— И нечего из моих мозгов приколы вытаскивать! Тоже мне ученый нашелся!
— Шикарно. — Нэко еще попятилась и теперь ухватилась за рукоять кнута. — И откуда же простой орк знает цельного бога? Да еще и с духом великого мага по оси миров... «гуляет».
Я уселся на землю. Конечно, интересно, что в многомирье творится и что Арагорн с другими вселенными творит, но эта хвостатая, кажется, к разговорам не расположена. Тоже мне — спасительница миров! Небось думала, что, как только с Земли выпорхнет, какие-нибудь эльфы или треххвостые самураи будут пачками к ее ногам падать...
— Я — не простой орк, а старослужащий! — сказал я, чтобы поддержать разговор.
Все-таки как она потешно удивляется! Уши встают торчком, нос морщится, а вся мордашка принимает такое уморительно-милое выражение, что невозможно удержаться от смеха. Ну-ка, а если ее еще озадачить?
И я продолжил:
— Правда, орк я тоже временно. Раньше был психиатром.
Видимо, это было лишним. Нэко плюхнулась на землю и, придерживая дергающийся хвост, жалобно посмотрела на меня:
— Да? И сколько берешь за профессиональные услуги? Кажется, они мне скоро понадобятся. Давай так. Я расскажу свою историю, но и ты поделишься своей.
«Вот глупая, — подумал я. — Это мы с Богданом скорее всего психи. А для молодой девушки совершенно нормально чувствовать себя не лучшим образом, обнаружив шерсть на ушах и хвост пониже спины».
Но вслух сказал:
— Ни аминазина, ни галоперидола у меня нет, так что профессионально вряд ли смогу помочь. А вот выслушать готов... А то, понимаете ли, плачет кошка в коридоре, у нее большое горе, злые люди бедной киске не дают украсть сосиски... Жалко киску!
Нэко слабо улыбнулась. Я собирался наболтать еще какой-нибудь чепухи, от которой Эйлинарра придет в себя, но она перебила:
— Ну, сейчас я все же предполагала не помощь психотерапевта или «жилетки для поплакать», а полноценный обмен информацией.
«Ух ты, какая суровая кошка! Ладно — послушаем».
— Впрочем, плевать.
Нэко пошевелила ушами и продолжила:
— Родилась я на Земле. Думаю, тебе нет смысла разъяснять, что такое Земля, раз уж ты Льюиса свет нашего Кэрролла знаешь...
Я кивнул.
— Так вот, жила я себе в маленьком городишке за Полярным кругом, никого не трогала. В вузе училась, книжки читала... В ролевые игры играла. Вот и доигралась. Устроили у нас в городе большущую такую ролевку с мастером приглашенным. Арагорном Московским, чтоб ему жить долго и счастливо. Ролевка была не классическая, винегрет полный. Макс, мой парень, а заодно и член мастерской команды, уговорил меня отыграть вот это безобразие. — Нэко демонстративно шевельнула обоими ушами. — Легенду мы с ним придумали, каким образом нэко в магическом мире оказалась. Ну а Арагорн решил легенду в жизнь воплотить.
«Ага, почти как у тебя, — безмолвно прокомментировал Асаль-тэ-Баукир. — Что придумала — то и получила».
«Не совсем, — мысленно возразил я. — Меня Ара хоть немного в курс дела ввел. А тут, видимо, посчитал достаточным воплотить девичьи мечты в реальность... Странно...»
— Ну и воплотил, — продолжала рассказывать нэко, не обращая внимания на мое молчание, видимо, ей позарез надо было выговориться. — Воплотил при помощи еще одной богини и мага. Запихнул меня в это тело, закинул в какой-то чужой мир, дал непонятное задание. Точнее, послал к тому, кто мне это задание должен передать. Лучше бы уж просто послал. Я там трижды уже была в паре сантиметров от смерти и успела убить собственными руками двух человек. А еще обзавелась рабом, который умрет, если не будет лицезреть мое личико в течение трех дней. Как тебе такая история?
Нэко сердито уставилась на меня. Пришлось отвечать серьезно — за любую насмешку я рисковал оказаться с расцарапанной физиономией, несмотря на все странности пространства около костра:
— Понятно. Я тоже с Земли. Вообще у меня большое подозрение, что Земля — нестандартный мир. И, не проверишь, я тоже в ролевой игре участвовал. Я давно играю и давно с Арагорном знаком. Поэтому-то и знаю, что Арагорн анимэшников не очень жалует, они его раз теплой самогонкой напоили и еще говорили, что это сакэ.
Я хихикнул, проверяя, как нэко отнесется к шутке. Но она по-прежнему сидела с насупленным видом. Поэтому пришлось продолжать серьезно:
— Арагорн — хитрый перец. Я еще не разобрался, что к чему, но у нас, ролевиков, мозги как-то по-особенному устроены. Я тут, кроме тебя, еще одно чудо в перьях видел. И еще одного парня, тоже посланный по курсу. И все — ролевики. Так что не переживай, не ты одна такая.
— Это-то я знаю, — кивнула нэко. — Арагорн, уж не знаю, издевался или серьезно говорил, шепнул мне как-то раз про «десяток попаданцев на сегодня». Вот только легче от этого ни разу не становится. Зачем мы ему сдались? Что за извращенная игра такая?
Я не знал, что ответить. Сам бы хотел разобраться во всех этих разборках между Хаосом и Порядком, в принципах существования веера миров и прочих таких вещах. Поэтому лишь улыбнулся:
— Не дергайся по пустякам! А лучше расслабься и получай удовольствие. Никогда о приключениях не мечтала, что ли?
— О приключениях?! — Нэко зашипела, на миг, видимо, забыв человеческую речь. — Что это, к чертовой матери, за приключение, если тебя в первые же минуты в чужом мире чуть демон не сжирает? Если в стране, в которую тебя закинули, тех, кто хоть немного от человека отличается, тут же уничтожают? Я чудом выжила! А этот... этот... этот бог... со мной точно с котенком, нассавшим на дорогой ковер, обращается! К Мортар такие приключения! Мне еще жить не надоело. И вообще я домой хочу. К родителям, Максу, друзьям...
На ее глазах выступили слезы, она хлюпнула носом и принялась тереть мордочку рукой. Не люблю, когда плачут! А еще меньше люблю успокаивать, хоть и приходится порой в силу профессиональных обязанностей. Правда, в клинике проще — там можно валерьянки предложить. А тут — даже по голове не погладишь из-за приколов пространства. Поэтому я попытался хоть как-то ободрить нэко:
— Ну... ты это... ты успокойся. Не померла же? Рабом, сама говоришь, обзавелась. И дальше не помрешь. А ты точно ему на ковер не... это самое? В фигуральном смысле...
Несмотря на бредовость вопроса, кошка не рассердилась, а лишь смущенно улыбнулась.
А я продолжал разливаться соловьем:
— Знаешь, как-то мы прикалывались: девчатам, которые грубили, полную палатку лягушек напустили. Вот визгу-то было! И вообще, что ты все «бог, бог». Ну — бог. Так что теперь, на колени падать и головой о пол биться?
Нет, кажется, я взял неверный тон. Эйлинарра посмотрела на меня с ужасом:
— Ты это серьезно, да? Всерьез сравниваешь лягушек в палатке и поломанную судьбу? С ума сойти! И про раба говоришь так, будто это хорошо. А сам-то хотел бы стать рабовладельцем? Меня эта мысль совсем не греет. Знаешь... вот теперь, если бы я знала, где этот его ковер... он бы на химчистке разорился! В фигуральном смысле. А до всей этой истории я ему ничего плохого не сделала. И вообще старалась держаться подальше.
Кажется, шуток она все-таки не понимает. Надо говорить четко и ясно:
— Ладно. Знаешь, ты не зря кошкой, наверное, стала. Не зря же поют, что кошка гуляет сама по себе и лишь по весне — с котом. Не бойся ничего. На Земле неприятностей можно огрести не меньше, чем во всяких разных вселенных. Только там все привычное.
— Хреновый из тебя утешитель, — печально ответила она. — Сам-то доволен своим новым телом и миром?
Я пожал плечами:
— Могло быть и хуже.
В этот момент в игру решил вступить Асаль-тэ-Баукир. Он просочился поближе к девушке и замурлыкал:
— Если добавить к «туману страха» немного пыльцы любого растения, содержащего канабиол, то страхи станут конкретнее и ощутимее.
Надо было видеть, как изменилось выражение ее мордочки: слезы моментально высохли, в глазах появился осмысленный интерес. Похоже, что девушка не о сексуальных подвигах мечтает! Но ответила она мне, причем классическим рассуждением в стиле «законов Паркинсона»:
— Да уж... Если есть вариант, при котором все может стать хуже, чем есть, он обязательно случится. А если ты уверен, что хуже уже быть не может, все равно станет хуже. Думаете, стоит добавить туда немного пыльцы конопли? Интересно. Если это действительно так...
Но уже — ни слез, ни хлюпанья носом. Запустила пальцы в роскошную шубу Асаль-тэ-Баукира, гладит, теребит, как любимую игрушку.
«Вот, уже думать начала, — мысленно шепнул я магу. — Ты гений!»
Наверняка сработал тактильный якорь: шерсть домашнего животного под ладонью — покой и защищенность. Надо ее внимание на мага-кота перенаправить:
— Не обижайся на него. Он может читать мысли и ворует их, гад, регулярно. Но вообще-то он порядочный и без разрешения в мозги не лезет.
— Да я и не обижаюсь, — уже совершенно спокойно ответила нэко. — Вокруг меня вечно обитают всякие сущности, читающие мысли. Я уже привыкла, можно сказать. А в сравнении с моим демоном или Арагорном многоуважаемый маг и вовсе кажется образцом такта и вежливости.
И, уже обращаясь к Асаль-тэ-Баукиру, добавила:
— А уж если ваш совет поможет усилить «туман страха», то я и вовсе окажусь перед вами в невероятном долгу.
— Не стоит благодарности, — замахал лапой польщенный головолом. — Такая милая девушка, как вы, не должна грустить! Красивая, умная, любознательная! Эх, где мои двести лет! Никуда бы не девались — оказались бы в моих ученицах!
— Сочла бы за честь стать вашей ученицей. — Комплименты определенно понравились девушке, она заулыбалась и снова погладила кота. — Хотя, боюсь, предрасположенности к этому у меня никакой нет: мы, нэко, поголовно лишены магического дара.
И, взглянув на меня, добавила:
— Может, и я чем-то могу вам помочь? Я пока что не самый опытный алхимик, но порой и мелочи могут спасти жизнь.
Забавно! Меня, несмотря на мою внешность, она воспринимает как более разумное существо, с которым можно иметь дело. Или, может быть, так потому, что мы оба — с Земли?
Я вопросительно взглянул на нее:
— Алхимик? То-то старина Асаль-тэ-Баукир про коноплю вспомнил... Если бы у тебя были хорошие противоядия — то это было бы здорово. А то орки почти не пользуются ядами, но, думаю, это должно пригодиться.
— Противоядия? — Нэко засмущалась. — Боюсь, что это пока что мне недоступно. Забавно, кстати, яд могу сделать легко, а противоядие — нет. К тому же противоядия общего воздействия, не нацеленные на определенный тип яда, — это и вовсе высшая алхимия. Прости. Зато у меня есть отличные ранозаживляющие составы. Уже упомянутый «туман страха». Зелье возгорания пламени. Оно, кстати говоря, может заменить зажигательную гранату. Из бытовухи — средство против кровососов и приворотное зелье.
Так, разговор на профессиональные темы определенно приводит ее во вполне спокойное состояние. Хорошее свойство, кстати, — уметь отвлекаться от проблем на работе. Поэтому я с интересом переспросил:
— Ранозаживляющие? А на всех действует?
— Не скажу, что на всех... Но орки, люди, эльфы, как темные, так и светлые, нэко... Как оказалось, даже на помесь человека с драконом действует. Если вдруг какая-то другая раса, то надо проверить. Могу отдать и «лакмусовую бумажку» для этих целей, но только одну. У меня самой их весьма ограниченный запас, а достать новые, насколько я знаю, можно только в Мотлхейме. Это — родной мир нэко. А насчет противоядия... а хочешь, я тебе пару рецептов продам? Отдать бесплатно не могу — таков обычай. Но и дорого брать не буду. Сможешь сам приготовить, они не самые сложные для человека... ну, то есть для любого разумного с искрой таланта. А у тебя она есть.
А вот это уже было интересно и мне:
— Рецепты? Тестер? А что ты хочешь? Может, амулет морока?
Я полез в сумку и выкопал одну из тех безделушек, что остались с игры, — амулет временной личины: брелок для ключей в виде театральной маски с помощью веревочки превращен в кулон. Как и все остальное «наследство» с игры, он в Иномирье приобрел реальные магические свойства и не раз выручал меня. Как-то пастухи чуть не застукали нас с Жужукой, уютно устроившихся в одном из неглубоких распадков. Я моментально нацепил кулон и притворился пьяницей Дубтахом. Жужука — умница, сразу сообразила, что нужно делать: замахала руками, подзывая мужиков, и потребовала, чтобы они помогли ей отнести невменяемого алкаша в селение. Оркам было лень возиться, они подняли Жужуку на смех. Дескать, если этот неудачник не имеет мозгов настолько, что улегся спать в степи, то туда ему и дорога. Протрезвеет — сам придет домой. В общем, Жужука отправилась в селение вместе с пастухами, ругавшими ее за излишнюю жалостливость, а я спокойненько отлежался, пока не минула опасность, а потом потихоньку побрел к дому старой Апа-Шер.
Но теперь, когда Жужуки поблизости нет и не предвидится, мне вряд ли придется притворяться. А вот у нэко, видимо, проблемы из-за ее внешности. Не зря же она с таким жаром говорила об агрессивной ксенофобии обитателей того мира, в котором она оказалась. Так что возможность менять облик малышке наверняка пригодится.
— Что за амулет такой? — Нэко с любопытством посмотрела на амулет. — Как он действует?
Я пожал плечами. Честно говоря, я сам слабо представлял, как действуют все те амулеты, которые оказались в моем распоряжении. Работают — и ладно.
— Обычная игровая шняга. При использовании собеседник видит того, кого отыгрываешь. Только притворяться надо от души.
— Интересно, — Эйлинарра задумчиво смотрела на маску. — Хорошо. Погоди секунду.
Она достала из сумки несколько пузырьков, веточку с зелеными листьями и красивую книгу в шикарном переплете. И вдруг растерянно захлопала глазами:
— Проклятие! Этот Арагорн... Есть чем и на чем писать?
При упоминании об Аре ее глаза снова наполнились слезами. Поэтому Асаль-тэ-Баукир поспешил вмешаться:
— Не верь этому зеленому! Ничего обычного в амулете нет, это — сложнейшая энергоинформационная структура, резонирующая с блоком образного мышления в мозгу хозяина.
Нэко забыла, что собралась опять расстроиться, и улыбнулась:
— Буду в курсе. Хотя то, что структура у этого амулета сложная, видно даже невооруженным глазом. Ну, нашим, нэчьим невооруженным глазом.
Я достал мою «записнушку» и ручку, положил их на землю рядом с амулетом и отошел на пару шагов:
— Держи. Если хочешь — полистай, там кое-что из орочьих рецептов.
И объяснил:
— Здесь иначе нельзя. Это место не разрешает приближаться друг к другу. Напишешь рецепт — положи книгу и отойди на другую сторону костра.
— Странно здесь все, — задумчиво пробормотала нэко и с любопытством начала листать мою «записнушку». Какие-то из моих заметок заинтересовали ее, она начала читать, но потом, словно одернув себя, принялась писать. Красивая застежка ее собственной книги, изображавшая дракончика, вдруг ожила, вспорхнула на край моей «записнушки» и принялась возмущенно шипеть, норовя подпалить бумагу. Нэко отмахивалась от нее, как от назойливой мухи. Заметив мой удивленный взгляд, она объяснила:
