Словом, когда я уже думал, что мы сейчас уже пойдём дальше, так как разговор себя исчерпал, а Алёнка с сожалением опустила ластящуюся Берту на землю, Виктория Степановна вдруг шагнула ко мне и обняла, так получилось, что вместе с малышкой Стефанией и, смахивая слёзы с глаз поблагодарила за то, что они смогли встретиться и вроде как помирились с сыном, а она увидела своих родных внучек, увидеть которых и не мечтала уже. И ещё сын пообещал в отпуск приехать к ним сюда и привезти не только дочек, но и свою жену. Как я понял, там Петрович и сын примерно одного плана мужики и нашла коса на камень. А Петровичу ещё и выезд после его секретной работы первое время был закрыт. В общем, оба наглухо упёрлись, а Виктория как правильная жена оказалась сильнее других пострадавшей стороной. Нет, жена конечно должна быть преданной соратницей и последовательницей мужа, но к сыну с внучками Виктория могла бы съездить и одна. Впрочем, не мне судить, я всех нюансов не знаю. Получилось хорошо и славно. Делай добро и бросай его в реку... Собственно на этом наш моцион и закончился, потому, что первой в очереди на общение с нами была Ниночка, которая нас уже должна ждать, чтобы поболтать и показать, как они устроились в доме...
Ниночка, как я и хотел, заняла одни из больших гостевых или родственных апартаментов на втором этаже. Теперь мы жили с одной стороны вместе, а с другой вроде бы и изолированно. Наш хозяйский блок, конечно, больше и отделён конкретнее, но и их блок тоже не маленький, спальня, два кабинета, три детских и ещё пара комнат, плюс два санузла не считая санузла при спальне и довольно просторная гостиная. Елена, к слову, поселилась отдельно в одной из гостевых и даже не ближней к ним, она маленькая, только спальня с санузлом и небольшой гостиной. Ленуська, часто уходит к бабушке ночевать, где спит вместе с бабушкой. Впрочем, это их проблемы и решения, значит им так удобнее. Есть у меня подозрение, что эти комнатки — комнаты для личных слуг раньше были. Мне кажется, что их домик в посёлке по площади был меньше их нынешних апартаментов, не учитывая жильё Елены Николаевны. Ниночка с явным удовольствием показывает, как они обустроились. Ленуська заняла дальнюю детскую, а ближнюю Ниночка уже стала прихорашивать. Но пока жутко боится сглазить и пока молчит, надо понимать, что о её тайне только мы с Верочкой знаем, даже Аля и Василий не знают, а с её пышной комплекцией скрывать это не сложно. С нашими апартаментами ничего не делали, кроме моей студии, но это мне мужчины показывать будут, поэтому я пока только облизнулся на новую дверь. С нашими апартаментами Аля какие-то мысли имеет и даже часть мебели и все свои художественные принадлежности с контейнером отправила. Я здесь молчу и не лезу, каждый должен делать своё дело. Да, лентяй я просто, но ведь как правильно звучит, при грамотном наименовании...
А когда закончили с осмотром, охами и ахами, мы уселись в кухне втроём с Ниночкой, не считая Хрюшу, но куда же без нашей курносой пыхтяшки. Нина принесла горячего и крепкого чая, плюс блюдо с её вкусными печенюшками, и у меня возникло полное ощущение, что мы пришли к ней и сидим в её кухне у нас в посёлке. И Ниночка меня тут же стала строить и меня от этого даже чем-то привычным и приятным пробрало.
— Слушай! Ты здесь хозяйка или я ничего не понимаю?
— Ниночка! Я тебе самую большую тайну открою. Ты на меня погляди внимательно. Посмотрела? И сумела ты хозяйку увидеть? Давай так договоримся. Здесь, на территории этого поместья мы устанавливаем конкретный матриархат...
— Ты это про что?
— А это я про то, что здесь сейчас сидят три главные здесь головы. Я и во всех документах так написала. Моя правоприемница — Аля, после неё ты, а после тебя Веруня. Вот и думай! Мы с Алей постоянно в разъездах, гастроли, съёмки, репетиции всякие. Мы здесь можем бывать только наездами. Значит, кто из нас троих здесь реально будет всем распоряжаться?
— Аюна. Я же повар, ты чего?
— Русскую народную мудрость знаешь? Записывай, пока я добрая: Не Боги на горшках сидят! Это можешь не записывать, я пошутила, а правильно: Не Боги горшки обжигают! Поняла?
— Да, ну, тебя, запутала, Боги у неё на горшках обжигаются... Не смогу я! Тут же поместье! Ты понимаешь?
— Ниночка! Понимаю! Но... Надо Ниночка! Надо!
— Это я тут за всё отдуваться буду, и ещё виновата перед тобой?
— Да с какой это радости? Ты будешь просто присматривать. И за тобой будет окончательное слово. Если надо тебе помогут и Рамона, и Петрович. У тебя тут Елена Николаевна есть, Вася, Виктория Степановна, Лена, Вальтер, да и местные не дураки...
— Слушай! Пожени ты их!
— Тьфу! Ты про что?
— Да вот ты сказала, а я вспомнила. Любоффф у нас тут...
— Какая? Это ты про Августу что ли?
— Да с Августой там и так всё понятно. Скажешь ей жениха привезти, посмотрим и решим. Я тебе про Вальтера с Ленкой...
— Да они приехали недавно, какая любовь?
— А чего тут тянуть то? Увиделись и такие искры. Друг на друга зыркают, аж занавески обугливаются, друг от друга отворачиваются, а сами красные, как помидоры и бегают друг от дружки. Вот Ленка даже за братом ехать с Петровичем увязалась...
— Погоди. Вальтер же старый...
— Да чего он там старый? Полтинник мужику, а он себя в тонусе держит, хоть куда мужик. Так и Ленка не девочка поди, ей тридцатник уже...
— И что делать?
— Я и говорю, возьми и пожени! А то, дров ведь наломают, все наплачемся...
— А как?... — Я от неожиданности поворота разговора даже залип немного.
— Как? Как? Каком к небу! Как меня тут главной назначать так она умная! Вызовем их завтра обоих и спроси их в лоб, а то ведь эти придурки так и будут друг от друга бегать...
— А потом чего?
— Ты, что, маленькая? Свечку им держать? Сами разберутся. Главное, чтобы дурить перестали...
— А как они? Она же немецкого не знает, а он русского...
— Да я откуда знаю? Я уже результат увидела...
— Ладно. Завтра сначала у Валеры спрошу. Должен он про сестру знать...
— Ну, можно и так... Только, знаешь, они тут тебя во всём слушаются... Ладно. Поняла я всё. Придётся тебя выручать. Только будешь потом по приезде мои решения утверждать...
— Как утверждать?
— Да соберёшь и объявишь. Я же говорю, что они на тебя тут молиться готовы. Скажешь, что я без тебя тут главная, вот и буду...
— Так они и так знают. Я же Рамоне уже сказала...
— А я-то думаю, что она со всем ко мне идёт...
— Так! Всё! Ты главная, а я в отпуск приехала. У нас с двадцатого гастроли в Марокко, а потом в Буэнос-Айрес лететь и в Нью-Йорк. Блин! Не ближний свет, но надо, говорят...
— А там чего?
— Да я там призы какие-то получить должна. В Аргентине я вроде бы лучшая певица Латинской Америки. А в Америке премию "Небьюла" присудили за "Амберский цикл", ну, там десять романов было, я сейчас ещё три написать хочу. А осенью ещё премию "Хьюго" за "Долину смерти" снова в Нью-Йорке получать. Мне эти литературные призы не слишком важны, но мой издатель меня просто убьёт, если не получу. Ведь теперь он везде на обложку может лепить, что автор — не просто какая-то А. Саган, а полноценный лауреат престижной международной литературной премии, а тут даже двух. Про немецкие и две российские премии он и так везде пишет, принято так. Такое, как будет награждение, в истории вообще всего два раза было, чтобы кого-то ими двумя, особенно в один год наградили. А "Небьюла" — я буду первая женщина её получившая. Так, что уже этим я в историю навсегда попала...
— Удивляюсь. Как ты всё успеваешь...
— Ну, приходится...
— И похудела совсем. Ты вон с собаки своей пример бери. Вот где правильная девочка...
— Мне, Ниночка, толстой быть нельзя...
— Чего это нельзя? Ты же певица, а не балерина какая. Это им положено кожа да кости. А певицы — они все в теле, я сама в оперном театре видела, когда нас в восьмом классе всех на спектакль водили...
— Я не певица. Я — эстрадная артистка. Мне приходится, и петь и плясать. Но я с радостью твои вкусняшки поем. Сваришь нам свой фирменный борщик?
— А куда я денусь? И с пампушками, как ты любишь...
— Нинка! Я так тебя люблю!
— И я тебя люблю, горе ты моё, тощее эстрадное.
И Нина сгребла меня в охапку, а потом и Алю тоже. И так хорошо стало. Мы домой приехали... Потом мы ушли в наши покои и ещё часа два там найдя классный широкий и мягкий диван полусидели — полулежали в обнимку, поболтали, поплакали. Вот бы мне кто раньше рассказал, что так классно бывает вот так поплакать с подругой. Моя внутренняя девчонка просто купалась в удовольствии от такого настоящего девчоночьего общения. Вдвоём с Алёнкой у нас почему-то так не получается, а вот с Ниночкой запросто. Обсудили и то, сколько Верочка без нас будет в России оставаться. По мнению Ниночки, и я с ней согласен, больше двух лет она не выдержит и к нам переберётся. Первым делом приедет в гости на весь отпуск. А там уже и уговаривать будет не нужно. Я этому жутко рад. Вот нашей правильной и серьёзной Верочке не то, что поместье, ей всю Каталонию вместе с Испанией доверить можно, и она всё в порядок приведёт. Но мы же любим нашу сестрёнку и на фига ей такая обуза, как целая страна? Она будет уставать и нервничать, поэтому, так и быть, пусть король Испании и глава администрации Каталонии спят спокойно и сидят на своих местах. А вот от поместья она особенно не устанет и будет им руководить и порядок обеспечит. Это у неё в крови, как мне кажется. Мы когда втроём в детдоме жили она за нами — раздолбайками всё время приглядывала и строила, если требовалось. В нашей троице так и было, она серьёзная, Ниночка — весёлая, а я рассеянная. Это, оказавшись в роли мамы и хозяйки, особенно столкнувшись с такой свекровью, как Елена, Ниночка вынужденно стала суровой и начальственной. Так, что нам с ней даже сговариваться особенно не нужно, мы обе просто мечтаем здесь Верочку главной поставить. Нами конечно движет откровенный эгоизм, но для оправдания за этим ещё и смысл огромный в виде пользы для всей усадьбы... Потом Ниночка убежала на кухню, потому, что нужно готовить обед, который она уже почти приготовила, специально сделала, чтобы время для нас выкроить, а сейчас ей только разогреть осталось...
Здесь жара ещё не наступила, хотя для нас вполне солнечная и летняя погода, но все традиционно живут в режиме фиесты, то есть в середине дня все местные сонные и вялые расползаются где-нибудь подремать. Поэтому Ниночка уже стала на обед делать что-нибудь полегче, многие местные уже приноровились лопать её суп и третье, это наши привычные к нормальному обеду кушают все три блюда. Да и к фиесте ещё не привыкли, ни у кого ещё не было знойного каталонского лета, поэтому все русские и Вальтер, тоже собственно северянин, пока в середине дня единственные, кто активничает и что-то делают. Но иногда солнышко уже жарит. А я домом восхитился. Никаких кондиционеров, но зимой мы в нём жили, и было довольно тепло, правда камины приходилось топить и мы с Алей, как индейцы к огню жались, заворачивались в большой плед и валялись, обнявшись перед камином. А сейчас в доме не просто прохлада, а даже зябкость немного, особенно на нашем втором этаже. Первый этаж из-за народа и кухни прогрелся сильнее, а третий наверно от кровли греется, там тоже прохладно, но не так как на втором. Так, что эта температура нас на улицу выгоняет, а вот нажарившись на солнце окунуться в эту прохладу просто кайф.
На обед народ вообще никогда не собирается, а приходят, как получится, кто-то вообще опаздывает, им Ниночка втыки делает. А ещё у неё в кухне список всех живущих висит, в котором она всех отмечает, поэтому знает, кто ещё не поел и для них держит всё подогретым. Мы поели с Ниночкой, Васей и Петровичем. Они с Валерием хотят сразу аппаратуру установить в студию, так, что через пару часов меня пригласили принимать у них студию. А Валерий взял обед на себя и Лену и пошёл её кормить в их дом. М-да-а-а. Кажется здесь всё серьёзно и очень запущено. Ниночка права и придётся с этим разбираться. Ладно, буду студию принимать и с Валерой поговорю. А вообще, первый день мы с Алей провели в совершенном расслабоне, никаких планов, никаких резких движений, несколько часов с Ниночкой в том числе просто валялись на кровати и диване. После обеда Ленуську куда-то забрала бабушка, а Стефа ушла спать, поэтому мы с маленькой Рамоной неторопливо прогулялись до берега, дошли до нашей глубокой бухты, где встретили Луисо, который в нашем баркасе возился, готовил его к вечернему выходу на рыбалку, они с Вальтером и Антонио планируют сходить добыть свежей рыбки...
Вечером после ужина, на который собралась почти вся усадьба, кроме Луисо, Вальтера и Антонио, которые ушли в море. Посмотрел я на Лену и Валера подтвердил, что всё серьёзно, она и пришла потому, что знает, что Вальтера не будет. А Петрович, воспользовавшись моим радостным настроением после того, как я посмотрел и попробовал немного свою новую студию, подбил меня сыграть им и спеть что-нибудь и даже готовы ради такого случая быстренько второй "Урал" здесь подключить. Но я решил, что это лишнее и сходил за гитарой. В результате получился вечер самодеятельной песни под гитару. Ну, самодеятельной, это я так утрирую, песни вполне профессиональные, да и меня дояркой в свободное время в клубе хор посещающей назвать трудно. В основном я пел русские песни, причём без всякой системы, а что в голову приходило, буквально, на что глаз падал. И там, хорошо, если половина была из уже официально опубликованных песен. Почти три часа в большой столовой, где оказалась неплохая акустика. Не в том смысле, что в ней хорошо концерты устраивать, а в том, что когда я пересел из своего хозяйского начала стола ближе к середине мне отражённые звуковые волны не мешали и вообще звук почти не фонил. Слушателям то было всё равно, а вот мне с моим слухом это было бы очень сильным раздражающим моментом. Спел три песни на испанском и пару песен на французском, которые здесь тоже многие поняли. Вечер получился классный, народ так слушал, что остановиться не получалось. Удивительно, что народа было мало, а вот этой золотистой зрительской энергии они на меня выплеснули наверно не меньше, чем бывает на концертах. В результате стёр о струны до мяса указательный и средний пальцы на левой руке. Ниночка с Рамоной рассердились и разогнали всех, а Лена мне оказывала квалифицированную медицинскую помощь... На этом наш первый день отпуска закончился...
* — Рассказанное дальше — не выдумка, а грустная реальность, сама пару раз видела.
** — Dummkopf — один из вариантов слова дурак, буквально "тупая голова", фактически герой использует игру слов. Trottel — проще и совершенно одинаково относится как к мальчикам, так и к девочкам.
Глава 58
В лицо летят холодные солёные брызги, лодка с небольшим креном идёт почти в бакштаг...* "Бакштаг" — курс судна относительно ветра, один из "полных" курсов, когда ветер дует сбоку и в корму. Если сбоку — это "Галфвинд". Второй "полный" курс — "Фордевинд", когда ветер дует прямо в корму. Если ветер дует спереди и сбоку — это "Бейдевинд". "Левентик" — это не курс, а положение относительно ветра, потому, что яхта двигаться не может, ветер дует прямо в нос. Я теперь это знаю. Не поверите, чем я занимался больше половины этого отпуска перед Марокко. На третий день к нам с семьёй и своими четырьмя собаками и двумя щенками свалился Фишер. Вернее, не свалился, я сам ему позвонил и попросил приехать, особенно если он найдёт для Али щенка бельгийки. Карл — человек крайне ответственный и про мою просьбу не забывал и уже договорился о щенках, только ждал, чтобы они немного с мамой подросли. В этот раз он решил взять нам двух замечательных сестрёнок, особенно, если мы не собираемся заниматься их разведением. И вообще, предложил выбрать одну собаку и оставить ей возможность оплодотворения, а остальным пересечь яйцеводы. Фактически для собак ничего не меняется, просто даже если будет контакт с кобелём, то яйцеклетки не попадут в матку и их там не смогут найти шустрые сперматозоиды. Это не кастрация с удалением яичек у кобелей, когда у них нарушается весь гормональный фон, а с ним поведение и даже обмен. А тут у сучек даже будут положенные течки, только результатов в виде щенков не будет. Аналогичную процедуру предложил сделать Хрюше, если мы её вязать не будем. А у англичан и вообще бульдогов беременность и роды — это целая эпопея. У щенков головы большие и сами сучки их родить физически не могут, поэтому их кесарят. Вот и хочу я нашей Хрюше такие радости? А ещё больше себе. На фиг, а Карл плохого не посоветует и собак он обожает и зла им точно не хочет.
