Битва за Берлин!

Мальчик сумел воспроизвести мелодию бравого армейского марша. Причем так красиво, что собралась большая толпа, чтобы послушать, как играет, что необычайно на шерсти юный музыкант.

Котовский, вслушиваясь в мелодию, с улыбкой произнес:

— Не балуйся, хотя нет, продолжай играть у тебя явные музыкальные способности.

— Ты любишь музыку? — Удивился привыкший к грубости атамана Слава, и пощекотал живот об иглу.

— Конечно я не дикарь. — Котовский даже обиделся. — Если я из простой семьи, то что, по-твоему; чурбан, что не способен воспринимать прекрасное?

— Это военный гимн с ним солдаты идут умирать. — Заметил, улыбаясь, скаля белые зубы Слава. — Но если хотите, я вам сыграю героическую симфонию Бетховена, посвященную Наполеону Бонапарту.

— А кто это такие? — Спросил, постукивая дубовой, утыканной гвоздями дубинкой об дерн Котовский.

— Древние герои далеких звезд. — Почти правду произнес юный Слава.

-Сыграй. — Котовский небрежно махнул рукой.

Мальчик принялся настраивать "струны", каждая игла слона имела свой собственный диапазон. Наконец ему удалось подобрать нужный ритм, и он заиграл. Гениальная мелодия в оригинальном исполнении впечатляла. Вскоре их окружило несколько тысяч зрителей, и они дружно требовали продолжения.

Червонный Котовский вопреки воли публики, прервал концентр.

— Наша цель наступление на столицу, мы не должны стоять на месте. — Громила ударил себе по бокам и выпятил грудь. — Джек-Лондон остался позади, впереди стены Мадагаскара, где нас ждут несметные богатства, а музыку будем слушать после победы.

Слава, подбадриваемый настроем толпы заупрямился. И у него появились явные симтомы звездной болезни.

— Давай те я им сыграю Чайковского, это тоже весьма сильный герой древности.

Котовский безапелляционным тоном рявкнул:

— Нет! Разворачиваемся и маршируем.

Тут в разговор вступила Алиса.

— Пусть сыграет! Я тоже хочу послушать Чайковского, тем более что он композитор нашей державы-прародительницы!

Червонный Котовский заколебался, не хотелось спорить с новой святой, ее авторитет и навыки еще как пригодятся, но собственный авторитет, как командира следовало сохранить.

— А что скажет Наташа? — Обратился он к царственной жене Сталина.

— Пусть сыграет, но это будет его последняя песня. — Молвила красавица и сдвинула брови, придав себе еще больше сходства со средневековой принцессой.

Слава затянулся, за тем стал петь. Его голос еще не стал ломаться, а в этом мире наверное никогда и будет переживать ломки и поэтому был необычайно чист и звонок.

"А у него приличные вокальные данные" — С некоторой завистью подумал Максим. — "Когда и я также пел, жаль после того как женился на этой дыдле Анжелике, у меня полностью пропал настой".

А вот сам кактусовый слон, был, похоже, другого мнения. Некоторое время он стоял спокойно, а затем как припустит. Слава слетел с колючек, а опытный наездник, сидящий с Червонным Котовским натянул поводья. Но ни чего не помогало, животное все сильнее дергалось, казалось, что слон сбесился. Толстая кожа покраснела что было угрожающим признаком, для данного типа животных. Вот даже сам Котовский не удержался и полетел со спины, он бы наверняка сломал себе шею, но Максимка был начеку и подхватил главу восстания. Вернее смягчил падения, при этом поцарапавшись сам. А вот наезднику повезло гораздо меньше, от резкого толчка он вылетел как пуля и врезался в пальму.

— Ужас проснулся! — Завопил атаман. — Это ты его довел певец драный! — Закричал во всю глотку Котовский.

В этот момент Наташа прыгнула вперед, гигантские бивни огромного слона зависли над ней, даже отважная Алиса вскрикнула. Но девушка, не дрогнув, положила ладонь его хобот. Казалось, что из нее вышел поток энергии, бешеный слон дернулся и замер, его кожа из красной стала голубой. Потом его налитые кровью глаза приобрели осмысленное выражение, и чудовище с тремя хоботами встало на колени.

Все замерли, не веря своим глазам, наступила мертвая тишина, а затем она взорвалась чьим-то криком.

— Святая властительница слонов.

Крики подхватили, толпа скандировала. Казалось уже налетевший ураган, вызвал шторм:

— Воплощение Марии укротит любого зверя! Слава святым!

Слон склонился, и Червонный Котовский снова уселся на него. Вождь повстанцев был доволен, и упрямому мальчишке досталось, а авторитет Наташи при этом еще более укрепился, что объективно ему на пользу. Ведь одно дело восстать движимыми отчаянием, и пылая гневом на поработителей, а другое дело, когда вас на битву вдохновляет Всевышний Бог!

Прежде чем сесть глава повстанцев шепнул Наташе на ушко.

— Когда я стану царем, то предложу тебе стать моей женой.

Девушка ответила, причем вполне искренне:

&nnbsp;Лея же нутром чувствовала исходящую от лагеря сильное колдовство. Тогда ей пришла в голову мысль — сначала прикончить штатного колдуна большого Бека.

bsp;— Для того чтобы жениться, нужна любовь.

Котовский произнес с придыханием:

— Я очень сильно люблю тебя.

Наташа, ехидно показывая язычок, ответила:

— А я тебя, пока нет. ( Еще бы после Сталина отдаваться бандиту!)

Громила, плотоядно скалясь, ответил:

— Слово пока внушает надежду.

Затем Котовский ревниво посмотрел на Максимку, не является ли этот юноша, почти мальчик его конкурентом?

Но затем, перехватив взгляд Алиса, он, понял, что скорее они с ней пара. Но Наташа это что-то сверх любого ожидания. Вот как эта тигрица на него смотрит, взгляд полный ревности и восхищения. Правда он и впрямь чувствует все большее очарование Наташи, именно такую женщину он хотел видеть своей женой, сильную, умную, отважную способную разделить бремя вождя, а в будущем, если поможет Бога и царя.

Ну, естественно, ведь Наташа самого Сталина запутала в своих любовных сетях. А где тут не соблазниться разбойнику, которому и порядочные женщины на жизненном пути наверняка еще не попадались. Правда если это дива с ним не захочет, есть еще и Алиса.

Брат у нее конечно не сахар, хотя сильный парень, мужественно вел себя под пытками, прекрасный боец, но все равно какой-то чужой. С другой стороны будь он его крови, то Котовский счел бы себя счастливым отцом. Да и играет он чудно. Словно и в самом деле так должен извергать потоки мелодий херувим.

Слава тем временем строил своих малолетних гвардейцев. Тех сверстников что тормозили и плохо слушали команды, он учил кулаком или хлесткими удами ног. Следы пыток на его теле полностью исчезли и даже дети смотрели на него как на чудо и из-за всех сил старались слушаться. Ведь действительно так быстро и без следа может исцелиться только представитель сверхъестественных сил. А значит, Слава тоже способен делать то, что простым людям и вовсе не под силу, являясь сверхчеловеком. Мир Кава все еще не отправился от пыток, одна нога у него была серьезно спалена, и ее перебинтовали, вследствие чего подросток хромал, ну а плети не так страшно. И все же чтобы он не тормозил ход, мальчишку посадили на повозку. Слава как чертик обежал вокруг нее, поманил своего друга, дал ему сладкого шербета, а затем вернулся к своим.

Мир, глядя на то, как резво носится их новый предводитель, испытал белую зависть. Надо будет узнать, в чем секрет и почему он так быстро восстановился. Видимо люди со звезд владеют особой магией или необычным искусством врачевания. А пока в походе он будет внимательно за ним следить.

Котовский также задумался об собственных перспективах на трон. Что ему сделать, что бы получить власть. С такими как у него сейчас пятью супервоинами в принципе можно смести любую армаду противника.

Впрочем, самая главная опасность исходит от ордена "Драконья пасть", это большая и коварная сила. Они могут и отравить, вот если бы Наташа владела заговором от ядов, тогда он бы окончательно успокоился. Если пораскинуть мозгами, то шпионы иезуитов в первую очередь должны убрать этих девок, уж больно резкий вызов они бросают власти Старшего брата или Суперпапы.

И если им будет сопутствовать успех, то орден может обратиться к нему Червонному Котовскому за помощью.

— Меньше чем на царскую корону, я не соглашусь. — Говорит атаман разбойников вслух.

Наташа слышит его, с ходу запрыгивает на слона и прерывает назад. Затем еще новый прыжок в иную сторону:

— Разве ради короны затеяли мы восстание? Наша цель свобода и справедливость.

— Конечно, но чтобы страна не погрузилась в анархию, кто-то должен быть царем. — Решительно произнес Котовский, и в его словах не малая истина.

Наташа холодно ответила:

— Тот, кто станет им должен обладать всеми качествами монарха.

Котовский обиделся:

— Но ведь вы уже решили, что я стану монархом.

Наташа кивнула своей светлой головкой:

— Но под моим контролем, я сама проведу тебя до Мадагаскара.

— Спасибо тебе дитя преисподней. — Полушутя и одновременно серьезно произнес Котовский.

Воительница на это хихикнула:

— Ты забыл, что теперь я святая. — И жестко добавила. — А раз так то вы должны меня слушаться, ведь Мария старше любого земного царя.

— В данном случае ты опять права, что я могу простой смертный. — Снисходительно произнес Котовский встряхивая седеющей головой. Давай лучше обсудим план дальнейшей войны, я принял решение направить свои полки на город Лондон-строй, это ключевой пункт, куда сходятся все дороги. Оттуда мы можем открыть прямой путь и к Мадагаскару.

Войско неспешно двигалось, ребята пылили, стараясь обогнать тех, кто постарше. Армия росла прямо на глазах, к ней присоединялись добровольцы из окрестных деревень, селений, вил рабовладельцев.

Наташа логически заметила:

— Там очень сильный гарнизон и много пушек. Я бы сначала посоветовала пройтись вдоль линии Кассеты, там много военных заводов, мы бы заметно пополним свой арсенал.

Котовский как стреляный воробей возразил:

— Заводы хорошо укреплены, там мы потеряем слишком много людей и времени.

Девушка на это выразилась с надеждой:

— Я думаю, что сами рабочие восстанут и откроют нам ворота.

Червонный со вздохом разочарования заметил:

— Среди тех, кто работает на подсобках и на рудниках и впрямь очень много рабов, но наемные трудяги не очень то стремились в мою банду.

Наташа терпеливо объяснила:

— Это потому что в отличие от беглых рабов, которым нечего терять кроме цепей, у них есть семьи, а подводить их под топор могут лишь самые отчаянные.

— Пожалуй ты права, перед походом к столице нам не обойтись без пушек. — Воин Котовский повернулся. — А вот и развилка повернем, куда ты посоветовала.

Громадный выточенный из гранита указатель показывал направления. До столицы Мадагаскара было еще свыше шестисот миль. А по краям лежали богатые густонаселенные земли.

Войска повернули к заводам, следовало пополнить запасы пушек и мушкетов. Да и холодное оружие тот же самый бердыш получше пожалуй косы будет. Максимка все больше хмурился — восстание явно затягивалось. А что они, думаю об задании Сталина? Что им на это совсем уж наплевать? Вот они девчата голыми ножками дрыг, дрыг и крутятся юлами.

Максимка чтобы отвлечься красивым и полнозвучным гласом запел;

Льдины океана, и сугробы серебра,

И песок из злата для пустыни Каракум!

Это все моя святая Родина-страна,

Утешенье от суровых дум!

Мы построим много и в Сибири городов,

Проведем дороги и магистрали до тайги!

Даже пионеры хоть немного им годов,

Смогут приключения и подвиги найти!

Наш народ великий и могучий на Земле,

Каждый человек в науке преуспел!

Мы коммунистической живем, считай семье,

Много сотворим во имя света славных дел!

Самое горячее желание у нас,

За Отчизну милую бороться до конца!

Чтобы не тянули Дуримар и Карабас,

Чтоб надеть победного венца!

Родина ты мать моя, что краше не найти,

И в тебе такое вдохновенье получилось!

Даже вам из глухой деревни нации Манси,

Дал Господь путем науки милость!

Но когда грозы пожар, мы на брань идем,

В этом заключается наше дело чести!

И тогда в атаку прет сильный батальон,

Только ради доблести, а не ради мести!

Вот тогда с Отчизною сладить не дано,

И противник в панике убегает шустро!

Ведь война поверьте вы это не кино,

Ну, а это требует и ума и, чувства!

По пути лежал форт Синий хор, очень большой, древний, но хорошо укрепленный с сильным гарнизоном и дальнобойными пушками. Обойти его было весьма затруднительно. Чтобы не терять даром много времени Наташа и Алиса пошли на хитрость. Прихватив с собой бочку с порохом, они вдвоем пробрались к воротам.

Ров был глубок, мост поднят, похоже местных солдат предупредили об восстании. Старший офицер майор Френол, через подзорную трубу осматривал окрестности. Прошедшая ночь была тяжелой, находясь в состоянии изрядного подпития, он нанял двух проституток, надеясь на царственный отдых. А они ему чего-то подсыпали, майор "отрубился", а на утро проснулся без денег с больной головой. А так как он вечно ходил без гроша в кармане все, спуская в кабаках и игорных заведениях, то опохмелится, ему удалось, лишь за чужой счет в займы. К этому моменту винные пары полностью развеялись, наступил "отходняк". Теперь ему больше всего хотелось выпить и вкусить женской ласки. Горло пересохло, в паху мучительно ныло, виски болели словно в них залили расплавленного свинца.

— Ребята ну дайте еще хоть кружечку вина.

Капитан Квасов лишь огрызнулся.

— Завоза уже неделю не было, это анафема Червонный Котовский склад с вином разгромил, сами погибаем от жажды.

Офицер искренне произнес:

— Я бы лично отрезал Червонному козлу уши. — И дрожащими пальцами забарабанил по жерлу пушки. — А где можно достать спиртное?

— За деньги без проблем. — Хихикнул остальные бойцы.

Френол жестко произнес:

— Деньги! У-у дьявол, ну зачем ты придумал такую мерзость как наличные.

Квасов подколол:

— Так видно Богом устроено, когда одному вольготно другому скверно.

— Ну почему скверно именно мне. — Майор в отчаянии потер виски.

— Грешишь много. — Последовал стандартный ответ.

Выйдя из-за пышного леса, к ним приближались две очаровательные девушки.

— У меня уже меня уже глюки начались. — Майор простонал от мучительной досады. — Красотки из леса мерещатся.

— Дай мне посмотреть. — Капитан навел подзорную трубу.

— Ого, я таких пригожих никогда не видел. Не женщины весенние цветы.

— Это чудо, а что они везут с собой. — Майор провел языком по пересохшим губам.

Капитан с удовольствием хихикнул:

— Бочку, причем довольно большую.

— В ней должно быть божественный напиток, да и сами девы поистине богини. — Сказал майор, присосавшись взглядом к трубе.

Девушки приблизились ко рву и встали напротив ворот своими полнозвучными голосами они крикнули.

— Стража откройте, пожалуйста женщинам дверь.

Майор буквально пожирал их взглядом три дня не кормленого петуха.

— Конечно, откройте им, я приказываю опустить мост.