Сосредоточив всё своё внимание на умирающем, я лишь смутно отметила присутствие в комнате нескольких других людей, выделив сознанием только двоих возле ложа — забрызганных кровью и бледных от усталости хирургов. Один, бросив на меня взгляд, застыл на мгновение, прищурился и слегка толкнул локтем своего товарища. Тот, нахмурившись, оторвался от созерцания генерала Фрейзера и, непонимающе посмотрев на меня, вернулся к своей бесплодной медитации.
Я посмотрела на первого хирурга прямо, но без малейшего вызова. Я не собиралась вторгаться на его территорию. Помочь здесь я ничем не могла — да и никто не мог, о чём свидетельствовали измученные фигуры хирургов. Второй не сдавался и восхищал меня этим, но в воздухе витал специфический запах гниения, и слышалось дыхание генерала — тяжёлые хриплые вздохи с нервирующими паузами.
Как врач я ничего не могла сделать для генерала Фрейзера, но кроме меня здесь присутствовали те, кто мог предложить ему бóльшее утешение. Джейми, например.
— Ему недолго осталось, — прошептала я Джейми. — Если хочешь что-нибудь ему сказать...
Сглотнув, он кивнул и подался вперёд. Британский полковник, стоявший рядом с импровизированным смертным ложем, прищурился, но в ответ на шёпот другого офицера немного посторонился, чтобы Джейми смог подойти.
Небольшая комната была забита народом. Я держалась в стороне, стараясь не мешать.
Джейми и английский полковник чуть-чуть пошептались. Молодой лейтенант, адъютант генерала, стоял на коленях в тени у дальнего конца стола, склонив голову, и, явно горюя, держал генерала за руку. Я откинула плащ за плечи. Снаружи было холодно, а здесь царила зверская жара, нездоровая и удушливая. Как будто лихорадка, пожирающая на наших глазах генерала Фрейзера, поднялась с постели и распространилась по дому, не удовлетворённая скудностью своей добычи. Всё было пропитано зловонием загнивающего кишечника, затхлым потом и запахом чёрного пороха от одежды мужчин.
Джейми наклонился, а затем опустился на колени, чтобы приблизиться к уху Фрейзера. Генерал лежал с закрытыми глазами, но был в сознании: я видела, как дрогнуло его лицо при звуке голоса. Повернув голову, он открыл мутные глаза, и в них вмиг зажглось узнавание.
— Ciamar a tha thu, a charaid? — тихо спросил Джейми. 'Как ты, кузен?'
Губы генерала слегка дрогнули.
— Tha ana-cnàmhadh an Diabhail orm, — хрипло ответил он. — Feumaidh gun do dh'ìth mi rudegin nach robh dol leam. 'У меня дьявольское несварение. Должно быть, съел что-то неподходящее'.
Британские офицеры слегка заволновались, услышав гэльский, а юный лейтенант у дальнего конца ложа изумлённо поднял голову.
Но я была ошеломлена гораздо сильнее.
Полутёмная комната, казалось, завертелась вокруг меня. Я припала к стене, прижав руки к дереву в надежде найти какую-нибудь опору.
Недосыпание и горе избороздили лицо молодого офицера морщинками. Всё ещё испачканный полосами копоти и крови, небрежно размазанными рукавом по лбу и щекам, он походил на енота. Но это не имело ни малейшего значения. Волосы у него были тёмные, а лицо более узкое, но этот длинный прямой нос и раскосые синие кошачьи глаза я узнала бы где угодно. Джейми и лейтенант стояли на коленях по обе стороны смертного ложа генерала, не более чем в пяти футах друг от друга. Конечно, ни от кого бы не ускользнуло их сходство, если бы...
— Элсмир.
Пехотный капитан шагнул вперёд и, тронув молодого человека за плечо, что-то шепнул ему и слегка кивнул головой в сторону, очевидно рекомендуя отойти от генерала, чтобы тот смог, если пожелает, поговорить с пришедшим наедине.
'Не поднимай головы! — про себя отчаянно молила я Джейми. — Ради Бога, не поднимай головы!'
Он не поднял. Узнал ли он имя или измазанное сажей лицо, мелькнувшее по ту сторону постели, но Джейми продолжал держать голову опущенной. Пряча свои черты в тени и наклонившись ближе, он очень тихо говорил со своим кузеном Саймоном.
Молодой человек встал, медленно, как измученный артритом Дэн Морган холодным утром. Его тень, длинная и тонкая, волнами изогнулась по форме грубо отёсанных брёвен у него за спиной. Он не обратил внимания на Джейми, полностью сосредоточившись на умирающем генерале.
— Как же я рад увидеть тебя снова на этом свете, Шеймус мак Брайан (Джеймс, сын Брайана — прим. перев.), — прошептал Фрейзер, пытаясь обхватить ладонями руку Джейми. — Я счастлив умереть среди товарищей, среди тех, кого я люблю. Но ты расскажешь это нашим родственникам в Шотландии? Скажи им...
Один из офицеров заговорил с Уильямом, и он неохотно отвернулся от ложа, отвечая вполголоса. У меня вспотели пальцы, и я чувствовала, как вниз по шее сбегает пот. Мне отчаянно хотелось снять плащ, но я опасалась, что любое моё движение привлечёт внимание Уильяма ко мне, а значит и к Джейми.
Джейми по-прежнему сидел неподвижно, будто кролик под кустом. Я видела, как напряжены его плечи под тёмным от влаги сюртуком, как крепко он сжимал руки генерала, и только блики от огня на рыжеватой макушке создавали иллюзию движения.
— Сделаю всё, как ты скажешь, Шими мак Шими [Саймон, сын Саймона], — едва слышался его шёпот. — Поведай мне свою волю, я исполню её.
Я услышала громкое всхлипывание позади себя и, оглянувшись, увидела маленькую женщину, изящную, как фарфоровая куколка, несмотря на время суток и обстоятельства. Её глаза блестели от невыплаканных слёз, и она повернула голову, чтобы промокнуть их. Увидев, что я смотрю, женщина попыталась улыбнуться дрожащими губами.
— Я так рада, что ваш муж пришёл, мадам, — прошептала она мне с лёгким немецким акцентом. — Это... это, может быть, утешит нашего дорогого друга. Ему будет спокойнее рядом со своим родственником.
'С двумя родственниками', — подумала я, прикусив язык и стараясь не смотреть в сторону Уильяма. Чудовищная мысль внезапно пришла мне в голову: а вдруг Уильям узнает меня и попытается подойти и заговорить! И вполне может разразиться катастрофа, если...
Баронессу, — поскольку она явно была женой фон Ридезеля, — казалось, немного пошатывало, хотя это могло просто показаться при мерцающем свете очага и толкотне. Я коснулась её руки.
— Мне нужно на воздух, — прошептала я. — Давайте выйдем.
Хирурги снова направились к ложу, целеустремлённые, как стервятники, и гэльское бормотание было внезапно прервано жутким стоном Саймона Фрейзера.
— Принесите свечу! — резко сказал один из хирургов, кинувшись к постели.
Баронесса крепко зажмурила глаза и сглотнула. Я взяла её за руку и быстро вывела наружу.
ВРЕМЕНИ ПРОШЛО НЕМНОГО, но оно показалось вечностью, прежде чем мужчины вышли, склонив головы.
Рядом с домом произошёл короткий, яростный спор, который получился довольно горячим, несмотря на то, что из уважения к смерти голоса были приглушёнными. Джейми стоял в стороне, низко надвинув шляпу, но один из британских офицеров то и дело оборачивался к нему, очевидно интересуясь его мнением.
Лейтенант Уильям Рэнсом, он же лорд Элсмир, также держался отстранённо, как и подобало человеку с относительно низким званием в данном обществе. Он не вступал в спор и, казалось, был слишком потрясён смертью. Я задумалась, приходилось ли ему раньше видеть смерть кого-то знакомого, и тут же поняла весь идиотизм этой мысли.
Но смерть на поле брани, несмотря на свою жестокость, не то же самое, что смерть друга. А, судя по виду юного Уильяма, Саймон Фрейзер был ему не только командиром, но и другом.
Занятая этими размышлениями, я почти не обращала внимания на главный вопрос спора, — как следует в ближайшее время распорядиться телом генерала Фрейзера, — и совсем упустила из виду двух медиков, которые вышли из дома, а теперь, стоя немного поодаль, перешёптывались друг с другом. Краем глаза я видела, как один полез в карман и, протянув другому жгутик табака, отмахнулся от благодарностей и отвернулся. Однако его слова сразу же привлекли моё внимание, как если бы его голова вдруг занялась огнём.
— Увидимся чуть позже, доктор Роулингс, — сказал он.
— Доктор Роулингс? — непроизвольно повторила я, и второй хирург обернулся.
— Да, мэм? — произнёс он вежливо, но с измученным видом человека, обуреваемого огромным желанием немедленно послать весь мир катиться в ад.
Я узнала этот порыв и отнеслась к нему с пониманием, но, раз уж начала разговор, надо было и продолжить.
— Прошу прощения, — сказала я, слегка покраснев. — Я просто услышала ваше имя и поразилась, потому что знавала доктора Роулингса.
Это небрежное замечание произвело неожиданный эффект. Мужчина внезапно расправил плечи, а его тусклый взгляд стал острым и цепким.
— Знали? Где?
— Э-э... — замялась я на мгновение, ведь в действительности никогда не встречала Дэниэла Роулингса, хотя, бесспорно, у меня было чувство, будто я его знала, и, пытаясь выиграть время, произнесла. — Его звали Дэниэл Роулингс. Возможно, это ваш родственник?
Лицо доктора озарилось, и он схватил меня за руку
— Да! Да, это мой брат. Умоляю, скажите мне, мэм, вы знаете, где он?
У меня внутри всё противно сжалось. Я точно знала, где именно находится Дэниэл Роулингс, но его брата это известие не обрадует. Однако выбора не было: мне придётся ему рассказать.
— Мне ужасно жаль, но вынуждена сообщить, что он мёртв, — сказала я как можно мягче.
Я сжала его руку. Горло снова перехватило, когда в его глазах погас свет.
Несколько мгновений доктор стоял неподвижно, глядя куда-то мимо. Наконец, он снова устремил на меня взгляд и, глубоко вздохнув, сжал губы.
— Понимаю... Я... боялся этого. Как он... Вы знаете, как это случилось?
— Знаю, — торопливо ответила я, видя, как переминается с ноги на ногу полковник Грант, давая понять, что пора уходить. — Но это... долгая история.
— А.
Доктор проследил за моим взглядом и повернул голову. Сейчас все мужчины начали расходиться, одёргивая мундиры, надевая шляпы и обмениваясь прощальными словами.
— Я вас найду, — внезапно сказал он, вновь поворачиваясь ко мне. — Ваш муж... тот высокий шотландец-бунтовщик, говорили, кажется, что он родственник генерала?
Я видела, как он бросил взгляд на что-то позади меня, и почувствовала, что кожу покалывает от тревоги будто иголками. Роулингс слегка нахмурил брови, и я поняла так же ясно, как если бы он произнёс это вслух, что при слове 'родственник' что-то в его мозгу сложилось и что сейчас он смотрит на Уильяма.
— Да, полковник Фрейзер, — торопливо подтвердила я, хватая его за рукав, прежде чем он успел бы посмотреть на Джейми и его мысль смогла бы окончательно оформиться.
Пока мы разговаривали, я на ощупь рылась в сумке с медикаментами и к этому моменту отыскала сложенный квадратик бумаги. Я вытащила его, быстро развернула и протянула доктору. Всё равно оставались сомнения.
— Это почерк вашего брата?
Выхватив у меня бумагу, мужчина пожирал глазами мелкие аккуратные буквы, а на лице у него смешались нетерпение, надежда и отчаяние. Он на мгновение закрыл глаза, снова открыл их, читая и перечитывая рецепт средства от поноса, как будто это Священное Писание.
— Страница обгорела, — хрипло сказал он, дотрагиваясь до подпалённого края листа. — Дэниэл умер при пожаре?
— Нет, — ответила я.
Времени не было: один из британских офицеров нетерпеливо ждал, стоя позади доктора. Я коснулась руки, держащей страницу.
— Оставьте это у себя, пожалуйста. И если вам удастся перейти позиции — а я полагаю, теперь вам это удастся, — проще всего меня будет найти в моей палатке, возле орудийного склада. Э... эхм... меня называют 'Белой ведьмой', — неловко добавила я. — Вам любой подскажет.
Его налитые кровью глаза расширились, затем сузились, внимательно изучая меня. Но для дальнейших расспросов времени не было: офицер шагнул вперёд и что-то пробормотал Роулингсу на ухо, лишь бегло взглянув в мою сторону.
— Да, — сказал Роулингс. — Да, конечно.
Он низко мне поклонился.
— К вашим услугам, мадам. Я очень вам признателен. Можно?..
Он приподнял листок, и я кивнула.
— Да, конечно, пожалуйста, оставьте его себе.
Очевидно намереваясь поторопить другого замешкавшегося члена своего отряда, офицер развернулся, а доктор Роулингс, бросив взгляд на его спину, подошёл ко мне поближе и коснулся моей руки.
— Я приду, — тихо сказал он. — Как только смогу. Спасибо вам.
Роулингс поднял глаза на кого-то позади меня, и я поняла, что Джейми закончил свои дела и пришёл за мной.
Шагнув вперёд, Джейми коротко кивнул доктору и взял меня за руку.
— Где ваша шляпа, лейтенант Рэнсом? — чуть укоризненно спросил полковник позади меня, и второй раз за последние пять минут я почувствовала, как волосы у меня на затылке встали дыбом. Не от слов полковника, а от негромкого ответа.
— ...мятежник, сукин сын, сбил её с моей головы выстрелом, — произнёс голос.
Говорил молодой англичанин, и его голос хрипел от гнева и сдерживаемого горя. Но в остальном это был голос Джейми, который внезапно стиснул мою руку так, что чуть не раздавил мне пальцы.
Мы находились в начале тропы, ведущей вверх от реки. Пара шагов вперёд — и мы благополучно скрылись бы за деревьями, окутанными туманом. Но вместо этого Джейми на мгновение остановился как вкопанный, отпустил мою руку, круто развернулся и, сняв свою шляпу, сунул её в руки лейтенанту Рэнсому.
— Полагаю, сэр, я должен вам шляпу, — вежливо сказал он и тут же развернулся, оставив хлопающего глазами молодого человека с потрёпанной треуголкой в руках.
Оглянувшись, я успела увидеть, как озадаченно смотрит Уильям вслед Джейми, но тот повлёк меня вверх по тропе, будто нас преследовали индейцы, и за считанные секунды молодые ёлки скрыли лейтенанта из виду.
Я чувствовала, как Джейми дрожит, словно задетая скрипичная струна, и быстро дышит.
— Ты совсем с ума сошёл? — как бы между прочим поинтересовалась я.
— Очень похоже.
— Какого же... — начала я, но он лишь потряс головой и потащил меня дальше, пока мы не оказались вне пределов видимости и слышимости.
Тропу наполовину перегораживало бревно, до которого ещё не добрались лесорубы, и Джейми внезапно присел на него и прижал трясущуюся руку к лицу.
— Что с тобой? Да что стряслось-то?
Я села рядом с ним и положила руку ему на спину, начиная тревожиться.
— Я не знаю, смеяться или плакать, Сассенах! — ответил он.
Джейми отнял руку от лица, и я увидела, что он действительно делал и то, и другое одновременно. Его ресницы увлажнились, но кончики губ подёргивались.
— Я потерял одного родственника и одновременно нашёл другого, — но мгновением позже понял, что во второй раз в жизни чуть не застрелил своего сына.
Джейми посмотрел на меня и потряс головой, не в силах выбрать между смехом и тревогой.
— Я знаю, что не должен был этого делать. Только... Я подумал: а что если в третий раз я не промахнусь? И... я решил, что должен просто... поговорить с ним. Как с мужчиной. Вдруг другого раза не будет, а?
ПОЛКОВНИК ГРАНТ с любопытством посмотрел на тропу, на которой после ухода повстанца с женой покачивалась ветка, и перевёл взгляд на шляпу в руках Уильяма.
