Каприз богини

Вопрос был адресован Регине, и она автоматически кивнула, виновато посмотрев на отца.

— Ну, вот, ещё один камешек на мою чашу весов, — прокомментировал Бурцев и продолжил: — Мы с Мурашиным были офицерами Советской Армии, в чине капитанов, сослуживцами, жили в одном гарнизоне и вместе проводили отпуск. Оба мы тогда были холостыми и закадычными друзьями и не раз вместе, скажем так, искали женской ласки.

С твоей будущей мамой у нас был курортный роман. Мы вместе проводили время, ходили в кино и походы по окрестным горам, загорали на пляже, обедали в столовых и ужинали в ресторане. Я не помню, откуда она была родом. Мне это было неважно. Кстати, к нам обоим она относилась одинаково, не отдавая никому из нас предпочтения. Всё случилось за три дня до конца отпуска. В тот день мы с утра уехали на дикий и безлюдный пляж. Запаслись продуктами, взяли две палатки напрокат, заказали такси и уехали. Ты девочка уже взрослая и должна понимать, что если ты уезжаешь с ночёвкой на пустынный пляж с двумя молодыми мужчинами, то это означает, что ты согласна оказать им интимные услуги. По крайней мере, мы с Мурашиным на это рассчитывали и даже кинули жребий, кто будет первым. Мы планировали провести там две ночи. По одной ночи на каждого. Жребий указал на меня и Мурашин ушёл после ужина, захватив с собой нашу с ним палатку. Когда пришло время ложиться спать, я сказал Люде, что сегодня я сплю у неё, а завтра она будет спать с Мурашиным. Всё по-честному, но неожиданно для меня она заупрямилась и сказала, что не собирается ни с кем из нас спать. Ну, вот тут я и сорвался. Короче говоря, я её изнасиловал. Она оказалась девственницей. Но, по-настоящему она сопротивлялась только в первый раз, во все последующие разы она была уже покорно безучастной. А в последний наш контакт, уже утром, она даже стонала от удовольствия. Однако это не помешало ей пожаловаться Мурашину, а тот пришёл в бешенство и вызвал меня на дуэль. Тут тоже всё не просто. Задолго до этого случая, мы с ним разработали правила дуэли и договорились, что, если судьбе будет угодно столкнуть нас на дуэли, то мы будем драться по своим правилам. Главным из них было то, что каждый из нас имел право только на один выстрел. И если во время дуэли он его не использовал и оставался жив, то он мог потребовать его потом, в любое время. Тогда, я не успел воспользоваться свои правом на выстрел, Мурашин меня опередил. Он всегда стрелял лучше меня. Меня нашли через сутки, дикие туристы, приехавшие на своих автомашинах.

Бурцев замолчал. По его лицу было видно, что воспоминания захлестнули его. Мурашин тоже сумрачно молчал. Видать и его воспоминания не обошли стороной.

— Я был уверен, что ты умер, — сказал Мурашин. — А везти твой труп в больницу было равносильно тому, что добровольно сесть в тюрьму.

— Ты убедил себя, что я умер, — возразил Бурцев. — Не обязательно было везти меня в больницу, мог просто довезти меня хотя бы до дороги. Мир не без добрых людей, кто-нибудь да подобрал бы меня.

Он поднял руки, пресекая начинающийся спор и сказал:

— Достаточно слов, пора заканчивать. Всё давно перегорело и осталось в прошлом. Не будем начинать всё сначала.

Он кивнул своему телохранителю и тот достал из машины кожаную папку. Бурцев взял её и, не открывая передал Мурашину со словами:

— Ознакомься и подпиши.

Мурашин, раскрыл папку и ознакомившись с текстом документа, напечатанного на одном листе и в одном экземпляре, поднял голову, обращаясь к Бурцеву:

— Но тут стоит другая фамилия, какой-то Пустоватый.

— Это не твоя забота, — отмахнулся от него Бурцев, — подписывай, не тяни кота за яйца.

Мурашин сунул руку во внутренний карман пиджака, заставив напрячься телохранителя Бурцева и достал перьевую авторучку фирмы "Паркер", свинтил колпачок. Придерживая папку на левой руке поставил свою подпись и захлопнув её протянул её Бурцеву. Тот взял папку, раскрыл её и увидев подпись Мурашина на нужном месте, удовлетворённо крякнул и сказал, отдавая документ помощнику, но обращаясь к Мурашину:

— Твои деньги помогут мне примириться с твоим существованием.

В то время, пока он был занят разглядыванием подписи на документе, а его помощник тоже на пару секунд отвлёкся, Мурашин аккуратно навинтил колпачок на ручку, потом что с ней сделал, потянул за колпачок и повернул его. Зажав ручку в руке, большим пальцем нажимая на торец колпачка, он приставил конец авторучки к груди, напротив сердца и повернувшись к дочери, сказал:

— Прости, родная, но ты действительно дочь Бурцева, — и нажал колпак большим пальцем. Раздался щелчок, и Мурашин упал. На его груди расплывалось красное пятно.

Меня рывком выбросило в ускоренный режим:

— Эста!

Тем временем Бурцев проверил пульс, приложив пальцы на шею Мурашина. Для этого ему понадобилась полминуты, после чего он встал и глядя на ошарашенную Регину, сказал:

— Он мёртв. Я позвоню тебе, дочка.

Он повернулся и махнув своим людям сел в джип рядом с водителем. Его помощник сел на заднее сидение, туда же забрались те двое, что дежурили на заборе. Оружие они сложили в багажник.

Они уехали, а Регина, упав на колени около Мурашина, обняла его и горько заплакала.

На всё про всё ушло две минуты реального времени.

— Я думаю, этого Бурцева надо валить, — неожиданно высказалась Эста.

Однако бензовоз не понадобился. Эста открыла портальное окно над джипом Бурцева на высоте двух километров и мне хорошо была видна дорога, по которой ехала автомашина. Километров через десять по её ходу движения дорога шла по мосту через глубокий овраг. Пока джип до него добирался, я проверил плетение, с помощью которого я собирался остановить сердце у водителя. Оно вызывала его паралич. Далее я задумал поджечь машину, когда она свалится в овраг. Лучше всего, как я думаю, сработает плетение, которое локально резко поднимает температуру выбранного объекта до тысячи градусов, после чего объект сгорает очень быстро. Но, потом, подумав немного, заменил его обычным файерболом. Думаю, что этого будет достаточно, чтобы машина загорелась. Я собирался проследить за этим.

Всё прошло, как я и задумал и даже лучше, потому что, когда джип, оставшись без управления, сбил заграждение и рухнул в овраг, то он загорелся сам. Более того, почти сразу после этого раздался взрыв, по-видимому они перевозили что-то в багажнике. Или запас бензина, а может взрывчатку.

В живых не остался никто. За поставленный диагноз отвечала Эста. А кожаную папочку с подписанным Мурашиным документом я изъял сразу же, как только открылось портальное окно над машиной. Бурцев держал её в руках, поэтому я перед тем, как начать действовать, усыпил его, а заодно и пассажиров на заднем сидении. Папка выскользнула из рук Бурцева на пол, и я подобрал её.

Впоследствии, размышляя над этими событиями, я понял, что если бы Бурцев с Мурашиным договорились полюбовно, то я не стал бы предпринимать столь радиальных мер. Ну, зачем он у него забрал всё состояние, результат почти всей его жизни. Довёл человека до самоубийства. Нет, ему понадобилось унизить человека, растоптать его, насладиться его беспомощностью. Кстати, интересно, почему Мурашин даже не сделал попытки убить Бурцева из своей авторучки-пистолета? Боялся, что тогда люди Бурцева убьют и его самого, и дочь и его людей? Если так, значит думал не только о себе и это поднимало моё мнение о нем.

* * *

Телохранитель Мурашина с помощью водителя мерседеса перенесли Мурашина в дом и положили его на диван в холле. Вскоре он очнулся и долго не мог понять, кто он, где он и что с ним произошло. Наконец, он всё вспомнил и впал в депрессию. Регина хотела вызвать скорую помощь, но Мурашин запретил. Его телохранитель осмотрел рану, ничего опасного для жизни не обнаружил, аккуратно наложил повязку и сказал:

— Если рана воспалится, придётся обратиться к врачам и придумать, где и как была получена рана. Главное, чтобы они не догадались, что это огнестрельная рана и не сообщили в полицию. Но, есть надежда, что всё зарастёт само по себе. Может быть маленький шрамик останется. Даже странно как-то. Не мешало бы рентген сделать, пуля-то прямо в ребро попала.

— Давай, заказывай билеты и летим домой, — решил Мурашин. — Там домашний врач всё осмотрит и всё, что нужно сделает и без огласки. Да и вообще, работы много предстоит.

Он посмотрел на Регину, сидящую в кресле здесь же, в холле и сказал:

— Я успел отдать распоряжение купить то здание. Мне оно понравилось, и я был уверен, что и тебе понравится. Когда меня проводишь, съездишь к риелтору, который занимался этой сделкой, у него документы уже должны быть готовы. Паспорт с собой возьми и телефон его запиши.

Он продиктовал номер телефона риелтора и сказал:

— Ты прости меня, дочка, что я не говорил тебе правду. Но я всегда относился к тебе как к родной дочери. У меня ведь кроме тебя никого нет, ты же знаешь. А Бурцеву ты не нужна. Он чужой тебе человек. Я надеюсь, что ты не бросишь меня.

Он замолчал и спустя минуту сказал:

— Оставьте меня все, я хочу побыть один.

* * *

Я наблюдал за этой сценой через портальное окно, по-прежнему сидя в лесочке, устроившись на поваленном дереве, поручив Эсте отслеживать обстановку вблизи меня. Психика Мурашина перенесла тяжёлый стресс, и я погрузил его в оздоровительный сон.

Затем, я позвонил Регине.

— Алло, Регина Юрьевна, это Егор звонит.

— Да, — сухо ответила Регина.

— Вы меня извините, но я был вынужден уйти. Мне позвонил хозяин и дал срочное задание. Пришлось поехать в город. Пытался до вас дозвониться, но вы трубку не брали почему-то.

(Я знал, что свой смартфон Регина оставила дома, когда побежала открывать калитку. Она же думала, что за воротами я её жду.)

— Ладно, Егор. Тут у нас тоже кое-что непредвиденное произошло. Ты мне пока не звони и не приходи, я сама позвоню тебе. До свидания.

Она отключилась, а я пошёл домой.

Глава 14. Первое дежурство

Мы встретились с ней в приёмной комиссии около стенда со списками поступивших и адресами больниц, где первокурсникам предстояло проходить свою первую практику.

Мы встретились глазами и она, сделав ко мне пару шагов, спросила:

— Егор Цветков, это ты?

Я кивнул в ответ, с интересом её разглядывая. Она была высокая, с меня ростом и такая крепко сбитая, спортивная, стильно одетая. Пшеничные волосы до плеч и серые глаза, грубоватые черты лица, выдающие в ней сельскую жительницу.

— Феодора Север, — сказала она, протягивая мне руку и глядя мне прямо в глаза.

— Привет, — ответил я, пожимая её крепкую ладошку, — чем обязан?

— Нас с тобой на практику в одну больницу записали. Уже завтра к 14-00 мы должны быть на месте. Ты в курсе?

— Нет, я только пришёл.

— Можешь списки посмотреть, кого куда записали. Мы с тобой в 17-ю городскую попали. Самая окраина города, из всего транспорта только трамвай. Ни столовых, ни кафушек поблизости не наблюдается. Так что не забудь взять с собой еды.

— Хорошо, возьму. На тебя брать?

— Нет, спасибо.

— Что ещё нужно с собой брать?

— Сменную обувь возьми и, если есть прихвати с собой белый халат и медицинскую шапочку, а ещё лучше специальный медицинский костюм.

— Слушай, Феодора, а ты не сможешь купить на меня медицинский костюм? Рост у нас с тобой одинаковый, да и сложение примерно такое же. Я потом с тобой расплачусь, или сразу могу денег дать.

— А самому в магазин лень сходить?

— Понимаешь, у меня сегодня встреча с работодателем, а завтра я, возможно, буду с утра работать.

— Ты что, на работу устраиваешься?

— Да.

— Куда, если не секрет и на какую должность?

— В частный дом, в одном коттеджном посёлке, разнорабочим, на полставки, 20 часов в неделю.

— И когда ты собираешься работать?

— Восемь часов по воскресеньям, 4 часа по субботам, понедельник выходной, остальные дни по 2 часа любое время.

— А какие обязанности?

— Что скажут, то и исполнять. По телефону хозяйка сказала обычная мужская работа по дому и саду. Вот схожу сегодня на встречу, всё разузнаю.

— Ну, ладно, уговорил, куплю тебе костюм, деньги потом вернёшь, переведёшь мне на карточку.

Она махнула мне рукой и ушла. А я решил узнать, когда можно будет заселяться в общежитие. Заявление я написал сразу, как только вышел приказ о моём зачислении.

Я всё-таки, решил получить место в общежитии, потому что иногда это будет удобно. Особенно, когда в расписании будет окно и тогда я мог переждать это время в общежитии, которая было в шаговой доступности от учебных корпусов. Я старался не пользоваться без большой нужды перемещениями с помощью портальных переходов. Иначе, рискую рано или поздно засветиться.