| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Акинфий Мефодьевич угостился из бонбоньерки на этот раз карамелькой, причмокнул, сокрушенно причмокнул. И для него, и для Заславского этот день (июля пятнадцатого) был в Фонтанском управлении последним. Но если Заславский уходил на новое место — в городе, и с повышением, то для Акинфия Мефодьевича наступала совсем уж пасмурная пора — отправили Акинфия Мефодьевича в отставку. А на его, письмоводителя, место взяли молодого человека, машиниста пишущей машины. И пишущая машина уже прибыла, подержанная, но в хорошем, по словам Ивана Прокопьича, состоянии (участковый пристав уже вышел из запоя и приступил к исполнению своих обязанностей).
— Да, — со вздохом согласился Акинфий Мефодьевич, — и впрямь оказалось, как оно завсегда бывает...
Еще раз вздохнул.
И причмокнул карамелькой.
Удовлетворенно.
— — — — — — — —
В следующих книгах
— — — — — — — — —
...Александра Николаевна, откупорив пузырек с микстурою — странно, но ей показалось, что вчера лекарства в пузырьке оставалось меньше — отмерила в стакан положенные сорок капель, долила из чайника холодной кипяченой воды.
— Сейчас мы выпьем капельки, — привычно-успокаивающим тоном заворковала она, пусть и слегка в нос — мучил милосердную сестру насморк, — и нам сразу же полегчает... Ну, не капризничайте, право, не пристало вам... Ну вот и ладненько!.. Ох!
Стакан выпал из ее рук и покатился по полу, не разбившись.
Старик захрипел, забулькал, выгнулся на кровати, будто в судороге, и через несколько минут затих.
— Господи, что же это?.. — Александра Николаевна перекрестилась дрожащей рукою. — Умер! Что ж делать-то, господи?..
— — — — — — — — — — —
...Заславский вынул платок и вытер вспотевшую шею.
— Нет, ваше благородие, Михаил Дмитриевич, что хотите делайте, не поверю. Чтобы Феликс Францевич — да стал убийцею?
Воскобойников, нахмурившись, теребил правую свою бакенбарду.
— Да мне и самому не верится, однако свидетели — свидетели, Константин Аркадьевич! Видел его дворник, видела его молочница. Да и сам Глюк не отрицает, что посещал старика утром. Утверждает, что оставил его живым и здоровым. Ну, не здоровым, конечно — какое там здоровье у паралитика! Но бодрым. Только вот больше никого постороннего замечено не было, а старичка кто-то того... отправил к праотцам...
— — — — — — — — — — —
...Квасницкий достал из кармана коробок, долго чиркал спичками, ломая и бросая изломанные вниз; наконец, одну удалось зажечь. Маленькие пляшущие огоньки заплясали в широко открытых мертвых глазах Полины. Рука Квасницкого дрогнула, а по спине, вдоль позвоночника, потекла холодная струйка пота. Спичка обожгла пальцы, Квасницкий, ругнувшись, выронил ее. "Ах, витязь, то была Полина", — произнес он и вдруг хихикнул. Тело его затрясло мелкой дрожью...
— — — — — — — — — — —
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
