Надо же были такому случиться, что метеорит ударил в самое болезненное для людей место — в люк тёплого трюма, где находилась лаборатория Потешкина и все запасы глицерина, других реактивов и главное — синтезированного им летаргина-2! Даже не ударил: судно само не него налетело!
В результате попадания в люке образовалось оплавленное отверстие с полметра в диаметре. Огненный вихрь расплавленных капель металла уничтожил в трюме всё, а что не уничтожил, то вылетело в космос вместе с воздухом в результате декомпресии. Только изуродованные останки центрифуги парили посреди иссечённого осколками отсека.
Если оборудование можно было ещё попробовать восстановить, то реактивы для производства взять было теперь негде. На 'Скауте' не осталось больше исходного вещества — летаргина, кроме неприкосновенного запаса в скафандрах. Но и его не хватило бы даже для приготовления одной дозы летаргина-2, — выход продукта из-за несовершенства процесса был очень мал.
Рубик пишет, впрочем, что происшествие, как это ни странно, не оказало большого влияния на моральный дух экипажа: большая часть его и так с сомнением наблюдала за опытами Потешкина. Хотя люди в такой ситуации и склонны хвататься за любую соломинку но, видя мучения Маркиза, и не будучи уверены в благополучном исходе анабиоза, они с каким-то чёрным юмором с удовольствием повторяли пущенную кем-то шутку: 'Ну, слава Богу, хоть умрём без мучений!'
Рубик скрупулёзно описывает приготовления 'тридцатки' к 'автономному' полёту: когда закончился запас продуктов, который удалось, вопреки всем нормам растянуть на полгода и начали сбоить регенераторы воздуха, экипаж провёл полную проверку реактора и радиопередатчиков. Аквариум с замороженным Маркизом перенесли в малую кладовку, где в течении полёта должна была поддерживаться температура около минус тридцати градусов и дополнительно упаковали в свинцовый кожух. Документы по опыту укрепили прямо на кожухе, во избежание всяких случайностей. Учёные отредактировали начисто свои отчёты, и все записали прощальные послания.
В последние дни регенераторы воздуха уже не работали, и весь экипаж передвигался в скафандрах. Ну, а потом... я уже говорил...
— Серёжа, так Маркиза всё-таки оживили?
— Ещё точно неизвестно. Там наложили лапу военные, очень они в анабиозе заинтересованы. Увезли его в Селеноград. Все полтора года ведутся исследования. Анализы показывают, что ткани в порядке, но размораживать кота пока не пробовали. Если всё удастся, учёные продолжат опыты, в том числе и над людьми. Добровольцами, конечно.
Я, кажется, повторяюсь, но я сам, всё, что тебе сейчас рассказал, узнал несколько дней назад. Веришь, Вася, почти не спал это время, да что рассказывать! Рубэн Владимирович нам с тобой как второй отец был, да и экипаж — отличные ребята!
— Ладно, Серёжа, воспоминания и эмоции потом, давай о деле.
— Так вот о деле. Правительство России... кто там ещё? — Шеф выключил глушилку и открыл дверь в каюту, поскольку рядом с ней зажёгся экран с физиономией вестового. Он завис напротив дверного проёма с двумя пластиковыми бутылочками в руках.
— Извините! — промолвил он, — вы на вызовы не отвечали, а я, вот, кофе принёс...
— Спасибо, солдат! Как там котик?
— Поел, теперь отдыхает на камбузе у кока.
— Молодец! — Сергей принял бутылки и кивком отпустил посыльного.
— Любопытные, какие! — заметил он, закрывая дверь и восстанавливая работу глушителя. — Тоже интересно, какое задание им предстоит. 'Я вот, кофе принёс!' Хитрецы! Похоже, с секрётностью у милитаров всё в ажуре!
— Ты не поверишь, Серёга, как и мне любопытно, какое задание мне предстоит!
— А я разве ещё не рассказал? Ну, сейчас... Так вот, правительство России ещё полтора года тому, приняло решение о возобновлении опытов 'Дырокола'. Ну, такое не скроешь, все догадывались, и ты в том числе. Тут и закрытие секторов и вояки носились туда-сюда как помешанные! А теперь новость: принято решение об организации пилотируемой экспедиции в тоннели Макарова. Как раз, этот, специально оборудованный 'Меч' и полетит. Ходовые испытания он прошёл без замечаний, слетал к Нептуну и обратно. Причём показал рекорд скорости для своего класса.
— Рекорд скорости и я тебе покажу, лишь бы осталось рабочее тело для торможения.
— У него осталось. На нём установлен новый тип глюонника с повышенным КПД. Научники уже на борту, их оборудование оттестировано. Принимай корабль, Вася! Удивлён?
— Да не удивлён я, Серёжа. Ты же ещё раньше проговорился. Скажи мне лучше, почему я, и каким макаром мне вдруг становится капитаном этого хромированного корыта? Что, у меня других дел нет? Кто меня заставит, в конце концов?
— Никто, конечно, не заставит, Вася. А каким макаром, я тебе объясню.
Помнишь, пять лет назад, при возобновлении контракта ты подписывал дополнительное соглашение?
— Было что-то такое.
— Вот! Было! А в этом соглашении был пункт, согласно которому ты соглашаешься быть призванным на действительную военную службу в случае... там идёт перечень всяких страстей, войны, стихийных бедствий, а в том числе и если правительством будет принято такое решение. Решение такое принято, извини, с моей подачи. Меня попросили назвать лучшего, а лучший — это ты, Вася.
— Неужто?
— Конечно! Не скромничай, кто бы ещё догадался, когда у тебя вода в бункере была на исходе, а последний, полный бустер вдруг сдох напрочь, подвесить его впереди 'Охотника', разогреть тормозным и слить с него водичку в свой бункер самотёком, дав ускорение основным двигателем? Никто из консультантов и экспертов не допёр до такого простого решения. Другой бы и успокоился, и летел бы себе по баллистической кривой до самой Земли, вслед за ледышкой, чтобы там его позорно выловили и заправили. А ты...
— Ну, хватит уже меня нахваливать да оправдываться, Серёжа. Я зла не держу. Наверно ты правильно поступил. Видно судьба моя такая лететь в этот тоннель вслед за Рубиком. Не тогда, так сейчас!
— Да не дуйся ты, Вася! Всё будет нормально. 'Меч' оборудован открывашкой тоннелей, так что 'Дырокол' таскать с собой не придётся. И поисковая аппаратура на нём имеется, тоннель не потеряешь. Если где выкинет, сможешь назад вернуться. Если не в центре звезды, конечно... Как бы мне хотелось быть на твоём месте! А хочешь, я прямо сейчас напишу заявление на увольнение, и полетим вместе? Старшим помощником возьмёшь? А?
— Да на что ты мне там будешь нужен? В ухо дышать? Ты же уже Орион от Стрельца не отличишь!
— Ну, ты загнул, Вася! Хочешь, сыграем!
— Ничего не загнул. А сыграем мы, когда я вернусь. А если не вернусь, то буду к тебе каждую ночь приходить и стонать у твоего скорбного ложа!
— Вот! Теперь узнаю своего друга, Васю Кондратенко! А то, 'кто меня заставит?'. Я всегда знал, что в таком деле тебя заставлять не нужно, только намекнуть, а после и за уши не оттащишь!
— Хорошо, хорошо! Подписался я уже! Не подлизывайся. Давай, к делу. Как я военными командовать буду, ты подумал? Я же гражданский насквозь.
— И я подумал и те, кто надо мной подумали. У тебя какое звание 'в запасе'?
— Майор, вроде.
— Нет, не майор, а подполковник. Был. А со вчерашнего дня тебе присвоено звание полковника. Чтобы соответствовать. Так что, поздравляю вас, господин полковник, вечером обмывать будем! У меня есть небольшой аварийный запас, да для такого случая не жалко.
— Что, мне и форму носить придётся?
— Это если к ордену представят, по итогам миссии, так сказать... Тогда мы тебе сошьём, за счёт фирмы.
— Посмертно...
— Хватит уже! Так не шутят! Эксперты оценивают вероятность успешного возвращения в 85 процентов. Но это они тебя не знают. А я знаю! Короче, отдавай на свою 'дюжину' ценные указания...
— Уже...
— Ну, ты прохвост! А мне тут вворачивал, невинность изображал. Кого на 'Охотник' капитаном назначить? Старшого твоего или со стороны взять?
— Павлика, конечно!
— Сегодня подпишу, пускай покапитанит, пока ты отсутствуешь. Сходи, всё же, с Марусей попрощайся, что ли? У вас ведь любовь, вроде.
— Схожу. Только прощаться не буду. Она полетит со мной!
— Ну, ты, полковник, на глазах глупеешь! От радости, что ли? Для чего её брать? Для приятных разговоров? Тут на компе установлен 'Арнольд', интеллект последнего поколения, три девятки по тесту Тьюринга! Он и без экипажа слетать бы мог, если не нужно было бы гайки крутить иногда. А у твоей Маруси, 'МР-19' кажется, официально только ноль — семьдесят семь по паспорту!
— По паспорту, Серёжа, по паспорту... и измерено на заводе пять лет тому назад. А теперь у тебя девяток не хватит!
— Да чёрт с тобой, полковник! Твоё судно, делай что хочешь! Главное, задание выполни. Оно в компе под нашим с тобой паролем, не забыл его ещё?
— Да нет! Такое не забудешь!
— Значит так: сейчас пойдём в рубку, познакомишься с 'Арнольдом', а потом хоть стирай его...
— Да не буду я его стирать, Марусю подселю, да и все дела. А Арнольд у неё старшим помощником побудет.
— Да, а у тебя старшим будет майор Стрижаков, тоже Василий, но Александрович. Ты с ним поаккуратнее. Зело майор на меня, да и на тебя сердит: он ведь до самого последнего надеялся, что сам капитаном будет. Сбил экипаж, к Нептуну слетал, и вдруг такой облом! Я за ним наблюдал, когда ему довели... Такую рожу состроил! Не знал, что я на него посматриваю.
Так что, смотри, чтобы дров не наломал. Он мужик заслуженный, хоть и молодой, налёт приличный, но до тебя ему, конечно, далековато. Но он и пиратов в Поясе погонял и базу с Энцелада эвакуировал, когда там научники какой-то грибок изучали, да сдуру и подцепили. Вся грудь в орденах! Обидно ему, что какой-то 'пиджак' им командовать будет. У тебя-то орденов не наблюдается. Если только за выслугу в запасе!
— Почему, не наблюдается? 'За спасение в космосе' медалька имеется. За тебя, оболтуса, дали. Её, кстати и военным и гражданским дают. Я на Земле как-то нарядился на парадный портрет фотографироваться, так даже засмущался: иду, а все вояки честь отдают, даже непривычно.
— То на Земле! А у майора их штук пять, наверно. А по какому поводу ты это на портрет снимался?
— Забыл, что ли? Это когда нас с тобой свадебными генералами по базе моего имени водили.
— А, на 'Базе Кондратенко'? Помню, конечно! Так тебе же там ещё и 'За научные заслуги' кинули и премию нехилую. Хоть через три десятка лет, а всё равно, приятно! Обязательно надень, когда будешь завтра с экипажем знакомиться. У майора такого точно нет.
— Шутишь, да? Он ведь, как блюдце! Весь пиджак мне оттянул. Слушай, у нас тут вечер воспоминаний, что ли? Если так, выруби свою глушилку, уже зубы болят. От кого мы шифруемся?
— Знать бы от кого! Секретность неимоверная. На всём 'Мече' о цели полёта знаем только мы с тобой, да учёные. Экипаж ни сном, ни духом. Я уж подумываю и на ночь глушитель включать, вдруг во сне проговорюсь, а враги подслушают. Да только не спится мне последние дни...
Постой, у тебя же ещё от ООН 'Super Nova' есть за Титан! Стрижаков такой орден, небось, только на картинке видел.
— Да я его стесняюсь, начнут спрашивать как, да за что, а рассказывать нельзя.
— А ты рассказывать и не обязан, скажи 'секретность пока не снята' и отстанут. В общем, завтра чтобы на твоём пиджаке все колодки были, понял?
— На куртке...
— Ну, на куртке. Пошли в рубку.
Сергей взлетел к потолку, вставил плату переговорника на место и друзья попланировали по коридору в ходовую рубку. Там, в присутствии дежурного лейтенанта произошла процедура 'представления' нового капитана компу 'Меча'. Комп, а точнее компьютерная программа 'Арнольд' признала его полномочия, повинуясь паролю с флешки, которую Сергей тут же передал 'полковнику Кондратенко'. Тот в свою очередь изменил статус майора Стрижакова и назначил его старшим помощником, поручив дежурному информировать майора об этом, вместе с приказом выполнять прежние обязанности на время отсутствия на судне старшего по должности. Обменявшись с дежурным кодами коммуникаторов, друзья покинули рубку и направились к шлюзу, завернув только на камбуз, где нашли Маркиза блаженствовавшего в объятьях вкусно пахнувшего кока.
Тот, парень лет двадцати пяти, с медвежьей грацией, поскольку был просто огромен, неспешно перепархивал перед рядом камбузных, так и хочется сказать, приборов, так как земные принадлежности для приготовления пищи они напоминали очень мало. Естественно, для приготовления пищи в условиях невесомости обычные кастрюльки не подходят. Заметив вошедших, кок отдал рапорт по всей форме:
— Господин полковник! На камбузе без происшествий, готовится обед для экипажа. Докладывает сержант Гегешидзе.
Сержант говорил с заметным грузинским акцентом. Хотя он и видел новоиспечённого командира первый раз в жизни, но рапорт отдал, обращаясь именно к нему. Сергей же в это время скромно висел в сторонке.
'Уже знает, дежурный всем уже растрезвонил', — подумал капитан по должности и полковник по званию Василий Кондратенко с некоторым замешательством. — 'Пора и мне вспомнить свои воинские наработки!'
— Разве экипаж не в увольнениях на Базе?
— Особое положение, господин полковник, выход на Базу разрешён только офицерам.
— Хорошо. У вас, сержант, есть что-нибудь готовое, а то я с утра... кроме кофе...
— Так точно! Есть котлеты говяжьи и жареная картошка. Компот и чай.
— Давай котлеты и картошку, — капитан повернулся к товарищу. — Ты, Серёжа, иди, наверно. Я подойду к 18-и часам.
— Лучше пораньше, ещё нужно много обсудить.
— Принято, шеф! Не забудь обещанные консервы приготовить, мы с Маркизом будем к 17-00.
— До встречи! — Сергей хлопнул Василия по плечу и полетел к шлюзу.
Маркиз, наконец, соизволил проснуться, мяукнул, приветствуя хозяина, потянулся, не отрываясь от кока, но всё-таки перепрыгнул на капитана и, улёгшись у него на плечах, сыто замурчал.
Капитан устроился на стульчике в примыкавшей к камбузу маленькой столовой, накинул ремень на липучках и не спеша поел. Порция была подана в пластиковой тарелке сверху прикрытой плёнкой. Запивая импровизированный обед компотом из груши, он похвалил кока, поскольку действительно было очень вкусно. Тот расплылся в довольной улыбке:
— Спасибо, господин полковник!
— Вы кто по боевому расписанию, сержант?
— Оператор антипротонных орудий, Мастер!
'Уже мастером называет', — подумал, невольно улыбнувшись, капитан, — 'как же мало иногда нужно, чтобы заслужить уважение!' и спросил:
— Продукты все загружены?
— Комплект на три месяца. А куда пойдём, Мастер?
— На кудыкины горы, сержант! Завтра всё узнаете. Кстати, я распоряжусь добрать продуктов, есть куда складывать?
— Так точно, Мастер!
— Тогда, до встречи, — и капитан направился к люку.
— Можно вопрос, Мастер? — сказал ему в спину кок-антипротонщик.
— Можно, сержант...
— Котик с нами пойдёт?
— Я ещё не решил.
— Если с нами, то не беспокойтесь за него, обеспечу самое лучшее питание, не какие-то там консервы! У меня дома в Тбилиси три кота было.
