Теперь капсула остановилась. Дверь открылась, и Мэттингли шагнул в нее перед землевладелицей. Она покачала головой, но позволила ему это сделать, и Лафолле последовал за ней по еще одному коридору — добрых двадцати метров в ширину и десяти в высоту, с островком зелени в центре — к тому, что выглядело как пара распашных дверей под плавными золотыми буквами, гласящими: просто "ДЕМПСИ".
Землевладелица остановилась примерно в двух метрах от них и глубоко вздохнула, затем повернулась к своим оруженосцам.
— Хорошо, Эндрю. Саймон. У меня не будет никаких проблем с вами обоими, не так ли?
Лафолле пристально посмотрел на нее в ответ. Она не обсуждала с ним конкретно, что должно было произойти, но он знал. Точно так же, как он знал причину, по которой она оставила Нимица в своей каюте на борту "Ники".
Если уж на то пошло, он знал, что она предпочла бы оставить его и Мэттингли с Нимицем. На самом деле, было очевидно, что она действительно еще не до конца усвоила требования грейсонского законодательства, касающиеся безопасности землевладельцев, и пыталась сделать именно это. К счастью, регент Клинкскейлс тщательно проинструктировал Эндрю Лафолле относительно этого самого момента. Что еще лучше, в некотором смысле, он потратил часы на то, чтобы заставить Джеймса Макгинесса задуматься о том, как лучше всего объяснить ей реальность. Макгинесс, вероятно, знал ее лучше, чем кто-либо, кроме ее родителей и капитана Хенке, и он, очевидно, одобрил присутствие ее оруженосцев еще до того, как узнал о смерти капитана Тэнкерсли.
— Скажите ей, что это ее долг, — сказал он с грустной улыбкой. — Это единственный аргумент, который она никогда, ни за что не сможет проигнорировать.
Это было именно то, что сделал Лафолле, и когда она указала, что вооруженные иностранные граждане не допускаются на борт мантикорских военных кораблей, он просто показал ей копию официального ответа Звездного королевства на личное обращение протектора Бенджамина к министру иностранных дел более года назад, в ожидании этого момента.
Тот, что подписан премьер-министром Кромарти и скреплен подписью самой королевы Элизабет. Тот, который официально признавал леди Харрингтон землевладелицей Харрингтон, главой иностранного государства, которой посчастливилось находиться в одном теле с графиней Харрингтон, и, в частности, предоставлял ее оруженосцам право хранить и носить оружие в ее присутствии, где бы она ни находилась. И, в довершение всего, предоставил им дипломатический иммунитет.
Именно в этот момент она поняла, что действительно застряла с ними, подумал он, оглядываясь на нее сейчас.
— Вы наша землевладелица, миледи, — сказал он. — Ваши приказы для нас имеют силу закона. Нам не нравится, что вы рискуете собой, но мы не будем вмешиваться, пока этот Саммервейл не допустит физическое насилие над вами.
— Мне не нравятся требования моих подчиненных, Эндрю, — сказала она, и он непроизвольно расправил плечи. — Я не буду пытаться указывать вам на ваши обязанности в обычных обстоятельствах, но когда я говорю вам, что вы ничего не будете делать, что бы ни случилось между мной и Саммервейлом, это именно то, что я имею в виду. Это понятно?
Лафолле почувствовал, как его лицо побледнело, когда он впервые услышал в ее голосе безошибочно узнаваемые командные нотки.
— Да, миледи. Понятно, — твердо сказал он, и землевладелица кивнула.
— Хорошо, — сказала она, затем глубоко вздохнула. — В таком случае, джентльмены, давайте покончим с этим.
* * *
Ей действительно не следовало здесь находиться.
Она знала это. Она даже себе это говорила. Но иногда Айрис Бэбкок не прислушивалась к себе, и это был как раз один из таких случаев.
Никто не сказал ей, что, вероятно, произойдет сегодня, но это было жалкое оправдание для сержанта космопехоты, который не мог понять, что происходит. Она знала, что днем ранее КЕВ "Агни" вернулся с Грейсона с леди Харрингтон, и она была знакома с леди Харрингтон. У нее не было сомнений в том, что графиня намеревалась сделать, и на самом деле было только одно место, где она могла это сделать. Двоюродный брат Бэбкок, Малахия, подтвердил это для нее, а также незаметно зарезервировал для нее столик в углу возле бара. Майор Естаченко как-то странно посмотрел на нее, когда она объявила, что у нее есть личное поручение на борту "Гефеста", если майор не возражает. Она подозревала, что у Естаченко было довольно четкое представление о том, что это за "поручение", но майор был еще одним хорошим человеком. Он всего лишь намекнул — правда, несколько многозначительно, — будто ожидает, что она будет "держаться подальше от неприятностей". Что она и намеревалась сделать. Возможно. Теперь она откинулась на спинку стула, потягивая пиво и наблюдая за стройным светловолосым мужчиной за стойкой бара. Он был там последние три часа, а, по словам Малахии, вчера пробыл там больше пяти часов.
В этом нет ничего подозрительного, — подумала она, фыркнув.
— А почему я думал, что найду тебя здесь, ганни?
Она вздрогнула, подняв голову, и ее глаза на мгновение расширились.
— Харкнесс? — она нахмурилась. — Какого черта ты здесь делаешь?
— Действительно? — почти с жалостью произнес Хорас Харкнесс, затем выдвинул стул из-под ее стола и сел. — Ты думаешь, ты единственная, кто в курсе событий? — Настала его очередь фыркать. — Я бы ни за что на свете не пропустил это, ганни! Или, может, мне следует сказать, что ты бы тоже ни за что на свете не пропустила это?
Она пристально посмотрела на него.
— Ладно, ты меня поймал. — Она пожала плечами. — Так подай на меня в суд.
— Нет. — Харкнесс поднял руку, чтобы привлечь внимание одного из людей-официантов Демпси. — Я не мог этого сделать, не подав на себя в суд.
— Что вам угодно, главстаршина? — спросил официант.
— Кружку "Олд Тиллмана", я думаю, — ответил Харкнесс. — И картошку фри. Тебе еще что-нибудь нужно, ганни?
— Вообще-то, — решила Бэбкок, — картошка фри звучит неплохо. Сделай двойную порцию, Кен. И запиши на мой счет.
— Я понял, главный сержант.
Официант кивнул и удалился, а Харкнесс ухмыльнулся.
— Это было по-соседски с твоей стороны, ганни!
— Не забивай себе этим голову, — сухо сказала Бэбкок. — Просто помни, что я пользуюсь семейной скидкой.
— Чувачка, никогда не считал себя дешевым па... — начал Харкнесс, но замолчал на полуслове, когда открылись двойные двери.
— Шоу начинается, ганни.
— Да, — согласилась Бэбкок, затем повернула голову влево. — Не спускай глаз с того здоровяка в комбинезоне картеля Гауптмана. Он приглядывает за нашим другом в баре не меньше, чем я, и этот сукин сын упакован. Я думаю, наш друг, возможно, прихватил с собой немного больше сил после разговора с полковником.
— Наплечная кобура с левой стороны? — Харкнесс кивнул. — Заметил это, когда подкрадывался к тебе.
— Наблюдательный ублюдок для пустоглота, не так ли?
— Стараюсь, ганни. Я стараюсь.
* * *
Эндрю Лафолле и Саймон Мэттингли последовали за землевладелицей через вращающиеся двери.
Она остановилась, чтобы бросить на него быстрый взгляд. Светловолосый мужчина сидел за стойкой спиной к дверям, и она направилась через ресторан твердым, размеренным шагом.
Лафолле и Мэттингли шли позади нее, и антенны Лафолле задрожали, когда крупный, мускулистый парень в желтом комбинезоне повернул голову. Майору не понравилось, как манти проводил землевладелицу взглядом, но он был не единственным, кто следил за ней. Мужчина, стоявший к ней спиной, выглядел так, словно его ничто в мире не заботило, но его глаза были устремлены на зеркало за стойкой бара, сфокусированное на отражении землевладелицы, словно лазеры.
Землевладелица пересекла ресторан и остановилась в метре позади него. Лафолле тоже увидел ее глаза в зеркале, а потом...
— Денвер Саммервейл? — спросила она тоном, похожим на пронзенную кинжалом сосульку.
Мгновение он сидел неподвижно, затем повернулся, и у Эндрю Лафолле зачесались ладони, когда он презрительно скривил губы, глядя на землевладелицу.
— Да? — усмехнулся он.
— Я Хонор Харрингтон, — представилась она.
— Это должно что-то значить для меня? — спросил он все тем же насмешливым тоном, но Лафолле увидел в его глазах что-то, что противоречило его отточенному презрению. Что-то подсказывало, что эта встреча проходит не совсем так, как он планировал. И затем...
— Да, так и должно быть, — сказала землевладелица. — В конце концов, я женщина, убить которую граф Норт-Холлоу нанял вас, мистер Саммервейл. Точно так же, как он нанял вас убить Пола Тэнкерсли.
Она не повышала голоса, но это был голос, привыкший командовать. Это прозвучало отчетливо, и недоверчивая тишина разнеслась по переполненному ресторану с ошеломляющей быстротой молнии.
Презрительное выражение на лице Саммервейла исчезло. Он уставился на нее, явно ошеломленный, и Лафолле задался вопросом, что же этот идиот ожидал услышать от землевладелицы. В пользу Саммервейла можно сказать, что он никогда не видел ее по щиколотку в трупах наемных убийц, но человек с его послужным списком должен был хорошо подготовиться. С другой стороны, возможно, именно этот его послужной список и был причиной того, что он этого не сделал. В ходе расследования Лафолле обнаружил более дюжины дуэлей, в которых участвовал Саммервейл. Он легко выиграл их все, а леди Харрингтон ни разу не дралась ни на одной. Это была его игра, а не ее, и, без сомнения, он ожидал, что она набросится на него в ярости. Чтобы она бросила ему вызов, предоставила ему возможность диктовать условия их неизбежной встречи. Очевидно, он не ожидал ни ее ледяного самообладания, ни того, что она — или кто-либо другой — осмелится публично осудить его как платного убийцу... и назвать имя человека, который его нанял. Это была понятная ошибка, если не простительная.
И это была последняя ошибка, которую он когда-либо совершит.
Эндрю Лафолле был оруженосцем. Ему не нравилась мысль о том, что леди Харрингтон подвергает себя риску, но в тот момент он испытывал непреодолимое чувство мрачной, уверенной гордости за свою землевладелицу.
Саммервейл просто сидел на месте, мысли его, очевидно, скакали, как машина на льду, пока он пытался осмыслить то, что только что произошло. У Лафолле не было сомнений в том, что наемный дуэлянт ждал здесь, ожидая прибытия леди Харрингтон, но его тщательно спланированный сценарий только что вылетел в воздушный шлюз. Он больше не знал сценария, и его мозг был подобен выброшенной на берег рыбе, барахтающейся на песке, в то время как он пялился на нее, как кролик.
— Мы все ждем, мистер Саммервейл, — сказала она. — Разве вы не человек чести? — Ее презрение резануло, как удар плети. — Нет, конечно, нет. Вы наемный убийца, не так ли, мистер Саммервейл? Такой подонок, как вы, не бросает вызов людям, если только у них нет ни шансов, ни денег, не так ли?
— Я... — начал Саммервейл, затем замолчал, и Лафолле тонко улыбнулся.
Не все получается так, как ты планировал, придурок? холодно подумал майор. Итак, что же ты теперь делаешь?
У Саммервейла явно не было ответа на этот вопрос. Обвинение — оскорбление, — которое только что произнесла леди Харрингтон, не оставляло ему выбора. Лафолле тоже это понимал. Саммервейл, как и Лафолле, должен был понимать, что он должен сделать — что у него не было иного выбора, кроме как сделать, — но, похоже, он был не в состоянии вымолвить ни слова.
— Очень хорошо, мистер Саммервейл, — сказала леди Харрингтон. — Позвольте мне помочь вам.
Она ударила его по губам.
Эндрю Лафолле видел, как Хонор Харрингтон убила человека голыми руками. Он точно знал, что она могла сделать с Денвером Саммервейлом. Но эта пощечина — удар открытой ладонью, нанесенный рукой, тренированной под действием силы тяжести Сфинкса, — не была смертельной. Это должно было привести к чему-то гораздо худшему, и она попала именно туда, куда хотела. Попала со всем презрением, какое только может быть во вселенной.
Голова Саммервейла запрокинулась, губы разжались, изо рта мгновенно потекла кровь, и землевладелица ударила его снова, на этот раз тыльной стороной ладони. Он отшатнулся, а она навалилась на него, прижав к стойке, и ударила снова. И снова. И снова удары справа и слева, наотмашь, каждый удар сопровождался оглушительным треском, а за ним наблюдали потрясенные зрители в переполненном ресторане.
Саммервейл наконец поднял руку, пытаясь схватить ее за запястье, и она позволила ему — на мгновение. Затем она презрительно высвободилась из его хватки и отступила на шаг, не сводя с него карих, как кремень, глаз.
— Я...
Саммервейл закашлялся, затем вытащил из кармана носовой платок, кровь стекала у него по подбородку, на рубашку и китель, а в глазах горела смесь стыда, ярости, ненависти... и страха.
Землевладелица просто стояла и ждала, пока он сжимал в руке скомканный носовой платок и заставлял себя расправить плечи. Это был почти патетический жест, подумал Лафолле с холодным удовольствием.
— Вы сумасшедшая, — сказал он наконец. — Я вас не знаю, и я никогда не встречался с этим графом Норт-Холлоу! Как вы смеете обвинять меня в том, что я какой-то наемный убийца! Я не знаю, почему вы хотите спровоцировать меня на ссору, но никто не имеет права так со мной разговаривать!
— Я могу, — холодно ответила леди Харрингтон.
— Тогда у меня нет другого выбора, кроме как потребовать удовлетворения!
— Хорошо.
Впервые в голосе землевладелицы прозвучало что-то помимо презрения. В нем был голод. В нем было удовлетворение, и многие посетители ресторана вздрогнули, услышав это.
— Полковник Томас Рамирес — полагаю, вы его знаете? — будет моим секундантом, — сказала она ему голосом гексапумы. — Он позвонит вашему другу — Ливитникову, не так ли? Или на этот раз вы собирались нанять кого-то другого?
— Я... — Саммервейл снова сглотнул, затем глубоко вздохнул. — Мистер Ливитников, действительно, мой друг. Я уверен, что он будет действовать от моего имени.
— Я уверена в этом. Без сомнения, вы платите ему достаточно. — Улыбка леди Харрингтон была подобна скальпелю, а глаза сверкали. — Скажите ему, чтобы он начал изучать протокол Эллингтона, мистер Саммервейл, — сказала она.
Он стоял, глядя на нее, шевеля окровавленными губами, и она презрительно фыркнула.
Затем она отвернулась, кивнула Лафолле и Мэттингли и, не сказав больше ни слова, вышла из звенящей тишины ресторана.
Дуэльная площадка
Город Лэндинг
Планета Мантикора
Двойная система Мантикоры
5 апреля 1906 г. э. р.
— Вот и она, — сказал кто-то, и Крис Скарборо оторвал взгляд от своего компьютера, когда остановился наземный лимузин.
Дверцы открылись, и двое мужчин в зеленой униформе явно иностранного покроя выбрались с обеих сторон на залитое ранним утренним солнцем пространство. Они повернулись спиной к машине, осматривая местность, затем отошли в сторону, освобождая дорогу другим пассажирам лимузина.
Следующей выбралась шатенка в черно-золотой флотской форме и белом берете командира космического корабля. Она была высокой — Скарборо знал, что на самом деле она на добрых пять сантиметров выше его — и широкоплечей для женщины, но выглядела почти миниатюрной рядом с массивным полковником космопехоты, который шел за ней с полированным деревянным футляром для пистолетов под мышкой.
