Он проверил экраны. На этот раз прошло более семи месяцев с момента последнего пробуждения. По часам корабля-носителя, более полутора лет с тех пор, как зонд покинул "Коши". И снаружи...
— Прекрасный вид, — сказала Никола.
Река тайников теперь была близко.
И она змеилась по небу, полному звезд. Малиновые шары, многие из них достаточно близко, чтобы их можно было разглядеть как диски.
Джофиэлу следовало бы радоваться такому зрелищу. Он чувствовал что угодно, только не это. — Еще одна маленькая смерть, — мрачно сказал он. — Еще одно нежеланное рождение. И что, всего в половине светового года от черной дыры?
Ашер рассмеялась. — Просто посмотри, Пул. Смотри...
Джофиэл посмотрел и увидел это.
Артефакт. Не колесо. Что-то еще. Что-то более близкое.
Это было очевидно с первого взгляда. Плоскость, скользящая в верхней части поля его зрения — с острыми краями, но детали ее поверхности неуловимы даже в ярком свете роящихся звезд. И цвета были мрачными, глубокими ржаво-красными и коричневыми. Краски марсианской осени, подумал он.
Над ними все еще разворачивалась огромная плоскость, и еще больше. Все шире.
— Ашер, можешь показать нам общий вид?
— Мы действительно прилетели издалека...
Точка обзора резко уменьшилась. Плоскость, заполняющая окно, уменьшилась, все ее края собрались ближе — треугольная грань, затем — и затем в поле зрения появился весь объект.
— Лета, — сказала Никола. — Еще один тетраэдр. Возможно, тетраэдры являются чем-то универсальным. Насколько он велик, Ашер?
— Более пятнадцати миллионов километров до края.
Когда Джофиэл попытался разглядеть мелкие детали на этой верхней грани, он снова сбился. Это было похоже на поиск узоров в инее, застывающем на окне. Действительно, это выглядело фрактальным, вложенным, структура внутри структуры. Артефакт, казалось, сочетал в себе тончайшие чешуйки с самыми крупными.
Он висел в сложном небе, неподвижный, неуловимый.
— Для чего это? — недоумевала Никола. — Есть признаки жизни?
— Нет.
— Движущая сила?
— Похоже, что он движется по своей собственной длинной, неуправляемой орбите вокруг Чандры. В безопасности от аккреционного диска и других опасностей. Просто сидит там. Внутреннее устройство очень сложное — ну, вы можете это видеть. Но оно... инертно. Пассивно. Предполагаю, что это какой-то прибор для наблюдения. Этот сложный интерьер может отражать богатый запас памяти. Вещь может быть очень древней, — пробормотала Ашер. — У меня нет способа доказать это, но...
— Тебе так кажется, — сказал Джофиэл.
— Да. И это не единственный, ммм, артефакт, с которым я здесь столкнулась. Я разбудила вас не ради них всех.
Она быстро показала им и рассказала. Вихрь трехмерных диорам. Многое из этого было видно издалека, и многое из этого сбивало с толку.
Маленькое семейство цилиндров, натыкающихся друг на друга, как мышата.
Смятая сфера, которая выглядела не больше, чем жилой купол "Коши", вращающаяся вокруг древовидной структуры из ветвей и сверкающих листьев.
Связки сфероидов и тетраэдров, карандаши, стержни и волшебные палочки.
Джофиэлу было трудно сохранить детали. Не было никаких признаков жизни, никакого целенаправленного движения.
— Обломки, — сказала Никола. — Небо полно обломков.
— Ну, это редкая россыпь, но да. Обломки того, что выглядит как корабли, того, что выглядит как места обитания — и того, что мы не можем классифицировать, как этот большой фрактальный тетраэдр.
Джофиэл обдумал это. — Мы попали в это пространство вокруг черной дыры с более или менее случайного направления. И если мы сталкиваемся с таким количеством беспорядка здесь...
— Это должно быть везде, — сказала Ашер. — По всему объему вокруг черной дыры.
— Но в этом есть смысл, если подумать. Эти несколько внутренних световых лет — самая значительная область во всей Галактике шириной в сто тысяч световых лет. Ксили прилетели сюда; мы последовали за ними. Та же идея, должно быть, пришла в голову другим видам, летающим к звездам. Все намереваются отправлять сюда зонды в поисках — чего? Сокровищ? Научного понимания? Их богов?
Никола хмыкнула. — Или мести, как у нас.
Джофиэл кивнул. — И значительная часть не выбралась оттуда живой. Миллиарды лет обломков, запертых в этом гигантском фильтре. Кто знает, мимо каких чудес мы спешим сюда? Археологических, культурных, научных.
— И кто знает, — сухо сказала Никола, — что мы могли бы найти здесь, в той другой временной линии, Джофиэл? Крепости людей. Бушующие битвы. Миллиарды трупов, возможно. О, и статую.
Ашер сказал: — Я записываю все, что вижу. Отправляю все это обратно в "Коши".
Никола сказала: — Эти реликвии наводят тоску. Разбудите меня, когда будет что-то опасное для жизни. — И она откинулась на спинку сиденья, как мумия, закрыв глаза и скрестив руки на груди.
39
Время с момента старта корабля: 22 года 84 дня
Сны о новой.
Сны о горящих лесах, кипящих морях. О космических кораблях, убегающих от стены света.
— ...Мы все еще следуем за потоком тайников, поскольку он движется по своей собственной трехтысячелетней орбите от Колеса, на расстоянии светового года...
Джофиэл, вздрогнув, проснулся и сел на своем кресле.
Сны новой.
Он попытался сосредоточиться на том, где находится. Уставился в иллюминатор.
Прямо впереди черное солнце, поднимающееся из моря огня. Оно было окружено ореолом белого золота, плавно очерченным с одной стороны.
Черная дыра.
Ашер пробормотала: — Джофиэл? Ты в порядке?
Во время этого последнего действия Джофиэл чувствовал, что у него проблемы с пробуждением. Слова Ашер медленно обретали четкость, а его зрение — еще медленнее. — Я в порядке.
Никола отреагировала: — Нет, это не так. С каждым разом, когда тебя оживляют, становится только хуже.
— Мне... жаль.
— Я имею в виду, посмотри на это. — Она указала на панораму. — Мы сделали это. Вот Чандра. Сверхмассивная черная дыра. Еще один первый раз для человеческих глаз, или квазичеловеческих, и ты добрался сюда. Даже старший брат Майкл никогда не заходил так далеко и никогда не зайдет. Так почему у тебя депрессия?
— Кто сказал, что у меня депрессия?
— Брось, Пул. Я знаю тебя. Я знакома с твоей матерью.
— Возможно, неисправно программное обеспечение службы поддержки. Или было повреждено мое хранилище данных.
— Дело не в этом, Джофиэл, — мягко сказала Ашер — во всяком случае, мягче, чем Никола, с усмешкой подумал Джофиэл. — Я думаю, она может быть права. Виртуалы такие же люди, как и их оригиналы — или, по крайней мере, они так начинают. У людей депрессия — сложная штука, цикл отрицательной обратной связи между телом и разумом. Аналогичным образом может возникнуть нежелательная обратная связь между твоим спроецированным сознанием и поддерживающими тебя системами. Ты чувствуешь себя плохо, в программном обеспечении появляются ошибки, память портится, ты чувствуешь себя еще хуже... И я думаю, что знаю причину. После одной из загрузок из "Коши" твое сознание было синхронизировано с сообщением, пришедшим от Губера c. От копии, которую ты там оставил, свидетеля.
— Мне снилась новая, — выпалил Джофиэл.
Никола снова рассмеялась. — Предполагается, что виртуалы могут видеть сны?
— Заткнись, Никола. Джофиэл — сны о новой?
Джофиэл вздохнул. Он закрыл глаза. — Я спасаюсь на корабле, который не может обогнать свет.
— Это, очевидно, вытекает из твоей загрузки от свидетеля на Губере c. Он отправил свою загрузку со скоростью света — сообщение, которое только недавно дошло до "Коши" и было передано тебе.
Джофиэл слабо улыбнулся. — Значит, я не схожу с ума.
Никола сказала: — Может быть, тебе следует принять дискомфорт, который ты испытываешь, даже замешательство, как дань уважения этому. Свидетелю. Это был другой ты, и, в конце концов, он умер. И все это совершенно рациональный процесс.
Но Джофиэл не был так уверен в этом. Потому что в тумане его воспоминаний плавал образ другой версии его самого, постарше, в том потрепанном комбинезоне. Его кривая улыбка. Как понять, что означает его присутствие?
— Думаю, я заслужил эту боль. Но, Ашер, если ты считаешь, что какая-то моя проблема ставит под угрозу миссию, я разрешаю тебе отключить меня.
Никола просто посмотрела на него. — Знаешь, мне всегда было интересно, почему именно ты отправился в эту поездку. Я имею в виду копию Джофиэла, в отличие от новой копии Майкла, оригинала. Свежей копии вместо выцветшего клона второго поколения. — Ты все еще он. Ты все еще несешь на себе его чудовищный груз вины, не так ли? В любом случае, тебе не нужно будет долго "выживать", не так ли?
— Что ты делаешь... о.
И Джофиэл начал осознавать, где он находится.
Чандра была близко. И миссия подходила к концу.
Сама черная дыра была сердцем сложной системы. Она находилась в море огня, в центре этого огромного полусферического купола тьмы. И сам этот купол был окружен сияющим бело-золотым светом, чистой дугой. Как искаженный рассвет, подумал Джофиэл.
— Это огненное озеро. Аккреционный диск?
Ашер сказала: — Мы еще сделаем из тебя астрофизика, Джофиэл. Мы примерно в пяти астрономических единицах от горизонта событий. В смысле, на расстоянии орбиты Юпитера.
— Орбита Юпитера, — сказала Никола. — Звучит ужасно длинно. Но в этой странной системе мы падаем ужасно быстро.
— Верно. Сколько времени до...
— Сорок четыре минуты, — сказала Ашер. — До максимального приближения к горизонту событий. Наша скорость превышает девяносто процентов скорости света; нашей миссией было добраться сюда как можно быстрее, поэтому мы не снижали скорость. Я убрала аберрацию света... Подумала, что мы заслужили увидеть это зрелище. Мы не собираемся падать в саму черную дыру. Не заберемся так далеко. Но...
— Мы знаем план, — сказал Джофиэл. — Этот зонд был спроектирован как миссия в один конец. Я спроектировал его таким образом. При ближайшем сближении, или, во всяком случае, при максимально безопасном сближении, мы отправим сообщение обратно в "Коши". Они получат его через полтора года — поскольку находятся на расстоянии полутора световых лет — и все данные, которые мы извлекли, и наша сущность будут возвращены. Реинтегрированы в память наших шаблонов. О нас будут помнить. Все, что мы видели, чувствовали — даже этот разговор, я полагаю. Но мы...
— Мы все знали, в чем дело, — грубо сказала Никола. — Ты сам сказал это, Пул, когда мы проснулись. Твои первые слова.
— Я сказал?
— Повезло.
Он выдавил улыбку. — Должно быть на моем надгробии.
— У тебя не будет надгробия. Тем более статуи.
— Но что у нас есть, — сказала Ашер, — так это работа, которую нужно сделать.
Они все замолчали и сосредоточились.
И хрупкий маленький зонд, все еще следуя за потоком тайников ксили, как осторожная рыба за косяком китов, неуклонно приближался к центру всего происходящего.
Аккреционный диск сам по себе был необычным. Когда пристроившийся в неровном потоке тайников виртуальный флиттер низко пролетел над клубящимся скоплением обломков, Джофиэл уставился наружу, ошеломленный, сбитый с толку. Восхищенный.
Ашер осторожно определила характерные особенности. Такие, как длинная полосатая рана, очевидно, реликт недавнего взрыва. — Большая часть аккреционного диска состоит из звездного вещества. Приливные силы захватывают звезду, и она растягивается, вытягивает трубку из водорода — все еще горящего термоядерными реакциями; так прочно его удерживают магнитные и гравитационные поля даже вблизи дыры. Но каждые десять тысяч лет или около того какая-то звезда проходит слишком близко к черной дыре. И когда она проходит на самом близком расстоянии, влияние этих полей снижается, и звезда взрывается со свирепостью сотни сверхновых. Но даже это всего лишь деталь, так близко к Чандре.
Когда Джофиэл посмотрел дальше внутрь, на внутренний край аккреционного диска, он увидел, что тот светится, горячо и неистово. Падающий материал был нагрет там до миллиардов градусов. Большая часть его отбрасывалась обратно в более широкий диск, но часть падала в дыру, чтобы навсегда затеряться во Вселенной.
И сама черная дыра, полусфера, поднимающаяся из свернувшегося светового моря аккреционного диска, обладала какой-то величественной, мрачной неподвижностью, подумал Джофиэл.
Фактически, ее ядром была тень, глубокая и широкая — в три или четыре раза больше ширины горизонта событий, предельная внутренняя поверхность, с которой не мог вырваться даже свет, — поскольку черная дыра отклоняла свет звездных полей позади нее. Гравитационная тень. Дальше было больше свидетельств искажения света. Вращающаяся дыра перемещалась в пространстве-времени, образуя водоворот, который собирал и отклонял сам звездный свет. Таким образом, черная дыра выглядела асимметрично: ее передняя сторона была темнее, как будто затенена, в то время как другая была освещена собранным светом, который вращающаяся дыра отбрасывала в направлении Джофиэла. Гравитационное линзирование экстремального вида.
В этом изображении была чистота. Ясность света, скрывающего сингулярность. Совершенство очертаний дуг. Это было почти по-ангельски.
И все это, по сути, ничто иное, как артефакт пространства-времени.
— Я должен это запомнить, — пробормотал он. — Все это. Ради тебя, Майкл. Я видел это. — Умереть от депрессии, подумал он. Возможно, ему никогда не довелось увидеть всего этого. Насколько удручающей была эта мысль?
Никола улыбалась ему. Свет черной дыры отражался от ее серебристой кожи. — Добро пожаловать обратно, — сказала она.
— Приближаемся к цели, — спокойно сказала Ашер. — Я наблюдаю за внутренним краем аккреционного диска.
— Тайники, — сказала Никола. — Посмотрите на тайники!
Джофиэл выглянул, вглядываясь в поток бледных коробок. Их аккуратные кубические формы были необычайным элементом симметрии в этом воющем хаосе, подумал он.
И теперь он видел, как они распадаются. Отдельные коробки росли, раскалывались, складывались в две копии, в четыре... По мере того, как производилось все больше и больше коробок, они сталкивались друг с другом; некоторые вообще выпадали из потока.
Он сразу понял принцип.
— Вот в чем все дело, — сказал он. — Тайники, я имею в виду. Цель всего этого, для ксили. Тайники сделаны из обшивки корпуса, верно? А обшивка корпуса преобразует лучистую энергию в массу. Чем больше площадь, на которую попадает свет, тем больше она растет. Экспоненциальный процесс.
— Да! Вот именно, — взволнованно сказала Никола. — Помните Тайник на поверхности Солнца? При таком освещении он может увеличиться вдвое за пару часов. И судя по интенсивности свечения здесь...
— Секунды, — сказала Ашер, удивляясь. — Коробка диаметром в тысячу километров может удвоиться в размерах — или размножиться — за секунды. Просто впитав массу-энергию из аккреционного диска.
Джофиэл продумал это. — Максимальное приближение тайника к черной дыре продлится всего несколько минут. Но этого достаточно для многих удвоений — возможно, десятков. Одна коробка может превратиться в тысячу, а то и больше. И тогда все эти коробки — вся эта замороженная масса-энергия — снова отправятся в долгий путь обратно к Колесу. Затем, примерно через полторы тысячи лет, когда они доберутся туда...
