Миновав рощу, они достигли высокого холма. Солнце щедро заливало пологий склон. У подножия громоздились огромные валуны, с трех сторон окруженные густым кустарником. Аннабел, сразу позабыв об олене, опустилась на раскаленный камень, спугнула гревшихся на припеке ящериц. Стрелок присел на траву у ее ног.
Маленькая птаха кружила в воздухе. Слышалось редкое:
— Пинь, пинь.
Аннабел погладила ствол одинокой рябины.
— Как подросла... — объяснила Стрелку: — Едва от земли поднималась, когда мы были здесь вдвоем с Маргарет.
Больше она ничего не прибавила, и долгое время они провели в молчании, давая отдых и ногам, и мыслям. А когда направились в обратный путь, принцесса попросила:
— Запомни это место.
Стрелок запомнил.
...Сейчас он уверенно направился к груде валунов. Помедлил, внимательно оглядываясь. Но, как и следовало ожидать, в лесу в эту пору не было ни души. Стрелок продрался сквозь кусты и протиснулся в щель, зиявшую меж нагроможденных друг на друга камней. Ход уводил в глубь холма. Охотник шел согнувшись, торчавшие из земли корни задевали по лицу. С легким стуком осыпались мелкие камешки. Огня он не зажигал, продвигался осторожно, вытянув вперед руки. Через несколько шагов наткнулся на дверь. Пошарил по стене на уровне плеча, нащупал рычаг, нажал. Дверь с тихим шорохом отошла в сторону.
Стрелок проскользнул внутрь. Дверь медленно затворилась. Охотник остался в кромешной тьме — не видел даже собственных рук, не слышал ничего, кроме звука собственного дыхания. Вынул из мешка два загодя приготовленных факела, достал из кармана огниво, высек огонь. Поднял факел повыше, осмотрелся. Ожидал увидеть земляной пол, потолок, поддерживаемый прогнившими сваями. Ход, однако, строился на века. Стены и своды его были выложены камнем, между плотно пригнанными плитами не вошло бы и лезвие ножа. Казалось, тоннель выдолблен в толще камня.
Стрелок отер сапоги пучком травы, а потом еще и тряпкой: не хватало только оставить в королевских покоях цепочку следов. Наконец, отправился в путь. Замок находился на холме, ход неуклонно поднимался, сначала — полого, потом — все круче, затем начались ступеньки. Стрелок считал: пятнадцать, пологий отрезок коридора, еще пятнадцать...
Идти было легко: плиты под ногами не раскачивались, по сводам не расползались трещины. Лишь в одном месте по стенам сочилась вода, с потолка срывались редкие капли. Охотник понял, что миновал ров. Вскоре он стоял у подножия винтовой лестницы. Ступеньки были высокими и крутыми. Десять, двадцать, тридцать, сорок... Он поднимался быстро, прыгая через ступеньку.
Наконец-то кончилось это чудовищное бездействие! Наконец-то он поможет Аннабел. Почти год мечтал об этом, рвался в город, в замок. И уходил, понимая, что каменные стены не сокрушить, с головорезами Магистра не справиться.
Теперь стены сами раздались. Отступят и стражники.
"Аннабел будет свободна! — ему хотелось кричать об этом во весь голос, чтобы гулкое эхо катилось под каменными сводами. — Аннабел вырвется на свободу!"
Стрелок достиг двери, осмотрелся, отыскивая "глазки" — уверен был, что непременно найдутся отверстия. Отодвинул маленький деревянный щиток и заглянул в образовавшуюся щель.
Комната короля открылась как на ладони. Горел очаг. Стрелок окинул взглядом высокую кровать, ширму, кресло с узкой спинкой, низкий квадратный стол... В комнате не было ни души. Стрелок воткнул факел в кольцо на стене и повернул ручку двери. Раздался щелчок, деревянная панель отъехала в сторону. Охотник переступил через порог. Дверь тотчас закрылась за ним. Прежде, чем отправиться дальше, Стрелок отыскал деревянного льва, приводившего в движение механизм.
Еще раз оглядел комнату. Свершилось! Он в замке! Больше года не был здесь. С той самой минуты, как простившись с Аннабел, выбежал во двор, чтобы вскочить в седло и отправиться на битву с каралдорцами. Разве думал тогда, что обратно вернется тайком, переодевшись в чужое платье? И все же он вернулся. Вернулся, вопреки замыслам Артура и Магистра. Вернулся к Аннабел.
Стрелок перешел из опочивальни в малую трапезную. По рассказам лорда Гаральда представлял эту комнату иначе. Прежде всего, она не заслуживала названия "малой" — просторный зал, перегороженный огромным столом. По стенам гобелены: сцены пиров и охоты. Полсотни розовых свечей истекали воском, освещая малую трапезную.
Внезапно послышались шаги. Дверь трапезной открылась, впорхнул смеющийся паж. Увидев Стрелка, остановился. Охотник холодно посмотрел на него. Паж перестал хихикать, низко поклонился и юркнул обратно с проворством, выдающим его особую любовь к людям Магистра.
Стрелок выждал, пока мальчишка уйдет, и направился в проходную комнату. Оттуда три двери вели: центральная — в охотничий зал; правая — в коридор к помещениям слуг, пажей и комнатам Драйма; левая — в коридор к покоям королевы. Эту дверь и отворил Стрелок.
* *
*
Артур облизал запекшиеся губы, прикрыл глаза. Стены в цвет блеклого осеннего неба и украшавшие их деревянные арки медленно вращались. Совет только начался, Артуру же казалось — длится много часов. Он узнал голос лорда Тизара.
— Народ все прибывает. Город переполнен. Грязь. Того и гляди, вспыхнут болезни. Воры обирают беглецов до нитки, стража не справляется.
— О чем вы?! — крикнул Магистр.
Артур поморщился. Он так и не привык к тону ярмарочного зазывалы.
— Нашли время беспокоиться о северянах, — бушевал Магистр. — Казна пуста. Надо увеличить налоги!
— Из простолюдинов выжато все. За полгода столько новых налогов появилось, что больше и не придумать. Налоги на собак, налоги на кошек, на цветы на окнах, на коротышек, на долговязых, на рыжих, — разошелся лорд Вэйн, — налоги на каждое лошадиное копыто, на каждый овечий хвост...
Лорды засмеялись.
— Конечно, если обложить налогами тех, кто нынче возводит себе замки, золото в казну потечет рекой, — не унимался лорд Вэйн.
— Скорее, рекой потечет кровь, — рубанул лорд Бертрам. — Так они вам безропотно заплатят!
— Казна пуста, — яростно повторил Магистр.
— Да, — вздохнул лорд Гаральд, — любопытно, почему она столь быстро опустела? Кстати, Магистр, позвольте поздравить, стены вашего замка с каждым днем возносятся все выше.
Лорды вновь одобрительно зашумели. Время от времени то один, то другой взглядывал на короля, желая знать, как он принимает новости. Артур, казалось, был невозмутим.
— Нам нечем платить войскам! — рявкнул лорд Бертрам.
— В самом деле, милорд? — насмешливо протянул лорд Вэйн. — Вы только теперь об этом узнали? Наемникам не плачено полгода, так что они преспокойно грабят жителей, а тем остается благословлять короля.
— Свободные крестьяне перестают пахать и сеять. Зерно, ввезенное из Каралдора, кстати, беспошлинно, — дешевле.
— Ремесленников душат налогами, и они покидают мастерские... Никто не хочет работать.
— Еще бы! Тот, кто работает, живет впроголодь. Лишь воровство и разбой приносят достаток...
— Воровали и в прежние времена. Правда, немногие. Украдкой, в великом страхе...
— А теперь это считается доблестью...
— Довольно! — гаркнул Магистр.
Медленно обвел взглядом лордов, повернулся к королю.
— Все наши усилия прахом пойдут, хоть мы тут расшибись. Нужен мир. Вечный мир с Каралдором. Тогда уж разгоним наемников, а деньги потратим куда следует.
— Разогнать? Войско? — лорд Бертрам вскочил, отшвырнул кресло.
— Разумеется, — язвительно подтвердил лорд Гаральд. — Положимся на слово каралдорского короля, распустим войско, а через месяц распахнем перед каралдорцами ворота столицы.
Артур не слушал. Его бросило в жар, затем в холод. Зубы застучали. Ладони покрылись липким потом. Он открыл глаза. Мир выцвел. Белые фигуры сидели в белых креслах. Артур почувствовал, что теряет сознание. Изо всех сил стиснул подлокотники. "Только не здесь. Только не на глазах у всех". Отчаянно боролся с подступающей дурнотой. Постепенно дышать стало легче, звон в ушах прошел, вернулось зрение. Артур обнаружил, что разговоры смолкли, лорды столпились вокруг него. Поднялся, покачнулся, ухватился за край стола. Жестом остановил лорда Бертрама, кинувшегося на помощь.
— Оставайтесь на месте.
Направился к дверям. Лорд Гаральд, совершенно белый, шагнул следом.
— Дозвольте, Ваше Величество, я провожу.
— Не надо, — возвысил голос Артур. — Оставайтесь и попробуйте договориться. Утром господин Магистр передаст мне ваши предложения.
* *
*
Артур едва держался на ногах. Его пошатывало от слабости. Заседание Совета оказалось последней каплей. Не мог он одновременно давать отпор Каралдору, мятежным северянам, Магистру, лордам... Требовалась передышка. Несколько дней, возможно, недель... Тогда он сумеет найти слабое место у каждого из противников, обуздать, привести к покорности...
Тянущей болью наливался бок. Артур мечтал добраться до постели. И когда в проходной комнате столкнулся с человеком Магистра, заскрипел зубами от гнева. Он не расположен был никого выслушивать. Поднял голову, намереваясь одернуть дерзкого.
Встретился взглядом со Стрелком. Отшатнулся. Какое-то мгновение готов был допустить, будто сошел с ума. Не мог же человек, за которым охотились лучшие воины королевства, появиться в замке, в охраняемой твердыне, в королевских покоях! Артуру хотелось, чтобы происходящее оказалось сном, кошмаром. Он не был готов к подобной встрече. Не так-то легко посмотреть в глаза человеку, которого предал; стать лицом к лицу с тем, кого пытался убить. В тот миг Артуру показалось, что сам он — жалкий воришка, обманом пробравшийся в королевские покои и столкнувшийся с настоящим Королем. Что сделает Король? Не позовет стражу, не обнажит меч. Только взглянет — но от этого взгляда остановится дыхание.
Артур не пробовал схватиться за меч. Шаг за шагом отступал к стене. Боялся не того, что Стрелок сделает, а того, что скажет.
Лучник, впрочем, ничего не говорил. Просто смотрел, но вынести этот взгляд Артуру было не под силу. Он опустил глаза. Тогда — прошла доля мгновения, но Артуру почудилось — вечность, — прозвучал насмешливый, нестерпимо знакомый голос:
— Поклон Вашему Величеству от рыжеволосой Плясуньи.
Затем Артур услышал удаляющиеся шаги. Сухо потрескивали факелы. Шаги смолкли, а он все не решался поднять голову. Наконец, огляделся. В комнате никого не было. И разом к Артуру вернулись память и силы. Он распахнул двери и закричал, сзывая стражу.
— Поднять мост, запереть ворота! — много лет не звучал в замке этот приказ. — Обыскать все закоулки! Поймать лазутчика!
Сам, в сопровождении нескольких алебардщиков и примчавшегося первым Драйма, кинулся к воротам.
Часовые клялись, что никого не выпускали. Артур смотрел, как поднимается влекомый цепями мост, ползет вниз решетка. Теперь Стрелку из замка не выбраться. Рано или поздно его схватят, а тогда...
Вернулся в свои покои. Час проходил за часом, а известия о поимке беглеца не было. На рассвете к королю явился Гольд. В руках начальник стражи держал веревку.
— Нашли на крепостной стене, между южными башнями.
Артур взвился с места. Упустили! Он все-таки ушел! Поднимай мост, опускай решетки, расставляй часовых — Стрелка это не остановит. Для него нет преград!
— Часовых с южной стены — в темницу!
Гольд вышел, а в следующую минуту лазоревый занавес у двери отдернула рука Магистра.
— Позвольте узнать, Ваше Величество, почему стражники перевернули все в моих покоях вверх дном?
Артур прислонился к стене, прижал руку к правому боку.
— Искали лазутчика.
— В моих покоях?
— Он был одет, как ваши люди! — голос Артура сорвался на крик.
— Вы хорошо его рассмотрели?
— Нет... — Артур сбавил тон. — Мы столкнулись в проходной комнате, а там полумрак... При моем приближении он бросился прочь.
— Так, может, это не лазутчик?
Артур развернулся и швырнул под ноги Магистру веревку.
— Полюбуйтесь! Ваши люди прекрасно охраняют замок. Прекрасно стерегут королеву.
— По-вашему, лазутчик пробирался к королеве? Почему вы так решили?
Артур на мгновение смешался.
— Один раз ей уже передали письмо.
— Если понадобится, я сам учиню дознание. Мои люди служат усердно. Можно ручаться, в покои королевы чужаку пробраться не удалось. Тогда как ваших часовых он обвел вокруг пальца. Вы взяли за правило срывать зло на моих приближенных. Если кто-то из охранников или начальник темницы провинился, я накажу сам.
— Вы смеете меня отчитывать? — взорвался Артур. — Забыли, что говорите с королем!
— Вспомните, кто сделал вас королем, — негромко и веско уронил Магистр, в упор глядя на Артура.
Тот онемел. Магистр с достоинством поклонился и неспешно вышел из комнаты. Артур поддал ногой смотанную веревку, она описала в воздухе дугу и шлепнулась в очаг. Артур согнулся пополам — от резкого движения рана словно огнем полыхнула. Артур добрался до кресла, повалился без сил.
— Драйм!
Побратим, ожидавший в соседней комнате, вбежал на зов.
— Драйм, — застонал Артур, — где лекарь, будь он неладен...
Побратим кинулся за лекарем. Тот явился скоро, осмотрел рану, перевязал и, не говоря ни слова, шагнул к двери. Драйм схватил его за ворот куртки.
— Скажешь ты, в чем дело?
Лекарь холодно взглянул на него и дернул плечом, пытаясь высвободиться. Драйм не отпускал.
— Рану вновь разбередили, — процедил Либурне сквозь зубы. — Что еще?
— Что теперь делать? — рявкнул Драйм.
В глазах лекаря вспыхнул гнев.
— Привязать Его Величество к кровати, ясно?
— Пошел прочь, — отмахнулся Артур.
Следом выгнал Драйма. Чувствуя, что больной бок лучше не тревожить, позвал слуг, позволил себя раздеть, лег. Но сознание собственной униженности и бессилия не давало уснуть. Его жег невыносимый стыд. Не за то, что когда-то пытался убить Стрелка, за то, что нынче смалодушничал перед ним. Никому, даже Драйму не мог Артур поведать об этой встрече. Признаться, что столкнулся нос к носу с человеком, за которым охотился со всем пылом неутоленной ненависти, и так позорно отступил? Выпустил из своих рук, из замка, набитого стражей? Другого такого случая не представится. Даже сражаться не требовалось — просто кликнуть стражу... При мысли, что Стрелок ушел победителем, одержав верх не над слугами — над самим королем, Артур впадал в исстуленное бешенство. Когда-нибудь он поймает Стрелка и тогда, тогда... А захочет — выместит злобу на Аннабел. Никто ему не помешает! Наследница престола? Ничего, с помощью Магистра и его людей он удержит власть.
Тут Артур вспомнил, каким тоном разговаривал Магистр, и рывком приподнялся. Бок тут же напомнил о себе, и Артур упал на подушки, обливаясь потом.
— Ничего, — шептал он, — ничего... Поквитаюсь и с Магистром. Придет время... Настанет день, припомню ему...
В глубине души, однако, Артур сознавал, что такое время придет очень и очень не скоро.
В этот миг в ушах его зазвучал насмешливый голос Стрелка. "Поклон Вашему Величеству от рыжеволосой Плясуньи". Значит, девушка с ними! Осознав это, Артур ощутил даже не гнев, скорее — глухую тоску, словно ему нанесли незаслуженную обиду. Что он ей сделал? Чем оскорбил, что она так отплатила? Это несправедливо! Он восхищался танцами Плясуньи — да и ею самой; подарил перстень, думал позвать в замок, и давно позвал бы, не случись вначале войны с Каралдором, а потом — мятежа на севере. Девушка могла бы одеваться в парчу и есть на золоте, а вместо этого предпочла мыкаться по лесам с его врагами. Почему? Почему она стала помогать Стрелку?
