— Ничего, Бася, мы с тобой ещё поборемся, мы дойдём и ещё всех переживём — бормотал Андрей, удерживаясь за холку кота и держа путь на виднеющуюся на горизонте гору с характерным разрезом на склоне — где-то за ней и находилась научно-исследовательская станция Оканийского природного заповедника, или база, как для краткости называл её Андрей.
А сама научная станция, к которой так стремился Андрей, поражала своим безлюдьем и запущенным, полуразрушенным видом. В разрушенное состояние она пришла в результате начала давно запланированной реконструкции — старые постройки уже не удовлетворяли растущих запросов учёных. По весне был утверждён проект, под него из имперского бюджета выделены необходимые средства, и на станции закипела работа. Рылись котлованы, сносились старые стены, на месте которых планировалось возвести новые объекты. Летом сотрудники ютились в хлипких тонкостенных времянках, рассчитывая к зиме перебраться в новые апартаменты. Лаборатории перекочевали под навес — исследования проводились практически под открытым небом. Там же размещались опытные образцы, составлялись отчёты, велась документация. Строительная техника и нежное исследовательское оборудование ютились на одной площадке. И тут громом среди ясного неба на учёных свалилось ухудшение политической обстановки с Таурийской империей. Государственные средства были заморожены, рабочие уехали, работы приостановились. Слухи, как всегда, оказались сильно преувеличены, и через некоторое время работы возобновились, однако драгоценное время было безвозвратно упущено. В дополнение ко всему потерпел аварию единственный имеющийся в наличии у учёных тяжёлый транспорт, обычно перевозящий на базу научное оборудование и продовольствие и попутно использующийся строителями для быстрой и дешёвой доставки необходимых стройматериалов. В качестве тяжёлого грузового транспорта использовался принадлежащий базе списанный армейский среднетоннажный десантный орбитальный челнок. Спеша доставить необходимые грузы, пилот, подгоняемый нетерпеливым начальством, несмотря на нелётную погоду, рискнул совершить посадку в тумане, переоценил собственные силы, и теперь разбитый челнок, пропахавший наполовину оторванным оперением горный склон, грудой серебристо-голубого металла возвышался неподалёку от недостроенных стен. Его ремонт, по самым скромным подсчётам, мог завершиться никак не ранее начала зимы — с учётом удалённости места падения от склада запчастей и персонала спецов-ремонтников, да и целесообразность ремонта ввиду тяжести нанесённых челноку повреждений вызывала у руководства вполне обоснованные сомнения. Несколько имеющихся у строителей лёгких грузовых транспортов не смогли обеспечить необходимого количества стройматериалов, аренда дополнительного грузовика не была предусмотрена сметой, согласование на выделение в имперской канцелярии дополнительных средств требовало времени, и руководство базы не нашло ничего лучше, как перенести работы на следующий год, частично вывезя, частично законсервировав дорогостоящее оборудование и эвакуировав персонал.
База могла выглядеть совсем уж заброшенной, если бы не узкие, протоптанные в снегу дорожки, обрывающиеся перед дверью небольшой летней времянки практически в центре недостроенных коробок, говорящие, что даже среди этого мёртвого безмолвия сохранилась жизнь. Дорожки были протоптаны единственным оставшимся на базе человеком — Силланой Лерой. Числящаяся на базе всего лишь младшим научным сотрудником, исследующим фауну дикой природы заповедника и проводящая там же свои биологические исследования, признаваемые весьма интересными и перспективными не только кланом, но и руководством института, курирующего работы на станции, женщина подавала большие надежды и в перспективе планировала занять значительно более высокую должность. Перерыв почти на полгода, в дополнение к уже имеющейся задержке в исследованиях, вызванной строительством, наносил ощутимый удар по её исследованиям и, соответственно, будущей карьере. К своим ста двум годам женщина, уже прошедшая три процедуры омоложения, сполна выполнила поставленные кланом перед ней задачи и упорно карабкалась по карьерной лестнице клановой дальше, опираясь и на свои личные деловые качества, и на уверенную финансовую поддержку клана.
Клан Лерой был древним, но небольшим, малоизвестным сельскохозяйственным кланом и насчитывал менее двухсот тысяч человек, сосредоточившихся на селекции элитных сельскохозяйственных культур и производстве натуральных, экологически чистых, и потому дорогостоящих продуктов питания. У Силланы ещё в детстве выявилась склонность к творческому анализу и нетривиальным решениям. Школьный курс обучения в закрытой клановой школе она также закончила с отличными баллами. Вдохновлённое результатами руководство клана направило девушку в одно из престижных Оканийских высших учебных заведений, которое Силлана также с блеском закончила. Талант молодой девушки более всего проявился в исследовании животных форм жизни, а также селекции и выведении новых, высокопродуктивных пород скота, котороым после окончания учёбы она отдалась с упоением. За столь непродолжительный период жизни Силлана уже имела на своём счету несколько завершённых научных исследований, как в соавторстве с более именитыми учёными, так и самостоятельных, и готовилась к восхождению на следующую ступень социальной клановой лестницы. Заработанных средств хватало не только на очередной полный курс омоложения, но и на рождение и воспитание ребёнка. Очередной этап научной работы, по планам Силланы, должен был быть завершён этим летом, после чего она планировала защитить свою научную работу, подтвердив квалификацию, и получить должность научного сотрудника. Возможно, руководство клана оценит её работу настолько высоко, что женщина перескочит через ступень, получив сразу же должность старшего научного сотрудника, о чём Силлана тайком мечтала. С получением новой должности женщина рассчитывала сделать небольшой перерыв на рождение ребёнка и омоложение — сейчас ей было уже тридцать четыре биологических года. Планы Силланы были расписаны на годы вперёд буквально по дангам — роскоши жить в своё удовольствие, положившись на волю случая, она позволить себе не могла, клан не только помогал — информацией, деньгами, защитой и протекцией, но и накладывал определённые обязательства.
Развернувшаяся стройка сильно поломала планы женщины — вместо запланированной середины лета материал для научной работы был собран только к началу осени, а ведь его нужно было ещё обработать и систематизировать. Дома, в тепле и уюте, сделать это было нереально — всё основное оборудование и биологические образцы находились на базе и вывозить их с неё персонально для Силланы никто не собирался — все остальные сотрудники находились в точно таком же положении. Прерваться на зиму — значит, потерять год, чего женщина позволить себе никак не могла. И вот к началу зимы сотрудники базы эвакуировались, побросав оборудование и оставив женщину одну. Справедливости ради необходимо отметить, что научный руководитель базы, танья Рикарола, всячески отговаривала Силлану от принятого ею решения, объясняя той всю рискованность затеи зимовки в одиночестве. После долгих уговоров Силлане была выделена самая удобная времянка, отопитель с запасом топливных элементов, тёплая одежда и запас продовольствия на всю зиму, а также часть научного оборудования с генератором — всё, что удалось втиснуть в небольшое пространство временного летнего домика.
Начала зимы женщина даже не заметила — из домика она выходила редко, только в случае крайней необходимости. Такой необходимостью являлись, в частности, отдельные приборы, законсервированные на базе прямо под открытым небом — вывезти их или не получилось, или руководство базы посчитало это нецелесообразным, отдельные лабораторные образцы, ещё хранившиеся под открытым небом, а также информация с геологических, метеорологических и биологических датчиков — до наступления зимы развернуть на базе полноценную станцию не успели, всю сопутствующую проведению экспериментов информацию приходилось снимать с того оборудования, которое было установлено в различных уголках базы. Энергию к стоящему под открытым небом оборудованию — тому, без которого было невозможно продолжение опытов, Силлана подводила самостоятельно, по временной схеме. Контроль за проброшенными по голой земле временными энерговодами также составлял часть её ежедневного обхода — остановившийся по причине обрыва энерговода опыт приходилось начинать сначала, а это — упущенное время...
Выпавший снег, да ещё и подкреплённый холодным пронизывающим ветром, явился для Силланы неприятным подарком, завалив оставшееся под открытым небом оборудование и энерговоды и прервав до весны несколько весьма интересных, крайне необходимых для её научной работы и перспективных в будущем опытов. Дорожки, которые женщина, морщась от резких порывов ветра и кутаясь в тёплую накидку, протаптывала до размещённых по территории базы научных приборов и метеооборудования, к утру оказывались почти полностью заметёнными. Попытки вручную расчистить снег хотя бы около двери жилого домика потерпели сокрушительный провал — наметённый на месте расчищенного пятачка очередной снежный сугроб указал на тщетность усилий одинокой женщины в борьбе со снежной стихией.
В очередной раз, с неохотой оторвавшись от экрана искина, пестревшего множеством диаграмм и графиков, Силлана с аппетитом поужинала, разогрев в комбайне стандартный армейский паёк, после чего, собираясь вернуться к описанию проведённого опыта, вспомнила, что пропустила процедуру контроля состояния энерговодов и снятия показаний приборов. Быстро одевшись, она открыла дверь и, щурясь от летящего в глаза снега, побрела по полузаметённой тропке в сгущающейся темноте к мерцающим разноцветным огонькам разбросанного по территории базы оборудования.
Две ближайшие установки были осмотрены, показания сняты, осталось ещё три — две ниже по склону, а одна — вверху, на самой границе базы, точно по направлению к вершине горы. До верхней идти было тяжелее всего — в гору, по снегу, поэтому Силлана оставила её напоследок, решив сначала спуститься к двум нижним. Спустившись к первой установке, женщина торопливо начала снимать показания приборов, как вдруг ей послышалось, что шум ветра изменился — в свистящие нотки добавился низкий гул. Прислушавшись, она подумала, что гул больше похож на рокот — негромкий, то усиливающийся, то почти исчезающий на фоне завывания ветра, он перекатывался низкочастотными волнами, заполняя пространство вокруг неё. Странная природа рычащих звуков заинтересовала женщину, и она начала поворачиваться, старательно прислушиваясь к оттенкам рокота, пытаясь разобрать направление. Повернувшись лицом к последней, стоящей ниже по склону, установке, Силлана с содроганием опознала природу непонятных звуков — на неё из темноты, не мигая, отсвечивая в снежной темени призрачным зелёным светом, смотрели два круглых звериных глаза. Ужас холодом разлился в животе, заставив сердце суматошно биться, ноги подкосились, и женщина, открыв в беззвучном крике рот, осела в снег, пытаясь закричать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь, но сведённое спазмом горло выдало только булькающие хрипы...
* * *
— Уважаемые коллеги... — Айлинэри долгим внимательным взглядом обвела огромный, почти полностью заполненный людьми зал — в этом году честь открытия научной конференции нашего клана по данному направлению предоставлена мне. Я польщена оказанным доверием, но с великим сожалением сообщаю, что выступаю здесь в последний раз. Я завершаю свою научную карьеру и перехожу на административную работу...
В зале поднялся гул, народ начал оживлённо переговариваться. Выждав положенное время и дав шуму в зале немного утихнуть, женщина продолжила:
— Коллеги, прошу не отвлекаться! Времени на выступление мне предоставлено не так много, как хотелось бы, поэтому я подведу итоги своей научной деятельности. Все свои научные разработки и предварительные выкладки с описанием и результатами опытов, а также со всеми выводами и подтверждающими документами я уже передала в клановый архив. Клан же и назначит из вашего состава лиц, которые продолжат мои разработки. Здесь и сейчас я вкратце изложу основные результаты, полученные мной за последние несколько сол. Они, поверьте, очень интересны.
Ненадолго прервавшись, чтобы глотнуть воды, женщина возобновила доклад:
— Десятки поколений моя семья изучала геном человека. На протяжении десятков тысяч сол мы старались улучшить то, что тысячи эонов создавала природа в процессе эволюции. Труды моих предков наравне с трудами ряда знаменитых учёных стали хрестоматийной основой. Сейчас я хотела бы рассказать о моих последних исследованиях, проводимых над участком генома под номером 173БК. Этот сегмент генного кода считается давно изученным. Считается также, что код несёт в себе рудиментарные сведения о нашем далёком прошлом, когда человек был хищником и был вынужден добывать себе пропитание охотой. Именно этот геном считается ответственным за спонтанные проявления агрессии, в том числе немотивированной, люди с нарушением данного генома нередко психически неуравновешенны. Геном также оказывает значительное влияние на формирование центральной и периферийной нервной системы. Модификация данного генома проводилась неоднократно, результаты были признаны исключительно положительными и рекомендованными к использованию при сеансах омоложения. В настоящее время данный участок генома считается полностью исследованным, внесённые в него изменения оптимальными, а дальнейшая его модификация — нецелесообразной...
Голос из зала:
— Мы не в школе, танья!!!
Дружный смех ненадолго прервал выступление Айлинэри. Она спокойно подождала, пока смех несколько утихнет, а затем спокойно продолжила:
— Я рада, что вам так весело, а также что вы так хорошо разбираетесь в школьной программе...
Очередной смех в зале.
— Однако вынуждена вас разочаровать — ваши знания не соответствуют действительности...
В зале опять поднялся шум, вынудивший женщину замолчать. Немного подождав и дождавшись относительной тишины, она продолжила:
— Коллеги, если я говорю, что ваши знания не соответствуют действительности, значит, у меня имеется информация, подтверждающая мои слова. Лица, допущенные к изучению этой информации, впоследствии убедятся в том, что я говорю правду. А сейчас попрошу меня не перебивать, а всё же дослушать до конца. Так вот, описанные в хрестоматийных источниках свойства генома 173БК являются не основными, а второстепенными. Побочными. Действительно, данный геном эволюционировал вместе с человеком миллионы сол и действительно помогал ему выжить, позволяя успешно охотиться в условиях первобытного общества, без серьёзного оружия, полагаясь только на возможности своего тела — свою силу и реакцию. Для выполнения этих функций данный геном задействовал цепочки генов 317АА, 288БС и 185АС. И это только то, что было мною документально подтверждено. Работа ещё не закончена, возможно, влияние генома 173БК на человеческое тело значительно глобальнее. К сожалению, десятки тысяч сол назад в данный геном были внесены серьёзные изменения. Современные мутации изменили первоначальные связи между цепочками геномов, в результате мы добились значительного уменьшения агрессии человеческой популяции и высокого уровня социальной адаптации её членов. Вероятно, повторюсь — вероятно, так как однозначных данных, подтверждающих моё предположение, нет, именно на этапе направленной мутации данного генома мы получили существующий демографический перекос в сторону преобладания женского населения. Несмотря на мою поддержку закона о запрете искусственного планирования пола ребёнка не могу не отметить, что природой всё же предусмотрено примерное равенство пропорции человеческой популяции по половому признаку. Моё мнение — при модификации названного генома человечество всё же ошиблось...
