| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да лучше по-другому, смотри...
Вот и нашли общий язык.
Мастерскую от кузни отделяла тонкая и неплотно прикрытая дверь, но там оказалось заметно свежее. Круглое оконце под самой крышей — нараспашку, и из него струится бодрящий холодок с острым запахом свежего снега, пряным — сырого дерева и горьковатым — дыма и болотного мха. От станков нежно пахнет минеральным маслом и немного — окалиной, и эти ароматы, соединившись, вводят меня в определенное и очень четко осознаваемое состояние сознания. И я понимаю, почему. В этом месте и в это время внешняя, еще неназванная сила, подошла невероятно близко к реальности и заявила о себе объединяющим действием на ощущения. Я дернула Вожгаря за рукав и прижала палец к губам: «Стой!» и «Тише!».
— Принюхайся, — говорю. — И причувствуйся.
Сама окунулась в это состояние по уши, пошла ему навстречу, расширяя ауру и захватывая ею весь объем мастерской. И поняла, что эта сила стучалась не ко мне. Хозяин мастерской был центром ее воздействия, имел к ней ощутимое сродство, при этом не являясь ее источником. Но, к сожалению, настолько привык к присутствию невоплощенного и его аромату, что перестал его замечать. А еще Вожгарь, как Гордей или Гоша, был неинициированным магом. У них, явно, семейный дар. Вот так, у каждого, да еще с особой, присущей только им, силой... И не развивают, нарочно в землю зарыли!
Удерживая границу реального в объеме всей мастерской, слегка подалась в сторону непроявленного, приоткрывая ему окошко, не больше того, что под крышей.
— Замечательно у тебя тут пахнет, а? — это не только вопрос, но еще и провокация, и она сработала.
Кузнец шумно втянул в себя воздух и покачнулся.
— Да-а! — сила нашла вход и потекла через него.
Хорошо, что я пропустила лишь тонкую струйку, ее оказалось более чем достаточно. С таким напором Вожгарь и его открывающийся дар справятся, ни эфирное тело, ни сознание не пострадают.
Довела до лавки, усадила. Подождала, пока придет в себя. Говорю:
— Твоя мастерская — место силы. Раньше замечал?
— Ну, в ней легче работается, чем на выезде, но дома — и стены помогают.
— Это — да, но тут еще и поток эфира, магия. Ты же сам — неинициированный маг... был, — он покивал, соглашаясь. — Вот она тебя и нашла. Так что теперь хочешь — не хочешь, а ты ее проводник.
— Хоть светлая? — вздохнув, спросил он.
— Во всяком случае, не темная. Где-то я еще ее чувствовала, припоминаю... Даже в других... — чуть не обмолвилась — «мирах», еле успела прикусить язык. — Местах, но везде — граничным состоянием, непроявленную. Может, она искала такого, как ты или вся ваша семья.
— Да знаю я! — с чувством произнес Вожгарь. — Мы могем... Только ремесло — надежнее кормит. А магия — хлеб легкий и опасный, сегодня есть — а завтра перенапрягся или съел что-то не то — и все, нетути. А уж все эти глифы...
— Так тебя никто и не просит становиться магом-стихийником или учить плетения, — это правда, я-то идущую через меня силу гораздо проще и эффективней использую. — Потом покажу. Если продышался — вернемся к нашим железякам.
Подходящих наконечников у кузнеца нашлось штук триста. Мне досталась не особо сложная работа, если не считать фигурный распил, это я потом приспособилась эфирным лезвием по астральному шаблону работать, сперва вручную штук пять распилила, зашлифовала и поняла, что в таком темпе и за декаду не управлюсь. В лаборатории подобную работу спихивали на голема. Что проще — самой одинаковые детали точить или нарезать одну-единственную управляющую пластинку? А тут пришлось. Вожгарь взялся за более ответственные операции — вытачивать отверстия под шарнир и собирать заготовки для руноскриптов, тем более что к своим станкам он никого и близко не подпускает, по нему видно. А я, как приспособилась наконечники боевым заклинанием резать, так и отпустила внимание. Работа однообразная, мысли витают неведомо где... Вот тут-то два бестелесных мне и устроили «радио Маяк».
«У вас так принято, — протянул Увах. ьеЧтобы простолюдины к благородным по-панибратски обращались?»
«А кто тут благородный?» — спрашиваю.
«Ты, ты, — вмешивается сын. — Она вообще как трава. Ее гнут — терпит, ее пнут — склонится. Как будто она щущу или пушсахаа...»
«Не знаю, о ком ты говоришь, но твоя мать ведет себя недостойно».
«Это как недостойно? — вот гады, в моей голове меня же и поносят! — На мужиков вешаюсь, детей бью или старикам в бороды плюю?»
«Смешные у вас запреты, — ехидничает Увах. — Не знаю, как насчет плевков на бороды, а детей воспитывать надо».
«Спасибо, — отвечаю. — Что позволил. Вот этого змееглазого и буду драть поперек спины, сразу, как на пузо переворачиваться начнет».
«Ты что, шутишь? — ага, Орм верит мне, значит, и правда не сомневаюсь. — Младенца бить! Ты же меня убьешь!»
«А и убью — все жить проще будет».
«Ты что, мам? На самом деле с ума сошла?» — жалобно-то как! Впору мне раскаяться и расплакаться.
«Конечно, нет, — успокаиваю сына. — Это я сгоряча, а вообще-то детей не бью, ну, кроме совсем уж крайних случаев. В турпоходах — на Земле еще — все мелкие вокруг меня бегали, и даже «ау» кричать не пришлось. Мамаши удивлялись, почему дети меня слушаются, а их — нет. А просто не надо ставить себя выше них. Спрашивают — ответь, не умеют — научи, не то делают — одерни, и скажи потом, почему. И не ври, это главное. Кстати, со взрослыми я поступаю так же».
«А нельзя, — вздохнул Увах. — Дети подчиняются с легкостью, а взрослых приходится гнуть. Иначе не дождешься ни уважения, ни подчинения».
«Это ж какое уважение-то будет? — спрашиваю. — Нагибабельное?»
«Уважают сильного. К нему стремятся примкнуть, его советы слушают, а слабый помощи не дождется».
«Я не помощи прошу. И не помощь предлагаю. Помнишь притчу про нищего, рыбу и удочку? Так вот, все, что я тут делаю — та самая удочка вместо рыбы. Я им показала, как бороться с опасностью. Я инициировала одного, еще двоих надо бы. С обучением, правда, предстоят трудности... но способ найдем».
«Не забудь потребовать ученическую клятву, а лучше — вассальную», коУвах решил меня дожать. Ну-ну...
«В учениках и одного Топы за глаза хватит, а вассалы мне ни к чему. Я хочу, чтобы они по своей воле и желанию делали то, что мне нужно, а не выполняли приказы».
«Вассалы будут обязаны».
«А мне надо, чтобы захотели сами! Без обязаловки. «Охота пуще неволи» — слышал? И еще поговорка есть — «Нужда заставит». Тут все обстоятельства сложились именно так»
«А я слышал другое — «Зависимые полезней любезных, утоливший жажду...»
«Не раз вернется к источнику! — перебила я. — Ибо жажда — явление перманентное. И местные опасности — тоже повторяющаяся история. Что, в первый раз монстры лезут? Перерыв был сразу после создания Империи, лет на полтораста, не больше, потом снова поползло. Ирайя — проницаемый мир, тут все жители — попаданцы или их потомки, нужно ли удивляться, что попадают и абсолютно негуманоидные существа?»
«И, все же, единоначалие гораздо надежнее вольницы».
«Здесь не та ситуация. Как ты думаешь, смогу я распространить свои методы борьбы с тварями самостоятельно на территории в сотни тысяч квадратных километров, хотя бы по всему побережью? Учитывая, что переходить я могу только по меткам, в незнакомые места придется топать ножками или лететь в силовом шаре, привлекая всеобщее внимание. Останавливаться у каждого селения, доказывать, что я — не свихнувшаяся магичка, а та самая Хюльда, которую... да, о которой даже в газете скабрезный анекдот пропечатали. Репутацию мне капитально испортили, собственным именем представляться нельзя, а врать я плохо умею. Потому и к моим словам будут относиться с крайним недоверием. А вот если соседи, хорошо знающие друг друга, передадут информацию по цепочке... по цепочкам? В разные стороны, расширяющимся веером? Так, как расползаются слухи?»
«Понял. Чисто женский метод манипуляции глупыми самцами».
«Ни хрена ты не понял! Никаких манипуляций, только правда. Ну, далеко не вся правда, но уж точно — та, что помогает выжить. И цепная реакция ее распространения».
«Ой, мама... — опять Орм вмешался в разговор. — Какие у вас, теплокровных, сложности! Мне, в свое время, достаточно было приказать подчиненным. Как и любому игфи. Десяток бхифу разрабатывал план исполнения и делил его на этапы, конкретные задачи, каждый бхифу этого десятка отвечал за одну часть, которую передавал на исполнение десятку чиссху, сотня чиссху...»
«Тоже делили на части и передавали задания ниже?»
«Да. И каждый отвечал за конкретное дело. Жизнью, а все, кто выше пичусс — и потомством. Если проштрафившийся был слишком ценен — его не убивали, а лишали половых органов и уничтожали всех его потомков до третьего колена. Глупые и безответственные не должны засорять будущее».
«И в результате наступило Великое Закрытие» — я мысленно улыбнулась.
«Почему ты так считаешь?»
«Каждый боялся ошибки, никто не рисковал, предпочитая стандартные, многократно проверенные решения. А условия-то задач менялись!».
«Нет, просто магия уходила из мира, в результате в определенный момент большая часть наших знаний стала неприменима».
«А новых не появилось?»
«Хм... а зачем? Если знания истинные — они неизменны».
«Знания — о природе. Природа — меняется. Мало того, знания о ней всегда неполны, и это в лучшем случае, в худшем они еще и неверны».
«Но основы ее неизменны! Так же неизменно и знание о них».
«Ой ли? Достаточно измениться балансу Великих Принципов, и основы поплывут. Меньше энергии, больше порядка — здравствуй, стагнация и бессилие. Больше энергии, меньше порядка — привет, анархия, вседозволенность и катастрофы. Больше энергии, больше порядка...»
«И готова идеально бездушная машина».
«Матрица»
«Да, это и орку понятно. Все знают, что важно удерживаться в середине, этому правилу триллионы эфирных лет», — обрадовался сын.
«Срединный путь тоже хорош далеко не всегда. В крайностях больше силы и возможностей. Но мы говорили не об этом».
«Да, об организации работы».
«Так вот, коллектив, выполняющий незадокументированную и меняющуюся по ходу выполнения задачу, должен быть гибким и обладать качественной обратной связью, не с руководством, а с реальностью. Настолько гибким, чтобы его части являлись подобием целого и умели адекватно действовать в условиях полной изоляции. Специально для любителей единоначалия уточняю: когда сверху не будет никаких приказов. Специально для любителей резать яйца за любую ошибку: этого не требуется, обратная связь сама ударит с нужным оттягом и некоторым даст возможность исправить последствия просчетов. А другим — не даст, это уж как повезет. Естественная саморегуляция. Кстати, руководство при желании может вмешиваться на этом этапе. Когда красный петух в попу клюнет, даже дурак и гордец от помощи не откажется. Другое дело, что регулярная помощь расхолаживает, так что она должна быть редкой и негарантированной».
«Задача поставлена, — вздохнул сын. — Но она невыполнима».
«Это почему?»
«Самостоятельные — не сплотятся, сплоченные — несамостоятельны».
«Я считаю, что оно не столь однозначно. Об этом говорит опыт интернета. А сейчас оба — кыш в библиотеку, то есть, в мою память, усваивать информацию по самоорганизации в сети».
«А зачем? — искренне удивился Увах. — Это же было на вашей Земле».
«Схема ценная, — отвечаю. — Сетевая этика сильно отличается от всего, что вы знаете. И она применима не только в глобальной сети».
Засомневался, но спорить не стал. А сын — загорелся идеей, у меня аж волосы зашевелились, с такой скоростью он начал перебирать воспоминания. Аккуратно, по очереди, отслеживая метку «интернет». Давно заметила, что он как-то упорядочивает мою память, самой стало проще ориентироваться и вспоминать нужное. В общем, у нас дельная команда собирается. Хитроумный биомаг из архаичного общества, премудрый наг, закосневший в своих кастовых предрассудках, я, как хозяин обширной памяти-библиотеки, а, главное, ко мне под крышу иногда такие идеи прилетают! Главное, чтобы эту самую крышу совсем не снесли. А теперь еще и Топа, которого я чувствую краем сознания, и который поддерживает меня своей кипучей жаждой деятельности, в мыслях нарисовался. Видимо, закончил основную часть работы, осматривает и гордится собой. И эту гордость я чувствую, как свою собственную.
Ладно, заготовки напилила, жду, когда Вожгарь оставшиеся проточит и соединит. Любопытно смотреть, как сила осваивается в нем и потихоньку прорастает новыми стебельками нади. Будет ею пользоваться — она заплетет поверхность эфирного тела, станет вроде тугого войлока, прорастет вглубь, укрепит органы физического тела и подарит долголетие. Не будет — переполнит резерв и убьет раньше времени. Надо дядьку учить.
— Что такое состояние сознания, представляешь? — спрашиваю его, когда он вытирает руки и отщелкивает коробочку с энергокристаллом от станка.
— Да, — кивает, не глядя на меня, и берется за щетку. Стружки-опилки летят в короб, а мастер молчит.
— Сможешь входить в то самое?
— Какое?
— В котором ты ощутил магию.
— А... да. Обычное рабочее состояние. Чтоб хотелось и моглось, — оборачивается. — Не держи меня за дурачка. В школе учился, начала магии знаю. Но использовать ее «чтоб жук посевы не попортил» мне незачем.
— Так ею не только жуков гоняют... Вот, например, как ты магнит делаешь?
— Ну, либо окислы надо запрессовать, либо специальную сталь проковать, но все равно сильный материнский магнит нужен.
— А мне — не нужен. Дай кусочек такой стали и следи.
Порылся в шкафу, нашел кривулю, выложил на верстак. Я взяла клещами с изоляцией, а то знаю, какой разряд получить можно, когда так вот магичишь... пригладила эфиропотоком несколько раз, в разные стороны, чтоб статика не накопилась... и закрутила вихрь вокруг железячки. Кусок заметно разогрелся, даже потемнел от окалины, а потом быстро остыл. Кинула получившийся магнитик в короб с опилками, и он моментально оброс ими, превратившись в неопрятный металлический ежик.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
