— Хозяин! — рявкнул Шэф, подходя к стойке. — Комнату и обед! И живо! — у бедного трактирщика, при виде потенциального постояльца, отвисла челюсть.
— Пир, — робко начал он, роняя полотенце на стойку. Стакан удержал — вот что значит школа. Мастерство не пропьешь! — У нас дорогое заведение... — договорить ему командор не дал.
— А я разве спрашивал тебя про цену? — грозно свел брови главком, вводя отельера в ступор, и одновременно впечатывая в стойку золотую монету. — И смотри у меня! — погрозил трактирщику пальцем верховный главнокомандующий, — чтобы без клопов! — трактирщик открыл было рот, чтобы достойно ответить, а может быть даже — заверить, но командор ему такой возможности не предоставил: — А то повешу, — Шэф кивком головы показал на здоровенное тележное колесо, используемое в качестве люстры. — Надеюсь, выдержит? — ухмыльнулся командор. — И побыстрей обед! Я голоден, как грат!
Трактирщик конечно немного струхнул... а пожалуй даже, не немного, а сильно, но по роду занятий ему приходилось сталкиваться с различными отморозками, поэтому он начал отвечать почтительно, но в тоже самое время, достаточно твердо:
— Пир! Комнату я покажу немедленно, а вот с едой... — он наверняка собирался сказать: "придется немного подождать", но главком снова не дал ему договорить:
— Какой я тебе пир, скотина!?! — взревел верховный главнокомандующий дурным голосом, заставив побледневшего отельера втянуть голову в плечи. Аристократическая компания, и так уже прекратившая разговор, чтобы ничего не пропустить из разыгрывавшегося представления, и вовсе превратилась в слух. — Ты знаешь кто я такой!? — продолжил надсаживаться командор, после чего сделал паузу, чтобы сообразить — кто же он такой, в самом деле? До этого момента представляться кому-либо он не собирался и никакой домашней заготовки у него не было. А отельер решил, что грозный постоялец ждет ответа и воспользовавшись возникшей паузой успел промямлить:
— Н-нет...
Ну, а у Шэфа за время тайм-аута всплыло в голове подходяще имечко — то ли из книги какой, то ли из фильма — неважно откуда, но всплыло:
— Я — Конрад фон Юнгинген! — он чуть было по инерции не добавил: "Великий магистр Тевтонского ордена", но вовремя прикусил язык. — Обед — немедленно! — грозно сверкнул очами командор и пригрозил: — Повешу! — после чего так стукнул кулаком по стойке, что подскочили все многочисленные бутылки и стаканы.
Пока главком с отельером конструктивно общались, пытаясь достичь консенсуса, в обеденном зале стояла тишина — ну, если не считать голоса верховного главнокомандующего, разумеется. И поварята, высунувшие головы из кухни, и несколько постояльцев, которых представление застало на галереях второго и третьего этажа, и даже развязные аристократы — все они с изумлением взирали на "театр одного актера". Молча. Но, бесконечно так продолжаться не могло и сигналом "отомри" послужил удар кулаком по стойке. После этого за спиной у Шэфа начал постепенно нарастать шум — дал о себе знать стол с аристократами. Благородные начали высказывать свое мнение о происходящем:
— ... понаехали... деревенщина... южане... умеют только козам хвосты крутить... никакого понятия о благородстве... пусть сидят в своих горах... гнать в три шеи... быдло...
Шэф дождался пока гвалт достигнет апогея и медленно обернулся. Помните, что происходит с толпой на пристани в гайдаевском фильме "12 стульев", когда открывают картину, написанную Кисой и Остапом на борту "Скрябина"? Не помните? — посмотрите фильм — получите удовольствие. Примерно то же самое произошло за столиком с благородными клиентами — все голоса стихли и гнетущая тишина воцарилась за столом. Ситуация, в принципе, банальная, и лучше, чем у Владимира Семеновича не скажешь:
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю...
Видно, ему стало не до фишек
И хваленый пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью!
Командор сделал неторопливый шаг к столу, остановился, вперил руки в боки, и начал пристально разглядывать сидящих, заглядывая им в глаза. Трое из четверых тут же опустили взгляд, признавая Шэфа альфа самцом... или доминирующей сукой — однозначно сказать затруднительно, а один, самый пестро одетый — вылитый черноголовый щегол, попробовал было померяться взглядами, но главком добавил немножко Тьмы во взгляде и "щегол" сдулся. Главком сделал еще шаг, подошел непосредственно к "аристократическому столу" и заговорил, обращаясь почему-то к отельеру:
— Трактирщик! Я тебе говорил, что когда я голодный — я очень злой! Нет? Ну, считай, что сказал. А когда я злой, я обязательно кого-нибудь убью! Говорил? — командор бросил быстрый взгляд на бедного хозяина заведения, который стоял за стойкой ни жив, ни мертв. Не дождавшись никакого ответа, ни вразумительного, ни невразумительного, главком повторил: — Если не говорил, то говорю! Так вот, чтоб ты знал — я уже начинаю сердиться! Сейчас мы с тобой идем смотреть комнаты, а когда я спущусь, обед должен стоять на столе! Иначе я рассержусь! — предупредил Шэф и, положив руку на эфес шпаги, вразвалочку направился к лестнице. Трактирщик засеменил за ним, бросая несчастные взгляды в сторону благородных. Он пытался донести до них идею, что никакого отношения к этому беспределу не имеет и что только непреодолимые обстоятельства, можно сказать — форс-мажор заставляют идти на поводу... но благородным было не до его моральных терзаний. Как только за спиной командора и отельера захлопнулась дверь первой комнаты, предъявленной к показу, за "аристократическим столом" начался бурный обмен мнениями.
— Нет! Но каков подлец! — заговорил "щегол", грозно сверкнув глазами. — Приезжают со своего юга — только с гор спустились и начинают в столице свои порядки устанавливать! Привыкли в своих вонючих деревеньках, что как только сюзерен вваливается в хижину ему ту же выставляют баранину и баб! Они ведь крестьянками не гнушаются! — сделал он страшные глаза. — Надо проучить негодяя! — закончил он свой гневный спич, воинственно подкрутив усы.
Двое из сидящих за столом товарищей горячо поддержали оратора вербально и невербально, а вот четвертый, самый старший, лет сорока, демонстративно и довольно звонко хлопнул себя по лбу.
— Пиры! Совсем забыл, — он мягко улыбнулся. — Я же обещал в полдень навестить барона Гуннара. Бедняга приболел, — он тяжело вздохнул. — Так что обедайте без меня. Кстати... — поднимаясь из-за стола продолжил он: — Когда будете учить негодяя, будьте осторожны!
— Это еще почему? — вскинулся "щегол", а у подпевал поднялись брови.
— Ну-у...
— Говори, раз начал! — насели на сорокалетнего собутыльники.
— Я тут краем уха слышал, что кто-то из... — он поднял глаза к потолку, показывая откуда ветер дует, — выписал бретера, зовут Болотная Гадюка.
— Странное имечко, — задумчиво протянул "щегол".
— Это не имя, это кличка, — поправил старший товарищ. — Имени я не знаю, а Болотной Гадюкой его прозвали за то, что выпад у него такой же быстрый. — За столом снова воцарилось молчание. Напряженное.
— Ты думаешь — это он? — не выдержал один из подпевал.
— Не знаю... — обернулся сорокалетний, уже успевший сделать шаг в направлении входной двери. Он на удивление быстро перешел от вальяжной расслабленности к полной собранности. — Просто я слышал, что этот тип похож на упыря и у него шрам на всю рожу...
"Браво! — командор мысленно поаплодировал говорившему. Несмотря на то, что он находился довольно далеко — в комнате, за закрытыми дверями, главком прекрасно слышал все, что говорилось за "аристократическим столом. Ему для этого даже не нужно было полностью погружаться в кадат — так... пяточки замочить. — До чего приятно иметь дело с умными людьми, — умилился Шэф. — Главное — правильно все объяснить. Пара фраз и уже не паническое бегство, а отступление на заранее подготовленные позиции. Никто не струсил, а просто-напросто проявил разумную предосторожность. А какой ход с Болотной Гадюкой! Браво! — еще раз отдал должное "умнику" Шэф. — И это слышала гостиничная обслуга и пара клиентов, — продолжил обдумывать создавшуюся ситуацию верховный главнокомандующий. — Значит, вопрос с непрошенными ночными гостями можно считать решенным! Вряд ли кто полезет... Так? Так! Что еще? А еще непременно пойдут слухи — это обязательно. И так же обязательно слухи пересекутся с тем козлом, который сидел на укушенном жеребце... — произойдет резонанс. Следовательно, что мы имеем на выходе? На выходе мы имеем, что через пару-тройку дней "весь Паранг" будет знать о страшном бретере Болотная Гадюка, нанятом кем-то из членов Капитула... — тут Шэф несколько запнулся в своих рассуждениях, потому что не был твердо уверен, что поднятые к потолку глаза указывали именно на Капитул, а не куда-нибудь еще. — Ладно, — решил он, — будем считать — нанятым кем-то из высших эшелонов власти. Какие от этого плюсы? А черт его знает, — честно признал командор. — Не исключено, что эта личина когда-нибудь и пригодится, но пока непонятно. А минусы?.. Тоже, вроде, особых не просматривается... Разве что, когда эта информация дойдет до Ортега-ар-Фарана он может насторожиться. Обязательно насторожится, — поправил себя главком. — Обязательно. Но! Произойдет это не сегодня — точно. Скорее всего завтра, или послезавтра, а на сегодня главное, чтобы в комнату ночью никто не влез. А дальше будет видно. Будет день — будет пища!"
Все эти размышления нисколько не мешали Шэфу заниматься делом. В каждой комнате, любезно демонстрируемой трактирщиком, он совершал определенные повторяющиеся манипуляции, вызывая тем самым искреннее изумление отельера. Процесс протекал следующим образом: командор заходил в очередной номер, открывал окна — одно, или два, смотря сколько их было, демонстративно нюхал воздух, брезгливо морщился, закрывал окна и направлялся к двери. В этот момент трактирщик, державшийся до этого сзади, быстренько обгонял главкома, открывал перед ним дверь, они перемещались на галерею и все повторялось в следующем свободном номере. Все происходило в молчании — командор свои действия не комментировал, а трактирщик не спрашивал. Протестировав все помещения, главком, выйдя на галерею, ткнул пальцем в одну из комнат на третьем этаже, где единственное окно открывалось без скрипа и скрежета.
— Эту! — коротко прокомментировал он свой выбор, на что отельер фальшиво улыбнулся и собрался было немножко поднять обычную цену, но поймав внимательный взгляд командора, оставил эту идею. Трактирщик совсем уже было собрался озвучить минимальную стоимость проживания, но верховный главнокомандующий его опередил — с ловкостью фокусника он извлек откуда-то очередной золотой и подкинул его большим пальцем, как судья монетку перед началом футбольного матча. Отельер не подвел, проявил соответствующую сноровку и не менее ловко поймал монету. Получилось слаженно и красиво. "Прям цирк для нищих!" — ухмыльнулся про себя верховный главнокомандующий, но на внешней суровости это никак не отразилось.
Обеденный зал встретил их тишиной и пустотой — компания благородных благоразумно ретировалась, оставив поле боя за командором, а новых посетителей не появилось. Шэф не преминул воспользоваться плодами победы и уселся за свободный стол, после чего вопросительно взглянул на трактирщика, который, не мешкая, начал свою партию. Он крикнул: — Обед для пира! — и хлопнул в ладоши. В тот же миг из кухни показалась процессия поварят. Каждый из них на подносе, который был больше его самого, тащил что-нибудь съедобное.
Еще через полминуты весь — довольно большой стол, оказался заставлен дымящейся снедью — готовили ведь на четверых, а досталось одному. Обилие и разнообразие пищи командора нисколько не смутило — он действовал по принципу: что не съем, то понадкусываю. И его можно было понять — во-первых, он был голоден, как медведь после зимней спячки, а во-вторых — всего было много и все было вкусное. Отобедав, командор с трудом выбрался из-за стола.
— Не беспокоить! — буркнул Шэф трактирщику и направился в свою комнату.
"А никто и не собирается — подумал трактирщик и мстительно добавил: — Упырь!" — вслух же ничего не сказал, лишь ласково улыбнулся.
Зайдя в "нумер", командор наконец-таки смог заняться делом. Он взгромоздился на кровать — в сапогах, чтобы не выходить из образа, устроился поудобнее и закрыл глаза.
"Ну, показывай, чего нарыл" — обратился он к "тельнику", и в тот же самый миг перед закрытыми глазами главкома стало разворачиваться документальное кино в формате 3D IMAX.
Эпизод 1. Большая светлая карета, с замысловатым гербом на дверцах, приближается к КПП, и не снижая скорости проскакивает внутрь охраняемого периметра. Стражники, вольготно расположившиеся по всей ширине проезда прыскают у нее из-под колес, как куры из-под мотоцикла, проявляя при этом завидную прыть, несмотря на солидные габариты и приличный обвес железом.
"Предлагаешь спереть гербовую карету?"
"Ну-у..." — замялся "тельник".
"Идея хорошая, — соглашается командор. — Но, не для разведки. Пропажа такого тарантаса незамеченной не останется. Для завершения операции — может быть, для разведки — нет".
"Я просто показываю собранный материал, — надулся "тельник". — А решения у нас принимаешь ты. Ты самый главный, — он сделал крохотную паузу: — И самый умный".
"Кончай балаган! — оборвал его верховный главнокомандующий. — Не время. Маги на КПП были?"
"Магов не было. Было артефактное сканирование".
"Покажи".
Снова Эпизод 1. Показ в рапиде. Большая светлая карета, с замысловатым гербом на дверцах, приближается к КПП, солдаты с тюленьей грацией убираются у нее с дороги. Перед мчащимся экипажем возникает марево, как над раскаленным асфальтом...
"Контраст!" — командует Шэф и вместо марева появляется голубая завеса, смахивающая на тончайший газовый шарфик. Одновременно становится видно, что вся карета, включая лошадей, окутана таким же "газовым шарфиком". Голубые облака беспрепятственно проходят друг сквозь друга. Большая светлая карета не снижая скорости проскакивает внутрь охраняемого периметра.
"Еще раз, — приказывает командор, — и покажи артефакты на КПП и в карете".
Опять Эпизод1. Все то же самое, но акцент смещен на три пульсирующих предмета. Два находятся на земле, по обеим сторонам дороги, третий — в карете. Из-за сильного мерцания, форму и даже очертания артефактов определить невозможно.
"Получше можно рассмотреть?"
"На этой картинке нет".
"Давай на которой можно".
Эпизод 2. Показ в рапиде. Со стороны Ручейков к КПП приближается богато одетый всадник на роскошном скакуне. Когда до условной линии, соединяющей стационарные сторожевые артефакты, расположенные на земле, остается метров пять, они начинают пульсировать. И снова, ничего определенного про их форму и размер сказать невозможно. Изображение какое-то расплывчатое, как до начала работы, так и после. "Тельник" несколько раз прогонял картинку, каждый раз все более и более медленно и... — ничего! Практически, на одном кадре ничего нет, на следующем — пульсирующее сияние, возникшее на пустом месте, а как выглядят сами артефакты понять невозможно. Про их внутреннюю структуру и говорить нечего.
