Жертва

"Гибель" Авелин выбила из колеи, но даже тогда она не сдалась. После того, через что ей пришлось пройти, беспомощность казалась унизительной. Беатрис вспоминала, какой кошмар пережила в Ордене, но сейчас будто что-то изменилось. Появился надлом, от которого по всей броне трещинами расползалась слабость.

Она ненавидела себя за слезы и ком в горле, но ничего не могла поделать. Некстати приходили мысли о том, как в Зальцбурге Сильвен вытащил ее из ада. Неизвестно что было больнее. Те воспоминания или осознание, что на этот раз никто не придет. Одиночество Беатрис тоже выбрала сама.

О дочери она думала с содроганием. Она не сумела защитить Авелин от Палача, не сможет спасти ее и сейчас. В таком состоянии ей не грозит даже подняться, не скривившись. Были и хорошие новости: до Сэта ублюдок не доберется. Когда они только познакомились, она считала его виновным чуть ли не во всех смертных грехах. Особенно в том, что она больше не была измененной и не могла помочь Люку. Сейчас она хотела бы рассказать Сэту о том, что не он стал причиной гибели людей, увидеть радость в глазах — такую же, какую почувствовала сама.

Дверь в палату открылась, Беатрис встретилась взглядом с доктором и поняла, что выглядит хуже, чем предполагала. Улыбка покинула лицо Беннинга, как только он переступил порог, взгляд стал мрачным и серьезным.

— Все так страшно? — собственный голос казался хриплым и грубым, говорить было трудно. Действие обезболивающих заканчивалось, и тело отзывалось мукой на каждое неловкое движение. Она была искренне рада, что слезы успели высохнуть. Одно дело, что ты чувствуешь сама, другое — когда позволяешь другим видеть свою слабость.

— Понадобится достаточно времени, чтобы вы поправились.

Он говорил это чтобы успокоить ее, или себя?

— У меня не будет времени, док. Сегодня или завтра мне добавят еще увечий, поэтому спасибо за ваш неиссякаемый оптимизм, но я бы предпочла услышать что-нибудь более смелое из уст мужчины.

Он едва уловимо покраснел, неловко улыбнулся.

— Можете называть меня Зак. Люк представлял вас именно такой: храброй и бескомпромиссной.

— Ниже пояса, — взгляд Беатрис стал жестким. Люк не стал бы рассказывать о ней первому встречному. Что в докторе такого, что он решил ему довериться?

— На нем тестировали новый вирус, потому что результаты анализов были крайне неутешительными. Он не протянул бы и недели. То, что должно было его вылечить, сделало его... — Зак запнулся, подбирая слова. — Не человеком.

У Люка не было выбора, но у Вальтера был. Позвонить ей. Позволить обнять в последний раз, проститься с ним, а не бросить на амбразуры. Заранее зная, что в случае неудачи ребенок умрет в одиночестве.

— Процесс необратим? — Беатрис не отпускала взгляд доктора.

— Не думаю, что это можно исправить. Мне жаль, — Зак закашлялся, достал платок и на время приступа отвернулся от Беатрис. — В нем сохранились основные инстинкты, и ничего кроме.

Беатрис глубоко вздохнула, но предпочла сменить тему. Если думать о Люке и о представлении, которое собирался устроить Вальтер, можно наделать много глупостей. Беннинг — интересная и далеко не последняя фигура во всей этой истории. Он общается с Вальтером не так, как остальные, и тот его ценит. Тем не менее кто-то сообщил ей о смерти Люка и кажется, она знала, с чьей подачи это произошло.

Беатрис поманила Беннинга пальцем, побуждая наклониться ближе.

— Играете против Вальтера? Зачем?

Беннинг едва заметно побледнел.

— Могу предположить, что с некоторых пор он сомневается в вашей верности, а вы даже не подозревали, во что впутались, когда взяли его деньги? Большие деньги, док.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Все вы понимаете, — она положила руку поверх его запястья, легко сжала, — мне нужна ваша помощь.

Беатрис откинулась на подушки. Словесный марафон и напряжение дорого ей обошлись. Терять было нечего: хуже, чем есть, уже не будет. Но если она права, Беннинг — единственный шанс на спасение Авелин.

— Моя дочь. Что с ней?

— Измененная? Она в порядке. Ее держат на сильных транквилизаторах, но все показатели здоровья в норме. Больше всего из моих пациентов досталось вам.

— Ей нужна ваша помощь. Транквилизаторы не идут ей на пользу, доктор Беннинг.

— Я делаю то, что мне приказывают, — несколько смущенно произнес он, как если бы речь шла о том, что он наступил ей на ногу и теперь извиняется.

Беатрис отчаянно хотелось врезать ему — с силой и от души. Он говорил об Авелин как о существе, опасном и непредсказуемом. Как о ком-то, кто не достоин ни сочувствия, ни сострадания.

— Она нужна ему живой, — произнес Беннинг. — Как и второй измененный.

— Второй?

Это было неожиданно. Беатрис пристально смотрела на доктора: сейчас тот говорил правду. Сочинять такое просто не было смысла.

— Я думал, вы знаете. Его доставили вместе с вами.

Авелин говорила о мужчине, с которым собиралась провести жизнь, которого хотела изменить. Значит, ее любовник жив, это уже плюс. Был и вполне очевидный минус. Доктор не упомянул, что второй измененный нехорошо себя чувствует, что его коснулась Чума. Разумеется, за ним будут наблюдать. Если тот выживет, надобность в Авелин отпадет, а Вальтер не упустит такой возможности отыграться на ней. Времени осталось еще меньше, чем она думала.

— Давайте напрямик, Беннинг. С сегодняшнего дня снижайте ей дозу транквилизаторов.

— Но...

— И сделайте так, чтобы в ближайшие дни Вальтеру не пришло в голову добавить мне синяков и переломов. Вы что-нибудь придумаете, я в вас не сомневаюсь.

Беатрис говорила уверенно и решительно. Такие, как Зак, пасуют перед силой и напором. Она не собиралась нежничать с ним и вести долгие душещипательные беседы, когда каждая минута на вес золота, а цена этих переговоров — жизнь ее дочери.

— Я подумаю, что можно сделать.

— Будьте так добры. Вы ввели Люку чертов вирус, так сделайте хоть что-нибудь достойное.

Беннинг достал шприц, но Беатрис приподнялась и перехватила его запястье. Резкое движение отозвалось острой болью в руке, и она скрипнула зубами.

— Мы с вами в одной лодке, Беатрис. Я здесь тоже пленник, — доктор осторожно освободил руку из ее хватки, — после этих инъекций вы постоянно будете чувствовать себя как во сне. Я сделаю все, чтобы Вальтер к вам не приближался.

— Я должна испытывать угрызения совести? — процедила она, но позволила ему сделать себе укол и откинулась на подушки.

— Лучше благодарность, — улыбнулся Беннинг, — спокойной ночи.

Беннинг смотрел на нее так, будто действительно хотел помочь, более того, мог это сделать. Беатрис кивнула и прикрыла глаза. В душе снова теплилась надежда на то, что ничего еще не кончено.

22

В главном корпусе у Ванессы были личные роскошные апартаменты с видом на океан, в двух шагах от комнат Лоуэлла. Она приняла душ, переоделась в легкую одежду. Белая блузка и свободная бежевая юбка смотрелись уместнее, чем деловой костюм.

На Острове Ванесса появлялась всего пару раз. Первый — когда вместо корпусов повсюду были свалены стройматериалы. Второй — непосредственно перед запуском. Сюда приходилось долго добираться: сначала на самолете, затем на катере до корабля, а дальше на вертолете. Лоуэлл с его паранойей был против любого транспорта, кроме своего. Остров напоминал ей комфортабельную тюрьму для любого, кому "посчастливилось" на нем оказаться. Ванесса не испытывала сожалений по поводу их печальной участи, но и задерживаться здесь не желала. Дикий пляж с белоснежным песком и прозрачной бирюзовой водой в бухте никак не влияли на впечатления. Ванесса предпочла бы снег: чем дальше от Острова, тем лучше.

Джек знал, зачем она приехала, и уже успел выразить свое неудовольствие. Он терпеть не мог, когда что-то шло не по расписанию. Лоуэллу казалось вопиющим нарушение установленных им порядков, на которых он был помешан, и плохой приметой, к тому же. Высказав ей все, что думает, Джек согласился с ней переговорить позже и дал разрешение на встречу с Рэйвеном.

Следуя за охранником, Ванесса вспоминала разговор со Штерном. Оставалось надеяться, что сегодняшние беседы прольют свет на все темные пятна. В противном случае она больше не даст ни цента. Играть в игры, правила которых известны только одной стороне, Ванесса не подписывалась.

Рэйвену отвели апартаменты не хуже ее собственных, разве что в его комнате не было балкона, а за дверью выставили пост охраны. Лоуэлл считал его идиотом, не сумевшим справиться с ерундовой задачей, и пока не определился, что с ним делать дальше. С наибольшей вероятностью, Рэйвену предстояло пополнить ряды участников эксперимента.

При ее появлении Джордан Сантоцци поднялся с постели, на которой лежал с видом туриста элитного отеля. Видимо, он тоже недавно принял душ, поскольку был полностью обнаженным.

Они обменялись оценивающими взглядами без тени смущения.

— Мы знакомы? — лениво поинтересовался он, как кот, заметивший кошку.

— Встречались в Солт-Лейк-Сити. Вы тогда были без сознания и в одежде.

— Вас это смущает?

— Спящие мужчины? Вряд ли.

Ванесса видела фото в досье. Тогда голова у нее была занята другим, но сейчас она оценила его. Привлекательный мужчина: яркая, запоминающаяся внешность, отлично сложен и явно не страдает недостатком уверенности. В его взгляде она уловила ответный интерес, и ей это польстило.

— Ванесса Нортон, — она протянула руку. — Вы не против прогулки по побережью, мистер Сантоцци?

— Только если вы будете в бикини.

— К сожалению, я его не захватила.

— Без купальника еще лучше.

Ванесса не стала отвечать. Вышла, дожидаясь пока он соизволит одеться.

Ей придется постараться, чтобы вызвать Рэйвена на откровенность, и лучше перенести их разговор подальше от ушей Джека. Большинство комнат напичканы прослушивающими устройствами. Кроме того, свежий воздух полезен для кожи.

По просьбе Ванессы охранники держались на некотором расстоянии. Она знала, что Лоуэлл устроит ей допрос с пристрастием, и была готова к откровениям. Ответным откровениям. Но прежде она должна разобраться в том, что же на самом деле происходит. Сейчас рядом с Ванессой находился человек, который мог пролить свет на многое. Играть с ним не было смысла. Чтобы услышать правду, лучше говорить напрямик.

— Вы позволили себя схватить. Почему?

— Я здесь по приглашению Вальтера, — криво усмехнулся бывший гангстер. — Он решил, что я ненадежен, и прислал подкрепление. Своевременно, надо сказать...

— Вы меня не так поняли, — перебила она. — Я спросила вас о причине пребывания на Острове. Как долго вы сюда добирались, мне известно.

Чтобы немного повысить градус доверия, Ванесса добавила:

— Рассмотрим мой случай. Я спонсирую проект и хочу знать, на что идут деньги. Это причина.

Взгляд Рэйвена резко изменился. Вместо простака, который пытался флиртовать с ней, перед ней стоял человек, знающий себе цену. Сильный, уверенный, жесткий мужчина. Это длилось лишь краткий миг, но Ванесса запомнила свои ощущения. В Мартине она тоже чувствовала угрозу, но она не была адресована лично ей. Джордан Сантоцци угрожал всему, что творилось на Острове и каждому, кто не вписывался в его планы.

Рэйвен улыбнулся, и это была улыбка человека, сорвавшего большой куш.

— Зачем вам знать, Ванесса? Изменить вы ничего не сможете.

— Тем более, — уверенно произнесла она, хотя внутри все сжалось от дурного предчувствия.

Рэйвен задумчиво посмотрел в сторону океана. Туда, где вода встречалась с небом.

— Мне нужно было собрать всех в одном месте. Всех, кто знал о разработках и всю доступную по ним информацию. Вам ведь Кроу намекнул, что стоит поинтересоваться как идут дела?

"Да, — хотела сказать Ванесса, — только не Кроу, а Мартин Штерн".

Вместо этого она улыбнулась в знак согласия. Лоуэлл умудрился собрать на Острове все, что связано с экспериментами. Пытался спрятать свои наработки, обезопасить их, но просчитался. Рэйвен только что сказал, что уже поздно. При погрузке на самолет всех проверял Мартин. Мог ли он "пропустить" маячок? Мог ли работать на Рэйвена? Через сколько здесь будет армия, способная стереть с лица земли все, над чем работал Лоуэлл?

Кем бы ни был Штерн или Кроу, он выполнил все условия заключенных с клиентами сделок. Предоставил Джеку измененную и человеческий материал для эксперимента, а Рэйвену — "Вальтера" и всю его команду, включая ее. После чего благополучно исчез.

Ванесса невольно отступила назад, а Рэйвен заглянул ей в глаза.

— Я все думал, откуда этот баклан взял деньги. Счета у него драные, как чулки проститутки в дешевом борделе, — в его голосе не было угрозы. — Вальтер все равно пойдет на корм рыбам. Вам решать, тонуть вместе с ним или бежать.

Он не шутил, и Ванесса задумалась, что делать дальше. Вот она начинает кричать, охрана хватает Рэйвена. Пока их тащат к Лоуэллу, пока она пытается объяснить, что к чему. Ее слово против слова Джордана, которого Джек не принимает в расчет. Она не знает, сколько у нее осталось времени до того, как сюда стянутся вооруженные силы преступного королька Сантоцци.

Или же она прямо сейчас уходит. Садится в вертолет, покидает Остров и думает над тем, как все начать сначала.

Говорил ли он правду? Отпустит ли он ее?

Ванесса развернулась и поспешила прочь.

— Правильный выбор, Ванесса! — донеслось до нее, но она не обернулась. Только в комнатах, спешно перетряхивая сумочку и проверяя документы, Ванесса поняла, что мерзавец умудрился сравнить ее с крысой. Ее затрясло от гнева, но возможности достойно ответить пока не было. Она сейчас не в том положении, чтобы возвращать Рэйвену оскорбления.

Оставалось самое главное. Наработки. Она не уйдет отсюда без диска, без материалов, в которых сосредоточены ее надежды на отмщение. Ванесса знала, что Джек хранит все данные в своем кабинете на личном компьютере. Лоуэлл будет занят несколько часов в лабораториях. Если повезет, информация окажется у нее гораздо раньше. Пароль к файлам можно подобрать на материке, с помощью тех, кто знает, как это сделать. Все, что нужно сейчас — хорошая отвертка. Или пилочка для ногтей.

Рэйвен думает, что он самый умный? Пусть дальше так считает. Они могли бы договориться о сотрудничестве — Ванесса предпочитала сильных деловых партнеров, но ему не стоило так вести себя с ней.

Охрана у кабинета Лоуэлла подобралась, увидев ее.

— Он просил меня подождать его в кабинете. Скоро подойдет, — Ванесса изобразила одну из самых очаровательных улыбок, и охранники невольно улыбнулись в ответ.

— Вообще-то он против, чтобы в его отсутствие...

— Родж, это же сама мисс Нортон.

Аргумент подействовал железно, и Ванесса очутилась в святая святых Джека Лоуэлла. На стенах — репродукции картин Сальвадора Дали. "Незримый человек" и "Просвещенные удовольствия". Джек был истинным фанатом его творчества.

Ноутбук стоял на столе, закрыт и выключен, как она и предполагала. Ванесса перевернула его, развинчивая шурупы. На втором пилочка сорвалась с резьбы, и она совсем не по-женски выругалась.