечно! Виталий, свободен!
Крепыш облегчённо вздохнул и выскочил из класса.
Валентин развернул ватман, долго его рассматривал, потом медленно сложил.
— Антон, ты где учился рисовать?
— Два раза в неделю меня Августа водила к местному художнику, дядюшке Гансу. Его жена, тётушка Мадлен, давняя подруга Августы.
— Ничего не понял, но это и не важно. Варвара Степановна, поразительные пропорции. Вы заметили, у всех людей, которые стоят по правую руку от женщины, скорее всего, богини Исиды с вашим лицом, разные лица с разным выражением, но счастливым. Приятно удивлён, мальчик безусловно талантлив. Если честно, то я бы так не смог.
Валентин Сергеевич протянул Антону руку.
— Рад, что мы будем учиться друг у друга. И, надеюсь, станем друзьями.
Антон смущённо улыбнулся и пожал руку учителя.
Мы попрощались и вышли в коридор.
— Антон, до окончания уроков ещё минут тридцать. Подождём на улице, там есть лавочка.
Мы вышли на улицу, уселись на лавочку.
— Антошка, расскажи мне о дядюшке Гансе и тётушке Мадлен.
— О, они уже старенькие, но очень милые и добрые люди. Живут в маленьком домике. Возле дома чудесный сад, много цветов. У дядюшки Ганса я учился рисовать с шести лет. Он учил меня смешивать краски и получать разные оттенки, рассказывал о строении человека и многое другое. Мы много разговаривали.
— О чём, если не секрет?
— Варя, — Антон улыбнулся. — Он постоянно твердил, что я должен заниматься только рисованием, что те, кто дал мне этот дар, жёстко контролируют и сопровождают его. Что, даже если я буду беден и не признан, то всё равно должен только рисовать, любой другой путь чреват для меня болезнями и даже смертью. И ещё он часто повторял, что нельзя иметь в земной жизни очень сильные привязанности ни к материальным ценностям, ни к чему-то ещё. Только я не всё понимал. Но он повторял, повторял...
Задребезжал звонок. И одними из первых выскочили, конечно, мои девчонки в сопровождении охранника, тот улыбнулся и махнул мне рукой, я улыбнулась в ответ и обняла девочек.
Маруся посмотрела на Антона.
— Антошка, почему грустный?
— Нужно его полечить. — предложила Шурочка. — Поедем к Сенечке, мамочка. От вкусной пиццы Антон сразу взбодрится.
— Хорошо, поедем. И на завтра праздничный стол закажем заодно.
В кафе у Сенечки было многолюдно. За столиками поглощали пиццу и пиво молодые люди, по виду студенты или работники близлежащих предприятий. Завидев нас, Сенечка широко улыбнулся и пошёл навстречу. Чмокнул меня в щёку, приобнял девчонок. Остановился перед Антоном.
— И кто этот молодой симпатичный джентльмен?
— Это наш брат! — гордо сказала Маруся.
— Старший. — добавила Шурочка.
— О, какой приятный сюрприз! Ну, давайте знакомиться. Меня все называют Сенечкой. — Сенечка протянул Антону руку, тот с достоинством её пожал и ответил:
— А я Антон.
— Прошу, милые дамы и Антон Егорович, самая лучшая пицца вас дожидается! — Сенечка подвёл нас к столику, убрал табличку "Заказано" и махнул официанту.
— Сенечка, — удивилась Шурочка. — А как ты догадался, что мы приедем? Даже любимый столик для нас оставил.
— Я надеялся... — с нарочитой грустью в голосе ответил Сенечка, прижав руку к груди. — А если серьёзно — позвонила Мадам и сказала, что вы непременно воспользуетесь возможностью и приедете согреть моё истомившееся в разлуке сердце. Я сразу же приступил к изготовлению шедевра, учитывая ваши вкусы.
Тут официант поставил на стол огромную пиццу и моим деткам стало не до разговоров.
Мы с Сенечкой обсудили меню предстоящего застолья, поболтали.
— Варюша, когда уезжаете отдыхать?
— Скорее всего, во вторник. Нужно ещё Степаниду перед отпуском навестить, может, уговорю её приехать к нам с Мадам и Полинкой хотя бы на месяц. Хочется, чтобы она на солнышке погрелась, в море искупалась. А то сидит безвылазно в своей деревне.
— Знаешь, Варя, с тобой и Мадам просто отогреваешься душой. Вы так тепло относитесь к Степаниде и детям.
Вечером, после ужина, Шурочка и Антон отправились играть в шахматы, Маруся усадила Тима на диван и продолжила свои лекции об искусстве, я краешком уха услышала:
— ...Тимчик, Александр Скарлатти жил и творил в Неаполе, городе, который по праву считается законодателем оперной моды...
Егор сидел за столом, читал газету. Я стала собирать грязную посуду и складывать её в посудомоечную машину. Между делом рассказывала о событиях сегодняшнего дня, потом показала рисунок Антона. Егор долго рассматривал его, потом пожал плечами.
— Очень красиво, но, если честно, Варюш, я ничего не понял. Что он этим хотел сказать?
— Ой, ну Егор, ну что тут непонятного? Ребёнок спросил, существует ли дьявол, я попыталась объяснить, ссылаясь на, как мне казалось, самые понятный древнеегипетские верования, которые легли в основу всех религий. Древние египтяне считали, что их предки были выходцами с планеты Сириус, и что Сириус хранит эволюционный ключ к развитию Земли, и, возможно, сыграет важную роль в формировании будущего нашей планеты. И добрая сила исходит именно от Сириуса, а нечистая сила рождается на Земле, так как Земля находится в неправильной временной последовательности по отношению к Создателю. Ну и что тут непонятного? — горячилась я. — Да дело даже не в этом. Главное, что ребёнок сразу понял суть и сумел эту суть отразить. Твой сын гений, Егор.
Егор схватился за голову, подёргал себя за волосы.
— Варя, рядом со своими пацанами я чувствую себя дебилом. Один в три месяца хохочет и летает, второй разбирается в сириусианских верованиях. А на кого я фирму оставлю, на этих гениев, которые не от мира сего?..
Я подошла, обняла своего страдающего мужа.
— Стойко неси свой крест, муж мой.
Мы расхохотались.
Потом Егор сказал:
— Знаешь, Варя, единственный человек в нашей семье, которому я доверид бы своё детище — это Шурочка. Трезвомыслящая, умная, серьёзная барышня. Надо почаще брать её на фирму, пусть вникает.
На другой день мы отметили окончание учебного года и начало летних каникул. Присутствовали все члены семьи, кроме Степаниды, Изольды и Константина Петровича. Бывшие свёкор со свекровью и Василий завалили детей подарками, особенно мне было приятно, что подарки получили и Тимошка с Антоном. Свекровь не отходила от Тима, тискала, носила на руках и шипела Васе:
— Это чудо было бы нашим, не будь ты таким дураком!
В воскресенье навестили Степаниду, весь день пыталась её уговорить поехать в Крым. Она отмахивалась — мол, в её возрасте такие поездки уже не по силам и присматривалась к Антону. Уже прощаясь в нами, отвела меня в сторонку и шепнула:
— Хороший парень. Будет тебе другом по жизни, сердечко доброе, но не бесхарактерный, свои принципы будет отстаивать насмерть. Талантлив и не ленив, быстро добьётся признания. Ну езжайте, дай я тебя поцелую, и бубочек пойду обниму. За Тимошкой присматривай, скороспелый уж больно, паршивец.
Понедельник посвятили сборам, Полинка бегала от сумки к сумке, пытаясь запихнуть ещё что-то, по её мнению, просто необходимое.
— Полинка, — увещевала я. — Через пару дней вы с Мадам приедете, что забыли, привезёте.
Во вторник я подняла семейство очень рано — чем раньше выедем, тем раньше приедем. Егор погрузил в машину вещи, я — не проснувшихся детей. Потом случился маленький инцидент — когда я устраивала Тима в детском кресле, Бас уселся на моё место впереди рядом с Егором, он, видите ли, не хотел ехать в открытом багажнике вместе с Фриксом, который дисциплинированно улёгся на плед.
— Бас, а ну брысь в багажник! — скомандовал Егор. — Совсем обнаглел.
Бас не пошевелился. Потом свернулся калачиком и сделал вид, что крепко спит.
— Бас, а где я буду сидеть? — поинтересовалась я.
Бас открыл один глаз и выразительно махнул лапой в сторону багажника. На морде было написано: сама говорила, что там хорошо, даже плед положила, ну и иди туда, а мне здесь всё видно.
Я подвинула кота и уселась рядом. Баса такое положение вещей вполне устроило — он положил голову мне на колени, удовлетворённо вздохнул и уснул.
Зато Егор начал бурчать.
— Все в этой семье от рук отбились! Одни, видите ли, летают, другие, гении, рисуют непонятно что, некоторые в карты играют, как заправские картёжники, некоторые хозяина перестали слушаться, о наглом коте вообще речи нет, делает, что хочет! А некоторые... — он выразительно глянул на меня. — Это безобразие поощряют!
— Егорушка, не бурчи. Я тебя очень люблю, а дети просто обожают, ты для нас самый главный человек. — Я погладила мужа по плечу.
Егор ещё немножко посопел и успокоился.
Дальнейшая поездка прошла без происшествий.
Приехали поздно. Конечно, нас ждали. Мы вышли из машины, Егор приложил палец к губам, взял спящего Тима и понёс в дом. Как только он скрылся с глаз, на сцену вышла Изольда. Обливаясь слезами, она кинулась к Антону. Прижала его голову ко всё ещё красивой груди.
— Мой бедненький, мой несчастненький! Какая трагедия!
Антон вырвался и спрятался за мою спину.
— Изольда! — гаркнул генерал. — Попридержите эмоции! Вы не на сцене!
Изольда махнула на него рукой, слёзы моментально высохли, на лице заиграла счастливая улыбка.
— Мои девочки, мои красавицы, идите к Изольде, я соскучилась за моими крошками! — обняла девочек и повела их в дом.
Константин Петрович обнял меня, похлопал по плечу Антона.
— Не обижайтесь на Изольду, её уже не переделать. Пойдёмте в дом.
В гостиной моя свекровь весело хлопотала возле накрытого стола, болтая с девочками.
— Варюша, Антоша, мойте руки, и за стол! Перекусите!
— Спасибо, Изольда, устали очень, есть не хочется. Пойду уложу детей — и спать. Сейчас Егор спустился, выпьет с вами по рюмочке коньяку за встречу.
— Хорошо, Варюша. Да, Антошкина комната рядом с комнатой девочек!
Уложив девчонок и пожелав им спокойной ночи, я зашла к Антону. Он стоял на балконе и заворожено смотрел на море. Я тихонечко подошла и встала рядом.
— Как красиво... — прошептал Антон.
— Да, очень. — согласилась я. — А ты раньше был на море?
— Очень давно, когда папа ещё жил с нами. Но я почти не помню, был совсем маленький.
— Наверное, и бабушку с делом ты не помнишь?
— Помню. Перед тем, как мы с мамой уехали, папа привозил меня к ним. Бабушка была такая же... как это по-русски... эгзальте... и такая же красивая. А дедушка мне показался строгим. Варя, я, наверно, не очень хорошо себя повёл, мне следует извиниться?
— Не думаю. Уверена, Изольда посчитала твоё поведение удачным завершением эпизода. Она артистка и иногда переигрывает. Но сама она так не считает. Будем терпеливо относиться к её причудам. А вообще твоя бабушка славная. Ложись спать, ребёнок. Завтра поближе познакомишься с морем.
Антошка кивнул и пошёл в ванную, а я отправилась в нашу с Егором комнату. Тимошка мирно спал в новенькой деревянной кроватке — молодцы, подумала я с благодарностью, позаботились.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
