— Я так понимаю, вы что-то видели, — сказал Скорпио, подтягивая к себе другой стул, ножки которого ужасно скрипели по металлу, и усаживаясь на него не так, как надо, лицом к мужчине, расставив ноги по обе стороны спинки.
— Именно это я и сказал своему боссу. Ничего, если я сейчас пойду домой?
— Ваш босс не дал мне четкого описания. Я хотел бы узнать немного больше. — Скорпио улыбнулся Пэлфри. — Тогда мы все можем разойтись по домам.
Пэлфри затушил свою последнюю сигарету. — Почему? Не похоже, что вы мне верите, не так ли?
Головная боль Скорпио не проходила. — Почему вы так говорите?
— Все знают, что вы не верите в эти видения. Вы думаете, мы просто ищем причины, чтобы уклониться от выполнения обязанностей на глубоких уровнях.
— Это правда, что вашему боссу придется назначить новую команду для этой части корабля, и это правда, что я не верю всем отчетам, которые попадают ко мне на стол. Однако ко многим из них я склонен относиться серьезно. Часто они следуют определенной схеме, группируясь в одной части корабля или перемещаясь вверх и вниз по ряду смежных уровней. Это похоже на то, как если бы капитан сосредоточился на интересующей его области, а затем не отходил от нее, пока не добьется своего. Вы когда-нибудь видели его раньше?
— В первый раз, — сказал Пэлфри, его руки дрожали. Его пальцы были костлявыми, а ярко-розовые костяшки походили на волдыри, готовые вот-вот лопнуть.
— Расскажите мне, что вы видели.
— Я был один. Ближайшая бригада была на расстоянии трех уровней, устраняла очередную неисправность насоса. Я спустился вниз, чтобы осмотреть блок, который, возможно, перегревался. У меня с собой был только набор инструментов. Я не планировал проводить там много времени. Никому из нас не нравится работать на таких глубоких уровнях, и уж точно не в одиночку.
— Я думал, что ниже шестисотого уровня никого нельзя посылать в одиночку.
— Так и есть.
— Так что же вы там делали в одиночестве?
— Если бы мы придерживались правил, то примерно через неделю у вас был бы затопленный корабль.
— Понимаю. — Он попытался изобразить удивление, но слышал одну и ту же историю примерно дюжину раз в неделю по всей колонии. Каждый по отдельности думал, что они — единственная команда, которая находится на грани срыва. В совокупности все поселение переходило от одного едва сдерживаемого кризиса к другому. Но об этом знали только Скорпио и горстка его помощников.
— Мы не нарушаем расписания, — вставил Пэлфри, как будто это должно было прийти Скорпио в голову в первую очередь.
— Почему бы вам не рассказать мне о своем видении? Вы стояли внизу и смотрели на нагревающийся насос. Что случилось?
— Краем глаза я заметил, как что-то шевельнулось. Сначала я не мог понять, что это было — там, внизу, темно, и наши фонари работают не так хорошо, как следовало бы. Вы представляете себе многое, поэтому не выпрыгиваете из кожи вон, когда вам кажется, что что-то видите в первый раз. Но когда я посветил на него и рассмотрел как следует, там определенно что-то было.
— Опишите это.
— Это было похоже на механизм. Хлам. Старые механизмы насосов, старые детали сервиторов. Провода. Кабели. Хлам, который, должно быть, пролежал там двадцать лет.
— Вы увидели оборудование и подумали, что это привидение?
— Это был не просто механизм, — защищаясь, сказал Пэлфри. — Он был организован, собран воедино, объединен во что-то большее. Он был в форме человека. Он просто стоял там, наблюдая за мной.
— Вы слышали, как он приближался?
— Нет. Как я уже сказал, это был просто мусор. Он мог быть там всегда, ожидая, пока я его замечу.
— А когда вы его заметили — что произошло потом?
— Оно посмотрело на меня. Голова — она состояла из сотен маленьких кусочков — пошевелилась, как будто узнавая меня. И я увидел что-то в лице, похожее на выражение. Это была не просто машина. Там был разум. Четкая цель. — И тут же добавил: — Мне это не понравилось.
Скорпио побарабанил кончиками пальцев по спинке сиденья. — Если это поможет, тогда то, что вы видели, было явлением третьего класса. Первый класс — это локальное изменение атмосферных условий на корабле: необъяснимый ветер или понижение температуры. Они самые распространенные, о них сообщают почти ежедневно. Только часть из них, вероятно, имеет какое-то отношение к капитану.
— Мы все с этим сталкивались, — сказал Пэлфри.
— Второй класс встречается немного реже. Мы определяем его как узнаваемый звук речи, фрагмент слова или предложения или даже целое высказывание. Опять же, есть элемент неопределенности. Если вам страшно и вы слышите завывание ветра, легко представить себе пару слов.
— Это было не из тех.
— Нет, определенно нет. Что подводит нас к проявлению третьего класса: физическое присутствие, временное или иное, проявляющееся либо через локальное физическое изменение конструкции корабля — например, появление лица на стене — либо в результате взаимодействия доступного механизма или группы механизмов. То, что вы видели, явно относилось ко второму варианту.
— Это очень обнадеживает.
— Так и должно быть. Я также могу сказать вам, что, несмотря на слухи об обратном, никто никогда не пострадал от привидений, и что очень немногие работники когда-либо видели проявления третьего класса более одного раза.
— Вы все равно не заставите меня спуститься туда снова.
— Я и не прошу вас об этом. Вас переведут на какую-нибудь другую работу, либо на более высокие уровни корабля, либо обратно на материк.
— Чем скорее я покину этот корабль, тем лучше.
— Хорошо. Тогда все улажено. — Скорпио попытался встать, стул заскрежетал по полу.
— И это все? — спросил Пэлфри.
— Вы рассказали мне все, что мне нужно было знать.
Пэлфри поковырял в пепельнице потухшим окурком своей последней сигареты. — Я вижу привидение, и у меня берет интервью один из самых влиятельных людей в колонии?
Скорпио пожал плечами. — Я просто случайно оказался поблизости и подумал, что вы оцените мой интерес.
Мужчина посмотрел на него с критическим выражением, которое Скорпио редко замечал у свинов. — Что-то случилось, не так ли?
— Не уверен, что понимаю вас.
— Вы бы не стали беседовать с кем-то из трюмного управления, если бы что-то не происходило.
— Поверьте мне, что-то всегда происходит.
— Но это, должно быть, нечто большее. — Пэлфри улыбнулся ему так, как улыбаются люди, когда думают, что знают что-то, о чем вы предпочли бы, чтобы они не знали, или когда воображают, что разгадали то, чего им не следовало видеть. — Я слушаю. Я слышал обо всех других явлениях, не только о тех, что были в мою смену.
— И каков ваш вывод?
— Они участились. Не только за последний день или около того, но и за последние несколько недель или месяцев. Я знал, что это всего лишь вопрос времени, когда увижу его своими глазами.
— Это очень интересный анализ.
— Насколько понимаю, — сказал Пэлфри, — похоже, что он — капитан — становится беспокойным. Но откуда мне знать? Я всего лишь трюмный механик.
— Действительно, — сказал Скорпио.
— Но вы же знаете, что что-то происходит, не так ли? Иначе вы бы не проявляли такого интереса к одному-единственному наблюдению. Держу пари, что в эти дни вы расспрашиваете всех подряд. Он действительно заставил вас поволноваться, не так ли?
— Капитан на нашей стороне.
— Вы надеетесь, — торжествующе хихикнул Пэлфри.
— Мы все надеемся. Если у вас нет других планов покинуть эту планету, капитан — наш единственный билет отсюда.
— Вы говорите так, как будто возникла какая-то внезапная необходимость уехать.
Скорпио подумал, не сказать ли ему, что это вполне возможно, просто чтобы запудрить ему мозги. Он решил, что ему не очень-то нравится Пэлфри. Но Пэлфри намеревался поговорить, а последнее, что сейчас было нужно Скорпио, — это волна паники в дополнение к маленькому кризису Хоури. Ему просто придется отказать себе в этом маленьком, но важном удовольствии.
Он перегнулся через стол, и вонь от Пэлфри ударила в него, как стена. — Еще одно слово об этой встрече кому-нибудь, — сказал он, — и вы больше не будете работать в трюмном управлении. Вы станете частью проблемы.
Скорпио поднялся со стула, намереваясь оставить Пэлфри наедине со своими мыслями.
— Вы не спрашивали меня об этом, — сказал Пэлфри, протягивая Скорпио потрепанный серебристый шлем.
Скорпио взял его у него из рук и повертел в руках. Шлем оказался тяжелее, чем он ожидал. — Я думал, это принадлежит вам.
— Вы ошиблись. Я нашел его в том мусоре, когда призрак исчез. Не думаю, что шлем был там раньше.
Скорпио пригляделся к шлему повнимательнее. Его дизайн показался ему очень старым. Над маленьким прямоугольным окошком на лицевой панели было множество прямоугольных символов, содержащих блоки основного цвета. Там были кресты и полумесяцы, полосы и звезды.
Свину стало интересно, что они означают.
Хела, 2727 г.
Теперь, когда у Рашмики появилось свободное время, она воспользовалась им, чтобы осмотреть караван. Хотя внутри было много места для исследований, она быстро обнаружила, что одно помещение в караване очень похоже на другое. Куда бы она ни пошла, везде встречала одни и те же неприятные запахи, одних и тех же странствующих паломников и торговцев. Если и были вариации на эти темы, то они были слишком скучными и утонченными, чтобы заинтересовать ее. Чего ей действительно хотелось, так это выбраться наружу, на крышу процессии.
Прошло много месяцев с тех пор, как она в последний раз видела Халдору, и теперь, когда газовый гигант наконец показался из-за горизонта, а караван сокращал расстояние до соборов Пути, ее охватило желание выйти наружу, лечь на спину и просто смотреть на огромную планету. Но первые несколько раз, когда она пыталась найти выход на крышу, ни одна из дверей перед ней не открывалась. Рашмика пробовала разные маршруты и время суток, надеясь проскользнуть сквозь брешь в охране каравана, но крыша была хорошо защищена, вероятно, потому, что там было много чувствительного навигационного оборудования.
Она как раз возвращалась из тупика, когда квестор преградил ей путь. С ним был его маленький зеленый питомец, который сидел у него на плече. Рашмике показалось, или у него действительно что-то не в порядке с одной из передних конечностей? Она заканчивалась зеленым пеньком, которого она раньше не видела.
— Чем могу вам помочь, мисс Элс?
— Я просто осматривала караван, — сказала она. — Это разрешено, не так ли?
— С определенными ограничениями, да. — Он кивнул ей за спину, на дверь, которую она обнаружила запертой. — Крыша, естественно, является одним из мест, куда вход воспрещен.
— Меня не интересовала крыша.
— Нет? Тогда вы, должно быть, заблудились. Эта дверь ведет только на крышу. Там нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, поверьте мне на слово.
— Я хотела увидеть Халдору.
— Вы, должно быть, видели ее много раз раньше.
— Не так давно и никогда не поднимались слишком высоко над горизонтом, — сказала она. — Я хотела увидеть ее в зените.
— Ну, с этим вам придется подождать. Сейчас... если вы не возражаете. — Он протиснулся мимо нее, неприятно прижавшись к ней всем своим телом в тесноте коридора.
Зеленое существо проследило за ней взглядом фасеточных глаз. — Пусть тот, кто без греха, первым бросит камень, — произнесло оно нараспев.
— Куда вы направляетесь, квестор? На вас нет скафандра.
— А теперь идите, мисс Элс.
Он сделал то, чего, очевидно, не хотел, чтобы она видела, — протянул руку в затененную нишу рядом с дверью, которую случайный посетитель никогда бы не заметил. Он постарался сделать это быстро, чтобы скрыть жест. Она услышала тихий щелчок, как будто только что открылся какой-то скрытый механизм.
Дверь подалась. Он шагнул внутрь. В освещенном красным светом пространстве за дверью она заметила аварийное оборудование и несколько висящих на полках скафандров для вакуума.
Она вернулась через несколько часов, когда была уверена, что квестор давно в караване. Она несла свой собственный скафандр в свернутом виде, протаскивая его через грохочущие внутренности каравана. Она попробовала открыть дверь: та все еще была закрыта для нее. Но когда она просунула руку в нишу, которую квестор хотел скрыть от нее, то обнаружила незаметную кнопку. Она надавила и услышала щелчок, когда сработал запирающий механизм. Предположительно, существовал какой-то дополнительный предохранитель, который не позволил бы внутренней двери открыться, если бы внешняя тоже была открыта. Однако сейчас это было не так, и дверь поддалась ей, как и квестору. Она проскользнула в шлюз, заперла за собой внутреннюю дверь и переоделась в свой скафандр. Она проверила подачу воздуха, убедившись, что в резервуаре его достаточно, и на мгновение испытала чувство d j vu, вспомнив, как делала такую же проверку перед выходом из дома.
Она вспомнила, что резервуар был заполнен не полностью, как будто кто-то недавно пользовался ее скафандром. В то время она не придала этому особого значения, но теперь в голову пришли несколько мыслей в быстрой, тревожной последовательности. Тогда на льду на поверхности вокруг шлюза были обнаружены отпечатки ног, свидетельствующие о том, что кто-то пользовался шлюзом так же, как и скафандром. Отпечатки были достаточно мелкими, чтобы принадлежать ее матери, но с таким же успехом они могли принадлежать и Рашмике.
Она также вспомнила полицию и их подозрения, что она имела какое-то отношение к диверсии. Она не помогла своей репутации, сбежав вскоре после этого, но они не стали бы преследовать ее, если бы у них не было каких-то дополнительных доказательств ее причастности к этому преступлению.
Что это значило? Если бы она была той, кто взорвал склад взрывных устройств, у нее наверняка остались бы какие-то воспоминания об этом. Более того, почему она совершила столь бессмысленный поступок? Нет, сказала она себе, это не могла быть она. Это было просто неудачное стечение обстоятельств.
Но она не могла так легко избавиться от своих сомнений.
Десять минут спустя она стояла под безвоздушным небом верхом на огромной машине. История с диверсией все еще беспокоила ее, но усилием воли она заставила себя переключиться на более насущные вопросы.
Она вспомнила, что произошло в коридоре, когда квестор нашел ее. Очень удобно. Из всех возможных выходов на крышу он наткнулся на нее именно у того, который она искала. Более чем вероятно, что он шпионил за ней, наблюдая за ее передвижениями по своей маленькой империи. Когда он разговаривал с ней, то что-то скрывал. Она была уверена в этом: это было написано у него на лице, по тому, как он на мгновение приподнял брови. Его собственная вина за то, что он шпионил за ней? Она сомневалась, что у него была возможность подглядывать за многими девушками ее возраста, так что он, вероятно, использовал это по максимуму, он и его ужасный питомец.
Ей не нравилась мысль о том, что он будет наблюдать за ней, но в караване она пробудет недолго, и все, что ее сейчас волновало, — это осмотр крыши. Если бы он наблюдал за ней, то у него было бы достаточно шансов остановить ее, когда она переодевалась в свой собственный скафандр и искала лестницу, ведущую на крышу. Никто не пришел, так что, возможно, его внимание было сосредоточено на чем-то другом, или он решил, что не стоит мешать ей идти туда, куда она хочет.
